Демократический заговор

0 820

Продолжение темы, начатой тут

    Есть люди, которые очень хорошо играют в шахматы. Есть люди, которые в них играют плохо. Есть такие, которые вообще не играют и не знают даже, как фигуры ходят. Есть люди, которые активно интересуются шахматами. Есть те, кто не интересуется. И, наконец, есть люди, которые, занявшись шахматами, демонстрируют реально впечатляющие способности в этой области, а есть такие, кто даже при большом усердии выдают весьма посредственный результат. Всё это есть естественный расклад дел, заложенный самой природой вещей. И аналогичным образом дело обстоит и в социально-политических вопросах: есть люди, которые могут сообразить верное решение, и сделать верный ход, а есть такие, которые не могут. И есть такие, которые интересуются политическими вопросами, и есть, которые не интересуются. И есть такие, кто имеют нужный багаж знаний, и соответствующие способности, а есть такие, кто в этом полный ноль.

Давайте подумаем: чем отличается гроссмейстер от новичка? Типичный новичок, которому только объяснили, как фигуры ходят, продумывает на один (может, где-то на два-три, и то, не всякий раз), ход. А серьёзный гроссмейстер продумывает ходов на десять, а может, даже, и на пятнадцать. И тот, кто продумывает вперёд на два хода, легко обыграет того, кто продумывает только на один. Так же, как тот, кто продумывает на три, так же обыграет того, кто думает только на два. И тот, кто на лишние три хода думает вперёд, для своего противника является монстром игры, которого тому представляется никогда не одолеть, пока не достигнет соответствующего уровня. И на него тоже найдется свой монстр, а на того, может, ещё и свой. И есть игроки, которые являются монстрами для всех обычных игроков, а иногда встречаются ещё дарования, которые могут посадить их всех в ряд, и в сеансе одновременной игры обыграть их всех. Ибо возможности человеческого разума не ограничены, и аналогичным образом и в политических вопросах. Есть умы, которые работают на таком уровне манипуляций другими, которого простым людям и представить не дано. И если такие оказываются у власти, интеллект простых людей перед ними оказывается беспомощным, как младенец.

Представьте себе партию в шахматы, где с одной стороны играет гроссмейстер, а с другой абсолютно разнородная толпа, которая галдит, спорит, и, не приходя к согласию, голосованием выбирает, какой ход надо сделать. У кого, по-вашему, больше шансов? Шансов у такой толпы никаких (по крайней мере, пока решение не перестанет быть за среднестатистическим интеллектом)., и пока лучше всех соображающие не возьмут его на себя, чудес ждать неоткуда. А теперь представьте ситуацию, что к власти в государстве (в очередной раз) рвутся люди, которым власть нужна для своих корыстных интересов и в ущерб интересам общества. Народ должен распознать ложь в их предвыборных программах и проголосовать в соответствии с адекватным пониманием дела. Но что будет, если у кандидата ума, как у гроссмейстера, а у народа, как среднестатистического нуба? Будет то, что должно быть, и ничего иного быть не может. А если, допустим, вся система будет так устроена, что иных кандидатов к выборам и не подпустят – только тех, кто играет по таким правилам, и вот кто из них самые умные обещания даст, в которые все поверят, тот и пройдёт на выборах? Равенство голоса и не обязанность отвечать за свой выбор – залог победы для таких деятелей. Это называется демократические ценности. Ну а кто против детерминированной победы паразитов – получается, враг демократии?

А теперь давайте представим эксперимент, что перед каждым игроком поставят условие: или обыграть одного сильного противника, или десять средних, или сто слабых – кто что будет пробовать в своём положении, если решить нужно будет как можно скорее? Самый сильный гроссмейстер, наверное, решит свою задачу одну партию – если он способен обыграть любого, то ему может быть всё равно, с кем играть, главное быстрее достичь цели. Средний игрок будет подбирать себе средних, и, через раз выигрывая, партий за двадцать осилит свою задачу. За один раз с сильным игроком он задачу решить не сможет – будет безрезультатно разбиваться раз за разом, а нулевой счёт так и не распечатает, а сто побед подряд у слабых будет слишком долго. Слабый будет играть со слабыми двести партий. Обыграть среднего для него путь будет так же закрыт, как для среднего обыграть сильного, ну а про игру с сильным и думать нечего. И насколько бы проще не было решить задачу за одну партию, он этого никогда не осилит, и будет делать то, что осилит. И насколько бы это не было дольше и неудобно, для него это будет единственный вариант. В этом вся суть расклада: что целесообразно одному, нецелесообразно другому.

Проведём аналогию с реальностью. Допустим, власть плетёт такую ложь, в которой, чтобы разобраться, нужно напрячь мозги на определённом уровне, или влачить жалкое существование в условиях её принятия. Какой выбор выгоден избирателю? А это зависит от уровня сложности: если она будет выше определённой планки, то большинству будет проще прогнуться под неё, и расхлёбывать последствия (которые пусть будут таким же мытарством, как двести партий), чем делать сверхусилия, пытаясь прыгнуть выше своей головы (которые будут, как обыграть гроссмейстера).

