“Наши православные женщины такое вытворяют, что просто жуть”

О браке как несении креста, терпении, любви, счастье и родительском благословении Илья Аронович Забежинский беседует с протоиереем Михаилом Шаталовым.

Протоиерей Михаил Шаталов: Когда монашеское послушание начинают применять в миру — это на сумасшедший дом похоже

Бог – не машина, которая грузит нам на плечи мешки по восемьдесят килограммов

– А что, отец Михаил, жены наши – это наш крест?

– Провокационный, некорректный вопрос (смеется). Вот узнает моя жена, что я тут сказал…

Крест-то крест, но важно еще, как человек это воспринимает. Для одного крест – это: «Да, вот, как тяжело, мне трудно, куда деваться, воля Божья». Для кого-то – это страшный труд, ущемление, ограничение, страдание, постное угрюмое выражение лица… А есть понимание другое, понимание, что это радость, это промысел Божий обо мне, это забота Отца моего, который ведет меня в Свое Царство, который приближает меня к Себе.

Поэтому сказать, что жена – это крест, это может означать: «Вот она у меня зараза, а я ее терплю». Тут и будет постное выражение лица, недовольное, мрачное. А можно воспринимать и благодарить Бога за крест свой, принимать его с благодарностью, тогда ты будешь благодарить Бога и за жену. Жена – помощник, созданный Богом для человека – помощник его в бытии. И в таком смысле, что жена – это крест, я могу согласиться.

Я вот тебе сейчас историю расскажу. Мне вчера видение было. Честно-честно. Выхожу я с зоны – я на зоне раз в неделю служу, ты знаешь – сел на лавочку. И женщина одна подошла, стала жаловаться, как, мол, ей с мужем разобраться: того не делает, этого не делает, недовольна им, короче. А рядом тут же на лавочке прапорщик сидит с нашей зоны. На солнышке греется. Крупный такой. Огромный! Голова – как две твоих, а кулаки – ну как три твоих. Вот такой детина! Он руки так на животе сложил и про себя как-то одними губами приговаривает:

– Делает – не делает… Разве муж или жена для этого? Моя жена дома вообще ничего не делает. Ну и пусть. Я сам все сделаю. Мне что, жена нужна или домохозяйка?

Потом посмотрел на меня и на женщину эту:

– Жена нужна не для хозяйства. Жена нужна, чтобы ее любить. А раз я ее люблю, так я и сам все сделаю. Мне главное, чтобы она была. И мы так уже 35 лет живем. Вот как.

Ты понимаешь, как человек рассуждает? Воистину и в Израиле не встречал я такой веры!

Ты погляди, погляди. Он на нее смотрит и радуется, а сам при этом все дома делает. Она есть – ему достаточно. Он что, терпит ее? Нет – он радуется.

Ну и, опять же, все слова люди по-разному понимают. Вот терпение. В нашем понимании любовь – долготерпит. Так это что, ущемление какое-то или труд какой-то, унижение, натуга?

Вот знаешь, в японском есть понимание терпения, по-японски – «ос». В борьбе дзюдо тебе болевой прием делают, допустим, а тренер говорит: «Сэнсэй, ос, терпи, тебе больно, но ты превозмогаешь боль».

Долготерпение в отношении жены совсем другой смысл имеет, это любовь, составляющая любви. А как это, любовь? Ведь сам Бог есть любовь, а составляющие какие-то вдруг негативные? Нет, конечно. Ведь что там дальше идет? Любовь долготерпит, милосердствует, милосердие же не приносит нам уныние какое-то или депрессию, или заниженную самооценку – нет же.

Это же дар Божий. Кстати говоря – это должно человеку радость приносить, когда у человека есть дар терпения. У нас обычно радуются, если у человека есть способности деньги делать, или что он умеет жонглировать или шпагу глотать – радуйся, всем показывай свою способность. Так и терпение. Терпение – значит радость.

