Родился в Москве в семье железнодорожного стрелочника, выходца из крестьян Тульской губернии. В 1929 г. окончил железнодорожную школу-семилетку. Был безработным, подрабатывал на разгрузке вагонов, грузчиком и разносчиком товаров в частных лавках. В августе 1929 г. по направлению биржи труда поступил в ФЗУ при заводе им. Войтовича, где учился на слесаря по ремонту ж.-д. вагонов. В 1930 г. переведен в ФЗУ им. Ф. Э. Дзержинского при паровозном депо «Москва-1» Курской ж. д. Учебу совмещал с работой в депо. После окончания училища поступил на завод по изготовлению металлических конструкций для мостов в Карачарово.
В сентябре 1930 г. поступил на вечерние годичные курсы при Московском институте инженеров связи (МИИС), а после их окончания — на дневное отделение радиофакультета МИИС. В 1936—1937 гг. по заданию МГК ВЛКСМ выезжал в колхозы для разъяснения решений Пленума ЦК ВКП(б) по сельскому хозяйству.
В июне 1939 г. А. С. Феклисов был направлен на работу в органы государственной безопасности и зачислен на учебу в ШОН ГУГБ НКВД. В октябре 1940 г. принят стажером в американское отделение 5-го отдела ГУГБ НКВД. С февраля 1941 г. по октябрь 1946 г. — оперработник нью-йоркской резидентуры научно-технической разведки (псевдоним Калистрат), действовал под фамилией А. С. Фомин и прикрытием должностей стажера, вице-консула и третьего секретаря генерального консульства СССР.
Через находившихся на связи у А. С. Феклисова ценных источников из числа руководящего научно-технического персонала заводов и лабораторий компаний Ар-си-эй, «Вестерн электрик», «Вестингауз», «Дженерал электрик» и др. Центром были получены ценные сведения в области военной авиации и зарождающейся ракетной техники, электроники, в том числе по новейшим в то время различным видам сонаров, радаров, прицельным системам, зенитным радиовзрывателям, компьютерам, добыты секретные материалы о технологии производства клистронов, магнетронов, других электровакуумных приборов.
С октября 1946 г. А. С. Феклисов — в центральном аппарате ПГУ МГБ СССР под прикрытием должности третьего секретаря отдела по делам ООН МИД СССР.
С августа 1947 г. по апрель 1950 г. — заместитель резидента по линии научно-технической разведки в Лондоне (псевдоним Юджин) под прикрытием должности второго секретаря посольства СССР в Великобритании, являлся оператором советского агента физика-ядерщика К. Фукса, от которого была получена важнейшая информация по атомной тематике, в том числе по устройству водородной бомбы.
С лета 1950 г. — заместитель начальника, с 1951 г. — начальник 2-го (английского) отдела 1-го (англо-американского) управления КИ при СМ-МИД СССР, затем — в ПГУ МГБ-ВГУ МВД СССР.
С 25 июня 1953 г.— заместитель главного советника МВД-КГБ по разведке при МВД ЧССР.
С декабря 1955 г. по август 1960 г. А..С. Феклисов — начальник американского отдела ПГУ КГБ при СМ СССР, осуществлявшего разведывательную работу с легальных позиций в Западном полушарии. В 1959 г. — член специальной группы при председателе КГБ при СМ СССР по обеспечению безопасности визита Н. С. Хрущева в США. Участвовал в визите под прикрытием заместителя начальника Протокольного отдела МИД СССР.
С августа 1960 г. А. С. Феклисов — резидент ПГУ в Вашингтоне под фамилией А. С. Фомин и прикрытием должности советника посольства СССР в США.
Воспоминания дочери
- Он работал под псевдонимами "Калистрат" в первую американскую командировку и "Юджин" в Англии. Редкое имя "Калистрат" ему, по-моему, подходило. Семья вышла из крестьян Тульской губернии. И в высоченном Феклисове, даже в последние годы всегда тщательно одетом, при точно под рубашку подобранном галстуке, было нечто русское, былинное, эдакое исконное.
Не могу понять другого. Почему-то в загранки "дипломат" Феклисов оправлялся под фамилией "Фомин". Какая-то очень уж тонкая конспирация. И дочь Наталья тоже была заграницей Фоминой, а дома - Феклисовой. Когда начала оформлять какие-то важные бумаги, предъявила еще советские документы, выданные на эту, а не на настоящую фамилию. И они не прошли. Пришлось доказывать правоту, что, как всем известно, весьма непросто.
