Чем террор от терроризма отличается и почему нет общепризнанных определений?

Продолжение темы, начатой тут

    Что есть терроризм? Однозначно чёткого ответа для всех стран сразу в этом мире не существует. То, что считается терроризмом в одном месте, может не считаться таковым в другом. Нет даже однозначного различия между понятиями «террор» и «терроризм». Одни заявляют, что террор – это что-то масштабное и системное, а терроризм это что-то более беспорядочное и местечковое. Другие, что террор – это то, что может творить государство, а терроризм – это то, что делают отдельные люди и антигосударственные организации. Третьи, что террор – это просто принцип, а терроризм – это теория и практика применения данного принципа. Лично я склоняюсь скорее к третьей версии – она как-то прозрачнее и удобнее, а в данной статье приведу свою версию того, откуда берутся все эти расхождения.

Что есть террор? Лично моё определение таково: это воздействие на оппонента запугиванием расправы при отсутствии других аргументов. Т.е. это явление, когда одна сторона имеет к другой какие-то требования, с которыми та не согласна, но обосновать которые эта не может, однако не собирается отступаться, и пытается посредством угрозы заставить другую делать то, чего по-другому заставить не получается. И поскольку неспособность обосновать свои требования – первый признак их неправоты, терроризм означает не просто покушение на чью-то безопасность; это получается покушение как правило на правых в своей позиции людей, которые должны пострадать за то, что они правы.

Принятие необоснованных требований противной стороны противоестественно чувству собственного достоинства человека, и вызывает естественное несогласие. Но в случае терроризма протест подавляется угрозой, которая подбирается такой, чтобы всё равно заставить подчиняться. Принятие же условий террориста означает для жертвы отказ от чего-то для неё важного не ради кого-то уважаемого, а ради как раз того, кто не заслуживает уважения. Что ещё сильнее угнетает чувство собственного достоинства и вызывает ещё более принципиальное несогласие. Но в случае терроризма оно подавляется угрозой, которая рассчитана на преодоление и этого тоже, и в рамках этой эскалации конфликта интересов несогласие стремится к максимуму возможного, а отрицание человеческого достоинства превращается в замену его на антидостоинство.

Подавление в себе самого сильного несогласия заставляет действовать вопреки морали, что связанно с соответствующими страданиями, размер которых пропорционален уровню развития в человеке чувства собственного достоинства. Поэтому терроризм есть не просто физическая угроза человеческой жизни и благополучию – это политика морального разрушения того, что делает человека личностью, ставящая жертву перед выбором между деградацией или неприемлемыми потерями. Поэтому терроризм – самая аморальная форма решения конфликта.

Какие бывают виды запугивания? Бывает такое: «Кошелёк или жизнь!». Или такое: «Не хотите принимать другую веру, молитесь своим богам, а мы вас будем казнить – будет у вас стимул передумать!». Или такое: «Не нравится нам ваша политика – бомбу в в вашей толпе взорвём, чтобы боялись нас злить!». Бывает такое: «Сопротивляетесь нашему вторжению, а мы из ваших отрубленных голов курган накидаем – будете бояться в сопротивление вступать». А ещё такое иногда бывает: заимело одно государство такую военную мощь, которой другому нечего противопоставить, и лезет вмешиваться в его дела. И творит на его территории, что считает нужным. А если то государство начинает протестовать, то дипломатично пошлёт его куда подальше, и дальше продолжит гнуть свою линию. А если то попробует силой отстаивать свою неприкосновенность, то это применит такую силу, что заставит того пожалеть об этом. Только вот юристы этого государства не согласятся, что это называется терроризмом. Они будут требовать это называть это другими словами. А с аргументами их можно соглашаться, можно не соглашаться; главное, чтобы не лезли в их дела и силой не мешали им свою линию гнуть, а то они свою силу применят, и тоже соглашаться ни с каким аргументами не захотят.

