Историю вершат люди...
Чем дальше события уходят в глубину столетий, тем для последующих поколений «картинка» прошлого воспринимается и понимается исключительно по тем лекалам, по которым эта картинка «сшита» в трудах учёных-историков, мемуарных воспоминаниях и художественных произведениях писателей беллетристов.
Но порой точка зрения учёных-историков, мемуаристов или авторов художественной литературы на те, или иные личности в тех или иных исторических обстоятельствах, во-первых, зиждется на их личной НЕ-беспристрастной субъективности, а, во-вторых, не всегда соответствует точки зрения тех непосредственных соратников, участников и свидетелей исторических свершений, которые уже не могут вступить с ними в дискуссию по причине своего ухода из жизни.
Большинство людей самостоятельно не изучают архивные документы или мемуарные воспоминания; не утруждают себя стремлением без подсказок разобраться в том, что и как было; не стремятся делать самостоятельные выводы и так далее, а полностью доверяют сторонним интерпретаторам, которые и формируют для них, как общие полотна того или иного исторического процесса в целом, так и штрихи на этих полотнах к образам отдельных личностей, имевших к тому или иному историческому процессу непосредственное отношение.
Не всегда, увы, вклад того или иного конкретного исторического лица в конкретное историческое событие – объективно и точно – доносится профессиональными историками и писателями до разума и сердец потомков…
Например?
Например, лётчик капитан Гастелло вошёл в число самых почитаемых героев Великой Отечественной войны. Но в экипаже горящего дальнего бомбардировщика ДБ-3ф, направленного в скопление гитлеровцев, кроме Гастелло, было ещё три члена экипажа. Кто из читающих сейчас эти строки может назвать их имена?
Историки пишут книги и учебники. Люди читают эти книги и изучают эти учебники и на основании написанного в них «видят» и «понимают» историю.
И чем больше в книгах и учебниках акцентируется внимание на одних личностях, тем в пропорциональной степени точно также дезавуируются личности другие. Порой, высказанное в исторической литературе, мемуарах и беллетристике, подгоняет исторические факты к тому, что автору хочется в них видеть. Или что ему было «заказано» донести до читателей.
В итоге объективная информация деформируется по субъективным пристрастиям сочинителей, и публика узнает и запоминает историю исключительно в интерпретации учёных-историков и писателей.
Информация по фактам или толкование фактов – разные вещи, относительно истины.
Иногда интерпретированная деформация не столь существенна и не столь критична. А иногда – весьма и весьма обширна и создаёт некую параллельную книжную историческую реальность к фактически происходившему в истории на местах.
Подобная ситуация в полной мере относится и к Первой героической обороне Севастополя в 1854-1855 годах.
Так сложилось, что у подавляющего большинства людей ассоциации при упоминании сего героического, драматического и трагического исторического периода максимально персонифицировано, прежде всего, с личностью адмирала Павла Степановича Нахимова.
Связка: Первая оборона Севастополя/адмирал П.С.Нахимов – абсолютна в сформированной с начала 20-го века исторической картинке Первой обороны Севастополя.
Сформирована так, что, якобы, без П.С.Нахимова никакой обороны бы не случилось в принципе во всей полноте подвига и беспримерного самопожертвования ВСЕХ защитников города.
Естественно, что к данной пиар акции сам адмирал не имеет никакого отношение, деяния которого в обороне города были, БЕССПОРНО, весомы и значимы.
Но судьба адмирала Нахимова в событиях Первой обороны искусственно переформатирована из реальности в мифологию. Пусть и «патриотическую»…
Но мифология не всегда правда, а, скорее, гиперболизация «чего-то» в ущерб «иному». Или «задвигание» в историческую тень кого-то другого, не вписывающегося в канву мифа.
Потому что, например, адмирал Владимир Алексеевич Корнилов, хирург Николай Иванович Пирогов, сестра милосердия Даша Севастопольская (Дарья Лаврентьевна Михайлова), матрос Пётр Макарович Кошка, писатель Лев Николаевич Толстой в этой мифологии уже «уведены» в тень адмирала.
