ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФАКТОР СТРАТЕГИЧЕСКОГО СДЕРЖИВАНИЯ

В настоящее время концептуальные подходы стратегического сдерживания (СС) вероятного противника исходят из кардинальных трансформаций общемирового военно-стратегического ландшафта, отдельных театров военных действий, характера и содержания гибридного противоборства вокруг современных зон вооруженных конфликтов (Украина, Ближний Восток и др. В условиях дальнейшего обострения военно-политической обстановки в мире США и их союзники по НАТО в отношении России и других «неугодных режимов», в частности, КНР, ИРИ, КНДР, Белоруссия и др. активно применяют как «оборонительную» (сдерживание), так и «наступательную» (принуждение) стратегии. 

Стратегия сдерживания и принуждения

Применительно к России обе стратегии предусматривают проведение последовательной и весьма агрессивной линии, направленной на то, чтобы сорвать развитие, затормозить его, создать проблемы по внешнему периметру и контуру, спровоцировать внутреннюю нестабильность, подорвать ценности, которые объединяют российское общество, в конечном итоге ослабить страну и поставить её под внешний контроль. В условиях Специальной военной операции (СВО) в Украине гибридная агрессия против России является наглядным примером использования комплекса мероприятий и действий, в том числе летального характера по стратегическому сдерживанию и принуждению. По словам начальника Генерального штаба ВС РФ В.В. Герасимова, Украина является инструментом гибридной войны против России, США и их союзники развязали гибридную прокси-войну.

В соответствии со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации (2021 г.) стратегическое сдерживание не используется как целостное понятие, но рассматривается в контексте реализации стратегических национальных приоритетов, в том числе защиты национальных интересов на международной арене, повышения роли России в мировом гуманитарном, культурном, научном и образовательном пространстве, поддержания стратегической стабильности, укрепления мира и безопасности, правовых основ международных отношений. В отличии от США и их союзников по НАТО Россия сохраняет приверженность использованию политических средств, прежде всего, механизмов дипломатии и миротворчества, при урегулировании международных и внутригосударственных конфликтов. В противодействии гибридным угрозам извне РФ опирается на всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействия с Китайской Народной Республикой, другими странами, а также авторитет влиятельных международных организаций, в частности, ШОС, БРИКС и др.

Вместе с тем, проведение СВО в Украине с 2022 года, а ранее действия с использованием вооруженных сил на постсоветском пространстве (по принуждению к миру Грузии в 2008 году, поддержанию мира в союзнических государствах Армении в 2020 году, Казахстане в 2022 году и др.), является примером готовности России использовать всю совокупность мер активного сдерживания и принуждения к миру враждебных сил, в том числе стран коллективного Запада, в интересах защиты своих национальных интересов. В целом, военные меры стратегического сдерживания, реализуемые ВС РФ, являются составной частью комплекса общегосударственных мероприятий и направлены прежде всего на убеждение военно-политического руководства недружественных стран в бесперспективности попыток достижения их целей насильственными методами.

На современном этапе достижение целей сдерживания противника осуществляется ВС РФ по следующим основным направлениям: проведение СВО в Украине; наращивание производства вооружений и боевой техники; проведение испытаний новых вооружений, в том числе носителей ядерного оружия; развертывание новых военных округов, объединений, соединений и частей; наращивание (развертывание) группировок войск (сил) на угрожаемых направлениях; осуществление миротворческой деятельности; действия по противовоздушной обороне, охране и защите государственной границы в воздушном пространстве; проведение войсковых учений и маневров, в том числе с использованием ядерного оружия; ведение разведывательно-информационных действий; проведение совместных учений по линии ОДКБ, с зарубежными партнерами. В настоящее время в условиях СВО в Украине общая стратегия сдерживания противника с опорой на ВС испытывает серьезные испытания, так «коллективный противник» пытается всячески провоцировать Россию на применение компонентов стратегической триады, чтобы на нее возложить ответственность за развязывание мировой войны с применением ядерного оружия.

В целом, стратегическое сдерживание (СС) – это многоплановая стратегия и практика государства (межгосударственного объединения) по отношению к другим субъектам международных отношений (государство, межгосударственные объединения), целью которой является предотвращение, остановка или ограничение совершения ими нежелательных подрывных действий, в том числе вооружённого нападения. СС не исключает действий по стратегическому принуждению (СП) противника в лице государства к поведению в нужном русле. СП – это активная, наступательная стратегия, рассчитанная на длительный период продвижения разного рода гибридных угроз, чтобы заставить объект воздействия решить, что уступчивость – лучший способ действия, чем игнорирование требований принуждающего.

