Эта служба и опасна, и трудна

Путин позвонил Трампу. Разговор длился более 2-х часов, но об этом позже. 

1. Вступление (сильно издалека) 

Я лично к джазу равнодушен, считаю этот жанр мучительным поиском мелодии, а заодно и изнасилованием слуха слушателей. Понимаю, что преступная вкусовщина, потому, объективности ради, отмечу: 100 лет назад в СССР джаз был много круче американского, который, к тому же, был в США чуть ли не под запретом, когда звукозаписывающие студии отказывались распространять «чёрный» джаз, отдавая предпочтение белым исполнителям, что и было тормозом его развития. Потом всё изменилось и джаз, окрещённый «музыкой протеста» против социального и расового неравенства, рванул по планете без тормозов и, в свою очередь, уже в Союзе попал под каток чуждых ценностей, где неравенства, кстати, было не в пример намного меньше, а расового, так и вообще днём с огнём.

Но это так, к слову, на самом деле тема намного шире, где джаз – лишь часть обширного инструментария, призванного заставить весь мир думать и делать то, что нужно кому-то, не имеющему ни имени, ни прописки. Потому и появился грубовато рифмованный афоризм «сегодня ты полюбишь джаз, а завтра родину продашь» – как символ насаждения тех самых чуждых ценностей.

2. Сетевая структура в общем виде

Нейросеть о сетевой структуре обощённо говорит примерно следующее:

- это тип организационной структуры, который предполагает создание связей между различными организациями или подразделениями,

- она может быть как вертикальной, так и горизонтальной, и даже горизонтально-вертикальной,

- элементы сети имеют единую цель, достижение которой вне сети невозможно либо неэффективно,

- зачастую нет единого центра или лидера, а связи между элементами носят не административный, а договорной характер, зачастую устный,

- имеется хорошая гибкость и способность очень быстро менять набор функций, элементов, а также характер связей в зависимости от требований динамично меняющейся внешней среды и т.д.

Замечу: когда речь заходит о сетевых структурах, обычно говорят о бизнесовых моделях, что, однако, никак не отменяет их функционирования в самых разных сферах, в том числе социально-общественных. К примеру, государство в общем виде – сложная сетевая структура (хотя и специфическая), которая успешна именно тогда, когда использует весь набор инструментария, описанного выше и не описанного тоже, при этом, естественно, со своими индивидуальными отличиями от региона к региону. В ней может как быть, так и не быть лидера (или центра), но всегда есть (должна быть) некая единая цель, даже если она не озвучена. При этом надо понимать, что все граждане, независимо от их желания – участники этой государственной сетевой структуры. Исключения только подтверждают правило: не нравится эта структура, переходи в другую. Быть вне сети можно, но недолго, всё-равно найдут.

Возражения есть? Возражений нет, тогда двигаемся далее (а если возражения есть, то пардоньте в комментах).

3. Надгосударственная сеть

Отдельные государства, так или иначе, вступают между собой во взаимодействие, которое различается по степени взаимозависимости: от нейтрального, характеризуемого свободным обменом товарами и услугами без особых длительных обязательств, до плотных союзнических отношений с глубокой интеграцией, иногда даже независимо от географического соседства. Во втором случае это уже подобие более широкой сети, где её добровольными участниками являются граждане двух и более государств.

Необходимая ремарка: любое государство само по себе – гораздо более сложная сетевая структура, нежели надгосударственная структура в виде союза двух и более участников – это, во-первых. Во-вторых, размер имеет значение: чем больше население, тем сложнее сетевая структура управления, но самое главное – это территория и территориальное устройство, особенно, если в наличии многоэтничность. Самой сложной структурой является многоэтничное государство с большой территорией, где веками вырабатываются средства коммуникации, как в плане инфраструктуры, так и в плане ментальном, позволяющие всему госаппарату быть всегда в тонусе, не упуская из виду огромное количество нюансов государственного управления. Как правило, в таких больших образованиях велика роль лидера с жёсткой вертикалью власти, здесь история соврать не даст. Скажу больше: сетевая структура государства, имеющего чисто формального лидера (парламентское управление, лидер с сильно ограниченными полномочиями и т.д.) – имеет право на существование, но, рано или поздно, такая конструкция приходит в негодность, проваливается в глубокий системный кризис и встаёт перед необходимостью коренных реформ для очередного выстраивания вертикали власти во главе с настоящим лидером.

