Гость из Лиры

18 октября 2017 г. на расстоянии 0,2 а.е. (ок. 30 млн км) от Земли при посредстве первого из телескопов создаваемой системы Pan-STARRS (система телескопов панорамного обзора и быстрого реагирования, состоящая из четырёх зеркал диаметром по 1,8 м и 1,4-гигапиксельных ПЗС-камер, расположенная на вершине вулкана Мауна-Кеа на Гавайях) был открыт вероятный межзвёздный объект, пролетающий через Солнечную систему по экстремально гиперболической орбите, классифицированный как астероид и обозначенный A/2017 U1.

Предположение о межзвёздном происхождении оного основано на его эксцентриситете (степени отклонения движения от окружности), каковой составляет свыше 1,19 и свидетельствует в пользу гравитационной независимости объекта от Солнечной системы.

Сей объект в настоящее время удаляется от Солнца со скоростью до 44 км/с (свыше 156 тыс км/ч).

Измеренное альбедо (отражательная способность поверхности) объекта для каменной поверхности соответствует размеру примерно 160 метров в диаметре. (Вообще же, создаваемая система Pan-STARRS задекларирована, как позволяющая обнаружить 99% пересекающих земную орбиту астероидов, обладающих поперечником свыше 300 м.)

Условное направление происхождения/прибытия – созвездие Лиры.

***

Википедия:

*Лира - небольшое созвездие северного полушария…

Самая яркая звезда — Вега (α Лиры) — … является второй по яркости (после Арктура) звездой северного полушария. …

Одна из интересных звёзд — Шелиак (β Лиры), представляющая собой затменную переменную звезду. Пульсирующая переменная звезда RR Лиры дала название классу переменных звёзд. Эпсилон Лиры — кратная звезда с четырьмя компонентами.

Также в созвездии Лиры находится Туманность Кольцо (M57).

…

Особую роль Лира играла в мифологии и астрономии инков, где она называлась Уркучильай.

…

В одном из фрагментов повести «Полдень, XXII век» братьев Стругацких рассказывается о полете двух планетолетов «Таймыр» и «Ермак» в направлении созвездия Лиры. Это была Первая Межзвездная экспедиция, которая началась 7 ноября 2017 года*

***

Цитирую «Полдень, XXII век» Стругацких, глава вторая «Возвращение»…

«Хроника»:

*Новосибирск, 8 октября 2021 года. Здесь сообщают, что Комиссия АН ССКР по изучению результатов экспедиции «Таймыр – Ермак» закончила работу.

Как известно, выполняя международную программу исследований глубокого космического пространства и возможностей межзвёздных перелётов, Академия наук ССКР в 2017 году отправила в глубокое пространство экспедицию в составе двух планетолётов первого класса «Таймыр» и «Ермак». Экспедиция стартовала 7 ноября 2017 года с международного ракетодрома Плутон-2 в направлении созвездия Лиры. В состав экипажа планетолёта «Таймыр» вошли: капитан и начальник экспедиции А. Э. Жуков, бортинженеры К. И. Фалин и Дж. А. Поллак, штурман С. И. Кондратьев, кибернетист П. Кёниг и врач Е. М. Славин. Планетолёт «Ермак» выполнял функции беспилотного информационного устройства.

Специальной целью экспедиции являлась попытка достижения светового барьера (абсолютной скорости – 300 тысяч км/сек) и исследования вблизи светового барьера свойств пространства–времени при произвольно меняющихся ускорениях.

16 мая 2020 года беспилотный планетолёт «Ермак» был обнаружен и перехвачен на возвратной орбите в районе планеты Плутон и приведён на международный ракетодром Плутон-2. Планетолёт «Таймыр» на возвратной орбите не появился.

Изучение материалов, доставленных планетолётом «Ермак», показало, в частности, следующее:

а) на 327-е сутки локального времени экспедиция «Таймыр – Ермак» достигла скорости 0,957 абсолютной относительно Солнца, и приступила к выполнению программы исследований;

б) экспедиция получила и приёмные устройства «Ермака» зарегистрировали весьма ценные данные относительно поведения пространства-времени в условиях произвольно меняющихся ускорений вблизи светового барьера;

в) на 342-е сутки локального времени «Таймыр» приступил к выполнению очередной эволюции, удалившись от «Ермака» на 900 млн. километров. В 13 часов 09 минут 11,2 сек. 344 суток локального времени следящее устройство «Ермака» зафиксировало в точке нахождения «Таймыра» вспышку большой яркости, после чего поступление информации с «Таймыра» на «Ермак» прекратилось и больше не возобновлялось.