Стратегическое сдерживание исходит из необходимости глубокого и всестороннего анализа характера и содержания глобального геополитического и информационного противоборства в мире, развития военно-стратегической обстановки, предполагает выработку рекомендаций и предложения для принятия и реализации соответствующих решений на государственном уровне. В США и странах НАТО инструмент программирования действий в области СС основывается на «цикле Бойда», который предполагает «наблюдение» (сбор информации); «ориентирование» (исследование и выработка предложений и рекомендаций, целеполагание); решение (выбор альтернатив и планов, временных и пространственных параметров); действие (реализация планов, обратная связь, анализ эффективности). Наличие инструмента программирования позволяет принимать правильные решения быстрее, чем противник. 

По оценкам специалистов, в условиях СВО в Украине российскому военно-политическому руководству во многом удалось предугадать временной алгоритм стратегического планирования США и НАТО, «закрутить свой «цикл Бойдо» намного быстрее, чем он крутится у американцев». Вместе с тем, нельзя отрицать, что США и НАТО заметно опережают РФ с точки зрения умения посредством информационно-политического воздействия обнаружить замыслы противника, медиа- программирования спровоцировать его на поспешные и ошибочные действия.

Стратегическое сдерживание включает в себя следующие основные измерения: геостратегическое; военно-технологическое; информационно-коммуникационное и информационно-техническое/коммуникативное измерение. 

Геостратегическое измерение

Геостратегическое измерение оперирует географическими и природно-климатическими координатами глобального противостояния, прежде всего, по линии континентальных и морских держав (союзов и объединений), особенностями геоисторических трансформаций территориальных образований. Геостратегия строится в расчете на ведение вооруженной борьбы на наземном, морском, воздушно-космическом пространствах (театрах военных действий). На эффективность вооруженной борьбы влияют геодемографический потенциал стран и, в частности, уровень мобилизационного потенциала и морально-психологического состояния населения и, прежде всего, военнослужащих.

Военно-технологическое сдерживание

Военно-технологический потенциал опирается на состояние развернутости и боеготовности войск, уровень развитости и уникальности военной инфраструктуры, количество и качество вооружений и боевой техники, материально-технического, в том числе IT-обеспечения. Основой стратегического сдерживания выступает ядерная триада: наземный — мобильные и стационарные (шахты) пусковые установки для межконтинентальных баллистических ракет (МБР); морской — подводные лодки с баллистическими ракетами (БРПЛ — баллистические ракеты подводных лодок); воздушный — бомбардировщики, которые могут нести ядерные бомбы или крылатые ракеты с ядерной боеголовкой. Вместе с тем, современный технологический прогресс наделяет неядерные вооружения стратегическими свойствами, и грань между ними и ядерными вооружениями все большем стирается. Речь идет о высокоточных вооружениях в неядерном оснащении, способных уничтожать пусковые установки ракет с ядерным оружием и тем самым наносить обезоруживающий удар, совершенствовании спутников, идентифицирующих мобильные носители ядерного оружия и превращающих их в мишени для контрсилового удара; противоспутниковых вооружениях, в том числе арсеналах лазерного оружия, способных выводить из строя спутники системы предупреждения о ракетном нападении; космических вооружениях, устраняющих как космические объекты, так и цели на Земле. В настоящее время военно-технологический потенциал определяется наличием возможностей ведения сетецентрических войн, как в плане боевого управления войсками, так и оказания деструктивного воздействия на противника, а также обладанием передовых разработок в области искусственного интеллекта.

Информационно-коммуникационное сдерживание

В современном информационном мире ключевым компонентом стратегии сдерживания все больше выступает информационно-коммуникационное и информационно-техническое/коммуникативное измерения. Эффективное информационно-коммуникационное влияние способно существенным образом повлиять на программирование временных и других параметров действий стратегического сдерживания. В широком смысле оно предполагает обеспечение информационного суверенитета государства, в информационно-психологическом плане - как защиту цивилизационной идентичности, собственной ментально-когнитивной сферы жизнедеятельности, так и нанесение ущерба – подрыв морально-психологического состояния, разложение войск и населения противника. Современное информационное противоборство, прежде всего, ведется в информационно-коммуникационной сфере с использованием всех возможностей стратегических общественных коммуникаций и, прежде всего, средств массовой информации и коммуникаций (СМИК), в том числе IT – ресурсов и технологий. В США всестороння деятельность по обеспечению национальной безопасности и продвижению национальных интересов в сфере общественных коммуникаций называют стратегические коммуникации (СТРАТКОМ).