- Я никак не мог поверить, что Джон Скали, посредник между президентом Джоном Кеннеди и Никитой Хрущевым, был просто журналистом, а не коллегой Феклисова с чужой, американской, стороны. Теребил Александра Семеновича: ну, как и кто мог доверить представителю журналистской профессии право вести переговоры на тему быть или не быть ядерной войне? Феклисов поначалу уходил от ответа, а потом уверял: Скали - журналист и, как говорят в разведке, "чистый".
В вашингтонском ресторане "Оксидентал", где в самый разгар кризиса встречались два посредника, была установлена в честь этого мемориальная доска с двумя фамилиями. Но потом имя Феклисова исчезло. А жалко.
- Именно советник посольства СССР в Вашингтоне Фомин, он же резидент внешней разведки, полковник Феклисов расставил все точки в Карибском кризисе. Да, Скали на 100 процентов мгновенно передавал все сведения о встречах с Феклисовым Роберту Кеннеди, с которым был особенно близок. А уж тот - брату-президенту. И, теперь-то мы знаем, что Никита Сергеевич Хрущев слегка блефовал. Мы еще не обладали той ядерной мощью, в которую поверили американцы. Но не все.
На Джона Кеннеди давили - и военные, и промышленный комплекс, и нефтяные магнаты. Хотелось войны и победы над СССР. Еще день, а. может, несколько часов, и американские ракеты нанесли бы удар по Союзу. Мы были готовы к ответу. Адекватному. Однако, не берусь сказать победному. Да и как можно определить победителя в ядерной войне.
И тут Александр Семенович, опытнейший разведчик, нанес свой, не ракетный, а чисто феклисовский удар. Нельзя назвать это просто озарением, удачей. Годы во внешней разведке, руководство с декабря 1955-го по август 1960-го ее Американским отделом, превратило полковника в тончайшего стратега.
Он, разведка давно нащупали слабейшее место "главного противника" - так называли США в документах той эпохи. И находилось оно вовсе не на Кубе, от которой до штата Флорида рукой подать. А в центре Европы, в главнейшем ее перекрестье. В Западном Берлине, за который США с союзниками так, не без оснований, тряслись.
И Феклисов, никем не уполномоченный на подобные совсем не дипломатические заявления, резанул Скали, что если Кеннеди не пойдет на переговоры, если не будет обоюдных уступок, то "тогда мы возьмем Берлин". И добавил, что нашим потребуется не больше 24 часов, чтобы сломить сопротивление американского, английского и французского гарнизонов.
Феклисов понял, что попал в точку: собеседник побледнел, быстро свернул разговор. Надо было бежать, докладывать о планах русских брату президента.
Александр Семенович рассказывал мне, что годы спустя его тезис о возможном взятии Берлина подтвердился уже в Москве. По секретному плану, о нем знали лишь несколько высших военных чинов СССР и ГДР, Западный Берлин можно было бы взять и быстрее - за 6 - 8 часов - с участием войск ГДР а, главное, лавины наших танков.
И вскоре Кеннеди пошел на переговоры. А в Белом Доме, как и в Кремле, где все перешли на казарменное положение, закипела работа. Вскоре обе стороны пошли на уступки.
- Отношения советника Фомина с искренне уважаемым в мире дипломатии послом в США Добрыниным - особая статья.
Далеко не всегда и не везде отношения главы дипмиссии и резидента разведки складывались гладко. Ни разу, подчеркиваю, ни ра-зу за все наши многочисленные встречи Александр Семеновичнцев не употребил бранного слова. А о размолвке с Добрыниным лишь повторял, что хотели сделать из него мальчика. Ведь когда дисциплинированный Фомин доложил послу о ходе переговоров по своему каналу, тот отказался пересылать шифровку в Москву по верху. МИД санкций на такие неофициальные встречи действительно не давал.
Но Феклисов, если и обиделся, то не отступил. На "своем" этаже он передал текст телеграммы на имя начальника Первого главного управления о готовности американцев вступить в диалог шифровальщику, и тот моментально отправил ее в Москву. Там все быстро поняли, довели содержание до Никиты. И начались настоящие переговоры.