А следом и В.И.Истомин, не говоря уже о Ф.М.Новосильском, Г.И.Бутакове, А.В.Мельникове, А.И.Панфилове или матросе И.В.Шевченко – не смогут быть воспоминаемыми за свои ратные подвиги при обороне города не то, что всей современной российской общественностью, но и непосредственно подавляющим большинством жителей самого Города-Героя Севастополя.
Например, из 100 человек (и мужчин, и женщин), опрошенных мною у здания Панорамы под бюстом А.И.Панфилову с просьбой пояснить, кем он был и чем проявил себя при обороне Севастополя – никто не ответил ровным счётом ничего. Причём более половины опрошенных были жителями Севастополя. Несколько человек призадумались, а один вообще спросил: «А он то тут как…?».
Я сначала не понял, что значит: «Тут?!..».
И только когда мужчина, ничего более не добавляя, отошёл, сообразил: вероятно, подразумевался иной Панфилова; генерала Панфилов, защитник Москвы во время Великой Отечественной войны.
В целом же ответы были такие – приветливая улыбка, быстрый взгляд вверх на бюст и пожатие плечами…
Александр Иванович Панфилов
А ведь бюсты всех вышеупомянутых лиц (вместе с Панфиловым) расположены в нишах фасада здания Панорамы.
В качестве справки: здание «Панорамы», то есть Музея-Панорамы «Обороны Севастополя» посвящено Первой обороне Севастополя 1854-1855 гг. Внутри находится огромное живописное полотно на 360 градусов обзора с великолепно выписанными сценами реальных боевых событий.
Решение об установки бюстов принималось в пору, когда были живы непосредственные участники обороны и современники той эпохи. И, значит, мотивы принятия решения установки бюстов именно этим людям были очень вескими по оценке тогдашними современниками их личного вклада в защиту города.
Да, каждому из десятков тысяч защитников города от рядовых до генералов и от матросов до адмиралов установить бюсты и памятники не представляется возможным. Но и вклад каждого из них в оборону был разным.
Однако некий, если можно так выразиться, дисбаланс выделения значимости одних по сравнению с другими при героической Первой обороне Севастополя, увы, сложился.
С одной стороны, это АКЦЕНТИРОВАНИЕ частью исторической науки вместе с весомым вкладом в это акцентирование многих художественно-беллетристических публикаций основано на их частном мнении, что главными в обороне города были исключительно матросы Черноморского флота под командованием адмиралов. Прежде всего – адмирала П.С.Нахимова.
Но именно в реальности событий обороны сухопутные части проявили себя значительно больше. Даже просто по факту своего количества, значительно превышавшего количество матросов на бастионах.
Иллюстрация тому (на фото ниже) – фасад гарнизонной церкви Святого Архистратига Михаила на ул. Ленина между музеем Черноморского флота России и Домом офицеров ЧФ, полностью покрытый мемориальными досками всех воинских частей, защищавших Севастополь от неприятеля в ходе его обороны в 1854-55 гг.
Гарнизон Севастополя при обороне – это не только флотские экипажи и матросы, офицеры и адмиралы команд боевых кораблей.
Не говоря уже о частях русской армии, находившихся вне пределов собственно города, но точно также принимавших участие в его защите на других рубежах.
Кроме того ряд сражений под Севастополем, которые были ключевыми, как по общему развитию событий в течение всей обороны, так и по отношению к общим итогам её в целом вынесла на своих плечах исключительно сухопутная армия. И героизм армейских солдат и офицеров в сражениях под Балаклавой, Инкерманом, при Альме и на Чёрной речке ничем не уступал героизму флотских.
С другой стороны – именно по этому, если можно так выразиться, «флотскому акцентированию» – со временем произошло публичное забвение генерала Степана Александровича Хрулёва.