Бывает ещё такой вид запугивания. Берётся какая-то догма, на которой держится политика какой-то формы власти, и накладывается запрет на её оспаривание. Например, нельзя говорить, что Земля вертится, или критиковать Большого Брата. А кто посмеет ослушаться, того на сожгут костре, как еретика. Или расстреляют. Или просто посадят. И семью его тоже репрессиям подвергнут. А если проблемы с признанием своей вины у кого будут, то пытками выбивать станут. А если надо, то и близких мучить не погнушаются. И кстати угрожать этим тоже отдельно можно – тоже достаточно эффективно действует. А ещё может быть и такой приём: человек вообще не знает, что ему будет: убьют его, посадят, или простым предупреждением отделается. Тоже работает, даже если в большинстве случаев инцидент оправданием заканчивается.

Если в рамках запугивания будут судить, то показательно, в рамках процесса, о деталях которого узнает каждый. И вынесут такое наказание, чтобы боялись. Кто-то найдёт способ своё несогласие в обход запрещающих формулировок высказать? Ну ничего, его обвинят по другому делу, а если не найдут, то сфабрикуют, и показательно проведут такой процесс, чтобы всем думающим было понятно, что не надо нарушать запреты, которые написаны между строк. И будут делать так с одним, с другим, с третьим, и так до тех пор, пока до каждого не дойдёт, что не надо держать себя умнее системы.

Юристы государств, которые не занимаются такими вещами, могут назвать такую методику государственным терроризмом. Но вот юристы той системы, которая что-то подобное как раз и практикует, могут не согласиться с этим. У них своё мнение о том, что оправданно, а что нет, и подкреплённое законами системы, которая силой защищает свои порядки. Вот и получится, что у разных систем не сходится понимание того, что такое терроризм.

Бывает ещё и такой вид запугивания. Допустим, использует власть своё положение в целях личного обогащения. Строит себе дворцы, набивает сундуки золотом, нанимает себе целый штат прислуги, используя её для своего собственного ублажения. И делает это всё за счёт народа, из чего естественно состояние, что чем богаче хочет жить власть, тем беднее придётся жить остальным, и чем больше бездельничать хотят одни, тем больше придётся работать другим. И народу это не нравится, а власти не нравится то, что это не нравится народу, и она начинает кое-что предпринимать для того, чтобы избежать лишних возмущений.

В таком положении власти логично устанавливать порядки, запрещающие говорить и делать вещи, несущие опасность отказа для неё от всего того, что ей так нужно. Порядки могут подразумевать штрафы, которые ждут неугодных власти возмущающихся. Нарушил человек запрет, ему штраф. Не заплатит – ему другой штраф, побольше. Не заплатит этот, к нему в конечном итоге придут приставы и отнимут его имущество. Будет сопротивляться – применят силу. Попробует применить силу в ответ, применят оружие. А если он возьмёт в руки оружие для защиты своего имущества – вызовут спецназ, убьют. Ну или так: пойдут недовольные на акцию протеста – их будут бить дубинками. Посмеют в ответ достать дубинки – будут стрелять. А если они тоже стрелковое оружие где-то достанут – применят превосходящее по силе вооружение. Вроде бы всё по закону делается, юристы системы скажут: никакого терроризма со стороны системы. Ну нарушил человек закон – ему штраф. Не хочет человек платить – принимают меры. Какой тут терроризм? Ну а если он оружие в отношении властей применяет, то это уже другая статья и другой вопрос. Целая куча людей почти везде с этим согласится, но только вот одна асимметрия обнаруживается.

