Путь Воина. Гл. 9 (Засада)

Предыдущая глава

Всю ночь шел проливной дождь, ночное небо озарялось всполохами молний и гремел гром, словно соревнуясь в силе грохота с богами войны - артиллеристами. Но несмотря на непогоду, командованию требовалось новые разведданные. Приближалось время генерального штурма полуострова со всех направлений.

Хотя высшее военное командование Германии понимало, что группировка в Крыму крепко заперто в капкан советскими войсками и дальнейшее сопротивление приведёт к гибели, но Адольф Гитлер приказал сопротивляться до последнего солдата. Он полагал, что сдача полуострова войскам русских, спровоцирует отказ румын и болгар от союзнического блока. 200-тысячная 17 армия вермахта, состоящая из пяти немецких и семи румынских дивизий была надежно заблокирована 470-тысячной группировкой войск 4-го Украинского фронта, Отдельной Приморской армии, Черноморского флота и Азовской военной флотилии.

В этих условиях, когда ежечасно меняется боевая обстановка, «глаза и уши» дивизии были задействованы во всю мощь. Группы разведчиков были разосланы по всем направлениям потенциального наступления дивизии. Успех операции во многом зависел от достоверного предоставления разведчиками информации о противнике.

В тылу у гитлеровцев, в течении длительного времени, действовала разведовательно-диверсионная группа “Сокол” Черноморского флота. Хотя “Сокол” предоставлял данные и в пользу сухопутных войск, но в отношении достоверности данных закралось сомнение. Это было связано с тем, что ровно через месяц как они установили связь с севастопольским подпольем, последние были арестованы немецкой СД и впоследствии расстреляны. Аналогичным образом было разгромлено и ялтинское подполье. Это позволило разведотделу Штаба Фронта подозревать наличие немецкого агента в составе группы “Сокол” или в Штабе Черноморского флота.

— Что касается моего мнения, то внедрение агента в состав группы “Сокол” маловероятно, — сказал капитан Лысенко. — Искать надо в Штабе флота. Впрочем, это уже работа смершевцев, а не наша задача. Наша задача, товарищи офицеры, добыть достоверную информацию о противнике в указанных командиром дивизии районах.

На этот раз лейтенанту Кошелеву предстояло самостоятельно повести группу для поиска “языка”. Командир роты поставил задачу захватить контрольного пленного в районе высоты безымянной. Виктор отобрал для выполнения задания двенадцать бойцов. Идти предстояло далеко. После короткого инструктажа и подготовки, группа Кошелева была подброшена на бронетранспортере до переднего края наших подраделений.

В связи с предстоящим наступлением командование расщедрилось и выделило четыре единицы техники для разведроты — по одному на каждый взвод. Это были поступившие по ленд-лизу американские М-3. Один из этих полугусеничных машин был оснащен впереди 45-мм пушкой, по бортам двумя пулеметами. А остальные бронетранспортеры были вооружены лобовым крупнокалиберным пулеметом Браунинг, а по бокам: либо пулемет Дегтярева, либо Максим. Говорят, что вначале на первой машине стояла 37-мм противотанковая пушка, но местные умельцы переоборудовали, установив нашу сорокопятку.

Дождавшись наступления сумерек и уяснив взаимодействие с пехотой, группа направилась к цели. Но не успели разведчики пройти наше минное поле по указанным проходам, как впереди идущие дозорные заметили группу гитлеровцев. Враг сам шел в руки. Виктор решил устроить засаду. Быстро дал указания бойцам занять посты за укрытиями.

— Стрелять только по моей команде!

Немцы осторожно продвигались вперед. Похоже было, что эта была встречная разведгруппа противника. “Повезло, что мы заметили первыми”, — подумал Виктор. Странно только, что в это время идут на задание. Обычная практика немцев - это подход к переднему краю при артиллерийской поддержки своих войск, стремительный бросок, захват контуженого бойца или офицера и, такой же стремительный уход.

— Огонь!— скомандовал лейтенант.

В скоротечном бою почти в упор были расстреляны тринадцать гитлеровцев, один захвачен, а двое убежали воспользовавшись ночной темнотой. Кошелев остановил сорвавшихся вдогонку бойцов.

— Стоять! Назад! Не хватало еще самим нарваться на засаду!

Из короткого допроса, Виктор владеющий немецким языком выяснил, что пленный информирован о планах своего командования. Поэтому было решено не идти на Безымянную высоту, а возвращаться домой. Этому способствовало и дальнейшие признания немца:

— Послезавтра утром германские войска начнут контрнаступление. Нам известно о планах советского командования. Поэтому решено упредить ваши действия. С этой целью была заслана наша группа для уточнения дислокации советских войск. Хотя я лично мало верю в успех нашего контрнаступления. Такое же настроение у многих наших солдат.

Пленный немецкий разведчик был срочно доставлен в штаб дивизии. Планам немецкого командования не было суждено сбыться. На следующее утро советские войска по всему полуострову перешли в наступление.