На фоне тех же адмиралов Нахимова или Корнилова, ставших своего рода хрестоматийными символами обороны города, имя генерала Хрулёва практически ни у кого сегодня не ассоциируется с его ВЫДАЮЩЕЙСЯ ролью в защите Севастополя.
Генерал Степан Александрович Хрулёв (на фото ниже) был такой же – а то и значимее – как и адмирал П.С.Нахимов ЛЕГЕНДАРНОЙ фигурой в обороне города.
Степан Александрович Хрулёв
Бюст С.А.Хрулёва на здании Панорамы
С.А.Хрулёв пользовался среди солдат огромным авторитетом и уважением, ничем не уступающим аналогичному отношению матросов к Нахимову.
Преданность и любовь солдат к С.А.Хрулёву были такими, каких удостаивались в своё время только А.В.Суворов и М.И.Кутузов.
Ярким тому подтверждением являются слова песни, сложенной солдатами Камчатского и Днепровских полков, посвящённые их кумиру:
«…Гей! камчатцы-удальцы!
Гей! днепровцы-молодцы!
Собирайтесь водки кварту
За десятое пить марта;
За здоровье, будь здоров,
Наш любимец, наш Хрулёв!
Что с тобою нам француз!
Правду молвит, он не трус,
А как вздумал влезть в траншею,
Так его турнули в шею!
Слово молвил нам Хрулёв,
Все мы бросилися в ров.
Тёмный путь светил монах,
Он нас вёл с крестом в руках,
А Хрулёв разжёг отвагу;
Глядь? Француз – кто лёг, кто тягу.
Штык не хватит – камень есть,
И кулак французу в честь…».
Собственно в песне отражено событие в ночь с 10 на 11 марта 1855 года, когда С.А.Хрулёв возглавил вылазку и шёл(!) в первых(!) рядах(!), командуя ведомыми им пехотными колоннами численностью в 5 000 человек с Камчатского люнета на главные французские траншеи. Бой длился всю ночь, французские траншеи были срыты, противник понёс ощутимые потери и только к утру наши части отошли на исходные позиции.
Эта вылазка была крупнейшей за всю историю обороны Севастополя: с обеих сторон в кромешной темноте сражались около 15 000 человек.
В качестве справки: люнет – открытое с тыла полевое укрепление, состоящее обычно из 1-2 фронтальных валов (фасов) со рвом впереди и боковых валов
А фраза в песне «Тёмный путь светил монах, Он нас вёл с крестом в руках» имеет отношение к герою иеромонаху Иоанникию (Савинову), о котором в том кровопролитном рукопашном бою очевидцы рассказывали так: «Вдруг среди страшного боя раздалось звонкое пение тропаря «Спаси Господи люди твоя и благослови достояние твое, победы благоверному Императору нашему на супротивные даруя…». Иеромонах Иоаникий Савинов в епитрахили, с крестом в руке, торжественно воспевал спасительную молитву, не обращая внимание на носившуюся кругом смерть. Солдаты, вдохновленные святым словом божественной песни, не думали об отступлении; они видели, что крест указывает им путь к вечной славе будущей жизни и восторженно бросались в кровавую сечу… Иеромонах занялся ранеными, но в это время пуля оторвала нижнюю часть креста и контузила отважного монаха-воина».
Генерал с саблей в руках и монах с крестом во главе неукротимых русских воинов – более чем символично!
Редко кто из генералов в русской армии был удостоен чести именоваться «солдатским генералом» со стороны нижних чинов, а именно так называли в армии С.А.Хрулёва солдаты.
Да, все генералы командуют солдатами и в этом смысле все они солдатские генералы. Но только в случае с Хрулёвым звание – да..!.. именно так, неофициальное звание! – «солдатский генерал» в устах рядовых воинов обозначало не уровень субординации и подчинённости, а степень отождествления солдатами Хрулёва как не просто генерала, которому они обязаны подчиняться согласно устава, а как самого храброго, самого смелого, самого справедливого и, если угодно, самого лучшего солдата для них, за которым они готовы были идти на смерть всегда не только по приказу, но и по зову сердца.