В сфере общественных коммуникаций ведущая роль отводится медиакоммуникациям (англ. “media relations”, лат. communicatio - сообщение, передача, от лат. medium - промежуточное, посредствующее, посредник). Оно представляет собой распространение специально подготовленных сообщений, представляющих социальную и личную значимость, посредством средств массовой информации и коммуникации (СМИК), сетевых технологий и других технических возможностей. Общая система СМИК включает в себя: средства массовой информации (СМИ, социальные медиа, в том числе блогинг); средства массового воздействия (реклама, кино, литература, театр, шоу-сфера, цирк, мюзикл, отдельные специальные (публичные) мероприятия (англ. еvents – события); технические средства коммуникаций (телефония, телеграф, цифровые платформы, социальные сервисы, баннеры и растяжки, электронные плазмы и т.п.).

Информационно-техническое измерение

Информационно-техническое/коммуникативное измерение предполагает, как предотвращение деструктивного воздействия на национальные информационные ресурсы, включая объекты критической инфраструктуры, так и нанесение соответствующего ущерба противнику. Так, в частности, стратегический урон может быть нанесен кибероружием, поскольку вполне вероятно повредить критическую инфраструктуру государства и вооруженных сил, нарушить систему коммуникаций, командования и контроля над вооруженными силами, вывести из строя спутники и так далее.

Стратегия России в информационной сфере

В соответствии с СНБ РФ в интересах обеспечения информационной безопасности государства и общества принимаются меры по укреплению сотрудничества РФ с иностранными партнерами в области обеспечения информационной безопасности, в том числе в целях установления международно-правового режима обеспечения безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий. Кроме того, осуществляется защита российского общества от внешней идейно-ценностной экспансии и внешнего деструктивного информационно-психологического воздействия, недопущение распространения продукции экстремистского содержания, пропаганды насилия, расовой и религиозной нетерпимости, межнациональной розни. Государственная политика РФ по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей направлена на противодействие социокультурным угрозам национальной безопасности страны и защиту традиционных ценностей. В тоже время элементом стратегического сдерживания враждебных сил можно рассматривать государственную политику по повышению роли Российской Федерации в мировом гуманитарном, культурном, научном и образовательном пространстве, укреплению позиций русского языка как языка международного общения; оказанию поддержки соотечественникам, проживающим за рубежом, в осуществлении их прав, в том числе права на сохранение общероссийской культурной идентичности, обеспечению защиты их интересов. Вопросы стратегического планирования Российской Федерации в сфере международных отношений реализованы в Концепции гуманитарной политики России за рубежом, являющейся по сути документом использования «мягкой силы», как инструмента информационно-коммуникационного противоборства. Согласно Концепции целями гуманитарной политики Российской Федерации за рубежом являются формирование и укрепление объективного восприятия нашей страны в мире, содействие пониманию исторического пути, роли и места России в мировой истории и культуре, расширение контактов между людьми.

Инфогибридные войны

Современное информационное-коммуникационное и информационно-техническое/коммуникативное рассматривается в качестве важнейшего компонента стратегического сдерживания и принуждения, способного самостоятельно обеспечить достижение поставленных целей. В настоящее время США и НАТО в качестве наиболее эффективного инструмента стратегического сдерживания и принуждения «неугодных режимов» и других стран мира используют арсенал инфогибридных войн. Термин «гибридная война» входит в публицистический и научный оборот примерно с конца XX столетия, он расширяет понятия «психологическая война» и «идеологическая борьба» со времен «холодной войны». Понятие «инфогибридная война» акцентирует внимание на особой роли информационного фактора и, в частности, медиакоммуникаций в ходе межгосударственного противоборства с использованием других гибридных возможностей нелетального и военного («прокси-война») характера. Информационно-коммуникационное измерение – эффективный интегратор и координатор гибридных операций. По мнению Герберта Маршалла Маклюэна, канадского исследователя воздействия медиа на общество: «Истинно тотальная война – это война посредством информации… Войнам в прежнем смысле слова мы отводим место на задворках вселенной».

Современная инфо-гибридная война (ИГВ, (англ. – нybrid warfare, info -информация) – это вид враждебных преимущественно невоенных (не силовых) подрывных действий в ходе межгосударственного противоборства в различных сферах жизнедеятельности: система управления государством и обществом (стратегии, наука, структуры (институты власти), кадры; цивилизационные и идейно-политические основы государства (язык и лингвокультура, геодемография, политическая история, религия, просвещение, инфраструктура знаний, традиционные духовно-нравственные ценности, физкультура и спорт и др.); информационно-культурная сфера (СМИК, культура и искусство, кибер-, ИИ и др.); и др.); институты экономического развития (финансы, промышленность, сельское хозяйство, бизнес, техно- и цифровая сферы, ОПК, инфраструктуры, экология и др.); силовые институты власти (оборона, безопасность, правоохранительная сфера и др.); политико-правовая сфера (законодательство, избирательная система, партии, общественные организации и др.); международная деятельность (внешняя политика, дипломатия, сотрудничество).

