Горе от премудрости

— «Всё будет хорошо! — говорила она. — Ни о чём не волнуйся, — говорила, — я знаю, что делаю!» Вот полюбуйся на это «хорошо». Нравится тебе? А? И что теперь?! Что, я тебя спрашиваю?! Ты мне дракона обещала, Вася! Это, по-твоему, дракон? Это?! Нет, ты ответь! Где. Дракон? Где-е-е-е-е-е-е-е?!

— Хватит квакать, Ванечка, ты меня отвлекаешь.

В наполненной чадом комнате, над исходящим паром котлом возилась царевна. Царевной она была по рождению и по замужеству, но никак не по внешнему виду — в рабочих штанах, грязной рубашке с закатанными рукавами и огромном прорезиненом фартуке, она больше всего напоминала подмастерье кочегара. Убранные в косу, покрытые сажей волосы и измазанные щёки довершали картину.

— Нет, она ещё меня и затыкает! — возмутился Иван-Царевич, который, при всей внешней несуразности Василисы, был похож на царевича ещё меньше. Прямо скажем, совсем не был похож. И не только на царевича, но даже на человека. Скорее он напоминал среднего размера зелёную пупырчатую жабу. Практически был с ней на одной лицо. — Ты что говорила мне, а? Дескать, Дурак в ящерку обратился не по твоей вине, это в генетике у него сбой. А уж у меня-то, чистокровного царевича, всё выйдет в самом чистом виде! «Сможешь, Ванечка, под небесами летать и огнём с жаром пырхать, аки Горыныч, и даже лучше! Будешь, как Финист — оземь ударился и обратился в дракона!» Ой, я дурак! Дурнее Дурака, честное слово! Говорил мне папа: «Не женись, сынок, на премудрых! Выбери лучше прекрасную!» Не послушался, и вот результат.

— Ну Ва-а-ань! — поморщилась Василиса, заглядывая в толстенную книгу. — Помолчи, ну пожалуйста! Дай сосредоточиться!

Иван сердито умолк, лишь тихонько побулькивая от избытка чувств.

— Ах, пресвятые пироги, где ж я ошибку-то допустила? — бормотала царевна, вчитываясь в мудрёные строки. — Всё же по формуле делала. Вот: на одного среднего размера царевича вам потребуется две унции воды, пять капель эфирного клея с тропического дерева пальмы… Взболтать… Настаивать сорок дней… По истечении срока процедить, нагреть до тридцати шести с половиной градусов, добавить чешуйку дракона и потихонечку влить две капельки василисковой слюны… Сука!
— Ква?
— Изя-торговец, говорю, сука! Наверняка это он мне вместо василисковой жабью слюну подсунул! Ну, получит он у меня, червяк кучерявый! Пусть теперь только в наше царство сунется! Вот видишь — не виновата я, Ванечка!
— Виновата-не виновата, расколдовывай меня давай.
— Сейчас… Где тут раздел с антиоборотными зельями…

Что-то бубня себе под нос, Василиса долистала до конца и остановилась на самой последней странице. Нахмурилась. Посмотрела на притихшего Ваню. Закусила губу и задумалась.

— Что там, что там? — взволнованно расквакался царевич.
— Ты погоди, Ваня, не паникуй, — пробормотала царевна скорее себе, чем Ивану. — Посиди-ка пока лучше во-о-от здесь, а я тем временем в волшебный шар загляну.

Пересадив жабовидного царевича на верстак, она напряглась и бУхнула на стол тяжёлый шар, больше всего похожий на полированный металлический мячик. Шепнула шару тайные слова из магической книги и пристально вгляделась в его блестящую верхушку. И чем дольше смотрела, тем озадаченней выглядела.

— Ква-а-а? — жалобно протянул Иван.
— Тут такое дело… — руки Василисы сами собой принялись теребить кончик косы. — Видишь ли, Ванечка… Способ расколдовать тебя есть, но он, как бы сказать… немножечко... специфичный.

Она откашлялась и, глядя в сторону, быстро заговорила:

— В общем, надобно, Ванечка, чтоб добрый молодец тебя поцеловал. Желательно, тоже царевич, чтобы наверняка, понимаешь? Ну не кричи, не кричи так, пожалуйста, у лягушек, Вань, очень нежное сердце. Есть же и хорошая новость! Такое чудесное стечение обстоятельств, очень удачное совпадение — в тридевятом царстве, что аккурат за болотами расположено, царь задумал своих сыновей женить. Читала я давеча в королевском вестнике про их обычаи дурацкие. Они берут, значит, луки со стрелами и палят в белый свет, как в копеечку! Кто стрелу поймает, на том и женятся, варвары! Ну да нам их дикарские порядки только на руку. Сыновей у него, Ванюш, аж целых трое, младшего я хорошо знаю, тоже, кстати, Иван! Тебе и делать ничего не придётся — знай сиди себе тихонечко и не квакай, а я сама всё устрою! Стрелу разверну, приворотные чары добавлю. Всё будет в лучшем виде! Может, и хорошо, что так вышло, – отдохнёшь, развеешься, международные связи наладишь… А я покамест слюну василиска раздобуду, и уж на этот раз у нас всё отлично получится! Ой. Что с тобой, милый?

Царевна на мгновение замерла, вглядываясь в распластанное зелёное тельце супруга. Потом схватила пергаментный лист и записала: «Фиксирую первый в истории случай лягушачьего обморока. Дыхание ровное, кожные покровы чистые, мокрые. Приступаю к искусственному дыханию».

— Как там надобно… Лапку сюда, ножку туда… Всё хорошо, Ванюш, ты, главное, не волнуйся. Я точно знаю, что делаю!

(с)  Снарк