А жена – помощник в бытии, значит в спасении. Она незаменима, жену не заменить никем. И поэтому воспринимать ее, как некую досадную помеху, некое орудие инквизиции, которое тебя постоянно гнобит, больно тебе делает, но ты терпишь и совершенствуешься в терпении – это совершенно неправильное восприятие. Надо благодарить постоянно Бога за то, что рядом с тобой есть человек, образ Божий – вот в чем дело.

– А вот мы говорили о том, что бывает крест, который человек сам на себя взваливает. В браке так же бывает. Говорят человеку: «Не женись на ней, не надо». – «Хочу», и женится.

– А потом: «Не хочу».

– А потом: «Не хочу». И что здесь – другое терпение?

– Э, нет, не другое. Действительно, бывает так, что тебе Бог этот крест и не давал, а ты сам себе его выбрал. Но при этом-то Бог все равно не отворачивается от тебя и помогает нести даже то, что ты сам себе выбрал. Значит, опять Господь помогает, опять делается крест таким, чтобы ты мог его нести. Это же не так, что ошибся ты и все, поздно, и ничего уже не исправить. Господь все исправляет, даже такие слова есть: «Исправил пути наши».

Сделал ты ошибку – ну, не надо было за этого человека замуж выходить или жениться, ну сделал, но с Божьей помощью все равно ничего не потеряно, Все равно Господь все к лучшему исправляет.

– Все равно он это «Ос» превратит в любовь?

– Да не должно здесь быть для христианина «оса» никакого! Хотя бы оттого, что ты-то сам что? Ты-то сам каков? Тебя ведь тоже терпят. Как будто ты прямо идеальный весь, а она вот такая.

А терпение здесь – это как часть любви, ведь любовь-то по апостолу Павлу – совокупность всех совершенств и добродетелей. Поэтому долготерпение – это добродетель, а не «Ос».

А вообще-то, надо жить и Бога благодарить. Если опять же философы, которые жили до Христа, рассуждали об этих же вопросах, только под другими названиями. Ну, эта история про Сократа и ученика, Сократ же не поинтересовался, а какая у него жена, у ученика. А зачем? Хорошая – насладишься жизнью, а плохая – вредная или злая, сказал: «Станешь философом». У нас то же самое.

Жена, ее главное предназначение – это обретение спасения, единства с другим человеком, противоположным тебе по природе пола, у тебя – мужская природа, у нее – женская. Вот и все.

Конечно, если воспринимать тогда: «Я ее терплю», сразу же радость все больше и больше разбавляется, человек начинает себя считать каким-то мучеником, исповедником, приписывать себе подвиги – мы это часто видим в нашей среде. Особенно это среди наших православных женщин, мироносиц наших, распространенное явление – она вся такая праведница, а он такой грешник, безбожник, еще и пьяница, а она терпит. А если копнуть, то наоборот получается.

– Он ее терпит?

– Да любит он ее, он ее не терпит – любит. Такие случаи встречаются на каждом шагу. Я не удивлюсь, что у этого прапорщика жена в церковь ходит, не удивлюсь, нисколько. У нас таких случаев очень много в практике, когда наши православные женщины такое вытворяют, что просто жуть. Тут подходит это вот сленговое слово – «православнутые».

– А что неправильно?

– Неправильно – вообще понимание брака, понимание православия, понимание Бога, восприятие Христа, понимание самого себя, своего места, задачи, цели какие у человека – вообще неправильно. Это с виду вроде бы похоже на богооткровенную религию, на христианство, а по сути – это ситуация, где она сама себя обожествляет, и это проявляется во взаимоотношениях семейных, и отношение к мужу: «Я православная, я святая, а ты грешник». Как у евреев было: «Ты не чистый, а я чистая». Очень похоже.

– Люди хотят счастья.

– Опять же, что подразумевается под счастьем?

– Хотелось бы понять. «Счастье – это когда тебя понимают». Знаете цитату?

