Рефлексия

Еду в поезде. Тут нет интернета, поэтому нет доступа к нужным мне для работы данным и цифрам. Что ж, поездки – это прекрасное время для рефлексии.

В нашей жизни многие вещи регламентируются субкультурами и тусовками. Неформал должен быть таким (список обязательных атрибутов прилагается), реконструктор должен быть таким, админ должен быть таким, левый должен быть таким и так далее. И многие, являясь конформистами, подстраиваются и вписываются.

Я же всегда был нонконформистом. Началось это, как ни смешно, с детского сада. Меня перевели с одного, где я был заводилой, в другой, где уже был свой признанный лидер. Признанный, но не мной. И вместо того, чтобы вписаться в уже существующую иерархию, я создал свою группировку и вступил с ним в ожесточённую борьбу. Это сейчас кажется смешным, что пяти- и шестилетние детки боролись за доминирование, но тогда мы разбивали носы и головы полным ходом. Толпа на толпу. В драки шли лопатки, палки, камни. Перемирие заключалось только на время тихого часа, а прогулка – это было время войны. Война, обед, сон, война.

Примирение наступило только перед самой школой, в июне. Когда оба поняли, что через пару месяцев нам идти в разные школы, и дальше воевать нет смысла. Мы пожали друг другу руки, признавая достойного соперника. Серёжка Быстров, если ты когда-то это прочтешь – ты был крут! Потом мы пересекались лишь один раз, случайно, в средней школе. Естественно, уже без вражды.

В школе первые четыре класса я был безусловным лидером в своем классе (формальным и неформальным), а потом история повторилась – наш класс расформировали, а меня бросили в уже существующую иерархию. Причём если в моём классе авторитет лидера держался на том, что я был отличником, всем помогал и был заводилой различных придумок (начиная с сооружения плота на реке и заканчивая театральным кружком), то в новом классе всё держалось тупо на силе и угнетении.

Можно было молчать, терпеть, откупаться выполненными за кого-то домашними заданиями – но это не мой случай. Поэтому я, который с детства (строго как в песне у Высоцкого) не мог бить человека по лицу, дрался. Дрался много, плохо (выдающимся бойцом я никогда не был), но не сдавался, не подчинялся, не вписывался. Меня ловили вчетвером-вшестером, а я сбегал и на следующий день ловил кого-то из них поодиночке.

Один раз я пропустил два урока, потому что гонял одного уродца по баскетбольной площадке (который сам был слабаком и трусом, но натравливал на других свою тусовку, состоящую из тупых здоровяков – в негативных социальных группах это называется «бета-лидер»). Он бегал быстрее меня, но я заблокировал единственный выход и не давал ему прорваться на свободу, периодически давая тумаков.

Был момент в старших классах, когда я ходил в школу с заточкой и самодельным кастетом (начало «святых девяностых», у некоторых до сих пор ностальгия), а при любом косом взгляде или слове в свой адрес превентивно бил первым. «Если драка неизбежна – бей первым»(с)Путин.

При этом, как ни странно, оставаясь лучшим учеником школы и каждый год таская домой «похвальные грамоты». Где-то дома мама их бережно хранит до сих пор. Директор после очередной драки вызывал меня на «профилактическую беседу», где спрашивал «Самооборона?». Я кивал, он пожимал мне руку – и на этом конфликт исперчивался.

Особенно смешно было, когда однажды я выбил четыре зуба одному модному мальчику. Он был очень понтоватым, ходил на тхек-ван-до (где их учили в основном рассказывать о том, какое это страшное боевое искусство, где всадника в прыжке сбивают с лошади ногой). А я не знал, что это страшное боевое искусство, и вмазал ему в челюсть рабоче-крестьянским хуком. Его мама, когда увидела мою маму перед кабинетом директора школы, заорала «Я знаю эту семью, это потомственные хулиганы». Как оказалось, мой папа когда-то бил его папу. И я своему сыну накажу «Увидел Полищука из Винницы – бей в бубен». Семейные традиции – святое дело.

Но к сути.

Я всегда был «белой вороной». Кстати, во многих странах это почётное звание, подчёркивающее индивидуальность. И лишь у нас выделяться нельзя, нужно быть таким как все, серой толпой.

На попытки навязать мне стереотипное поведение со словами «так положено» я всегда спрашивал «кем положено? почему положено? чем это обусловлено?».

