Анатолий Вассерман: Одесса – главный порт России. Украинство – это сепаратизм

России нужна Одесса. Одесса не может без России. Об Одессе и России как о едином экономико-политическом пространстве, с обозревателем ПолитНавигатора Валентином Филипповым говорил самый умный из одесситов Анатолий Вассерман.

Валентин Филиппов: Анатолий, здравствуйте!

Анатолий Вассерман: Здравствуйте.

Валентин Филиппов: У меня к вам вопрос, как у россиянина к россиянину. Скажите, а зачем нам нужна эта Одесса, которая «неправильно встала»? И скажите, как одессит одесситу, а зачем нам эта Россия, которая «неправильно помогла»?

Анатолий Вассерман: Это две стороны одного и того же вопроса.

Одесса изначально создавалась как главный экспортный порт страны. Кстати, на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков, Одесса была по населению четвёртым в стране городом. После Санкт-Петербурга, Москвы и Варшавы. И добрая половина российского экспорта зерна, тогда это был основной наш экспортный продукт, шла через Одессу.

Кстати, над входом в торговый Пассаж со стороны Дерибасовской на самом верху изображён бог торговли Меркурий верхом на паровозе. Потому что, когда железная дорога добралась до Одессы, объём экспорта резко вырос, и в Одессе появилось столько денег, что смогли построить этот самый Пассаж.

Валентин Филиппов: А продали недорого его, кстати, потом.

Анатолий Вассерман: Да. Кстати, именно в связи с железной дорогой пришлось строить новую хлебную биржу, где сейчас Филармония. В главном зале, специально построенном с худшей в городе акустикой.

И Россия в целом, и Российская Федерация в частности, нуждается в Одессе, как в одном из главных торговых портов.

Есть у нас ещё и порт Ильичёвск, которому киевские террористы временно присвоили название, взятое у Ильфа и Петрова, – Черноморск. Его построили именно в связи с тем, что с развитием страны старого Одесского порта уже не хватало.

Есть порт Южный. С припортовым заводом, где перерабатывали аммиак, идущий аж из Тольятти.

Валентин Филиппов: Через Горловку.

Анатолий Вассерман: Да. Сейчас уже нет тех поставок. Завод несколько раз пытались продать. Никто не покупает.

Ну, и немного из личного опыта. Я работал во всесоюзном научном производственном объединении Пищепромавтоматика. И с распадом Союза ему перестало элементарно хватать заказов. И через несколько лет мне пришлось уходить из программистов, – потому что это дело уже не кормило.

Или другой пример. В Одессе есть нефтяной терминал для заливки танкеров. Кстати, несколько раз независимые деятели грозились переключить нефтепровод Одесса-Броды на обратное направление. Совершенно при этом не зная, что нефть из Одессы поставлялась в основном другим странам Черноморского бассейна.

Экспорт нефти через Босфор – дело довольно трудное. Поскольку это опасный груз, а опасные грузы через Босфор пропускают очень неохотно. В обоих направлениях пропускают очень неохотно. Поэтому страны Черноморского бассейна извне, из Средиземного моря, нефть просто не завозят. Соответственно, переключить этот нефтепровод на обратное направление бессмысленно.

Кроме того, есть две фирмы, «Сейболт» и «Эйджиэс», у которых основное направление деятельности – это контроль количества и качества нефтепродуктов при международной торговле. Естественно, обе эти фирмы построили около нефтетерминала свои представительства. И вот сейчас они достроили громадные лаборатории, предназначенные для анализа других грузов, не связанных с нефтью. Просто потому, что Российская Федерация практически весь свой экспорт нефти перевела из Одессы в Новороссийск.

Новороссийский порт далеко не такой удобный, как Одесский. Там сложнее подходы, и, главное, сложнее погода. Знаменитые обвалы холодного воздуха с близлежащих гор. Бора. Достигают такой ураганной силы, что швартоваться в Новороссийске приходится на все мыслимые и немыслимые точки крепления.

Так вот, поток нефти через Одессу настолько сократился, что сейчас уже приходится этим фирмам занимать свои представительства торговлей чем угодно, лишь бы не закрывать их вообще. Закрывать они не хотят в надежде, что когда-нибудь всё это устаканится, успокоится, и Одесса снова станет нормальным российским портом.

Валентин Филиппов: Мы все ссылаемся на «майдан», на 2014 год. Но ведь ещё до 2014 года Новороссийск стал переваливать такое количество грузов, которое превышало совокупный грузооборот всех абсолютно портов Украины. Включая Крым.

То есть, так или иначе, получается, последние 20 лет, а не последние 4 года, происходит эта трагедия. Я бы её так назвал.

