Вата уже визжит о грядущем поглощении Белой Руси кремлевским стариком,но Лука совсем не прост

Одним из вопросов по итогам визита в Сочи белорусского президента Александра Лукашенко стала дальнейшая судьба Союзного договора между двумя государствами. Стоит ли говорить о дальнейшей политической интеграции наших стран? Позиция белорусского лидера была противоречивой. С одной стороны, «суверенитет – это икона», заявил Лукашенко. С другой, по его словам, они с Путиным готовы объединиться хоть завтра, была бы на то воля российского и белорусского народов.

Почему тема теоретического объединения двух государств остается в повестке, и как далеко зайдет процесс интеграции? С эти вопросом мы обратились к политологам.

Генеральный директор Института политических исследований Сергей МАРКОВ:

- Оживление темы интеграции России и Белоруссии связано с тем, что процесс интеграции идет по планам создания Евразийского экономического союза. При этом возникают противоречия. С одной стороны, идет формирование общего рынка. Александр Лукашенко так ставит вопрос: если создается общий рынок, то условия должны быть равными. Сейчас они разные, поскольку цена, по которой Белоруссия получает российскую нефть и газ, отличается от цен, по которым нефть и газ получают российские предприятия. Лукашенко требует уравнять цены.

На это российская сторона отвечает: если дешевая российская нефть пойдет на белорусские нефтеперерабатывающие предприятия, то продавать ее белорусская сторона все равно будет по высоким европейским ценам. Лукашенко задает вопрос: а почему вы сами не перерабатываете нефть? Почему сами не строите нефтеперерабатывающие предприятия? Министру экономики России ответить на это нечего.

Можно добавить, что если белорусские предприятия получат нефть по российским ценам, они окажутся в привилегированном положении, потому что белорусское правительство оказывает им серьезную поддержку в виде субсидий. Лукашенко задает еще один вопрос: а кто вам мешает оказывать поддержку реальному сектору своей экономики? На этот вопрос у министра экономики России и у премьер-министра тоже нет ответа.

Но Россия постоянно выдает Белоруссии кредиты по льготным ценам, поэтому ожидает от нее более глубокой степени интеграции. Однако Лукашенко опасается, что при более глубокой экономической интеграции российские олигархи скупят белорусские предприятия, получив тем самым экономическую власть, которая в дальнейшем станет и политической. Белорусский лидер прямо об этом не говорит, но такая озабоченность у него есть.

Существует еще и разница экономических моделей. Белорусская модель похожа на китайский государственный капитализм, а в России капитализм более олигархический. Думаю, когда Александр Лукашенко говорит «давайте обратимся к народам», он имеет в виду то, что народ Белоруссии совершенно не хочет, чтобы в стране утвердилась российская экономическая модель. Лукашенко хочет, чтобы в страну пришли дешевые нефть и газ, но «без олигархов». Да и российское население скорее сделает выбор в пользу белорусской модели, оно предпочтет, чтобы деньги от продажи нефти и газа шли в реальный сектор экономики, а не олигархам, которые выведут их за рубеж. Это предполагает изменение социально-экономической модели, которая во многом создана правительством.

Реальный сектор белорусской экономики хорошо развит. Но этим он во многом обязан российским субсидиям. Кроме того, на европейские рынки белорусскую продукцию никто не пустит, остается Россия. Получается, что эффективная белорусская модель работает благодаря возможностям, предоставляемым Россией – в этом заключается еще одно противоречие.

Что касается политической интеграции, то сейчас, думаю, она невозможна. Раньше Лукашенко говорил: давайте интегрироваться, но я стану одновременно вице-президентом и премьер-министром, т.е. несменяемым главой правительства. Де-факто это второй президент. Лукашенко не нужна ни должность вице-президента без власти, ни должность премьера без власти. Но государственная система может этого не выдержать, это мина, подложенная под государственную модель. Одним словом, модели политической интеграции нет, она станет возможной только в случае обуздания антироссийских амбиций российской олигархии.

Политолог Глеб ПАВЛОВСКИЙ:

- Я не вижу нового в словах Лукашенко. Он выставил главным принципом суверенитет. На это Москве нечего ответить, поскольку она критикует Евросоюз за покушение на суверенитет государств.

Кроме того, Александр Лукашенко добавил важный момент – вопрос о мнении народа. У него есть возможность к народу обратиться, и это нормально. Вряд ли Лукашенко имеет в виду референдум, «управляемый» из Москвы. У него всегда остается возможность предоставить народу слово, даже на центральной площади. Разумеется, это не будет голос белорусской оппозиции, хотя в данном случае она присоединится к сторонникам Лукашенко. Он провел ясную черту, за которую не собирается заходить.

А дальше – он готов торговаться. Если Москве от него что-то нужно, она должна предлагать варианты. Заметьте: его позиция похожа на позицию России по поводу Курильских островов - вопрос о суверенитете ставиться не должен. Лукашенко не согласен «размывать» суверенитет Белоруссии в наднациональных структурах, хотя он не прочь такие структуры создавать при условии, что «линия обороны» достаточно ясна. В этом смысле границы своих интересов он не подвинул.

Главное то, что не было произнесено вслух: есть определенный натиск на суверенитет Белоруссии со стороны Москвы, и белорусскому президенту предлагают сделку по независимости государства. Лукашенко одновременно обратился к белорусам и европейцам, показав, что испытывает давление.

источник https://www.mk.ru/politics/201...