– Ну, да… Но вот, например, для нормального человека, как мы говорим: семья, дом, дети, нормальная обстановка – это счастье, а для зека – это все чушь какая-то. Его счастье – это зона, там его счастье. Ну, бывает у него там еще, что до третьего неба вознесен, когда он выйдет на волю, банк сорвет, грабанет и оторвется потом в какой-нибудь малине, попьет, марафет, наркотики, еще что-то. А вообще, для него счастье – это зона.

– Это же не норма.

– Я про то, что по-своему каждый счастье видит. Обычно под счастьем подразумевается наиболее подходящая для меня любимого совокупность этих всех «сластолюбия, славолюбия и сребролюбия», которая наиболее успешно удовлетворяет нашу самость.

Вот что под счастьем обычно подразумевают у нас? Чтобы я себя чувствовал хорошо, комфортно во всех отношениях: и духовно, и душевно, и телесно – вот это счастье.

– Недавно кто-то сформулировал так: «Счастье – это когда достигаешь желаемого и не теряешь того, что уже имеешь», вот тогда это счастье.

– Ну, понятно, но что такое достижение желаемого – похоть очей, жажда обладания. Ну вот и все.

Что происходит? Мы придумываем сами себе свой личный какой-то моральный кодекс. Ну, вот есть у нас с тобой природные склонности – мы не переносим табачный дым. Мы не курим – добродетель? Добродетель. Но это же заблуждение. Это для нас вообще не добродетель, потому что нам это совершенно не интересно. Ну не интересно нам курить и противно, какая же тут добродетель.

И вот про свои склонности, которые как бы вроде хорошие, я говорю: «Вот это вот хорошо». А свои склонности греховные, я их умаляю или как-то вообще не замечаю, и получаюсь я – хороший человек в собственных глазах. Я не курю, а они курят. Я хороший, они плохие.

И счастье в нашем понимании – это и есть ублажение самого себя. И все должно служить, чтобы меня ублажать, чтобы мне было приятно.

А почему в браке часто не бывает счастья? А потому что та же самая жена – наш помощник во спасении и в бытии – она наоборот тебя из этого состояния выводит постоянно, из этого состояния самообмана. Она тебя как бы отрезвляет, возвращает тебя из состояния анестезии общей, чтобы ты вернулся и осознал, что происходит, и вспомнил о том, к чему ты вообще призван.

И поэтому счастье может быть и в хорошем смысле. Счастье того, что человек, на самом деле, чувствует близость Бога в своей жизни, да даже просто потому, что он жив. Он счастлив, что рядом с ним есть другой человек, та же самая супруга, как дар Божий. Это в Ветхом Завете есть понятие «Злая жена», а есть понятие «Добрая жена» – но это Ветхий Завет. А в Новом Завете не так, если человек христианин, то для него злой жены быть не может.

– Вот я много знаю разных православных историй, приходит женщина и говорит: «Я его люблю, а он меня не любит, разлюбил, и не скрывает, что «живу с тобой из жалости». Что делать?

– А с чего вы взяли, что это так? Надо позвать его и с ним поговорить. Нормальный батюшка скажет: «Так, веди сюда его, я с ним поговорю».

– Ну хорошо, говорит он: «Разлюбил». И что с ним?

– Опять все упирается, что такое любовь. Надо определиться в понятиях, чтобы понимать друг друга.

Что значит – разлюбил? Была любовь? Но любовь – она же никогда не перестает. Так? А как же она у тебя перестала? Значит, это была не любовь. Помнишь, песенка была: «Значит это не любовь, а только кажется».

– А теперь они ходят, эти православные наши женщины или мужчины, и говорят: «Да, я была дурой, да, я был дурак, не надо было мне жениться, не надо было замуж выходить». Что делать?

– Спокойно, отвечаю, что надо делать – в каждом конкретном случае свое надо делать, не надо обобщать. Допустим, пришла женщина, муж ее разлюбил, ну, не разлюбил, а страсть у него прошла. А кто ее муж? Седина в бороду, бес в ребро – страшно помирать, боится старости, боится смерти, боится чего-то не успеть. Что делать в данном случае. Если она христианка – она все воспринимает как волю Божью. Тем более, нам апостол Павел на этот вопрос отвечает: «Если неверующий супруг не хочет жить с тобой, или супруга – отпусти ее» Давай, иди, ищи свою любовь. И все – это твой крест.

