Москва-город, в котором настолько много всего, что даже москвичи порой не в курсе, чем знаменательна улица, на которой они живут. «Типичная Москва» расскажет.
Из всех многочисленных районов Москвы, похвастаться самой богатой историей может, пожалуй, Замоскворечье.
Ордынский тупик – знаменательная часть этого района. Попасть туда можно, перейдя Большую Ордынку. По пути самое время вспомнить о московских меценатах. Конечно же, в памяти сразу всплывают такие фамилии, как: Третьяковы, Бахрушины, Рябушинские.
Всех их объединяет уникальное явление в культуре 19 века – феномен купеческого меценатства. В области промышленности и социальной сфере, в России в 19 веке происходили невероятные пертурбации. Впопыхах нагоняя Европу, страна проходила за двадцатилетия такие этапы, какие Европа величественно прошагала за столетия. Вспоминая учебник истории, можно сказать, что 19 век был эпохой промышленных переворотов. Сначала от мануфактур к фабрикам, затем от фабрик к заводам. Скучно, но именно это объясняет, откуда у купцов взялись такие деньги. В этих условиях ловкие дельцы оставили простую торговлю и, почуяв прибыль, стали активно вкладывать деньги в промышленность. Чем-то это напоминало перестроечные времена, когда, нащупав золотую жилу, можно было нажить на ней миллионы.
Кстати, именно тогда, в России открылся первый нефтеперегонный завод. Это тоже дело рук купца – Василия Александровича Кокорева. Находчивый торговец не постеснялся привлечь к консультациям самого Дмитрия Ивановича Менделеева. Если первые купцы были выходцами из крепостных, то следующее поколение промышленников и их сыновья уже учились в престижных университетах и бывали в Европе. Таким образом, мы подходим к интересному факту – новая буржуазия потянулась к искусству и культуре. Купцы стали строить особняки, нередко нанимая самых именитых архитекторов. Стало модно собирать библиотеки и живопись. Не дворянство, а купечество во второй половине 19 века явилось основным заказчиком художественных произведений. Именно для купцов Серов и Врубель писали портреты. Благодаря им, нам в наследство достались музеи с памятниками живописного искусства и многочисленные здания в стиле модерн.
Не менее интересна история Новокузнецкой улицы. Современное название она приобрела в 1922 году, когда все названия улиц в Москве упорядочивали. До этого, она была просто Кузнецкой. Как известно, Старой Кузнецкой улицы не существует. Однако улицу Кузнецкую часто путали с Кузнецким переулком, очевидно, этот факт чем-то мешал новой власти. Вообще, работа по систематизации улиц, помимо ясности, вносила много курьезов. Например, в ходе очередной переписи улиц, правда, в 18 веке, на московской карте появился Ательный проезд. Произошло это, потому что старое название «Воспитательный», как гласит легенда, наполовину стерлось и записали лишь вторую половину слова. Пройдя по Новокузнецкой улице в сторону Павелецкого вокзала, по левой стороне можно заметить дом под номером 26. Это здание, как и ряд построек за ним, типичный пример застроек 19го века. Вплоть до 60х годов 19 столетия, в Москве не существовало ни одного здания выше двух – трех этажей. Когда на Тверской появился четырехэтажный дом, то, по свидетельствам современников, все на него смотрели, как на чудо. Зато существование огородов в самом центре Москвы было самым обычным делом. Расторопные слуги, а – то и сами хозяева буднично поливали картошку с капустой в любом уголке Замоскворечья. Дворянских усадеб в этом районе фактически не встречалось – сплошь купеческие застройки. К примеру, 24 дом. С уверенностью можно сказать, что это самое обаятельное строение улицы. Принадлежал он семье Толоконниковых, хотя был построен еще в 18 веке. Без труда определяется стиль архитектуры – необарокко. Владельцы дома издавна занимались свечным производством. Последний из Толоконниковых, однако, оставил семейное предприятие и открыл в Лефортово мыловаренный завод. Авантюра его, к сожалению, не удалась и, вскоре, купец обанкротился. Все потому, что покупательский спрос захватила популярная в то время парфюмерная фирма «Нувель Этуаль», что в переводе с французского означает «Новая Заря». Капиталистическая фабрика удивительным образом пережила все перипетии советского времени под именем «Фабрика номер 5 Красная Заря».