«Солдатский генерал» Хрулёв отличался огромным личным мужеством и сам, не кланяясь пулям, принимал участие в атаках, ведя за собой бойцов. Порой его действия становились решающими в том или ином эпизоде обороны. Вот ещё один из характерных случаев, описанный очевидцами: «6 июня противник по сигналу двинулся на штурм. Услышав тревогу, Хрулёв бросился на Малахов курган, как самый важный пункт обороны. Французы шли прямо на 2-й бастион и Малахов курган с прилегающими к нему батареями, англичане двинулись на 3-й бастион. Хрулёв, ежеминутно подвергаясь крайней опасности, хладнокровно отдавал приказания. Два раза противник производил атаку, но оба раз был отбит с большим уроном. После второй атаки Хрулёв получил донесение, что на правом фланге Малахова кургана неприятель овладел батареей Жерве. Прискакав на всем знакомом белом коне своём на батарею и увидев, что войска, защищавшие её, отступают в полном беспорядке, Хрулёв крикнул им: «Благодетели мои, стой! Дивизия идёт на помощь!». Войска остановились. Увидев 5-ю роту Севского полка, которая возвращалась с работ с лопатами и ружьями за спиной, Хрулёв подлетел к ней с криком: «Ребята, бросай лопаты! За мной, в штыки!». Севцы моментально бросились за любимым вождём. И эти 138 человек должны были изобразить дивизию, которую обещал Хрулёв. Блестящая атака этой горсти людей сразу изменила дело: французы были выбиты, и батарея взята обратно…».
Практически горстка солдат во главе с генералом(!) в рукопашной(!) схватке(!) опрокидывают значительно превосходившие и окружавшие их со всех сторон силы противника!
На полотне Панорамы музея обороны эта сцена (на фото ниже Хрулёв на белом коне по зелёной стрелке) запечатлена так:
С.А.Хрулёв обладал не только смелостью, но и недюжинным умом военачальника. И это проявилось, прежде всего, в его отношениях с главным фортификационным авторитетом обороны Э.И.Тотлебеным. В лице Хрулёва Тотлебен обрёл единомышленника и союзниках во всех своих начинаниях по совершенствованию позиционной обороны города. Хрулёв оказывал поддержку и сам лично принимал самое деятельное участие в решениях Тотлебена увеличить устойчивость полевой обороны для снижения потерь от огня противника при бомбардировке русских земляных укреплений, а именно люнетов, редутов и флешей внедрением устройства групповых окопов (ложементов) и траншей.
Да, между ними, то есть между Хрулёвым и Тотлебеным, возникали порой разногласия, но они носили эпизодический характер по той или иной конкретной оборонительной позиции, а в целом, по взгляду на всю фортификацию, у них разночтений не было.
Кстати, между Нахимовым и Хрулёвым были не менее уважительные отношения друг к другу, но в определённый момент обороны их точки зрения на продолжение борьбы стали диаметрально противоположными.
Когда фактически Черноморский флот был уничтожен, а город был практически полностью разрушен бомбардировками, Хрулёв предлагал отвести обороняющийся гарнизон через бухту на Северную сторону города, перегруппировать войска и нанести поражение союзникам в поле. Хрулёв считал неоправданными ежедневные потери до 100 человек в день на защите развалин в перестрелках ради перестрелок с батареями союзников с бастионов.
П.С.Нахимов не скрывал своего ЛИЧНОГО стремления умереть, но не уйти из Севастополя. А вот С.А.Хрулёв, повторим, в определённый момент продолжающейся обороны и по причине, повторим ещё раз, полного уничтожения флота и тотального разрушения города, предлагал из города выйти и разгромить противника под его стенами.
Как в своё время вывел армию из Москвы Кутузов.