Когда Роберт Кеннеди пришел 27 октября 1962 года к послу Добрынину, то на второй этаж был вызван и советник Фомин. На него министр юстиции США смотрел изучающее, словно взвешивал, можно ли доверять судьбу мира такому человеку. Судя по тому, что уже 28 октября конфликт мирно разрешился, и
Кеннеди с Хрущевым обменялись примирительными посланиями, резидент ПГУ Феклисов произвел на него впечатление благоприятное.
- Говорят, многие Феклисову завидовали. Он воспринимал это с абсолютным спокойствием. А зависть объяснял так: "Не всем же судьба дала возможность помочь в урегулировании Карибского кризиса".
- И, тем не менее, еще одна подробность. Феклисов любил пешие прогулки. Как-то поехали мы 9-го мая на Поклонную гору. Александр Семенович - при параде, то бишь, при звезде Героя, в темном костюме и белой рубашке. Его постоянно теребили воодушевленные праздником гуляющие: за что дали Героя? И Феклисов в свойственной ему абсолютно спокойной манере терпеливо отвечал всем и каждому: " Я - разведчик. Вместе с друзьями мы помогли нашей стране как можно быстрее сделать атомную бомбу". Значило ли это, что свои "атомные" подвиги он расценивал выше, чем вклад в предотвращение Карибского кризиса? Не знаю.
- Последнее. В квартире у Натальи Александровны Феклисовой-Асатур хранится любопытнейшая реликвия - "spycoat" - "шпионское пальто" отца. Дам пояснение. Отправляясь на самое важное задание, а это почти всегда вербовка иностранца, разведчики стараются одеваться с особой тщательностью. Вот и у Феклисова была своя примета. Идя на дело, он не расставался с пальто, которое в шутку называл "шпионским". И оно его никогда не подводило. Крепкому, даже на вес тяжелому, отреставрированному дочерью пальто, а не пальтишке, уже, наверно, под 70. Феклисову в эти дни исполнилось бы 100.
КАРИБСКИЙ КРИЗИС
Во время Карибского кризиса 26—27 октября 1962 г. провел ряд встреч с американским журналистом Дж. Скали, неофициальным представителем Администрации США, которые серьезно способствовали разрешению кризиса и нормализации отношений между СССР и США.
Операция «Анадырь»
«Ана́дырь» — кодовое название секретной операции Генерального штаба Вооруженных сил СССР по скрытной доставке и размещению на острове Куба в 1962 году армейских боевых частей и подразделений, имевших на вооружении атомное оружие, включая атомные авиационные бомбы, баллистические ракеты средней дальности, тактические ракеты «Луна», «Сопка» и «фронтовые крылатые ракеты» с присоединяемыми к ним атомными боевыми головными частями.
Семь дизельных ударных подводных лодок Военно-морского флота СССР, вооруженные ракетами и торпедами с атомными боевыми головными частями, обеспечивали безопасность морских перевозок советских войск и военных грузов в Атлантике. Разработку операции осуществляли маршал Иван Баграмян, генерал-полковник Семён Иванов и генерал-лейтенант Анатолий Грибков.
Операция была ответом на попытку военной интервенции на Кубу со стороны США и инициировала тяжелейшее политическое, дипломатическое и военное противостояние СССР и США, которое могло привести к атомной мировой войне глобального масштаба и известно в истории международных отношений как Карибский кризис. Руководил операцией генерал армии И. А. Плиев.
Разработку плана по доставке и размещению советской группы войск на Кубе возглавил маршал СССР Иван Баграмян — заместитель Министра обороны СССР — начальник Тыла Вооруженных Сил СССР. Чтобы навести потенциального противника на мысль о подготовке «мероприятий» на севере СССР, операции было дано название «Анадырь»; личному составу воинских подразделений, привлекавшихся к операции выдали лыжи, валенки и армейские овчинные тулупы.
В приказах было объявлено, что воинские контингенты направляются для выполнения «специальных мероприятий», без указания сроков и места переброски. Части и подразделения немедленно доводились до штатов «военного времени», личному составу выдавалось стрелковое оружие и боеприпасы, проходили интенсивные тренировки и учения в условиях, максимально «приближенных к боевым» для сплачивания подразделений, проверки функционального состояния аппаратуры и техники.
