Александр Дубровский: Нужна ли нам Аляска?

"Настоящее бывает следствием прошедшего.

Чтобы судить о первом, надлежит вспомнить последнее;

одно другим, так сказать, дополняется и в связи

представляется мыслям яснее"

Н.М.Карамзмн

Российская империя, будучи крупнейшей континентальной державой, никогда не была похожа на собратьев: Британскую, Французскую, Испанскую и прочие колониальные империи. Как это ни парадоксально, но главным доказательством является краткая история неудачной попытки колонизации американского континента: Аляски и Калифорнии.

Из песни слов не выкинешь: в этой истории было много чего. Были даже подкупы с помощью «бус» и жёсткие стычки с алеутами на Аляске, не желавшими поначалу покоряться пришельцам, а также немалые трудности с местным населением вокруг легендарной крепости Форт-Росс в Калифорнии. Однако никогда не было жестокостей, сопровождавших заморские завоевания европейцев.

Есть две причины, почему русские, всё-таки, ушли из Америки:

1. Слабовыраженная заинтересованность центральной власти в заморских колониях, никак не угрожавших границам огромной империи. Одного сиюминутного желания царей или жажды новых открытий первопроходцев было категорически мало, чтобы любой ценой таким образом расширять границы.

2. Отсутствие у первопроходцев намерения исключительно огнём и мечом удерживать и расширять российские владения.

Оба аспекта важны, но в свете последних событий в США более интересным представляется именно второй: поняв, что с индейцами договориться миром весьма сложно и это чревато длительными войнами и большими жертвами, русские предпочли уйти с миром, нежели остаться с войной.

И вот здесь выясняется интересная деталь: параллельно с востока шли европейцы (британцы и французы), которые вовсе не стеснялись устраивать геноцид коренных народов, сократив, в конечном итоге, их численность до минимума.

Почему же, при том, что период 17-19 веков — это эпоха разгара рабовладения, американцы тотально уничтожали индейцев, а не брали их в рабство, предпочитая нести большие затраты на «добычу» и транспортировку чёрных рабов из Африки?

Причина проста — индейцы, несмотря на наличие многочисленных племён, зачастую смертельно враждовавших между собой, обладали своей исторической памятью и понимали, что они являются наследниками великих древних американских цивилизаций, пусть и находящихся в это время в упадке. Поэтому они никак не желали быть рабами, считая пришельцев, как минимум, равными себе, а то и смотрели на них, как на более низших существ, несмотря на их техническое военное превосходство, несущее смертельную опасность.

Одновременно следует признать: чёрные африканские племена не обладали исторической памятью ввиду отсутствия на континенте мало-мальски развитых цивилизаций (кроме севера, где жили другие этносы). Более того, имеется масса примеров, когда сами негритянские вожди поголовно наживались на продаже своих соплеменников, отправляя их за океан.

Таким образом, белый расизм и чёрное рабство — пусть и не вина, но беда самих негров, не только не оказавших сопротивления, сравнимого с индейским, но и не показавших наличие воли к сопротивлению на уровне многих народов, населявших другие континенты.

Сказанное никак не оправдывает белых рабовладельцев и, более того, наделяет их потомков (американцев и европейцев) реальной ответственностью за деяния своих предков. В этом смысле, памятники рабовладельцам по всей стране играли роль постоянного напоминания чёрным о своём месте, независимо от внутренних политических процессов и отмены сегрегации.

Так это работает и это невозможно отменить законами и декларациями. Это формирует и поддерживает историческую память о веках унижения, способствуя накоплению негатива на бессознательном уровне, особенно в ситуации, когда вдруг в общество начинают повсеместно внедряться новые идеологемы: толерантность, политкорректность, мультикультурализм и, наконец, примат прав всевозможных меньшинств, что как раз и сработало спусковым крючком.

Если сделать небольшой экскурс, то мы можем легко увидеть следующее: первая ласточка прилетела из американской психиатрической ассоциации (АПА), которая в 1973 году признала гомосексуальность нормой, исключив её из списка психических расстройств. Включилась в процесс и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), где в 10-той редакции списка болезней (1990 год) отсутствует гомосексуальность среди психосексуальных расстройств.

Как сказала видная американская ЛГБТ-активистка Барбара Гиттингс: «Это было политическим решением… Мы были исцелены в одночасье росчерком пера».

Игорь Семёнович Кон, советский и российский социолог, психолог, антрополог, философ, сексолог, один из основателей современной российской социологической школы, популяризатор науки и просветитель тоже отметился: «...общий рост социальной терпимости, ослабление гендерной поляризации и эмансипация сексуальности от репродукции... представляет собой частный случай общего процесса демократического развития».