Адмирал Нахимов искал личной смерти.
Генерал Хрулёв искал победы и смерти врагов.
Но центральная площадь Города-Героя Севастополя носит имя адмирала П.С. Нахимова. На ней ему установлен памятник в полный рост…
В итоге всё сложилось так, как сложилось. Гарнизон всё равно ушёл по наплывному мосту на Северную сторону города. Впрочем, ни Хрулёв, ни Нахимов не принимали главных решений, а всего лишь высказывали своё отношение к тому, как оборонять Севастополь.
Приказ на отвод частей с бастионов Южной стороны Севастополя на Северную отдал главнокомандующий на тот момент русской армией в Крыму генерал от артиллерии князь М.Д.Горчаков.
Краткая биографическая информация: «Степан Александрович Хрулёв – русский генерал, участник Среднеазиатских походов, герой Крымской войны, родился 5 марта 1807 года (по старому стилю) в семье тульского помещика Александра Афанасьевича Хрулёва, имение которого находилось в сельце Шевернево Алексинского уезда (ныне Заокский район). Отец будущего генерала служил чиновником в Тульском губернском правлении, был действительным статским советником, председателем гражданской палаты по выборам дворянства.
Род Хрулёвых – один из древнейших родов земли русской. При великом князе Симеоне Иоанновиче Гордом в 1350 году пришёл из Швеции служить в Русь честный муж Паулин. В 7-м колене от него происходил Андрей Хрулёв, у которого было два сына Федор большой и Константин. От Константина Андреевича в 8-м колене был отец нашего героя. В 7-м же колене от первого предка Паулина был Юда-Сувор, родоначальник знаменитой фамилии князей Италийских, графов Суворовых-Рымникских.
В 1819 году, в 12-летнем возрасте, Степан Хрулёв поступил в Тульское Александровское военное училище. Досконально знал биографии и все сражения великих полководцев, изучал их труды. В совершенстве владел французским и немецким языками, превосходно знал латынь. Особо блестящие способности показывал в точных науках, артиллерии, фортификации. Был рекомендован для сдачи итоговых экзаменов во 2-ом Санкт-Петербургском кадетском корпусе – лучшем в то время военном учебном заведении России.
Блестяще выдержав экзамены, в 1825 году, Хрулёв, как особо отличившийся, был прикомандирован в качестве стажёра и одновременно преподавателя математики в Дворянский полк, вскоре преобразованный в Константиновское военное училище.
В следующем году, в девятнадцатилетнем возрасте, Степан Александрович был произведён в прапорщики и переведён в артиллерийскую конно-легкую № 25 роту, которая квартировала на границе с Польшей.
Участник польской кампания 1831 года, за которую был произведён в звание подпоручика и награждён орденом Святой Анны с надписью «За храбрость» и орденом «Святого Владимира 4-й степени с бантом».
В 1844 году уже имел чин полковника.
В венгерской кампании 1849 года командовал 4-й конной артиллерийской батареей, получил чин генерал-майора и был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость» и австрийским орденом «Железной короны 2-й степени».
В 1853 году командовал артиллерией и руководил инженерными (в том числе траншейными и минными) работами при осаде крепости Ак-Мечеть (Кзыл-Орда) в Средней Азии. Начальник Кокандской экспедиции генерал-адъютант граф Перовский в своём донесении на имя Государя отмечал: «В лице этого отличного офицера Его Императорское Величество соизволил дать мне такого помощника и советника, какого в настоящем деле только мог я желать, но иметь не надеялся. Осмеливаюсь представить на Всемилостивейшее воззрение Ваше, Государь, о заслугах артиллерии генерал-майора Хрулёва; успешное и скорое производство осадных работ, удачные действия наших орудий, одушевление войска при штурме личным примером, сбережение их – все это должно быть отнесено к распорядительности этого генерала, к его знанию дела и к хладнокровной его неустрашимости, почему, по всей справедливости, принадлежит ему вполне и самая честь завоевания крепости».