С религиозной верой примерно такая же ситуация. Подавляющее большинство верит в того или иного бога «потому что вера отцов». Так сложилось, что из примерно двадцати тысяч придуманных человеками богов на вашей территории поклоняются именно этому (и так, кстати, было не всегда). Почему я должен верить, что именно этот настоящий, а все остальные вымышлены? Чисто географически? Нет уж, увольте. И до сих пор никто меня не убедил (да и нет у меня такой необходимости). Так что я как-нибудь так…

Меня тут недавно пытались обвинить в гностицизме. Но гностик претендует на обладание неким сакральным, оккультным, закрытым для остальных знанием. Я же всю информацию черпаю из публичных источников и радостно нею делюсь. Атеист не может быть гностиком, потому что как раз отрицает наличие «тайных знаний» и прочей оккультной фигни. Гностик неизбежно впадает в герменевтику, начинает шифроваться, я же пишу предельно открыто. Но не важно, это от безграмотности тех, кто навешивает ярлыки, не понимая смысла произносимых терминов.

Мой нонконформизм проявляется и в публикациях. Я не подстраиваюсь под издательства, с некоторыми я так и не смог сработаться, а просто выбираю те издательства, которые готовы печатать мои тексты такими, какими они есть (или можно сказать наоборот, издательства выбирают меня).

В политике у меня та же фигня. Я совершенно не признаю авторитетов и не ведусь на громкие имена. Бесконечно уважаю Маркса, Ленина и Сталина (а ещё Александра Васильевича Суворова, но он не политик), но кто сказал, что они не могли ошибаться? И могли, и ошибались.

Причём я в своих текстах неоднократно приводил конкретные примеры таких ошибок – это и попытки вводить военный коммунизм, и «пораженчество» (оно не сработало! примите уже это как факт!), и ряд других реформ, которые не сработали.

Величие Ленина и Сталина как раз в том, что они были великолепными стратегами и гениальными тактиками, и если что-то не работало – то это сразу же отбрасывали. Как только большевики поняли, что пораженчество не работает, а левые в других странах не могут ни осуществить революции у себя, ни остановить войну – они мгновенно перешли к «оборончеству». Почему об этом почти ничего не сказано в теории? Да потому, что когда иностранные интервенты в 150 километрах от столицы – не до теоретических рассуждений и не до работы над ошибками.

Для меня по умолчанию любой человек может ошибаться. И зачастую то, что было верно сто или даже десять лет назад, уже не применимо сегодня.

Поэтому схоластические методы диспута для меня давно не приемлемы. «Это утверждение верно, потому что так говорил имярек» – не, не катит. Я могу, конечно, таким пострадать, но больше ради троллинга. А в остальном всегда «Практика – критерий истины»(с)Маркс

Но тусовка не приемлет такого подхода. В тусовке ты должен соответствовать групповым нормам поведения и слепо принимать групповые догмы. Извините, но это не для меня.

Я всегда гордился тем, что левые – это научный подход. Если какие-нибудь либертарианцы – это сумасшедшая секта имени безграмотной швеи Айн Рэнд, слепо верящие в «невидимые руки» и прочую ахинею типа «трудолюбивых капиталистов и паразитов-рабочих» (шта?! лови наркомана!), то социалисты/коммунисты – это научная идеология.

Все наши Марксы, Ленины, Грамши, Фроммы, Валлерстайны, Гэлбрейты, Острёмы и прочие Хомски – это высочайшего уровня интеллектуалы и выдающиеся учёные. Тот же профессор Попов – это восхитительный умница, все построения которого предельно последовательны, обоснованы и логичны.

Но вот эта тусовка, которую формируют последние несколько лет – это, простите, какое-то дно донное. Слепое цитирование (зачастую не к месту, а то и вовсе с перевиранием) классиков, полное отсутствие рефлексии и собственной мысли, размахивание флагами и акцентуация на символике. И обязательный АВМЯК, куда без него.

Где ваша теоретическая работа? Где ваша аналитика? Где ваша проектная деятельность?