На основании вышеизложенного Комиссия вынуждена сделать вывод о том, что планетолёт первого класса «Таймыр» со всем экипажем … погиб в результате катастрофы. Причины катастрофы не установлены.

(Известия Международного Центра Научной Информации, № 237, 9 октября 2021 года.)*

…

*«Перестарок» [2119 год]:

Когда помощник вернулся, диспетчер по-прежнему стоял перед экраном, нагнув голову, засунув руки в карманы чуть ли не по локоть. В глубине экрана, расчерченного координатной сеткой, медленно ползла яркая белая точка.

– Где он сейчас? – спросил помощник.

Диспетчер не обернулся.

– Над Африкой, – сказал он сквозь зубы. – Девять мегаметров.

– Девять... – сказал помощник. – А скорость?

– Почти круговая. – Диспетчер обернулся. – Ну что ты мнёшься? Ну что там ещё?

– Ты, пожалуйста, успокойся, – сказал помощник. – Что уж тут сделаешь... Он задел Главное Зеркало.

Диспетчер шумно выдохнул воздух и, не вынимая рук из карманов, присел на ручку кресла.

– Сумасшедший, – пробормотал он.

– Ну зачем же ты так? – сказал помощник неуверенно. – Что-нибудь случилось... Неисправное управление...

Они помолчали. Белая точка ползла и ползла, пересекая экран наискосок.

Диспетчер сказал:

– Как он смел войти в зону станций с неисправным управлением? И почему он не даёт позывные?

– Он подаёт что-то...

– Это не позывные. Это абракадабра.

– Это всё-таки позывные, – тихонько сказал помощник. – Всё-таки вполне определенная частота...

– «Частота, частота...» – сказал диспетчер сквозь зубы.

Помощник нагнулся к экрану, близоруко вглядываясь в цифры координатной сетки. Потом он поглядел на часы и сказал:

– Сейчас он пройдёт станцию Гамма. Посмотрим, кто это.

Диспетчер угрюмо нахохлился. «Что можно сделать ещё, – думал он. – По-моему, всё сделано. Остановлены все полеты. Запрещены все финиши. Объявлена тревога на всех возлеземных станциях. Турнен готовит аварийные роботы...»

Диспетчер нашарил на груди микрофон и сказал:

– Турнен, что роботы?

Турнен не спеша отозвался:

– Я рассчитываю выпустить роботов через пять-шесть минут. Когда они отстартуют, я вам дополнительно сообщу.

– Турнен, – сказал диспетчер. – Я тебя прошу: не копайся, пожалуйста, поторопись.

– Я никогда не копаюсь, – ответил Турнен с достоинством. – Но и торопиться напрасно не следует. Я не задержу старт ни на одну лишнюю секунду.

– Пожалуйста, Турнен, – сказал диспетчер. – Пожалуйста.

– Станция Гамма, – сказал помощник. – Даю максимальное увеличение.

Экран мигнул, координатная сетка исчезла. В черной пустоте возникла странная конструкция, похожая на перекошенную садовую беседку с нелепо массивными колоннами. Диспетчер протяжно свистнул и вскочил. Этого он ожидал меньше всего.

– Ядерная ракета! – воскликнул он с изумлением. – Что такое? Откуда?

– Да-да, – нерешительно проговорил помощник. – Действительно... Непонятно...

Диковинная конструкция с торчащими из-под купола пятью толстыми трубами-колоннами медленно поворачивалась. Под куполом дрожало лиловое сияние, – колонны казались чёрными на его фоне.

Диспетчер медленно опустился на подлокотник кресла. Конечно, это была ядерная ракета. Точнее, ядерный планетолёт. Фотонный привод, двуслойный параболический отражатель из мезовещества, водородные двигатели. Полтора столетия назад было много таких планетолётов. Их строили для освоения планет. Солидные, неторопливые машины с пятикратным запасом прочности. Они долго и хорошо служили, но последние из них были демонтированы давно, давным-давно...