Анатолий Вассерман: Не 20 лет. Систематический перевод грузопотока в российские порты, кстати, не только на Чёрном море, но и на Балтийском, начался после первого «майдана». Когда впервые во власть пришли люди с открыто антироссийской позицией, и впервые начали активно блокировать различные формы хозяйственного взаимодействия с Российской Федерацией.

Более всего запомнились две газовых войны, начатых Ющенко с подачи Григян, которая по мужу Тимошенко. У него просто не хватило бы на это всё собственного ума. Там чувствовался лисий хвост. В результате этих двух войн, организованных, по сути, с подачи американцев, просто для того, чтобы показать, что теперь весь газовый поток из Российской Федерации в Европейский Союз контролируют американцы (северные трубопроводы проходят через Польшу, южные через Украину), – вот после этого и началась в Российской Федерации политика перевода всего грузопотока в собственные порты.

Поскольку уже первый «майдан» очень отчётливо показал, что есть силы, готовые по приказу извне пожертвовать интересами своих стран, лишь бы напакостить клятым москалям. Тут же началось строительство первой очереди газопровода «Северный поток», сейчас уже идёт строительство второй очереди, и строительство порта в Усть-Луге, куда теперь переведено то, что раньше переваливалось через…

Валентин Филиппов: Ригу, Таллинн.

Анатолий Вассерман: Да. Ригу и Таллинн. Либаву, Митаву. Ну, сейчас это Лееппа и Вентспилс. Если не ошибаюсь.

Валентин Филиппов: Не знаю.

Анатолий Вассерман: Насчёт Митавы не помню точно, но….. кажется, Вентспилс. Нет!!! Вентспилс, это Вендава! А как сейчас называется Митава, просто не помню…. Бог с ним….

Валентин Филиппов: У нас, я понимаю, сегодня сенсация!!! Вассерман что-то не помнит!!!

Анатолий Вассерман: Только потому, что очень многим интересуется.

Валентин Филиппов: Но Прибалтику можно прокормить, их там мало, их на каких-то дотациях держат. Украина чуть-чуть побольше. Но меня больше волнует всё-таки Одесса.

Что касается Одессы. Вот новые свидомые, «жидобандеровцы», они говорят – «та не надо нам это всё». Порт надо снести к чёртовой матери, казино построить. Одесса – город–курорт. Градообразующая деятельность совсем другая будет. Градообразующая деятельность – это ценности европейские. А грузооборот у нас будет, потому, что у нас таможня честная.

Анатолий Вассерман: Честная таможня?

Валентин Филиппов: Да-да-да!

Анатолий Вассерман: Это уже смешно. Последний честный таможенник на моей памяти, это Верещагин в исполнении Павла Луспекаева.

Валентин Филиппов: И тот на баркасе взорвался. Скажите, а вообще, в принципе, может ли быть какая-то градообразующая деятельность для Одессы в тех условиях, которые есть сегодня? Чтобы удержать миллионный город. Должны течь деньги через город. Товары….

Анатолий Вассерман: Прежде всего, замечу, что как ни крути, а главный источник любых ресурсов – это производство. Торговля и перевозки – это уже вторично. То есть, это всё, конечно, нужно, чтобы состыковать потребителя с производителем, но сначала надо произвести.

Поэтому, кстати, в Одессе те производства, которые первоначально возникали для обслуживания транспорта, как, например, канатный завод, возникший для снабжения парусников канатами, постепенно развивался до масштабов производств не то, что градообразующих, но обслуживающих потребности громадной части страны.

Одесский крановый завод тоже первоначально вырос из мастерских, обслуживающих погрузочно-разгрузочные средства на судах. Но стал одним из крупнейших краностроительных заводов всей России.

Валентин Филиппов: И не только России.

Анатолий Вассерман: Так вот. Для того, что бы всё это работало, нужен, прежде всего, большой и достаточно однородный рынок. Рынок со сходными потребностями, чтобы одной-двумя моделями можно было бы охватить нужды как можно большего числа потребителей. И вот Россия в целом представляет собой как раз такой однородный рынок.

На самом деле, даже требования таких разных регионов в России, как Эстония и Туркмения, намного ближе друг к другу, чем требования Эстонии к требованиям Финляндии, или Туркмении к требованиям Афганистана.

Поэтому, как только Россия будет воссоздана как единое экономическое целое, а значит и как единое политическое целое, или, как отметил Владимир Ильич Ульянов: «Политика – концентрированное отражение экономики», как только такой рынок будет воссоздан, немедленно реанимируется большая часть производств бывших по всей стране.

Нас сейчас уверяют, что эти производства были в массе своей неэффективны, но, на самом деле, большая часть их была в высшей степени эффективна до тех пор, пока был единый рынок, на который они работали.

Экспорт может заменить собственный рынок лишь в очень малой части. Скажем, экспорт оружия идёт достаточно успешно, потому что требования к нему более-менее сходны по всему миру. А вот экспорт автомобилей уже идёт со сложностями. И импорт, кстати, тоже. Импортные автомобили приходится дорабатывать под наши условия. Не буду вдаваться в технические подробности почему, но это факт известный. И автодилерам, и всем участникам так называемых, отвёрточных сборок.