Успех боевых действий под Ак-Мечетью принёс Хрулёву чин генерал-лейтенанта.
4 марта 1855 года, Степан Александрович был назначен комендантом Корабельной стороны Севастополя, с подчинением Селенгинского и Волынского редутов, Камчатского люнета (названия даны по полкам, строившим и защищавшим данные укрепления), а также всех войск, расположенных в 3-м, 4-м и 5-м отделениях оборонительной линии…».
Генерал-лейтенант С.А.Хрулёв уважительно называл солдат «благодетелями» и заботился об их нуждах с не показной искренностью, а самым строгим вниманием и сердечностью. И солдаты отвечали ему тем же, называя его между собой «наш Старатель».
Историк Тарле отметил следующее: «В распоряжении Хрулёва была та моральная сила, которой не было и в помине ни у Горчакова, ни у барона Остен-Сакена, ни у всего их штаба: любовь к нему солдата всех тех полков, с которыми он побывал в деле…».
А солдатская любовь не возникает по приказу – её надо у солдат заслужить.
Хрулёв был необычайно популярным боевым генералом, имевшим славу бесстрашного командира особенно во время обороны Севастополя, практически всегда находившись там, где было труднее всего. Отличался Степан Александрович скромностью и неприхотливостью в походном быту.
Генерала Хрулёва, героя Первой обороны Севастополя, без всякого преувеличения ТОГДА знала ВСЯ Россия, упоминая его имя с восторгом и гордостью. С.А.Хрулёв своей жизнью словно добавил новый листок в лавровый венец воинской славы державы. Отовсюду, из самых дальних уголков огромной России ему слали приветствия и поздравления, ему старались дарить иконы и о нём слагали стихи.
Так однажды народному любимцу Хрулёву в осаждённый город был прислан образ Казанской Божьей Матери с прилагаемым письмом, в котором говорилось следующее: «Примите его, доблестный защитник Севастополя, как свидетельство нашего к вам уважения, нашей признательности! Да хранит вас Царица Небесная от всяких бед и напастей».
А поэт Аполлон Майков написал о Хрулёве так:
«…Средь бомб вдруг белый конь является в огне,
В кавказской папахе усатый всадник мчится
И слышен клик его: «Голубчики ко мне!»
Как молния в сердцах доверенность блеснула
Любимого вождя всесилен громкий зов –
Полтавцы строятся. Горсть севцев к ним примкнула.
И выбили врага под крик: «Ура! Хрулёв»
Хрулёв! Ты победил любовию солдатской.
Наградой верною, достоинством вождя.
Она нам говорит, что сам любовью братской
Ты меньших возлюбил, их к чести приводя.
В том тайна наших сил, доступная не многим;
На подвиг доблести, и в мире, и в войне,
Не нужно русских звать команды словом строгим,
Но встанут все на клик: «Голубчики, ко мне!...».
27 августа 1855 года, при фактически уже последней битве за Малахов курган, С.А.Хрулёв был ранен в левую руку, но не оставил поля боя и только после того, как потерял сознание от потери крови, солдаты на руках вынесли его из рукопашной схватки. Много ли генералов лично ходили в первых рядах в штыковые атаки в ратной истории России?
Без всякого преувеличения имя С.А.Хрулёва и ОБОРОНА Севастополя 1854-55 гг. были неразрывно связаны для народа России друг с другом.
И сия народная любовь к Хрулёву высказана на памятнике-бюсте (на фото ниже), установленном над могилой генерала на Братском кладбище Северной стороны Севастополя, где более чем исчерпывающе начертано: «ХРУЛЁВУ РОССИЯ».
На памятнике-бюсте, расположенном на мраморной колонне высотой 4,5 метра, запечатлены следующие слова, которые трудно читать без волнения: «Пораздайтесь, холмы погребальные, потеснитесь и вы, благодетели. Вот старатель ваш пришел доказать вам любовь свою, дабы видели все, что и в славных боях, и в могильных рядах не отстал он от вас…».