– То есть благословляем на развод?

– Причем здесь благословляем? Нас апостол Павел благословил на это – это указание Духа Святого. То есть если он не хочет с тобой жить, так отпусти его. Не инициируй развод, а отпусти. «Я с тобой развожусь, раз ты меня не любишь» – это неправильная постановка вопроса. Он сам не знает, любит он ее или не любит. Люди – сложные существа, намешано все, напутано все: он любит и не любит, тут же может и ненавидеть, тут же может и жалеть, обижать – все противоречиво. Мы не должны инициировать развод. А если он не хочет жить – ну, пусть не живет.

Но очень часто наши верующие женщины сами доводят все до этого состояния, я много раз сталкивался. Приходит женщина: «Мы с мужем развелись, и он на кухне (а они как соседи живут в одной квартире) ставит телевизор и смотрит порнографию», ну, может, не порнографию, может, какой-нибудь фильм с эротическими сценами.

Ну, она же православная, она же в длинной юбке, у нее же цвет лица землистый, синяки под глазами, у нее седые волосы немножко неопрятные, она вся порывистая такая – это типичный образ православной женщины современной, которой уже за 50.

Я говорю: «Так, давайте, рассказывайте, как вы жили, что предшествовало, когда вы уверовали? Как вы до этого жили? Давайте начнем по порядку. Было такое у вас в молодости: муж к вам нормально относится, проявляет к вам интерес, а вам неохота, у вас посуда не помыта, еще какие-то важные дела у вас? А вы ему говорите, придумываете прямо с ходу: «Ой, отстань, у меня голова болит». Было такое»? – «Было». – «Ага», говорю, – «А потом, когда вы уверовали, стали в церковь ходить, у вас получается так: под среду нельзя, под пятницу нельзя, под праздник нельзя, потом посты – нельзя, под причащение нельзя, после причащения нельзя, и вообще получается круглый год нельзя. Правильно»? – «Да». – «А было у вас так, что вы вдруг лет в 40, решили вдруг жить, как благочестивые христиане жили раньше, мол, после 40 лет они уже не имели сексуальных отношений, и вы ему эту теорию продвигали»? – «Да». И так смотрит, как будто я прозорливый, и я в ее квартире жучки поставил.

Я говорю: «Понимаете, что вы делаете? Вы идете против всех законов человеческих и божественных. Вы идете против прямых слов Священного Писания. Апостол Павел так и пишет: «Каждая имей своего мужа и каждый имей свою жену, и не уклоняйтесь друг от друга, разве что по взаимному согласию. А потом опять будете вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим».

Вы заставляли его воздерживаться не по взаимному согласию, вы насилие над ним проявляли. Ведь можно изнасиловать, а можно насилие проявить и с другой стороны – отказать человеку, твоему мужу, отказать.

Во-вторых – это все человека оскорбляет, унижает, обижает, от этого многие начинают даже пить. И когда вы его уже совсем достали, он развелся и назло вам смотрит эротический фильм. Понятно»?

– «Что делать»? – «Идти домой и просить у вашего бывшего мужа прощения. Скажи: «Саша, прости меня, дуру! Я была молодая дура, когда у меня то понос, то золотуха, то голова болит, и прости меня теперь, старую дуру».

– «Ну а как же, мне же батюшка сказал с другого прихода, что нет-нет, в пост нельзя ни в коем случае». Я говорю: «Я не могу против авторитета батюшки ничего сказать, но я могу указать на авторитет апостола Павла».

То есть, понимаешь, наши батюшки учат именно так «Ты православная, у тебя пост. А он язычник вообще. И вообще, ваш брак – это блуд, потому что вы не венчанные».

И что ей теперь делать? Она всячески постаралась все угробить. И что делать? Ну, хотя бы извинитесь, попросите прощение, вы человеку жизнь сломали! Вот и православная. Какая же она православная? Да не православная вовсе. Отвергает просто буквально напрямую указания первоверховного апостола Павла, слова Священного Писания. А слушает какого-то батюшку.