В информационно-коммуникационной стратегии сдерживания России США и НАТО делают ставку на многократное превосходство «коллективного противника» в гибридных возможностях и, прежде всего, медиакоммуникационных силах и средствах. В арсенале враждебной стороны имеются глобальные «фабрики смыслов», мировые медиакорпорации, трансцифровые платформы, национальные медиа государств-членов НАТО рекламные и PR- корпорации стран коллективного Запада, институты массовой культуры (кино, литература, музыка, искусство и т.п.). Особую роль играют международные корпорации, в том числе телерадиокомпании и агентства, издания, цифровые платформы, социальные медиа, распространяющие информацию на английском, испанском, французском, китайском, русском, украинском и других языках народов мира

В информационно-гибридной войне против России особая роль отводится структурам PsyOps (психологические операции (ПсО) государств-членов НАТО и других стран. ПсО представляют собой специальные операции по доведению целевой информации до аудитории, чтобы влиять на их эмоции, мотивы и объективное мышление и, в конечном итоге, на поведение правительств, организаций, групп и отдельных лиц для достижения целей перехода от информационного к когнитивно-ментальному доминированию как определяющему фактору итоговой стратегической победы. В интересах инфо-гибридной войны функционирует Управление по когнитивной войне в Пентагоне. Оно призвано координировать деятельность кибервойск, комплексное применение всей совокупности возможностей кибернетической, информационной, психологической и социальной инженерии.

Структуры PsyOps не только проводят операции в интересах вооруженных сил, но и в большей или меньшей степени принимают участия в информационных кампаниях стратегического уровня, которые организуются на межгосударственном и национальном уровнях. Наиболее эффективным инструментом сдерживания геополитического противника рассматривается медиакоммуникационное продвижение так называемых «цветных революций». Так, в частности, уже в новейшей истории в целях дестабилизации и переформатирования геополитической обстановки от Суэца до Тибета, а также - сдерживания КНР, ИРИ, РФ имели место «мероприятия управляемого хаоса», известные как «цветные революции», в Ираке (2006 г.), Кувейте (2005 г.), Ливане (2005 г.), Тунисе (2010 г.), Иране (2009-2010, 2023 гг.), Египте (2011 г.), Йемене (2011 г.), Бахрейне (2011 г.) и др. На постсоветском пространстве в целях сдерживания и принуждения РФ были организованы протестные действия в Грузии (2003, 2024 г.), Киргизии (2005, 2010 гг.), Молдавии (2006 г.), России (2012-2013 гг.) Украине (2004, 2014 гг.), Белоруссии (2006, 2020 гг.), Армении (2018 г.), Казахстане (2022 г.) и др. Дестабилизация обстановки в регионах Средней Азии одновременно несла в себе угрозу КНР и Ирану, а на Кавказе – Турции, тем самым сдерживая действия военно-политического руководства этих стран в собственных национальных интересах.

С началом в 1922 году Специальной военной операции в Украине произошла дальнейшая эскалация и интенсификация гибридной войны в информационном измерении стран коллективного Запада против Российской Федерации. По мнению президента России Владимира Путина, против России развязана беспрецедентная информационная компания, в которой задействованы глобальные социальные сети и все западные СМИ, объективность и независимость которых оказалась просто мифом… В «недружественных странах» даже не скрывают, что целью тотальной войны с Россией является не просто сдерживание геополитического конкурента, но и его «отмена», а фактически уничтожение уникальной российской цивилизации. В данном контексте в еще большей степени возрастает уровень информационных вызовов и угроз национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности Российской Федерации. Своевременное извлечение информационных уроков из анализа инфогибридного противоборства вокруг Украины имеет первостепенное значение для определения приоритетов национальной безопасности.

В современных условиях беспрецедентной информационно-гибридной агрессии против России, развязанной коллективным Западом, целенаправленной враждебной деятельности по дестабилизации всех сфер жизнедеятельности государства, дезорганизации общества, разложению населения и военнослужащих силовых структур, целесообразно безотлагательно рассмотреть возможность формирования национальной системы информационных коммуникаций. Практически речь должна идти о создании институтов и структур, аналогичных инфогибридным силам противника, но с учетом успешного отечественного опыта общественных и межкультурных коммуникаций, информационного противоборства, разложения войск и населения противника в мирное и военное время, особых условиях. Перспективные взгляды на содержание стратегического сдерживания с использованием новых невоенных средств и методов должны ориентироваться на «динамичное сдерживание», предполагающее непосредственное воздействие на духовные ценности противника, обезоруживание и лишение его преимуществ.

Издание "Стратегия России"