Одновременно готовились площадки для погрузки контингента в железнодорожные составы, выделялся подвижной состав, определялся порядок и сроки переброски техники и войск в морские порты погрузки. Мероприятия сопровождались строгим режимом секретности и проведением мер дезинформации потенциального противника.
Американской разведке и разведке НАТО не удалось своевременно и точно вскрыть цель, задачи и масштаб проводимой операции. Сведения, добытые разведывательным сообществом США и разведками стран НАТО были неполными и разрозненными.
«Де-факто» в Вашингтоне ясно поняли, что происходит, только после получения дешифрованного фотоснимка, сделанного разведывательным самолётом «U-2» 14 октября 1962 года.
Результаты операции «Анадырь»
В результате массовой скрытной передислокации войск к 27 октября доставленные на Кубу ракеты Р-12 были готовы к нанесению ядерного удара по территории США. Несмотря на то, что ракеты были доставлены на Кубу 9 сентября, обнаружены они были только 14 октября. Причём оставалось неизвестным для США как количество ракет, так и количество ядерных боеприпасов на Кубе: факт доставки тактических ядерных боеприпасов разведкой США установлен не был.
Группировка советских войск оценивалась не более 22 тысяч человек, в то время как на Кубу уже было перевезено до 50 тысяч человек личного состава.
Созданная Группа советских войск на Кубе ГСВК насчитывала:
2 дивизиона ракет средней дальности Р-12;
2 подразделения крылатых ракет;
4 мотострелковых полка;
2 танковых батальона;
40 истребителей МиГ-21 и 6 учебно-тренировочных самолётов МиГ-15УТИ;
42 бомбардировщика Ил-28;
зенитно-ракетные комплексы С-75;
ствольная зенитная артиллерия.
Единственными надводными кораблями, перебазированными на Кубу, были 12 ракетных катеров проекта 183Р с крылатыми ракетами П-15, перевезённые в трюмах сухогрузов.
Поставленные советским правительством военно-политические цели были в основном достигнуты:
США пошли на переговоры по разоружению ракетных баз в Западной Европе в обмен на вывод ракет с Кубы (к концу 1963 года все американские ракеты «Тор» и «Юпитер» были выведены из стран Западной Европы и Турции);
США публично заявили об отказе от планов вооружённого свержения правительства Кастро;
Открытое противостояние с США повысило авторитет Советского Союза перед лицом его союзников.
29 мая 1963 года было подписано соглашение между СССР и республикой Куба об оставлении на острове символического количества советских войск — мотострелковой бригады. И группа советских войск на Кубе (ГСВК) была переименована в Группу Советских военных специалистов на Кубе (ГСВСК).
Указом Президиума Верховного Совета СССР № 1739 от 1 октября 1963 г. «за образцовое выполнение специального задания правительства» 1001 военнослужащий был награждён орденами и медалями:
орденом Ленина — 18 человек
орденом Красного Знамени — 38
орденом Красной Звезды — 591
орденом «Знак Почёта» — 1
медалью «За отвагу» — 138
медалью «За боевые заслуги» — 205,
медалью «За трудовую доблесть» — 6
медалью «За трудовое отличие» — 4 чел.
По рассекреченным в 2017 году данным Министерства обороны Российской Федерации, на Кубе в период с 1 августа 1962 года по 16 августа 1964 года погибли 64 советских гражданина
(Подробно здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/...)
ВИДЕО:
С марта 1964 г. советский разведчик Феклисов Александр Семенович работал на руководящих должностях в ПГУ КГБ СССР, преподавал в Краснознаменном институте. Кандидат исторических наук.
В 1974 г. вышел в отставку. С 1986 г. на пенсии.
Опубликовал книги воспоминаний «За океаном и на острове» (1994) и «Признание разведчика» (1999) о своей жизни и работе.
Герой России (1996). Награжден орденом Ленина (1949),
двумя орденами Трудового Красного Знамени,
двумя орденами Красной Звезды,
тремя орденами «Знак Почета»,
знаком «Почетный сотрудник внешней разведки».
СЛАВА ГЕРОЯМ СОВЕТСКОЙ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ!
Оценили 12 человек
13 кармы