А почему? Не потому, что она послушная и в послушании находится, нет. А потому, что ей это приятно. Почему? Потому что это, конечно, чисто бесовский развод, уловка такая. Самость ее растет! Она руководит этими отношениями. Она, именно она сама решает, быть им или не быть – это славолюбие, это самость, как змея раздувается, как кобра, все больше и больше. Вот как бывает, когда все это делается на свой умок, на свой разумок, и пренебрегается промысл Божий и крест не берется.

– А вот скажите, измена в браке – это уже все, разбитая чашка навсегда, или лечится прощением?

– Знаешь, по этому вопросу у нас немного странно говорится в наших правилах. Нам предлагают учитывать разницу, мужчина это или женщина. Если жена изменила мужу, то безумен муж, живущий с прелюбодейницей, сразу же рекомендуется всеми канонами развестись. А если муж впал в прелюбодеяние, то жена должна удерживать, и так и сказано.

Почему так поступать – мы не знаем. Но такова практика. Я думаю, что в те времена это как-то объяснялось. Жена сидела дома, за семью печатями, за семью засовами. Муж был везде: в походах, на службе, везде в разъездах, и он был в состоянии незащищенном от соблазнов. А она была защищена – дом, слуги и все-все. И чтобы в блуд впасть в то время жене – это надо было постараться, надо было это все продумать, подготовиться. А для мужчины это могло быть случайным явлением, ну, как бы и не хотел, но даже природа разная женская и мужская в этом отношении. И поэтому, думаю, такое снисхождение было к павшим мужьям, и такая строгость к женам.

А сейчас мы живем одинаково: жены на службе, на работе, в разъездах, на машинах, в командировках, на самолетах летают, и мужья так же. Поэтому в наше время, наверное, надо смотреть по ситуации: это был злой умысел, или может быть от обиды, или может быть от расстройства, или может быть, когда муж сам виноват, что Еву свою одну оставил.

– А вот если не женился человек лет до 35-40 и не хочет, что делать ему?

– Ну, если он сознательно избегал брака, зная о воле Божьей, зная, как оно должно быть, живет для себя, или просто малодушничал и боялся крест брать…

– Не встретил.

– Ой, что значит «не встретил». «Другой бы улицей прошел, тебя не встретил, не нашел». Не встретил – это как разборчивая невеста у Крылова: «Девушка-невеста смышляла жениха, здесь нет еще греха, да вот беда – была она спесива». Он же спесив: рост не подходит, нос не такой, глаза не те, все не так. Может, поэтому? А в чем смысл христианской жизни человека, забыл? Читай Евангелия, там четко сказано: «Ищите прежде всего Царства Божьего и правды его, а остальная вся сия приложится вам».

– Ну, и все же, если не сложилось. Жить одному? Идти в монастырь? Многие батюшки предлагают только эту альтернативу браку.

– Ну, во-первых, даже до революции не все шли в монастырь, жили вокруг больших семей, своих родственников, братьев. Ну, кто Римского-Корсакова воспитывал? Дядя, а он был не женат, он же воспитал Римского-Корсакова, он научил его всему: стрелять, фехтовать, в музыке начальные какие-то навыки и познания дал, учил его.

– Нет в этом ничего дурного, если человек остается один?

– Апостол Павел все сказал: «Как я писал вам прежде: лучше вообще не касаться женщин, но не каждый может в себя вместить, и поэтому, чтобы не разжигаться, каждый имей свою жену». Вот и все.

Священник этот вопрос решает просто. Надел епитрахиль, взял крест, Евангелие: «Ну-ка, давай, родной, можешь ты жить и не разжигаться?» – «Нет, батюшка, не могу». Если можешь не разжигаться – можешь не жениться. А если с похотью ничего не можешь поделать – женись, все в браке проходит.

– Плотская любовь и плотские отношения между мужчиной и женщиной – это укрепляющая часть брака или это вынужденно сопутствующее?