– Действительно... – бормотал помощник. – Изумительно... Где это я такое видел?.. Оранжереи! – закричал он.

Через экран слева направо быстро прошла широкая серая тень.

– Оранжереи, – прошептал помощник.

Диспетчер зажмурился. «Тысяча тонн, – подумал он. – Тысяча тонн и такая скорость... Вдребезги... В пыль... Роботы! Где же роботы?..»

Помощник сказал хрипло:

– Прошёл... Неужели прошёл?.. Прошёл!

Диспетчер открыл глаза.

– Где роботы? – заорал он.

У стены на пульте селектора вспыхнула зелёная лампочка, и спокойный мужественный голос произнес:

– Здесь Д-П. Капитан Келлог вызывает Главную Диспетчерскую. Прошу финиша на базе Пи-Экс Семнадцать...

Диспетчер, налившись краской, открыл было рот, но не успел. В зале загремело сразу несколько голосов:

– Назад!

– Д-П, финиш воспрещен!

– Капитан Келлог, назад!

– Главная Диспетчерская капитану Келлогу. Немедленно выйти на любую орбиту четвёртой зоны. Не финишировать. Не приближаться. Ждать.

– Слушаюсь, – растерянно отозвался капитан Келлог. – Выйти в четвёртую зону и ждать.

Диспетчер, спохватившись, закрыл рот. Было слышно, как в селекторе женский голос убеждал кого-то: «Объясните же ему, в чём дело... Объясните же...» Затем зелёная лампочка на пульте селектора потухла, и все смолкло.

Изображение на экране померкло. Снова появилась координатная сетка, и снова в глубине экрана поползла яркая мерцающая искра.

Раздался голос Турнена:

– Аварийный дежурный диспетчеру. Могу сообщить, что роботы уже стартовали.

В ту же секунду в правом нижнем углу экрана появились ещё две светлые точки. Диспетчер нервно-зябко потер ладони.

– Спасибо, Турнен, – пробормотал он. – Спасибо, милый...

Две светлые точки – аварийные роботы – ползли по экрану. Расстояние между ними и ядерным кораблем постепенно уменьшалось.

Диспетчер смотрел на ползущую между четкими линиями мерцающую точку и думал, что этот перестарок вот-вот войдёт во вторую зону, где густо расположены космические ангары и заправочные станции; что на одной из этих станций работает дочь; что зеркало Главного рефлектора внеземной обсерватории разбито; что этот корабль движется словно вслепую и сигналов он то ли не слышит, то ли не понимает; что каждую секунду он рискует погибнуть, врезавшись в одну из многочисленных тяжёлых конструкций или попав в стартовую зону Д-космолетов. Он думал, что остановить слепое и бессмысленное движение этого корабля будет очень трудно, потому что он дико и беспорядочно меняет скорость и роботы могут протаранить его, хотя роботами управляет, наверное, сам Турнен...

– Станция Дельта, – сказал помощник. – Даю максимальное увеличение.

Снова на чёрном экране появилось изображение неуклюжей громады. Вспышки пламени под куполом стали неровными, неритмичными, и казалось, что это чудовище судорожно перебирает толстыми чёрными ногами. Рядом возникли смутные очертания аварийных роботов. Роботы приближались осторожно, отскакивая при каждом рывке ядерной ракеты.

Диспетчер и помощник глядели во все глаза. Диспетчер, вытянув шею до отказа, шипел: «Ну, Турнен... Ну... Ну, голубчик... Ну...»

Роботы задвигались быстро и уверенно. Титановые щупальца с двух сторон потянулись к ядерной ракете и вцепились в растопыренные столбы-колонны. Одно из щупалец промахнулось, попало под купол и разлетелось в пыль под ударом плазмы. («Ай!» – шёпотом сказал помощник.) Откуда-то сверху свалился третий робот и впился в купол магнитными присосками. Ядерная ракета медленно пошла вниз. Мерцающее сияние под ее куполом погасло.

– Ф-фу... – пробормотал диспетчер и вытер лицо рукавом.

Помощник нервно засмеялся.

– Как кальмары кита, – сказал он. – И куда же его теперь?

Диспетчер спросил в микрофон:

– Турнен, куда ты его ведешь?

