Как США теряют морскую компоненту глобальной системы ПРО

Возможности ВМС США решать возлагаемые на них задачи по части ПРО оказались под большим вопросом.

Читая текущий корабельный состав американского военного флота, складывается стойкое ощущение несокрушимости его боевой мощи. Давайте посмотрим – 11 атомных авианосцев, включая новейший Джеральд Р. Форд, переданный флоту в 2016 году, 22 крейсера, 62 эсминца, 17 фрегатов, 3 корвета, 14 стратегических ракетных и 58 многоцелевых ударных атомных подводных лодок. Не считая еще 17 вертолетоносцев и 14 десантных кораблей.

По представленным командованием ВМС США на утверждения Конгресса планам к середине нынешнего века он должен стать еще обширнее, расширившись до 355 вымпелов. Количество авианосцев планируется довести до 12, и каждые четыре года выбывающий по старости будет заменяться новым. Каждый год флоту предполагается передавать не менее двух ударных подлодок типа "Вирджиния", а имеющиеся стратегические ракетоносцы заменят ПЛАРБ типа "Колумбия". Темпы строительства эсминцев "Али Бёрк" достигнут пяти бортов каждые два года. Почти как пирожки. Кроме того упоминается создание флотилии кораблей прибрежной зоны типа LCS и обновление фрегатов на новый проект FFG(X). По крайней мере, так на выборах обещал Дональд Трамп.

Впрочем, если опираться только на официальные отчеты Пентагона, ВМС США сегодня являются не просто крупнейшими в мире, но и полностью доминируют в акватории мирового океана. А так как совсем без противника им жить скучно, существует риск урезания "лишнего" бюджета, то последние полтора десятка лет американский флот брал на себя разного рода "повышенные обязательства", в том числе в части обеспечения противоракетной обороны США.

Надо отметить, что позиция адмиралов была не лишена внутренней логики. Комплексы ПРО сложны в обслуживании и требуют для эксплуатации специально обученного грамотного и дисциплинированного персонала, который на флоте как раз есть. Установка на ракетные корабли боевой информационной управляющей системы «Иджис» (от англ. Aegis — «эгида»), в сочетании с разработкой ракеты-перехватчика Standard missile 3 (SM-3) Block IIA, позволяла обеспечить надежную противоракетную оборону США за счет их выдвижения на любые угрожающие направления. Барражирование входящих в общую оборонительную сеть кораблей во всех ключевых регионах создавало эффективный купол ПРО.

Важно отметить, что дополнительным козырем называлась экономия средств, так как наземные комплексы изначально имеют непреодолимые ограничения по направлению и дальности перехвата, а значит, для той же плотности их бы требовалось создать примерно в 3-4 раза больше. Плюс персонал. Плюс меры секретности. Словом, очень большие деньги.

Одержав уверенную победу в Конгрессе, американский флот получил финансирование и переоборудовал под "Иджис" треть крейсеров и больше 28 эсминцев. Сама система, конечно, периодически преподносила различные сюрпризы, в том числе с человеческими жертвами после поражения гражданских авиалайнеров, но вице-президент Джордж Буш-старший, после инцидента с крейсером «Vincennes», четко расставил все точки над "и". «Я никогда не буду извиняться за Америку. Неважно, какие были факты» («I will never apologize for the United States of America, I don’t care what the facts are»).

И вот на фоне этого американского величия и могущества в море, командующий военно-морскими операциями ВМС США адмирал Джон Ричардсон делает поистине сенсационное заявление: «Прямо сейчас, когда мы говорим, у меня есть 6 многоцелевых, очень сложных крейсеров и эсминцев. И все 6 несут службу по ПРО в море».

По его словам, сегодня для решения задач ПРО американский флот в состоянии выделить всего шесть вымпелов. Нет, не шесть в наряд из 24 имеющихся, а всего шесть боеготовых, способных выполнять поставленную задачу. Причем несут они службу практически из последних сил. Они вынуждены неделями нести патрулирование в назначенных районах, безжалостно расходуя дорогой и дефицитный моторесурс, поддержание которого обходится флоту слишком дорого.

Проблема достигла того уровня, когда дальше флот с такой нагрузкой может и не справиться. В качестве принципиального решения адмирал категорически рекомендуют в ближайшие десять лет развернуть необходимое количество наземных комплексов во всех ключевых точках планеты.

Понятное дело, в словах командующего содержится изрядная доля лукавства, и исключить того, что за его словами стоит просто банальное желание увеличить финансирование этой программы – полностью нельзя. Когда нужно добиться расширения бюджета, военные повсеместно начинают дружно сетовать на текущие проблемы. Однако в мире доминирования хайпа со стороны самых разных СМИ, включая совсем желтые и непрофессиональные, существует серьезная угроза оказаться под шквалом обвинений в стиле «а остальные корабли где?», чреватых карьерными проблемами. Раз адмирал угрозу игнорирует, значит, в данном случае он не сильно лукавит против истины и на упомянутый выше вопрос имеет железобетонную домашнюю заготовку.

Из чего следует, что степень боеготовности морской компоненты противоракетной обороны США сегодня явно завышена. Теперь становится понятным, почему Вашингтон столько внимания уделяет даже «ядерной угрозе на Корейском полуострове». Далеко не факт, что в реальности ПРО США способны отразить даже северокорейский ракетный налет. При этом важно отметить, что это не шапкозакидательство, а, по сути, прямой смысл выступления действующего командующего военно-морскими операциями, то есть человека, лучше всех владеющего реальным положением дел.

Теперь желание Трампа закрыть вопрос с ядерной программой Северной Кореи становится гораздо более понятным. При этом после решения этой проблемы у России, Китая, КНДР и Южной Кореи открываются совсем другие перспективы развития этого региона мира, но это уже другая большая тема.

Специально для ИА REX