– Все требует рассуждения. Человек – существо трехсоставное: дух, душа и тело. И душой, и телом муж и жена едины. То, что вне брака – блуд, в браке освящается. Если не можешь жить и не разжигаться – каждый да имеет свою жену. Но брак – не только лекарство от блуда, но и единение мужа и жены. Но может быть и другое единение. Уже в духе. Когда они ради поста и молитвы по взаимному согласию, слышишь, обязательно по взаимному согласию воздерживаются ради Господа, тогда воздержание наоборот способствует их еще более тесному единению. Это когда оба христиане.

Но есть и проблемы. Есть формы из 19 века, из различных наших указов правительствующего сената или духовного регламента еще Петра Первого – многие сейчас пытаются эти нормы наложить на нынешние отношения людей в церкви. Например, воздержание в посты. Никаких супружеских отношений. Перед причастием постимся, в среду и в пятницу постимся, в большие посты. Да, канонически все правильно, но тогда-то все были православные верующие. При царской власти не было практически смешанных браков. А в наше время-то браки смешанные часто.

И вот это уже работа священника, узнав о том, что у их прихожанина или прихожанки такой брак, сказать ему: «Как захочет, так и живи с ним или с ней».

Я, знаешь, как поступаю? Я всем своим прихожанкам ненавязчиво так говорю: «А вот вы пришли в церковь, а вы у мужа отпросились»?

На меня сначала смотрели, как на сумасшедшего: «Что это я буду у него отпрашиваться». – «Да? А он возьмет сейчас куда-нибудь тоже поедет, на рыбалку, например, и не отпросится, тебе понравится»? – «Не понравится». – «Поэтому давай-ка, подойди к нему и скажи: «Дорогой, можно я завтра схожу на всенощное бдение, а в воскресенье на литургию, причащусь».

Знаешь, обычно мужчины теряются, и говорят: «Да-да, конечно, ходи-ходи». На них такое неожиданное женское послушание очень сильно влияет. Один раз отпросилась, второй. А потом как-нибудь вскользь, деликатно, тактично можно уже довести до мужа, что на службу-то надо идти как бы вот особо, нужно, мол, воздержаться, чтобы причаститься. Я тебе серьезно говорю, муж, он проникается этим и идет на встречу. Вот что поразительно.

Или еще проблема. С невенчанными браками, вроде, немного решили, но не до конца. Решили так: если зарегистрирован в загсе – то в церкви признается такой брак, а если сожительство, то есть они не зарегистрированы официально, то типа это блудное сожительство. Все, мы не признаем.

Но это же не всегда так. Ну, прожили они вместе в незарегистрированном браке 8 лет, у них двое детей. Он – равнодушный к церкви, она – уверовала, стала ходить в церковь. Она хочет венчаться. А он не хочет даже регистрироваться. Что надо, как Ездра в свое время, всех разогнать и всех отделить? Когда он вернулся из плена, и начали эти смешанные семьи разделять, помнишь? Ну, вот разве так сейчас можно? Нельзя так поступать и нельзя считать, что это не есть брак – это смешанный брак.

Другое дело, если она верующая не хочет регистрироваться, и не хочет венчаться – вот тогда ее не причащать. А если она хочет расписаться, хочет венчаться, а он не хочет – тогда поступаем по апостолу Павлу: если он с ней хочет жить дальше, даже в такой форме отношений – не надо его бросать. Вот и все.

– А вот наши православные дети, которые вырастают, вроде бы и родительский пример правильный, и учили правильно, а повально в 20-22 года начинают жить так просто с девушками, со своими парнями и не хотят регистрироваться.

– Это другая ситуация, абсолютно другая. Те прожили уже какое-то количество лет вместе, детьми обросли уже. Во-вторых – они, когда сходились, они не знали, что это такое, и верили в Бога или не верили, но точно были не церковными людьми, а потом уверовали.

А наша православная молодежь, наши дети – они все прекрасно знают, и они сознательно идут на это, зная, что это блуд.