Эти слова в развёрнутой форме отражают пожелание самого С.А.Хрулёва, высказанное им при жизни, быть после смерти похороненным в Севастополе на Братском кладбище, и чтобы на гробовом камне над его могилой было выбито: «Подвиньтесь, братцы, лягу рядом с вами…».
И Великий сын Великой России лёг в севастопольскую землю рядом с героями-воинами, павших при обороне Севастополя 1854-1855 гг., многих из которых он лично водил в бой на неприятеля.
Памятник был сооружён на средства, которые собирали ветераны – участники обороны, а также по обширной подписке по всей России.
Интересная деталь, а именно: первоначальный проект памятника С.А.Хрулёву предполагал вид каменного столба, увенчанного штыком, под которым должна была быть высечена надпись «Хрулёву – солдаты». Рядом планировался небольшой холмик из осколков ядер и бомб.
22 мая 1870 года в Санкт-Петербурге в 2 часа по полуночи Степан Александрович Хрулёв скоропостижно скончался от инфаркта сердца.
26 мая в Сергиевском всей артиллерии соборе прошло отпевание покойного. На нём присутствовал главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа великий князь Николай Николаевич, боевые товарищи генерала, родственники и близкие знакомые.
Дабы выполнить волю генерала быть похороненным в Севастополе, родные героя обратились к императору Александру II за разрешением. Но в это время император находился вне пределов Российской Империи и до его возвращения прах С.А.Хрулёва был временно помещён в семейном склепе семьи в Тульской губернии. Высочайшее разрешение на просьбу родных было получено во второй половине июня 1870 года. 26 июня гроб с телом был погружен в вагон – через всю Россию останки героя везли в Севастополь.
Из Таганрога на пароходе останки были доставлены в Севастополь. Тело генерала Хрулёва с воинскими почестями было встречено и перенесено в Адмиралтейский (Владимирский) собор, усыпальницу адмиралов, где находилось 28 и 29 числа.
Вот как последний путь генерала на Братское кладбище описывает очевидец: «В 4 час по полудни 29 числа, при собрании войск и многочисленного общества, совершена Евгением архимандритом Херсонийским, градским, в соборе большая панихида, после чего гроб был поднят генералами и штаб-офицерами и в процессии отнесен на Графскую пристань и переправлен на Инженерную пристань Северной стороны, где был встречен войсками и артиллерией. По снятии гроба с катера шествие направилось на военное кладбище к церкви Св. Николая на могилы военных…».
Перед тем, как тело Степана Александровича было опущено в могилу, настоятель мужского Херсонесского монастыря архимандрит Евгений сказал: «Честные наследники доблести славы героев, живые защитники чести России, благодетели-воины! Соберитесь и вы вокруг гроба и вздохните над прахом Хрулёва, которым гордится вся русская армия и отечество наше. Не умрёт в памяти нашей имя генерала Хрулёва – человека сердечного и не закроется великая книга истории…».
В момент погребения с кораблей Черноморского флота залпами орудий отдавали последние почести Защитнику Севастополя и Герою России Солдатскому Генералу Степану Александровичу Хрулёву.
Алексей Ратников
Другие статьи:
Севастополь. Неприступный для врагов. Подробности здесь: https://cont.ws/@as39sa179/288...
Севастополь, устрицы и научно-технический прогресс. Подробности здесь: https://cont.ws/@as39sa179/290...
Приключения древнегреческого мифа в Крыму. Ифигения и Севастополь. Подробности здесь: https://cont.ws/@as39sa179/289...
Севастополь и Гринландия. Александр Грин. Подробности здесь: https://cont.ws/@as39sa179/298...
Россия – последний рубеж битвы с мировым «окаянством». Подробности здесь: https://cont.ws/@as39sa179/283...
Оценили 5 человек
10 кармы