Далее: если взять команду из ста игроков, из которых один сильный, девять средних, и девяносто слабых, и заставить голосованием решать, какие условия задачи для всех должны быть: каждому выиграть у игроков из другой команды один раз у сильного, или десять у средних, или сто у слабых, то за что они большинством голосов проголосуют? За самый неудобный, но единственно устраивающий его вариант. Аналогичным образом происходит в демократии: большинство требует то, что удобно ему самому – и плевало оно на то, что кому-то удобнее по-другому. И когда кандидат предлагает в своей предвыборной программе такую ложь, для разбора которой нужно соображать не хуже его, если большинству это не по зубам, то им проще эту ложь принять, и требовать от всех остальных расхлёбывать последствия их выбора вместе с ними. Ведь демократия не позволяет проголосовать так, чтобы последствия этого пришлось расхлёбывать только проголосовавшим, поэтому программа в результате для всех должны быть одна.

Может ли в шахматном примере пройти вариант, что коллективная задача должна быть перераспределена на более сильных игроков, и вместо того, чтобы всё общество должно было делать двести партий, сильные могли бы решить всё за двадцать? Это было бы разумно, но в жизни определённые силы оказываются против Какие силы? Ну, во-первых, те, кто рвутся к власти, во-вторых, те, кто соображать не любят, но очень любят выражать своё мнение и принимать решение. В этом вопросе они вместе с теми получаются заодно.

Интересный получается расклад: демагогия паразитов против интересов общественности, а общественность против тех, кто против этого. Как же так? А дело в том, что есть люди, которые хотят умничать, участвовать в принятии решений, иметь право никого не слушать, и никак не отвечать за их последствия. И когда результатом такого порядка оказывается угнетение властью общества, эту лямку приходится тянуть на своих плечах всей общественности. А поскольку, чем больше запряжённых, тем легче тащить, то, если несогласный с системой скажет: «Вам надо – вот вы и тяните, а меня не надо заставлять отдуваться за вашу несообразительность!», то остальные с ним согласятся. Если кто-то выскочит из системы угнетения, нагрузка перераспределится, и оставшимся станет тяжелее. И они никого отпускать не заинтересованы, и в этом вопросе они тоже заодно с властью. Поэтому в целом система представляет собой сложную форму агрессии в отношении определённых естественных прав: демагог отжимает права у недогоняющего большинства, а те перераспределяют этот ущерб на несогласных с демагогом. Видать поэтому Сократ и считал демократию худшей формой правления.

Возникает вопрос: а какое понятие предусмотрено для обозначения данного вида агрессии, включающее обязательное приведение состава неправоты тех, кто её осуществляет? Может, «демократический заговор»? Да что-то нет такого понятия в демократическом новоязе. Есть понятия «охлократия», и «тирания большинства», где первое означает бездумные решения толпы, идущей на поводу у демагога, второе расклад, когда два волка и одна овца голосуют по вопросу, что будет на ужин. Но, во-первых, понятие охлократия не имеет чёткой формулировки, и каждый может определять её в соответствии со своими демократическими правами. Во-вторых, в системе, где потребуется при помощи этих понятий чего-то добиться, они наверняка, не будут иметь юридической силы. Ну и в-третьих, известны они далеко не всем, а, чтобы при помощи определённых слов достучаться до общего понимания (мы же в демократической системе проблему решаем – значит, нужны демократические методы), нужно соответствующее понимание этих слов целевой аудиторией. А чтобы было понимание, нужно желание изучать, а в демократическом обществе каждый сам решает, что он обязан учить, а что нет. И пока он не поймёт, что обязан что-то знать, он не захочет учить определённые вещи, а пока не будет знать необходимого, ему трудно объяснить, что он это обязан.

Вопрос к юристам: какое действенное (в рамках обязательного обучения) понятие предусмотрено для обозначения агрессии со стороны демократической системы, и если никакое, то почему?

Продолжение тут

Пётр Толстой: нам плевать на Макрона. Убьём…

Французы в шоке, таким жёстким журналисты его ещё не видели. Впрочем, им не привыкать, в том числе и к реакции своих зрителей. Из раза в раз приглашать в эфир ведущего канала BFMTV и бр...

Шчо вы к нам прысталы?!

- Какие мы вам братьтя, хто вам это сказал?! Мы сами по себе! А вы лизеты й лизэтэ. Вы понимаете, шо мы не хотымо з вамы жыты?! Мы хотим отдильно, без вас, сами по себе!- Понимаем. И по...

Почему Собчак пропала с радаров
  • pretty
  • Сегодня 08:29
  • В топе

КВАДРАТУРА   КРУГАЛистаю ленту новостей и думаю: «Чего-то не хватает, что-то в стране изменилось. А что?». И вдруг понял: нет Собчак. Пропала. Еще буквально пару месяцев назад ее фамилия обя...