– Они не считают, что это блуд.

– Православные наши дети считают – они знают прекрасно.

– Ну, я знаю несколько таких «как бы» семей: «Вот я живу с ней, я ее люблю, она живет со мной, она меня любит. Мы потом поженимся».

– Потом – суп с котом. Вот потом и жить будете.

– Уже живут, уже съехались, уже общее хозяйство, не изменяют друг другу.

– Когда потом? Потом – это завтра, завтра идете и подаете заявление в ЗАГС.

– Ну, знаете, куча причин приводится, почему не хотят.

– Никаких причин нет.

– Что, не причащать их?

– Не причащать, таких не причащать однозначно.

– Три года живут, пять живут. В какой момент они перейдут в категорию…

– В категорию «чтобы не было лукавства». Апостол Павел пишет про ситуацию смешанных браков, когда только прозвучала проповедь апостольская, евангельская и люди стали обращаться ко Христу – это одно дело. А если эти знали прекрасно все и, тем не менее, поступили по-своему, пренебрегли всем и вся – то таковых не причащать.

– Пока не пойдут и не зарегистрируются?

– Пока не зарегистрируются. И потом как их венчать-то, я не знаю, как их венчать? Чего их венчать? Какое тут может быть венчание? Какие там венцы? (вздыхает) Обвенчаем, конечно…

– Вот они живут два с лишним года уже. И налицо все признаки семьи. Общее хозяйство, не изменяют друг другу, любят друг друга, заботятся. И у них даже не те отговорки, которые обычно у нецерковных людей: надо, мол, присмотреться друг к другу – такого нет. А: «Мы любим друг друга, собираемся всю жизнь прожить вместе. Но вот пока денег на свадьбу не заработали, а хочется праздник хороший устроить. Поэтому надо сначала встать на ноги, стать независимыми материально – вот тогда и будем жениться, а пока мы и так семья, любите нас такими».

– Нет – это лукавство, на самом деле. И они так могут один раз попробовать пожить, два раза, три, четыре, пять и десять – сколько угодно. Это лукавство чистейшей воды.

– Так можно и пожениться и потом развестись, и десять и двадцать раз снова пожениться.

– Можно и так, но опять же, зачем нам какие-то уродливые формы брака противопоставлять в качестве отрицательного примера в сравнении с блудным сожительством.

– А представьте несчастных православных родителей, которым батюшка говорит: «А вот сына вашего или дочку причащать теперь не буду, пусть поженятся».

– А причем здесь вообще родители? Им что, деткам по 7 лет что ли, они отроки или младенцы? Если уже живут вместе.

– Мы же переживаем за них.

– А разве родители не будут переживать, если они будут причащаться в суд и в осуждение?

– Да мы и сами «в суд и в осуждение».

– Мы-то сами, нам себя не жалко, у нас уже живого места нет, и Господь говорит: «Куда вас еще бить, на вас нет живого места», мы уже ничего не чувствуем. Мы насчет своих чад – вам жалко своих чад? Тут же явный бунт против Бога и против вообще законов творения и законов Отца. Явный бунт.

Потому что мужчина предлагает женщине руку и сердце. Рука – это серьезная ответственность, это самопожертвование, забота. А сердце – это его чувства. А они предлагают только сердце, а не руку. Вот и все.

Что вам вообще мешает поступить как надо? Ничто. А, вам хочется пышной свадьбы? Ну, вот родители, которые переживают за своих чад, что как же они там не причащаются – помогут ту же самую свадьбу справить по мере своих возможностей и сил. Надо по одежке вытягивать ножки, надо исходить из того, что есть. Сыграем свадьбу, как есть: на приходе взяли свадьбу и сыграли, и все. В церковном доме это обойдется довольно дешево, на самом деле. Какие возражения? А, ей нужен лимузин и голуби? Ну, может, как-нибудь без лимузина обойдемся, вот у настоятеля есть хорошая машина.