Московская прокуратура, расположенная по адресу Новокузнецкая 27, является ныне собственником старинного особняка купцов Бахрушиных.
Особняк был построен по проекту того же Карла Карловича Гиппюса, что и дом в стиле английской готики – Театральный Музей, только годом раньше – в 1895. Эти два здания кажутся выходцами из разных эпох, хотя были созданы одно за другим. Дело в том, что с сороковых годов 19 века, в моду вошла эклектика, эра всех стилей. После жесткого господства классицизма, негласно установилась свобода художественного выбора. Каждый творец вылавливал из опыта предыдущих эпох то, что было ему по душе – будь то готика или мавританский стиль. Гиппюс постарался создать для Бахрушиных творение как можно более помпезное, торжественное. Хотя они были просвещенными меценатами, все же страсть к мещанской наивной демонстрации не оставляла купеческое сословье. За пышным фасадом скрываются не менее помпезные залы в псевдоклассическом стиле. Так что, труженики прокуратуры обитают в интерьерах из натурального камня, бронзы и дерева.
Знакомясь с историей Замоскворечья, невозможно обойти вниманием Климентовский переулок и площадь перед церковью Святого Климента. Этот уголок Москвы европейский. Пожалуй, больше всего, он напоминает Рим с его барочными храмами и непременными площадями перед ними. С другой стороны, он типично русский. Небольшой переулок сплошь занят торговцами и напоминает арбатскую суету. Отрезок улицы от начала Пятницкой у Москвы реки до Климентовского переулка раньше назывался Улица Ленивка. Имя это была выбрано по названию Ленивского Торжка или Торга на Крестце, остатки которого до сих пор можно наблюдать в переулке. Еще переулок иногда назывался Проща, то есть место расставания, прощания. Сама же церковь святого Климента сооружение довольно загадочное. Ни один историк архитектуры не скажет вам достоверно, кто был автором этого проекта – то ли иностранец, то ли русский, то ли это была работа известного архитектора, то ли единичная постройка несложившегося гения. Ясно одно – церковь чрезвычайно красива. Это заметно даже, несмотря на ее запущенный вид. Однако для России такая постройка совсем не характерна. Это скорее воплощение западной традиции. Тот, кто неплохо знаком с петербургской архитектурой, скажет, что здесь, вероятно, приложил руку великий Растрелли. Некоторые знатоки утверждают, что это творение его ученика.
Пятницкая улица, в которую упирается Клементовский переулок, издавна считается рекордсменом по количеству питейно-едальных заведений. Здесь их не менее полутора десятков. Ничего удивительного, ведь купечество всегда грешило чревоугодием. Самым популярным блюдом в русских трактирах был расстегай – круглый пирог, с открытой, как бы расстегнутой серединкой – от того и название. Хлебосольные московские рестораторы стали исчезать в начале 20 века, о чем сильно сожалело старое поколение, вспоминая трактиры, где каждый уважающий себя хозяин умел художественно разрезать расстегай(что само по себе особое искусство) и, ни в коем случае, не позволял курить в заведении.
Если пройтись дальше по Пятницкой, то обязательно выйдешь к Москве реке, а по пути встретится ротонда вестибюля станции метро Новокузнецкая. Станция была построена во время войны в 1943 году и, в проекте, носила название Клементовский переулок. Название же Новокузнецкая изначально писалась через дефис. В те времена на месте вестибюля стояла церковь Параскевы Пятницы, которая была взорвана в годы большевистского разгрома церквей. Странно, но по всем стенам станции просачивается вода. В народе говорят, что это слезы Пароскевы Пятницы.
Оценили 6 человек
7 кармы