Как Россия чуть не потеряла треть добычи газа

Полезно смотреть назад, чтобы понять, каких опасностей и рисков удалось избежать. Для примера, ситуация могла так сложиться, что треть российской добычи газа оказалась в заложниках у Запада, вынуждая нас отказаться от сопротивления и атакующих действий в торгово-экономической войне.

Мало кто сейчас вспоминает, но в нулевых годах в Газпроме и Кремле шла активная борьба между двумя концепциями развития газовой отрасли – разработка морского Штокмановского газоконденсатного месторождения или разработка сухопутных месторождений Ямала (Бованенково, Харасавэй и др.). Долгое время перспективным считался первый вариант, который включал в себя использование самых современных, инновационных, поставляемых с Запада (США, Норвегия, Франция и др.) технологий подводной добычи. Штокман рассматривался как опытное производство для западных высокотехнологичных компаний за счет России.

Для понимания сложности проблемы – 550 км от суши, 320 м глубина моря, подводный комплекс, айсберги и т.д. После транспортировки газа по подводному трубопроводу, предлагалось его сжижать для поставки в США, потом концепцию поменяли на сухопутный трубопровод по Карелии до «Северного потока». 49% предлагалось отдать западным компаниям, аналогов подобного в мире не было, оттого все технологии уникальные и неопробованные.

В 2010-2011 гг. было принято принципиальное решение – развивать ямальский вариант, в рамках которого надо было тянуть трубы по старой отечественной технологии «метр сверху», т.е. труба закапывается, глубина грунта над ней один метр и лет 40 ее не трогают. Можно сказать смело, это решение спасло газовую отрасль, сохранило России десятки миллиардов «инвестиций», обеспечивало экспортными доходами все последние годы и позволило в текущих условиях не зависеть от западных компаний и стран.

Стоимость и сроки ввода в эксплуатацию перенесли бы раз пять, постоянные остановки, аварии и прочие сюрпризы стали бы визитной карточкой. Для сравнения, посмотрите историю освоения казахстанского месторождения Кашаган и нашего сахалинского Киринского, здесь было бы в разы тяжелее, ведь только на бумаге разработка была такой легкой и понятной. В современном мире разучились запускать новые технологии в срок, а тут практически все было новое.

В условиях торгово-экономической войны, технологическая зависимость стала бы катастрофой. Сейчас с турбинами Siemens и снижением объемов по «Северному потоку-1» все прозрачно, своих производств газоперекачивающих агрегатов у России полно, обслуживание, модернизация, ремонт – вопросы больше бумажно-политические, чем технологические. В случае Штокмана практически всё оборудование было бы иностранным, пришлось бы останавливать эксплуатацию, как произошло с отдельными поездами, разом потеряв около трети добычи природного газа страны.

Ни для кого в отрасли не секрет, что по ключевым решениям Алексей Миллер ездит к Владимиру Путину, немного помня отголоски внутренней борьбы между «инновационным мировым» и «древним отечественным решением» внутри «Газпрома», не испытываю сомнений, кто решил не рисковать…

И, да, скажем спасибо войне 08.08.08 и «сланцевой революции» в США, что позволили нам не влезать в эту ловушку…

Андрей Школьников