Вы можете себе представить, чтобы Ленин зачитывал рэпчик перед буржуями, пока те чавкают рябчиков? Или там «Мы опубликовали в «Искре» фотожабу на Каутского, лол». Или «я не буду диспутировать с кроликом Плехановым, у него подписчиков мало». Или реклама на первомайской демонстрации кредитов банка «Тинькофф». Или совместный митинг с Керенским и Петлюрой «в защиту Курил». Или объявление в «Правде» вида «Нам нужны деньги на революцию, вот наш Фаберже-кошелёк».

А эти запросто. И на «Вы чё, совсем офигели?» с невинным видом «А шо такэ?».

Отдельно мне «нравится» аргументация хомячков «да у тебя подписчиков мало, как ты можешь претендовать на правоту?». И несколько самозваных «лидеров мнений» уже слились с предложенных дискуссий именно на таких основаниях «у меня подписчиков на ютубе больше». Тогда самый выдающийся коммунистический идеолог современности – это Ольга Бузова. У неё подписчиков больше всех.

Чтобы быть частью тусовки нужно быть подписанным на все «революционные» группы, портрет Сталина на аватарке, klassenkampf uber alles, ныть как всё плохо, ругать власть, смотреть аниме и кидать донаты. «Их борьба».

Мне как-то одна барышня с ником «Анна Франк» втирала, что «европейские левые топят за ЛГБТ, значит и ты должен». Ага, щаз. Шнурки поглажу и побегу, спотыкаясь.

И не думать. Не сомневаться. Не задавать вопросов. Не ловить самозваных лидеров на вранье (а врут они много и  тупо). Распространять и не рефрексировать.

А я так не могу. У меня от природы живой и пытливый ум, поэтому я всегда задаю вопросы. Много. Неудобные. Сложные. Заставляющие думать.

И ответы типа «Читайте Маркса, там есть все ответы» меня не устраивают. Потому что, во-первых, они ничем не отличаются от «Читайте Библию/Коран/Махабхарату, там есть все ответы». Во-вторых, я уже читал и Маркса, и Библию, и Рамаяну. Нужных мне ответов не нашёл.

Прогресс не движут догматики, прогресс движут Искатели, задающие неудобные вопросы и подвергающие сомнению авторитеты.

Ну и философия с диалектикой. Тезис-контртезис-синтез. Единство и борьба противоположностей порождают конфликты. Противоречия не уничтожаются, а снимаются переходом на более высокий категориальный уровень.

Борьба классов не приводит к уничтожению классов. Борьба приводит к синтезу, когда старые классы уступают место новым. СССР уничтожил классы дворян и капиталистов внутри себя, а это породило класс номенклатуры, интересы которого вступили в противоречие с принципами существования самого СССР. Поэтому класс номенклатуры пожрал СССР изнутри. Это диамат! Диалектика материализма.

Невозможно построить бесклассовое общество. Современные труды по социологии (которых мамкины борцуны, конечно, не читали, как и всего остального) чётко говорят, что любое общество размером больше 50 тысяч человек неизбежно распадается на субкомьюнити с конфликтующими интересами. И задача не уничтожить конфликт этих субкомьюнити (это невозможно), а выстроить такую компромиссную систему, которая будет максимально приемлемой для всех входящих в социум групп. Вот что я вкладываю в понятие «социализм».

Причём эта система не должна быть статичной, скорее это набор протоколов и процедур, смещающих баланс интересов по мере изменения общества. Саморегулирующаяся система, или ЭСС (эволюционно стабильная стратегия) по Докинзу.

А это уже кибернетика. Которой во времена Маркса ещё не придумали (уверен, он был бы в восторге).

Не случайно мы с Онотоле являемся главными апологетами киберкоммунизма. Он создавал теоретические основы и матрицу расчётов для глобально плановой экономики, а я несколько лет назад написал манифест киберкоммунизма. И развитие вычислительной техники делает наши идеи достижимыми.

Это не слепое «классовая борьба понадусё». Это наука. Синтез кибернетики, политэкономии, социологии и даже психологии. Не рассказ о том, против чего ты, а рассказ о «за».

Инженер не говорит лозунгами типа «долой червячную передачу», он обосновывает, почему шестерёнки тут лучше (или наоборот).

Созидание. Проектирование. Планирование. Чертежи и расчёты. Архитектура.

Всё это, конечно, совершенно не интересно тусовке. Ну и наплевать на неё, она всё равно бесполезна и импотентна. Для полёта мысли толпа лишь вредит.

Александр Роджерс