– Я веду его на наш ракетодром, – сказал Турнен не спеша. Он слегка задыхался.

Диспетчер вдруг ясно представил себе его круглое, лоснящееся от пота лицо, освещенное экраном.

– Спасибо, Турнен, – сказал он с нежностью. Он повернулся к помощнику. – Дай отбой тревоги. Выправи график, и пусть возобновляют работу.

– А ты? – жалобно спросил помощник.

– Я лечу туда.

Помощнику тоже хотелось туда, но он только сказал:

– Интересно, из Музея космогации ничего не пропало?

Дело близилось к более или менее благополучному концу, и он был теперь настроен довольно благодушно.

– Ну и вахта, – сказал он. – До сих пор поджилки трясутся.

Диспетчер пощелкал клавишами, и на экране открылась холмистая равнина. Ветер гнал по небу белые рваные облака, рябил темные лужицы между кочками, поросшими чахлой растительностью. В маленьком озерце барахтались утки. «Давно здесь не опускались звездолеты», – подумал помощник.

– Хотел бы я всё-таки знать, кто это, – сказал диспетчер сквозь зубы.

– Скоро узнаешь, – с завистью сказал помощник.

Утки неожиданно поднялись и редкой стайкой помчались прочь, изо всех сил размахивая крыльями. Облака закрутились воронкой, смерч воды и пара поднялся из центра равнины. Исчезли холмы, исчезло озерцо, понеслись в облаках бешеного тумана вырванные с корнем чахлые кустики. Что-то огромное и тёмное мелькнуло на мгновение в клубящейся мгле, что-то вспыхнуло алым заревом, и видно было, как холм на переднем плане задрожал, вспучился и медленно перевернулся, как слой дерна под лемехом мощного плуга.

– Ай-яй-яй! – проговорил помощник, не сводя глаз с экрана. Но он уже не видел ничего, кроме быстро проплывающих белых и серых облаков пара.

Когда вертолёт опустился в сотне метров от края исполинской воронки, пар уже успел рассеяться. В центре воронки лежал на боку ядерный корабль, толстые тумбы реакторных колец его глупо и беспомощно торчали в воздухе. Рядом лежали, зарывшись наполовину в горячую жидкую грязь, воронёные туши аварийных роботов. Один из них медленно втягивал под панцирь свои механические лапы.

Над воронкой дрожал горячий воздух.

– Нехорошо, – пробормотал кто-то, пока они выбирались из вертолета.

Над головами мягко прошуршали винты – ещё несколько вертолётов пронеслись в воздухе и сели неподалеку.

– Пошли, – сказал диспетчер, и все потянулись за ним.

Они спустились в воронку. Ноги по щиколотку уходили в горячую жижу. Они не сразу увидели человека, а когда увидели, то разом остановились.

Он лежал ничком, раскинув руки, уткнув лицо в мокрую землю, прижимаясь к ней всем телом и дрожа, как от сильного холода. На нём был странный костюм, измятый и словно изжёванный, непривычного вида и расцветки, и сам человек был рыжий, ярко-рыжий, и он не слышал их шагов. А когда к нему подбежали, он поднял голову, и все увидели его лицо, бело-голубое и грязное, пересечённое через губы незажившим шрамом. Кажется, этот человек плакал, потому что его синие запавшие глаза блестели, и в этих глазах были сумасшедшая радость и страдание. Его подняли, подхватив под руки, и тогда он заговорил.

– Доктора, – сказал он глухо и невнятно: ему мешал шрам, пересекающий губы.

И сначала никто не понял его, никто не понял, какого доктора ему нужно, и только через несколько секунд все поняли, что он просил врача.

– Доктора, скорее. Сереже Кондратьеву очень плохо...

Он переводил расширенные глаза с одного лица на другое и вдруг улыбнулся:

– Здравствуйте, праправнуки...*

***

Ко всему выше приведённому напрашивается буквально бездна размышлений и параллелей, ассоциаций и аллюзий, но я ограничусь только одной – полушутливой – репликой: обитатели системы Туманности Кольца нас опередили, но мы – увы! – оказались не готовы к встрече (их тест показал лишь самые зачатки разума – интенсивная природоуничтожающая деятельность - на нашей планете)…