«Лондон указывает Франции ее место в Евросоюзе – и это отнюдь не место лидера». «О французов фактически вытирают ноги». Такими словами политологи описывают унижение, которому британское руководство подвергло французов в ходе «рыбной войны». О чем идет речь и почему президент Макрон оказался бессилен перед Британией?
В России принято говорить о Западе как о «коллективном». Тесном, братском союзе государств, объединенных американской волей и пытающейся навязывать всем остальным свои ценностные заморочки. Однако на самом деле «коллективного Запада» уже давно нет.
«Союз нерушимый государств несвободных» все больше превращается в конгломерат пауков в банке. И по целому ряду причин (ослабление главпаука в лице США, появление новых глобальных и региональных вызовов, личные амбиции паучьего молодняка) некоторые пауки пытаются поднять свой статус в банке и продемонстрировать готовность возглавить стайку.
Главный паучок
Одним из этих паучат стал президент Франции Эммануэль Макрон, претендующий на роль лидера Европы, а в перспективе и значительной части западного мира. Казалось бы, претензии вполне оправданны. Франция – одна из сильнейших экономик Запада. Французская армия – одна из сильнейших в Европе. Наконец, у французского населения до сих пор где-то на подкорке сохранились остатки имперского сознания, подводящего идеологическую основу под лидерские амбиции страны.
Однако этого оказалось недостаточно. У Парижа есть кирпичи для лидерской конструкции, но нет связывающего их материала – политической воли. В результате чего конструкт падает при более-менее сильном ветре недовольства от других держав.
Падал он уже не один раз. Можно вспомнить историю с «Мистралями». Если бы Париж выполнил контракт с Москвой, то получил бы не только деньги, но и возможный статус посредника на назревших уже к тому времени российско-западных переговорах. Однако Макрону не хватило политической воли, в результате чего российско-французские отношения были порядком испорчены. Недавно у французского президента был шанс их восстановить – на пару с Германией Франция предложила провести российско-европейский саммит. К сожалению для Парижа, и этот шанс был упущен – ряд восточноевропейских государств предсказуемо выступил против, и лидер мощной Франции капитулировал перед их протестом.
С имперскостью тоже не очень получается. Летом 2021 года Франция закончила поражением свой мини-Афганистан – президент Эммануэль Макрон завершил военную операцию по спасению Мали от исламистов силами французской армии. Страну не спасли, исламистов не уничтожили – фактически французы просто уходят ни с чем. Причем уходят из страны, которая находится в исключительно французской зоне ответственности. «Для Парижа Мали – это как для России СНГ, поэтому все сообщения на эту тему для Макрона очень болезненные. Франция как бы теряет статус великой державы», – пишет российский политолог Сергей Марков.
Рыбное дело
Главной же силой, которая демонстрирует Франции ее истинное место в европейской пищевой цепочке, является Великобритания. И ладно бы речь шла о каких-то совместных британско-американских демонстрациях, которым Франция противостоять объективно не может (например, увод у Парижа контракта на строительство субмарин для Австралии, против чего французы повозмущались-повозмущались и смирились). Нет, Британия вполне справляется самостоятельно, причем не только на глобальной, но и на европейской площадке.
«Лондон указывает Франции ее место в Евросоюзе – и это отнюдь не место лидера», – говорит газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский. А все потому, что Макрон решил доказать свои возможности и общеевропейское лидерство тренировкой на британских кошках.
Фабула конфликта проста. После Брекзита закончило свое действие соглашение, которое регламентировало права европейских рыболовецких судов работать возле британских берегов. Лондон согласился выдать новые лицензии, но лишь тем, кто может доказать, что ловил там рыбу в промежуток с 2012 по 2016 год. Французские суда приводят в качестве доказательства записи бортовых журналов, однако британцы требуют GPS-истории, которых у французов нет – и под этим предлогом не выдают лицензии.
В итоге на сентябрь британцы выдали 1700 лицензий европейским траулерам – и лишь 12 из них получили французы. На начало ноября этих лицензий было выдано несколько десятков, тогда как Париж требует обеспечить ими несколько сотен французских судов.
И не просит, а уже именно требует – с одновременным выдвижением ультиматумов. Так, Елисейский дворец угрожал санкциями в адрес английских перевозчиков и дальнобойщиков (их должны будут «более тщательно досматривать», тем самым устраивая многочасовые простои), а также обещал со 2 ноября запретить английским траулерам разгружаться во французских портах.