Допустим, пойдёт человек хулиганить (по мелкому – писать стенах домов непотребное), но с одной особенностью: если его попытаются остановить, он угрожает стрелять из пистолета, а если в него начнут стрелять, то бомбу взорвать (и такую, что лучше его не трогать). Кто он: хулиган или террорист? Он террорист – скажете вы (угадал?), это, в принципе, логично: угроза-то в конечном итоге далеко за рамки хулиганства выходит. Но «хулиган» наш, допустим, не согласен: он же не угрожает непременно кого-то убивать; он только порисовать на стенах хочет, и если его никто не тронет, то ничего и не будет, а если его непременно не могут не убивать, то это уже у него называется «другая статья» и «другой вопрос»… Но только вопрос-то на самом деле тот же самый. Если бы он просто пошёл бы хулиганить (без дополнительных условий), то получил бы по мордам (ну или цивилизованное задержание), и, тогда у него бы появился бы стимул отступиться. А если он не даст к себе приблизиться при помощи своей системы угроз, то стимул этот до него так и не достанет. И если бы он просто использовал один пистолет, то его можно было бы и издали снять винтовкой, но, если у него бомба, которая (где-то) взорвётся, если его убьют, тогда убить его будет нельзя. Нельзя вступить в перестрелку – нельзя приблизиться, а нельзя будет приблизиться – нельзя будет заставить прекратить пачкать стены (мазня таких особенно ненавистна)

Т.о., вся цепочка угроз является единой системой, работающей только в целостности, и в отрыве от этой целостности смысл разбирательства утрачивающая. И в рамках этой системы его безнаказанность обеспечена террористической угрозой, благодаря чему он может беспрепятственно хулиганить. Так что вопрос не другой, а тот же самый, и весь состав терроризма получается весь тут от и до.

Возникает другой вопрос: а те самые власти, которые угрожают штрафами и разгонами демонстраций за несогласие с их злоупотреблениями, не по такому же принципу действуют? Не угрозой ли конечной расправы над несогласными они мотивируют лояльность к своим порядкам? Или, может быть, человека можно просто заставить заплатить штраф, не угрожая более сильным наказанием за неуплату? Или может быть, если приставы будут к нему ломиться в дом, он может вести себя так, имеют право те, на кого нападают, и защищать свою собственность так, чтобы ломиться к нему никому не хотелось и ему за это отдельно ничего не угрожало? Нет? Тогда не может ли так получиться, что вся система угроз в каком-то случае нужна только для того, чтобы можно было беспрепятственно злоупотреблять тем, чем если бы власти не занимались, то всего этого бы и не понадобилось?

«А разница в том, что это одно, а то другое, – могут сказать юристы такой системы, – Что можно Юпитеру, то нельзя быку. И власти у нас кто – боги, а вы, простите, кто такие? Вот поэтому и должно считаться в одном случае терроризмом то, что в другом не должно…» (ну может, не совсем такими словами – иносказание будет, но общий смысл может быть именно такой). И если они так скажут, то тогда у системы, которая этим занимается, определение терроризма уж, наверное, не сойдётся с системой, которая этим не занимается и не собирается заниматься. Так вот может, именно потому и не получается в этом мире единого определения вывести того, что есть терроризм, потому, что есть те, кто считают, что им можно то, чего нельзя другим, и при этом у них есть какая-то власть диктовать свои определения? Если есть другие более вероятные причины – было бы интересно услышать.

Давайте подумаем: а какие слова вы знаете для обозначения этого приёма? Ну хотя бы, чтобы просто можно было вопрос поставить в форме «А почему это если в одном случае такое нельзя, то в другом должно быть можно?», и всем понятно было бы, о чём речь. Потому, что, когда нет соответствующего понятия, мысль у многих в нужном направлении просто не идёт. Не получается параллель провести, и проанализировать аналогию. А когда соображений нет, такой приём можно использовать, не боясь, что все поймут суть. А когда люди не поймут, им можно сказать, что это одно, а то совсем другое, и что это нужно для порядка и без этого никуда. И не бояться, что придётся отвечать за несоответствия перед общей массой. А тех, кто поймёт и будет спрашивать, обвинить в расшатывании порядка, и, заткнуть угрозой репрессий.

Вопрос к юристам: какое (обязательное для общего понимания) понятие предусмотрено для обозначения данного приёма, и если никакое, то почему?

Продолжение тут