Фильм «Служебный роман». История съемок и любимые герои

– Сценическая судьба спектакля «Служебный роман» складывалась очень удачно, его ставило 134 театра, и, казалось бы, зачем его еще экранизировать, – говорит режиссер фильма Эльдар Рязанов. – Но огромную роль в моем решении снять фильм сыграло то, что существовала такая актриса, как Фрейндлих.Я понимал, что она просто создана для роли Калугиной и замечательно ее сыграет. Я приехал в Ленинград с предложением кинематографических «руки и сердца». Алиса Бруновна согласилась. Алиса Бруновна замечательный человек и она стала любимицей нашей группы. Все ее обожали и служили ей верой и правдой, потому что понимали, что встретились с замечательной, очень крупной актрисой. Фрейндлих необыкновенная артистка. Видели бы вы, с какой самозабвенной страстью она себя обезображивала. Почти три четверти картины она должна была быть в облике «мымры». Она и прическу выбирала поотвратительней, и костюмы… На такое не всякая актриса способна. Только очень крупная. В творческом смысле. Я абсолютно был в нее влюблен, как режиссер в актрису, потому что у нее была поразительная самоотдача.

А вот задача Андрея Мягкова оказалась не из легких.

В роли Анатолия Ефремовича Новосельцева ему нужно было не повторить предыдущий образ Лукашина из «Иронии судьбы». В чем-то эти персонажи были схожи. Оба скромны, застенчивы, доброжелательны. В «Служебном романе» Мягков не побоялся более ярких комедийных и даже гротесковых красок, в этом «среднестатистическом принце» нет ничего привлекательного — ни гуманной профессии, ни задушевных песен, ни забытой невесты. Но в финале, как и Калугина, Новосельцев преображается в мужественного интересного мужчину… Или это только кажется? Внешне в его облике ничего не меняется, но зрителям видится несколько иной герой, которого может полюбить такая женщина, как «новая» Калугина.

Элегантный, обаятельный, демократичный, щедрый, «свой», но в то же время циничный, мстительный, расчетливый – это удел Олега Басилашвили. Выбор тоже верный. Современный подлец и преуспевающий карьерист таким и должен быть. Благородная внешность талантливого артиста много лет использовалась только в отрицательных ролях, и фильмы Рязанова упрочили этот штамп.

Эльдар Рязанов не знал Олега Басилашвили, пока не увидел его игру в спектакле по Мольеру. Ему, очень понравилась работа Басилашвили и он сказал: «И почему это я вас до сих пор не снимаю?!»

Басилашвили в шутку ответил ему: «Ну так снимайте!» – и уже через какое-то время был приглашен на пробы «Служебного романа».

Причем Басилашвили очень хотел играть роль, которая досталась Андрею Мягкову. Но не потому, что ему не нравилась роль Самохвалова. Просто он в то время был очень занят в театре, постоянно ездил из Питера в Москву, где снимался «Служебный роман», и чувствовал себя уставшим. А Самохвалов должен был выглядеть лощеным, элегантным – он же постоянно бывал в заграничных командировках. Но, Басилашвили справился – актерской усталости на экране не видно.

Открытие «Служебного романа» — Лия Ахеджакова. По сравнению с пьесой роль секретарши Верочки была трансформирована. Из обычной молодой хищницы она превратилась в трагикомический персонаж. На экране появилась девушка с претензиями. Информированная обо всем, она легко рассуждала о моде и о любых других сферах человеческого бытия, порой даже забывая о субординации. «Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый, рваный башмак, и вот чешет на работу, как будто сваи вколачивает!» Их диалог с Калугиной знают наизусть, наверное, все:

— Кинослава ко мне пришла после «Служебного романа», – говорит Светлана Немоляева. – Хотя, с Рязановым я познакомилась задолго до съемок «Служебного романа». Мы не могла не познакомиться, часто сталкиваясь в коридорах «Мосфильма».

Первой попыткой нашего совместного творчества стали пробы в «Гусарской балладе». А спустя некоторое время Эльдар Александрович принес в Театр Маяковского две пьесы «Сослуживцы», которая и легла в основу «Служебного романа», и «Родственники». В последней я сыграла непутевую дочку героя Владимира Самойлова. Получился прелестный спектакль. Не хочу хвастаться, но Рязанову так понравился созданный мною образ, что в своей книге он написал, что я показала себя «великолепной комедийной актрисой, Чаплином в юбке».

Так что на «Служебный роман» Эльдар Александрович утвердил меня без проб. Но я об этом не знала. Прочитала сценарий, разбудила в два часа ночи мужа, спела ему целую песню про эту роль и спросила, есть ли у меня шансы на успех. Саша выслушал и ответил: «Спи уже, не возьмут тебя, успокойся и погаси свет». Я всплакнула и успокоилась. И только через несколько дней узнала, что меня утвердили без проб. Эта картина принесла мне много счастья, на ней я навеки подружилась с Рязановым, которого люблю и обожаю, считаю своим крестным отцом. А сколько писем я получила после этого фильма! Многие писали, что я сыграла их судьбу: «Мы же не знакомы, откуда вы узнали про меня?»