Двигаемся далее и попытаемся выйти за границы не только государств, но и всех прочих союзов и блоков туда, где действует уже совсем глобальная сетевая структура. Попробуем её рассмотреть без оптики и посмотрим, что получится.

Для начала попробуем отойти от бытовой терминологии к слегка философской (или околофилософской, как кому лучше заходит). Так вот, речь идёт о субъектно-объектных отношениях, где объектом воздействия является человечество, встроенное в поле действия некой объективной реальности, она же субъект, и она же надгосударственная сетевая структура.

Вот, к примеру, вроде уже все слышали про «глубинное государство», но до сих пор никто его так и не видел. А всё потому, что это одна из тех сетевых структур, которая, до недавнего времени, была, пожалуй, самой большой в плане охвата, а ещё и с претензией на доминирование, то есть, находилась в активной фазе. И вобрала она в себя все самые лучшие практики, присущие сетям, не имеющим явного лидера, превратившись в ту самую объективную реальность, для которой уже всё человечество – объект, который, независимо от своего желания, должен двигаться строго в определённом направлении. Нельзя сказать, что она сложнее или проще отдельного государства, потому как это уже совсем другое, там не сделаешь ни переворота, ни революции, сопровождаемых свержением правящей верхушки с последующей сменой курса.

Эта объективная реальность до сих пор глубоко спрятана (потому и «глубинное гос-во») и никто даже толком ничего не знает о центре принятия решений, а кто знает, молчит, как рыба об лёд (кроме Андрея Фурсова, естественно, который знает всё). Одно могу сказать: там одни из самых высокообразованных людей на планете, знающих о человеческой природе чуть ли не больше, чем в неё заложено Творцом. Именно это знание позволило им построить глобальную сеть и незримо управлять человечеством во имя цели, которая не только не скрывалась, но и публично декларировалась специально поставленными персонажами: мировое правительство, одно на всех и со всеми вытекающими последствиями. Кто там верховодит, Ротшильды, Рокфеллеры, Бильдербергский клуб, иллюминаты, мальтийцы, совсем древние масоны или (что скорее) все вместе, не столь уж важно, главное в другом – это, повторю, глобальная сетевая структура, не имеющая публичного лидера, созданная для управления человечеством, существующая за счёт человечества, имеющая твёрдую цель и готовая на всё, чтобы её достичь даже на обломках человечества. Для достижения своей цели ей необходимо, во-первых, ликвидировать национальные государства с явными лидерами во главе, а, во-вторых, после означенной ликвидации вогнать всех в глубочайший кризис и на этой волне попытаться объединить под одним центром – тем самым мировым правительством.

4. Эта служба и опасна, и трудна

Итак, глобальная сетевая структура ещё недавно, громко чавкая, поглощала человечество, забираясь в самые дремучие уголки планеты. Ничего не предвещало того, что случилось в России на рубеже веков, когда страна уже была тщательно подготовлена к разделу и забвению. «Парад суверенитетов» должен был завершить добровольное вступление в клуб избранных, оставалась самая малость…

Далее мы все, всё знаем: в России, под руководством лидера, началась монотонная работа по восстановлению суверенитета самого большого в мире государства. Началась не сама по себе, а, прежде всего потому, что была восстановлена проверенная тысячелетиями вертикаль власти. За четверть века была проделана колоссальная плановая работа, до завершения которой ещё далеко, однако уже сейчас закономерно происходит жёсткое столкновение с силами, не желающими терять полученные позиции. На кону стоят триллионы, когда даже за малую их долю могут стереть с лица Земли не то, что человека, но и целые народы и государства. Впрочем, до недавнего времени ни государства, ни отдельные люди особо и не сопротивлялись, ибо выстраивалась система, в которой всем подавалась на блюдечке не только видимость, но и реальное удобство: нажал кнопку и купил всё, что тебе нужно, от безделушки до завода, от яхты до самолёта, были бы деньги. Везде и по всему миру супермаркеты, как клоны с кучей нужных и, особенно, ненужных вещей и т.д. Думать ни о чём не надо, за тебя уже подумали, что делать, что покупать, за кого голосовать и кого винить за проблемы, ибо все уже были участниками предоставленных на блюдечке удобств.

