ГУЛЛИВЕР
«Американцы – народ серьёзный», – мысленно рассуждал Парамонов, устремив пустой взгляд поверх стола. – «Главное – не сплоховать. Ковбои… На испуг берут. Поднимут ставки, доведут до дрожи, а потом, пожалуйста – пряник! На этом все и ломаются. Но меня, черти, не проведёте!»
Его глаза вспыхнули гневом и тотчас сощурились.
«Договориться хотите?!» – мысли его обретали гранитную монументальность. – «А что, если я с вас неподъёмную сумму возьму за страдания от санкций? Миллиард! Долларов! Побледнели? Не нравится? Я вам – не наши беззубые переговорщики! У меня крутой подход! Россию не продам! Хотите ещё переговоров? Хотите?!»
Не удержавшись, Парамонов со всей злостью ударил кулаком по столу.
– Что ты стучишь?! Гречку будешь? – взволновалась жена у плиты.
Парамонов вздрогнул и замолк.
– Гриша, – подсаживаясь к кухонному столу, запричитала супруга. – Опять про политику думаешь? Не надо, Гриша! Ты не дипломат, не учёный, не эксперт. Даже образования толкового не получил. Гриша…
– Что ты понимаешь?! – взметнулся Парамонов. – Ты, ты… Мой блог читают! Тысячи! Возможно, и там, наверху!
– Ну пусть читают, мало ли дураков, – супруга всплеснула руками. – Они и освежитель воздуха читают. От того, что тебя читают, ты умнее не сделался. Побереги себя! Ничего ещё не решилось, а если и решится, то без тебя.
Парамонов вытаращил глаза.
– Маша! Что ты говоришь?! Как ты не понимаешь!!! Судьба мира стоит на кону!
– Ну, стоит и стоит, – кивнула Маша. – Зачем кулаками стучать? Тебя же никто и не спрашивает.
– Нет! Всё! Я больше не могу тут находиться! – вскричал Парамонов и бросился в прихожую. – Страна на краю бездны, кругом предательство и глупость, а ты…
Он с силой хлопнул входной дверью и выбежал на улицу. И повсюду он видел несовершенство происходящего. Тротуары от снега убирались неправильно, детскую площадку устроили не в том месте, фонари светили недостаточно ярко. Горячечный ужас охватывал Парамонова при виде равнодушных, спешащих на работу людей, не замечающих царящего вокруг безобразия. А всего лишь нужно было спросить его одного, как обустроить жизнь для всеобщего благополучия. Не существовало вопроса, который поставил бы Парамонова в тупик. Богатым – повышение налогов, а излишки раздать бедным. Хорошим людям помогать, плохих не миловать. Поймать, наконец, всех преступников сразу, чего никогда не делалось, и всегда побеждать, нигде не проигрывая. Почему этого никто не понимает?!
Парамонов ускорил шаг, ощущая, как глубина постижения мира расправляет ему плечи. Суетливые прохожие мельчали и расступались перед ним, провожая испуганными взглядами. Автомобили, завидев исполина, невозмутимо марширующего на красный свет, и боясь удариться об него, визгливо тормозили и жалко сигналили.
– Министра мне! – закричал Парамонов, ворвавшись в административное здание.
Охранник в прозрачной будке поднял ленивый взгляд и поинтересовался:
– Пропуск?
– Дурак! – прорычал Парамонов, смотря сверху вниз на умственного лилипута. – Не знаешь, кто стоит перед тобой?
– Пропуск? – повторил охранник.
– Я должен предупредить! Никто кроме меня не видит, что происходит. Меня читают десятки тысяч, а ты…
– Пропуск!
Лицо Парамонова покраснело, и он бросился наружу.
«В Кремль!» – пронеслось в его голове. – «На самый верх, открыть им глаза на действительность!»
Парамонов устремился к станции метро. Он ещё хорошо помнил, как в блоге неоднократно «срезал» академиков, иронизировал над политиками, высмеивал их, ехидничал и критиковал, получая в ответ сотни восторженных комментариев. Парамонов не ошибался – катастрофа назревала.
На эскалаторе Парамонову пришлось пригнуться, чтобы не задевать свод тоннеля своей величиной. Когда он очутился на платформе, раздражённый путающимися под ногами пассажирами-лилипутами, то столкнулся с новым симптомом непроходимой тупости: приближающийся поезд двигался в обратном направлении. Он крикнул «стоп!», замахал руками, но состав упрямо прогудел ему в ответ. Не выдержав возмутительного идиотизма, Парамонов решительно шагнул на рельсы. В следующий миг поезд накрыл собой великана.
Оценили 9 человек
15 кармы