— Моя Шура – энтузиастка, – говорит актриса Людмила Иванова. – Может, она и дуреха, но делу своему отдается со страстью, все время хочет помочь людям. Конечно, иногда перегибает палку – заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет. Но лично я считаю, что в общественной работе можно сделать очень много полезного. А сейчас и вовсе говорят, что Шура положительная. Подходят и благодарят: «Спасибо, Шурочка, за то, что вы наших детей в пионерские лагеря отправляли! За то, что собирали деньги на юбилеи, на похороны. Теперь о нас никто не заботится…» Вот поди ж ты!

Так что моя героиня понравилась многим и не только у нас. Как то раз я была в Китае, на фестивале «Амурская осень». И там меня узнали студентки университета, которые изучают русский язык. Они ко мне бежали, брали автографы, кричали: «Шура, Шура!» И выдавали целые фразы моей героини. Я была потрясена. Но был и такой случай. Мой старший сын, побывав на премьере «Служебного романа», сказал: «Мам, ты пока в школу не ходи… там тебя никто за приличного человека не принимает».

Конечно, «Служебный роман» фильм художественный, но когда смотришь его в десятый раз, начинаешь обращать внимание на кое-какие детали, которые при первом просмотре просто терялись в бурном комедийном ритме развития интриги. И тогда становится ясно, что лента эта не только о любви, но и о городе Москве. Причем Москва появляется не только и не столько в стихотворных отступлениях, сопровождаемых лирическими видами бульваров, Александровского сада, центральных площадей. Спору нет, красиво, но слащаво и избито. Гораздо интереснее Москва не показная, а деловая, повседневная, которая не удостоилась специальных панорам, а изредка мелькает в качестве фона для разворачивающегося действия.

Здание, где разворачивается основное действие фильма и где по воле сценаристов расположилось «Статистическое учреждение», узнать проще всего. Правда, целиком нам его показывают всего один раз в самом начале фильма, когда еще слабо представляешь, о чем пойдет речь. А потом оно фигурирует в основном в виде парадного входа, через который то входят, то выбегают герои. Но и показываемых небольших фрагментов здания достаточно, чтобы опознать его с полной уверенностью. Это бывший дом Министерства речного флота СССР, расположенный на углу Кузнецкого моста и Петровки.

Там же снимался и вестибюль, в котором шумная Шура из бухгалтерии собирала полтинники на подарки и вывешивала некролог мнимоумершего Бубликова. И даже столовая, в которой скромный Новосельцев вдруг швыряет об стол вилку, также расположена здесь. Об этом можно судить по панораме, открывающейся из окна.

Столь же ценны в историческом плане и другие документальные кадры, которыми режиссер явно хотел вызвать у зрителей сострадание к бедной Оленьке Рыжовой, вынужденной ежедневно давиться в переполненной электричке. Ведь, согласно фильму, у нее «своя квартира, правда, за городом». На самом деле в поисках места обитания несчастной влюбленной Оленьки Москву покидать вовсе не требуется. Оказывается, жила Оленька на станции Лосиноостровская. Вот уже 50 лет она расположена в черте города. Конечно, никто не собирается бранить съемочную группу за то, что место съемки не соответствовало тому, что говорится о нем по ходу действия. Наоборот, именно эта вольность дала очередную порцию прекрасных кадров, запечатлевших недавнее прошлое станции, носящей столь поэтичное название.

Вот так причудливо разбросаны по фильму легкие намеки, незаметные призывы к нашей памяти. И если вглядываться, вспоминать и размышлять, то станет ясно, что главный герой фильма – Москва.

Как рассказывает Алиса Фрейндлих, они с Рязановым «облазили все костюмерные, выбирая самые гунявые платья, туфли и плащи», чтобы создать образ настоящей советской замученной жизнью женщины. Рязанов долго не мог подобрать подходящие очки в толстой оправе, и его выручил оператор фильма Владимир Нахабцев – на главной героине красуются старые очки его отца.

Управление Статистики, королевство советской Золушки, снимали в одном из зданий министерства речного флота на Кузнецком мосту. Актеры очень много импровизировали, так что отснятого материала хватило бы на 4 серии. Многое в фильме – случайные находки актеров. Зеленые деревья под снегом – тоже случайность, как и знаменитый хит «У природы нет плохой погоды». Стихи этой песни Рязанов придумал сам, когда гулял по подмосковному лесу, и выдал их за поэзию Уильяма Блейка.

Рассказы о технологическом отставании СССР – миф. А вот и нет! Вот, пожалуйста, простой московский почтамт 1977-го года предоставлял уже тогда услуги видеотелефона, что явствует из надписи на фронтоне здания на Калининском проспекте.

Или вот, смотрите, на столе у Калугиной первый в мире компьютер с цветной графикой – Apple II (1977 год). Причем, опытная модель для стран Восточной Европы, не пошедшая в серию. Т.е., практически, пик компьютерной технологии того времени. И это – в каком-то статистическом ведомстве. В те годы в американском ЦСУ еще считали на трофейных арифмометрах, а в Москве уже работали на топовых машинах.

Или вот, сорок четвертая минута первой серии. Самохвалов входит в здание своей конторы. Посмотрите на вывеску в правом верхнем углу – там написано: «Специзолятор при МЗСТУФХЦ». Для 1977-го года шутка более, чем смелая.

На гонорар полученный за фильм Олег Басилашвили смог купить красную чешскую кухонную стенку «Мария» – точно такую же, какая стояла в квартире Самохвалова.