Многие из тех, кто пытался разгружаться в эти дни, были оштрафованы, а один из траулеров – «Корнелиус Герт Ян» – вообще был задержан по обвинению в вылове двух тонн гребешков во французских водах без соответствующей лицензии. Капитана отправили на допрос, а судну выписали штраф в 75 тысяч евро. Британские рыболовы возмутились действиями Парижа, назвали судно «пешкой в политической игре», развязанной французами – и в Елисейском дворце особо не возражали против данной трактовки. Французский министр по делам Европы Клеман Бон пояснял, что с англичанами нужно «разговаривать языком силы», поскольку «это единственный язык, который понимают британские власти».
Казалось бы, французы находятся в изначально более сильной переговорной позиции. С юридической точки зрения Британия неправа – она действительно нарушает условия Брекзита, причем не только по рыбе, но и по статусу Северной Ирландии (если кратко – оставляет открытым канал беспошлинной контрабанды товаров из Великобритании в ЕС через североирландскую территорию).
С политической точки зрения Британия одинока, поскольку французскую позицию так или иначе поддерживает Евросоюз. В утекшем в прессу письме премьер-министра Франции Жана Кастекса Еврокомиссии прямым текстом сказано о необходимости «показать европейской публике… что выход из Евросоюза будет куда более убыточен, чем сохранение членства в нем». С экономической точки зрения французы могут в случае торговой войны нанести куда больший ущерб Соединенному Королевству, чем Соединенное королевство Франции. Ну и, наконец, население Пятой республики относится к англичанам с исторической неприязнью, поэтому поддержало бы жесткие действия против Лондона. Тем более что по вине Британии действительно разоряются французские моряки.
Однако войны не получилось. Французские власти не решились идти до конца и сделали то, что ни в коем случае не должны были делать после выдвижения ультиматума – отказались от него, дав Лондону еще несколько дней на обдумывание позиции. Кроме того, они освободили из-под ареста траулер «Корнелиус Герт Ян». Без всякого залога. Именно это освобождение для многих французских моряков стало свидетельством того, что Париж капитулировал перед Лондоном в рыбной войне.
Отправили на место
Да, сторонники французских властей говорят о том, что это не капитуляция, а лишь временное перемирие. Можно привести ряд аргументов о том, почему это было сделано. Например, для того, чтобы не давать британским властям оправдания относительно причин постбрекзистских тягот. Британцы ими уже недовольны, и опросы середины октября показывают, что лишь 38% жителей Соединенного Королевства считают Брекзит правильным шагом. 13% не определились, а 49% говорят, что тогда Лондон совершил ошибку.
«Если французы выполнят свою угрозу и замедлят трафик британских каналов через порты в Канале, то обвинять в нехватке товаров на полках будут не последствия Брекзита, а французскую кровожадность», – поясняет FT. Можно найти аргументы и из разряда политеса. «Стороны договорились согласовать позиции и не обострять ситуацию до завершения климатического саммита в Глазго», – говорит Дмитрий Офицеров-Бельский.
Очередное унижение Франции, помноженное на предыдущие конфузы, привело к тому, что президента Макрона, мягко говоря, уже не уважают даже в западном союзе, что проявилось, например, на пресловутом климатическом саммите в Глазго. «О французов фактически вытирают ноги все, их ни во что не ставят. Макрон, между прочим, не участвовал ни в совместной фотографии, ни на королевском приеме после первого дня климатического саммита. Британская пресса смеется над этим, говоря, что его не пригласили», – говорит руководитель европейского бюро ВГТРК Анастасия Попова.
Не исключено, что на стороне Британии сейчас окажутся американцы – не потому, что они против французских рыбаков, а потому, что внешнеполитическая возня Макрона ставит под сомнение целостность союза.
«Постоянные точечные атаки и соперничество между Францией и Великобританией становятся серьезной международной проблемой, – пишет Financial Times. – Каждое маленькое противоречие между двумя странами выливается в обмен угрозами и оскорблениями… что, в свою очередь, будет инфицировать НАТО, «Большую семерку» и глобальные переговоры по всем вопросам, начиная с борьбы против изменения климата и заканчивая торговлей», не говоря уже об усилиях Запада «по созданию единого фронта против России и Китая».
Однако самой неприятной расплатой Макрона за его внешнеполитическую нерешительность станет гнев не американцев, а французских избирателей. Уровень поддержки Макрона колеблется в районе 40 процентов – и, скорее всего, в ноябре опустится еще ниже благодаря действиям Великобритании. А в апреле Францию ожидают президентские выборы – и на них Макрону, вероятно, придется столкнуться с очень опасным соперником. Кандидатом от крайне правых Эриком Земмуром – куда более обаятельным и куда менее токсичным, чем Марин Ле Пен. Кандидатом, который в случае победы действительно может реализовать потенциал Франции и попытаться создать континентальную ось Париж – Берлин – Москва.
Оценили 4 человека
10 кармы