Так вот, возвращаясь к теме, зачем Одессе Россия, зачем России Одесса, между прочим, ещё и затем, чтобы мы все могли прокормить себя трудом на самих себя, а не зависеть от капризов чужого дяди, и удовлетворять эти капризы в ущерб себе.

У нас не так много инженеров, чтоб они могли одновременно и в полном объёме удовлетворять требования и внутреннего рынка, и внешнего.

Валентин Филиппов: Всё это очень хорошо, но вопрос-то, что делать дальше? Что делать одесситам конкретно сейчас? Как жить в условиях оккупации, выжить и остаться собой?

Мы сейчас слышим, что в школах мова насаждается, история преподаётся наоборот, зомбирование идёт. И экономическая ситуация совсем гиблая. Совсем. Что одесситам делать сейчас? В 2014 было понятно, выходить на улицы и ждать помощи… А сейчас?

Анатолий Вассерман: Что касается помощи, её тогда не получилось, насколько я могу судить, не из-за боязни конфликта с Западом, а из-за боязни конфликта внутри самой Украины. В каком плане? Когда я задним числом проанализировал всё, что знал о массовых настроениях к моменту начала «майдана», понял, что, по меньшей мере, половина граждан тогдашней Украины совершенно искренне верят, что в Европейском Союзе для них мёдом намазано. Что соглашение об ассоциации даст им все права граждан Европейского Союза, но при этом не наложит никаких обязанностей.

Хотя, на самом деле, содержание этого соглашения прямо противоположное. Оно налагает на Украину все обязанности, заставляет её следовать всем решениям брюссельских бюрократов, но при этом не даёт никаких прав, и никакой возможности влиять на эти решения.

И вот, если при тогдашних условиях Российская Федерация поддержала законного президента силой, то задавить нацистских боевиков было бы не сложно, точнее сепаратистских, поскольку украинский народ – это неотъемлемая часть русского народа, такая же неотъемлемая, как, скажем, архангелогородцы, белорусы или уральцы и соответственно, украинство – это сепаратизм, это стремление оторвать часть единого народа.

Так вот, боевиков бы задавили, тем более, что есть прерванный Хрущёвым опыт задавливания предыдущей части, прошлой очереди…

Валентин Филиппов: Прошлой волны бандеровцев.

Анатолий Вассерман: Да. Сепаратистского террора. Но при этом примерно 20 миллионов человек были бы искренне убеждены, что злые москали оторвали их от сытной европейской кормушки. И среди этих миллионов нашлись бы десятки тысяч желающих мстить. Поэтому, это, конечно, страшно говорить, но остаётся надеяться, что сработают два самых мощных психиатрических лекарства. Голод и холод.

Кроме того, тут важно ещё и то, что украинский сепаратизм был изначально спроектирован за пределами России, конкретно в Польше, изначально поддерживался внероссийскими силами, конкретно немцами в первую очередь, австрийцами, и сейчас украинский сепаратизм поддерживают многие силы в Европейском Союзе, а главное, в соединённых государствах Америки. И они готовы драться за Украину до последнего украинца.

Поэтому всё, на что я надеюсь сейчас, – это то, что сейчас, буквально в последние годы началось разрушение нынешней глобальной системы разделения труда. Трампа, кстати, избрали президентом именно за обещание покончить с этой системой. И новая система, в которой каждая страна производит сама всё, что может, и обращается к другим только за тем, чего не может, она, во-первых, резко усилит Российскую Федерацию, ну, не саму по себе, а в рамках нескольких уже складывающихся экономико-политических союзов.

И во-вторых, резко ослабит интерес нынешних спонсоров украинского сепаратизма к его поддержанию. И тогда реинтеграция всей России, включая Украину, станет вопросом чисто техническим.

Когда это произойдёт – точно не знаю. Я ожидал, что этот демонтаж начнётся существенно раньше, но пока те, кто зарабатывает на всеобщих убытках от действий этой системы, достаточно сильны, чтобы его тормозить. Но, в любом случае, ресурсы этой системы настолько близки к исчерпанию, что я до этого точно доживу.

Валентин Филиппов: Ну а я моложе на 20 лет. Я – тем более.

Мне, честно, не верилось, что при нашей жизни рухнет система разделения труда, но об этом в России давно говорят. И что при разрушении этой системы нам надо будет занять более приличное место в мире.

Анатолий Вассерман: Кстати, могу сказать, какое место самое вероятное. Сейчас Российская Федерация очень активно добивается создания единого индийско-китайского рынка. Не буду вдаваться в технические подробности, скажу только, что такой рынок может стать самодостаточным. Для него можно будет создавать сколь угодно высокотехнологичные разработки, и они будут окупаться на этом рынке без необходимости экспорта по всему миру.