Коснулась сия ипостась и чиновников снизу до верху, везде должны были сидеть временщики с ограниченными полномочиями без принятия самостоятельных решений, инфраструктура связи стала такой, что из любой точки мира можно связаться с начальником и спросить, как поступать. Так деградировала особенно ярко дипломатия, когда послы были фактически лишены способности самостоятельно принимать решения и затем, совершенно естественно, деградировали международные отношения, а ООН превратилась в сборище никчёмных функционеров, послушно голосующих за то, что им подсунули.

В общем, повсеместно пошёл отрицательный отбор, вплоть до самых высших органов власти, максимально лишённых степени свободы, независимо от собственного мнения, которое обычно, сплошь и рядом, проявляется после отставки. Знакомо, не правда ли? К слову, такой же отрицательный отбор настиг и СССР в середине 80-х, что и привело к его закономерной кончине.

В этом будущем, уготованным глобальной сетевой структурой, не было места ни России, ни какому-либо другому национальному государству с их собственными проблемами и сложным устройством, все проблемы должны были решаться где-то там, «наверху». По большому счёту, если без кривляния, нарисованное будущее не устроило, в первую очередь, Россию, и только затем к ней потянулись другие. Но тут уж, как есть, тем более, не первый раз в истории. Однако переломить предначертанную судьбу – это вам не хухры-мухры, тут надо было пойти на смертельный риск, когда любая ошибка могла привести к летальному исходу. Впрочем, риск и трудности для кадрового сотрудника КГБ – дело привычное, ибо сама служба в органах всегда опасна и трудна.

Вот так мы приблизились, в том числе, к ситуации в США, которые, как я неоднократно говорил, должны были стать главной жертвой процесса глобализации, что, похоже, хорошо понимал и понимает Трамп. Проблема в одном – поздно. Нет времени ни у самого Трампа, пытающегося переломить глобальный тренд и в спешке делающий ошибку за ошибкой, раз за разом провоцируя глобалистов на жёсткое сопротивление, нет времени и у самой Америки, прожирающей саму себя.

P.S.

Вчера Трамп и Путин поговорили по телефону по инициативе российской стороны. Не скрою, уже несколько дней я ожидал от нашего президента что-то похожее на «вы теперь понимаете, что натворили?!» (сентябрь 2015 г., главная трибуна ООН). Тем не менее, независимо от содержания разговора, о котором мы узнаем (далеко не всё, пока известно лишь, что договорились встретиться в Будапеште, что уже хорошо), единственная, она же самая главная, причина этого события, лежащая на поверхности – бессознательное стремление американского президента нащупать тот мост к России и Путину, которые только и могут спасти его и Америку и помочь вырваться из тисков глобалистов. И Путин дал эту очередную возможность Трампу.

Но есть нюанс: как и после очной встречи на Аляске, так и после последующих телефонных разговоров, Путин всегда возвращается в российскую реальность, где всё идёт по его плану и где, вместо отрицательного отбора, инициированного глобалистами по всему миру, идёт подготовка к плановой замене элит. Трамп также всегда возвращается в свою, американскую реальность, которая сразу начинает его ломать через колено и заставлять говорить то, что он обычно и вынужден говорить: «мы провели великолепный разговор с президентом России; возможно санкции вводить преждевременно; я верю Путину, что он хочет прекратить бессмысленную войну; ракеты Tomahawk нужны нам самим» и т.д., а затем, в режиме нон-стоп, очередной разворот на 360⁰.

Проверено ускорившимся временем.

Александр Дубровский

Спокойно Z Маша