– Она хочет, чтобы лимузин и голуби, красивое платье, путешествие и колечко, а он согласен и говорит: «Да, дорогая, но я бы хотел сам на это заработать».

– Ну, давайте тогда так: на что заработал, на то свадьбу и играй. Они друг друга понимают – она хочет, чтобы все красиво, но она его уважает и не хочет, чтобы он унижался, и за родительские деньги праздник устраивал. Они друг друга понимают? Понимают, молодцы. А если он никогда не сможет тех денег заработать, чтобы было, как она хочет? Что тогда?

Может, по-другому про это стоит подумать? А давайте свадьбу сыграем ровно на те деньги, которые ее суженный уже заработал, и ровно исходя из этих денег там будет и колечко, и все остальное. Видите, и тут друг друга поняли. Только тут-то все в реальности, то, что есть, а там они друг друга понимают только в мечтах.

Я думаю, и даже уверен, что на самом деле истинные причины – не эти «хочу сам заработать». Ну, так зарабатывай, а что не заработал? Истинная причина в другом – не доверяют друг другу. И каждый предполагает, что возможно у него будет лучший вариант: она будет более смиренной, более послушной, а он будет более расторопным, не таким ленивым. Вот поэтому они так и живут – чтобы с наименьшими потерями можно было вернуться в начальное положение.

Развод – это проблема, в любом случае. Даже просто документы менять – это проблема. А тут даже не «разошлись». Даже слово такое есть теперь: просто «разбежались». И все – друг друга не знаем, и никаких вообще проблем. Вот как. Это лукавство. Поэтому надо разбираться. Опять же: епитрахиль, крест Евангелие: «Ну-ка иди сюда».

– А родительские благословение вообще что-то значит?

– Конечно.

– Вот мы с женой живем 26 лет без родительского благословения, у нас категорически были против родители и ее, и мои, просто настолько против, абсолютно не принимали.

– Почему?

– Я, когда приходил делать предложение, мне теща будущая говорила: «Ты нам не подходишь. Без роду, без племени, ни работы, ни жилья, ни образования». А моя мама говорила: «Ты идиот, у тебя еще сто таких будет».

– Ну, это не благодаря отсутствию родительского благословения вы живете вместе 26 лет, а вопреки отсутствию родительского благословения. Потому что родители у нас – это Господь, и он нас благословил. Но при этом в чине венчания есть такие слова, что молитвы родителей укрепляют основание домов.

– Это если родители молятся.

– Да, именно так. Поэтому, конечно, смысл благословения только тогда, когда родители молятся, к Богу обращаются и всячески стараются содействовать, быть проводниками воли Божией, содействовать миру, взаимопониманию. Вот пришла дочка к мамке, жалуется, та ей носовой платочек дает, вытирает сопли, и говорит: «Ну что дочь, поплакала – иди к своему мужу», вот и все.

– У нас по поводу родительского благословения есть семейная история, шутка. Ванька мой спрашивает меня как-то: «Вот брат мой старший встретит девушку. Завтра они к тебе придут, папа, и скажут: «Мы женимся». Что будешь делать»? Я говорю: «Ваня, возьму икону большую, поставлю их на колени…» Ваня радуется и кричит «Ну, да. И долбанешь их иконой прямо по голове!».

– Ну да, может быть и надо долбануть по голове иконой. Сын Божий говорит, что надлежит исполнить всякую правду. А в браке, в отношениях между мужчиной и женщиной уж и тем более – всякую правду.

В ЗАГСе – это перед обществом, перед людьми мы объявляем друг друга мужем и женой. Я говорю: «Это моя жена», она говорит: «Это мой муж», перед обществом.

А венчание – это перед Богом объявляем. И еще приглашаем Бога в свою семью. В качестве кого? В качестве главы семьи. А кого же еще?

Глава семьи – Господь, это же понятно, а не муж. Так что женская часть ваших читателей теперь будет сразу радоваться, что глава семьи не муж, а Господь. Слышали? Вот так вот.

Протоиерей Михаил Шаталов | 4 января 2016 г.

http://www.pravmir.ru/pravosla...