Но Российская Федерация на этом рынке будет одним из главных источников высокотехнологичных разработок, и, несомненно, главным источником научных исследований, позволяющих вести эти разработки. Причём, это место Российской Федерации гарантированно на несколько поколений вперёд.

Ну а, поскольку, в Одессе ещё не совсем добита наука

Валентин Филиппов: Сейчас добивают…

Анатолий Вассерман: …созданная ещё в имперские времена, а уж в советские развитая до уровня мирового и выше. И, естественно, Одесса сможет в этих исследованиях поучаствовать.

Валентин Филиппов: Хорошо, понятно. Спасибо. Я хотел такое уточнить. Вы же ещё и политтехнолог. Много консультируете политиков. Моделируете ситуации.

Глядя на тот же «майдан», – было неожиданностью, когда начали валить памятники Ленину.

Я работал на телевидении. На протяжении многих лет мы для прикола становились под памятником Ленину и останавливали прохожих. Спрашивали: «Кому этот памятник»? Часто молодёжь понятия не имела, кто такой Ленин. Вообще!

По большому счёту, памятники Ленину уже стали таким антуражем. Никто не знает, кто это такой. И тут их вдруг начали валить.

И у меня сразу закралась мысль, что это работа на публику, работа на какого-то западного зрителя, которого запугали коммунизмом и Лениным

Потому, что у нас никакого Ленина и коммунизма давно нет. Стоит себе истукан и стоит.

И вот на Youtube ролик, – о том, как сегодня или вчера в США молодёжь радостно подпрыгивая-подвизгивая очень ритмично, валят памятник героям гражданской войны со стороны Конфедерации.

Этот памятник более 100 лет простоял. Теоретически, они уже даже не знают, кому этот памятник. Каким-то студентам, ушедшим добровольцами.

Может, это у них тоже технология пошла? Их тоже разваливают?

Анатолий Вассерман: В какой-то мере это вероятно. Многие считают, что те глобальные элиты, которые зарабатывают на нынешней системе разделения труда, хотя исторически и связаны с США, но они уже сформировали настолько плотный свой мир, что им, по большому счёту, всё равно, сохранятся соединённые государства или станут разъединёнными. Это, конечно, проходит по разряду конспирологии, но, как говорится, если у вас паранойя, то это ещё не значит, что за вами не следят.

Валентин Филиппов: Это правда.

Анатолий Вассерман: Сейчас, действительно, то и дело, наблюдаются внутри США отголоски тех политтехнологий, которыми они рушили другие страны. Скажем, движение «Оккупай уолт стрит», несомненно, руководствовалось той же методичкой Шарпа, по которой организованы цветные бунты во множестве других стран.

Ну и эти поваленные памятники конфедератам, это в значительной степени отголосок истерики демократической партии на почве проигрыша президентских выборов.

Ну, не вдаваясь в подробности, скажу, что партия, несомненно, заслужила проигрыш, ибо вела предвыборную кампанию крайне неумело. Даже удивительно было. Безграмотно. Они сейчас истерят, пытаясь перевалить вину со своей головы на здоровую. А во-вторых, это поражение привело к тому, что впервые в истории соединённых государств избранного президента продолжают «мочить» с той же яростью, с какой это делали во время предвыборной кампании. Впервые в истории Америки однопартийцы президента блокируют многие его инициативы. В том числе и довольно разумные. Так что ему приходится идти кружными путями.

В частности, нынешние массированные санкции-метания, – это он таким способом выполняет своё предвыборное обещание закрыть американский рынок от дешёвого импорта и, тем самым, поднять рентабельность собственного внутреннего производства. Другие способы, чтобы добиться этой цели, ему перекрыли его же однопартийцы.

И эти массовые истерики по поводу гражданской войны, закончившейся более полутора веков назад, – это, с одной стороны, отголосок послевыборной истерии, а, с другой стороны, форма проявления этой истерии выбрана с учётом опыта множества цветных бунтов, и, в первую очередь, цветного бунта на Украине.

Я не уверен в том, что действительно есть в Америке в товарных количествах люди, намеренные эту Америку разъединить, но я вижу, что американцам сейчас приходится испытывать отголоски того, что они подсовывали другим.

И, честно признаюсь, мне их, в общем-то, не жаль.

Валентин Филиппов: Я себе представляю, что сейчас, послушав Вас, украинцы скажут: «О! Американцы у нас опыт перенимают»!

А по 200 гривен нанять на Западной Украине ребят, которые выйдут с флагами, что Конфедерации, что Севера, это будет не проблема.

Скакать они уже умеют.

Хорошо. Огромное Вам спасибо. Счастливо!

Анатолий Вассерман: До свидания!