После прорыва обороны немцев разведрота на бронетранспортерах ушла далеко вперед, оперативно передавая разведданные о противнике. Так как в прорыв вводились механизированные и танковые соединения, то на их острие двигались разведчики капитана Лысенко. Доезжая до населенного пункта, разведчики спешивались, прочесывали улицы, выясняли где противник и какова обстановка в населенном пункте. Главное было захватить “языка”. Хотя местное население тоже было информировано неплохо.

Наступление развивалось так стремительно, что разведчики Лысенко обгоняли противника. И в результате этого однажды попали под обстрел собственных штурмовиков. Напрасно пускал сигнальщик ракеты обозначающие, что свои. На сегодня это были две красные подряд. В результате одна из машин получила повреждения не позволяющее двигаться. Проблему с транспортом решили захватив немецкий грузовик. Но при очередном сеансе связи ротный высказал все, что думает о наших летчиках.

На следующий день бронетранспортер Кошелева попал в засаду. Разведчики, подъехав к очередному населенному пункту, выяснили, что он находится в руках румынских войск численностью до батальона. Доложили по рации командованию. 

В это время к разведчикам подъехала механизированная рота во главе с майором.

— Майор Васильев, — представился он.— Кто такие?

Майор был неестественно возбужден — то ли в азарте от погони за врагом, то ли от нервов. Капитан Лысенко немного сморщив нос отвернулся - от майора разило алкоголем - отступил на шаг назад и козырнул:

— Капитан Лысенко! Командир разведроты N-ской дивизии!

— Ааа, разведка! Ну что тут у нас?

— В населенном пункте засел румынский пехотный батальон.

— Так, интересно!— снова возбудился майор. — Румыны те еще вояки! Давай, капитан, вместе с твоими орлами выбьем их оттуда?

— Не имею права ввязываться в бой, — сказал ротный.— Тем более с превосходящими силами противника.

— Да ты что, разведка! Какие превосходящие силы? У меня рота, у тебя рота — уже две роты. Твои орлы за троих сойдут! — хорохорился майор Васильев.

— Младший сержант Тимченко! — крикнул он в сторону своих. — Дай мне связь со штабом полка!

Майор отошел к штабной машине, взял рацию и начал громко докладывать обстановку, в основном приписывая заслуги по обнаружению противника себе.

— Да я их сходу возьму, товарищ полковник! Тут и дивизионная разведрота со мной - помогут! Разрешите?

Майор бросил наушники с микрофоном в руки связиста, и снова подошел к разведчикам.

— Короче, разведка! Я приказывать вам не имею права. Вы как хотите, но я сам возьму это село. Командование дало разрешение на штурм. Тем более сюда выслали на подмогу танковую роту.

— Ну, раз сюда идут танкисты — надо подождать их! — сказал спокойно капитан.

Но майору не терпелось отличиться — он махнул рукой в сторону капитана, повернулся к своим и приказал развернуться в боевой порядок. Но затем, одумавшись, снова вернулся к капитану.

— Ладно, капитан! Дай хоть одну машину, вон ту с пушкой! А то, видишь, у меня одни бронеавтомобили.

Лысенко повернулся к лейтенанту Кошелеву и сказал:

— Давай, лейтенант, надо помочь майору! Чувствую, что его не остановить… Я не приказываю — прошу. Можете отказаться.

Виктор не возражал. Только попросил побольше метательных гранат. Ему тотчас собрали ящик лимонок и пару-тройку противотанковых гранат из запасов других экипажей. Майор Васильев изъявил желание передвигаться на бронетранспортере Кошелева.

Практически на подступах к селу, Виктор заметил на обочине дороги за густыми кустами торчащий ствол пушки.

— Засада! — крикнул он.— Правый пулемет к бою!

Кошелев понял, что тяжелый бронетранспортер не успеет развернуться пушкой в сторону засады. Оставалось только успеть проскочить под прикрытием огня пулемета. Пулемет застрочил скашивая кустарник в районе засады, но машина не успела проскочить. Один за другим ударили два выстрела. Снаряды оказались бронебойными — они насквозь прошили борта бронетранспортера, убив пулеметчика и тяжело ранив майора. Ему оторвало ногу. Бронетранспортер был на ходу и он уже проскочил сектор обстрела вражеской пушки. А по засаде била, из крупнокалиберного пулемета, машина подоспевшего на помощь ротного.

О дальнейшем штурме села не было и речи, так как эта была, целиком и полностью, идея тяжелораненого майора. Он уже был без сознания от потери крови и болевого шока. Его, оказав первую помощь, перегрузили в один из бронеавтомобилей и отправили в тыл наступающих войск.

Разведчики похоронили убитого пулеметчика тут же на окраине села, доложили по рации о происшествии и, получив от командования новое задание, устремились вперед по весенней крымской дороге.

(продолжение следует)

Рамзан Саматов