Таким образом, был сделан прецедент, за полвека затянувший в свою воронку десятки патологий, ранее подпадавших под психические расстройства, отодвинув действительно нормального среднестатистического гражданина на обочину прав и общественных процессов.

Небольшой экскурс в психопатологии был необходим, потому как именно здесь кроется главная причина американского «чёрного майдана», когда друг на друга наложились два процесса: формирование исторической памяти чёрного населения США на фоне вековых унижений и общее политическое ослабление консервативных норм и правил, подкреплённых демократическим законотворчеством. Точка кипения сработала тогда, когда к этому было готово всё общество, десятилетиями подвергавшееся массированной обработке глобальными СМИ, в которых права меньшинств стали мейнстримом.

Проблема в том, что глубинная память об унижениях и расовой дискриминации никуда и никогда не исчезает, она свойственна всем и является не только причинами бесчисленных внутренних конфликтов, но даже и мировых войн. Искоренить её можно лишь одним способом: уничтожить носителей под ноль, либо осуществить абсолютную внутреннюю ассимиляцию, что, как показала история, является невыполнимой миссией.

Следовательно, протесты, сносы памятников, переименования улиц и, как следствие, массовые эксцессы в отношении белых (как собирательный образ потомков рабовладельцев), есть закономерность, а по силе — такая же мина замедленного действия, сработавшая в «нужном месте» и в «нужное время», как и право на выход республик из состава СССР.

Правы многие аналитики и эксперты: современные США во многом похожи на поздний Союз. Характер и специфика проблем разный, но, на мой взгляд, следует добавить два ключевых аспекта, по которым есть безусловное сходство:

1. Накопленные внутренние проблемы, связанные с потерей идеологических ориентиров и неверием граждан в будущее страны. И если в СССР это носило больше поколенческий разрыв и потерю уважения к истории страны, подкреплённые шатаниями элит, то в США, на фоне похожего разрыва и потери общественного уважения к базовым ценностям и идеологии, процесс резко усилился расовой нетерпимостью в условиях беспрецедентного предвыборного накала, разрывающего страну по швам.

2. Наличие растущего внешнего давления. Здесь сходство лишь в наличии такого давления, которое, на самом деле, при сопоставимой силе, кардинально отличается по своей сути.

Советский Союз, будучи альтернативной системой, десятилетиями подвергался давлению всего «цивилизованного» мира по всем фронтам: информационному, политическому, экономическому, идеологическому, военному.

США, при том, что мир постепенно превращается в многополярный, также испытывают растущее давление других мировых игроков, но самое главное — это внешнее экономическое давление самой американской системы, породившей глобализацию, которая повесила на свою альма-матер огромные, постоянно растущие, долги, погасить которые уже не представляется возможным.

Возвращаясь к Аляске, попробуем дать короткий и лаконичный ответ на поставленный вопрос:

А почему бы и нет?

В конце концов, был же проект РЖД по постройке тоннеля под Беринговым проливом, что позволило бы соединить две территории по аналогии с Крымом. Проект можно и достать из долгого ящика, ведь в отличие от прошлых веков, мир стал намного меньше, а Аляска намного ближе, а там всего каких-то 80 км морской воды. Тем более, что алеуты хорошо помнят времена русских и, между прочим, уже тогда настолько к нам привыкли, что даже ходили с русскими мореходами осваивать Калифорнию (большинство членов экипажей составляли как раз алеуты).

В условиях растущей вероятности развала бывшей и единственной сверхдержавы, было бы совсем не лишне подготовиться подобрать богатые северные владения с привычным климатом для русского тела и духа. В противном случае, свято место пусто не бывает: всегда найдутся пассионарии и умельцы поживиться за чужой счёт (это о морских пиратах, если что). А нам ещё не хватало проблем при проходе растущего потока судов из Северного морского пути в Юго-Восточную Азию и обратно.

Так что, темп, взятый на количественное и качественное увеличение российского ледокольного флота, резко усиляемого в ближайшие годы самыми мощными в мире ледоколами проекта 10510 «Лидер», а также патрульными кораблями ледового класса проекта 23550 с весьма мощным вооружением, нам в помощь. А населению Аляски совет: не нервничать и принимать мир таким, какой он есть, без страха, но и без излишних иллюзий.

Памятник Александру Баранову, кстати, можно демонтировать и убрать. Но недалеко, ещё пригодится.

https://russtrat.ru/analytics/...