Эксперт: Порошенко может предстать перед судом по делу о крушении «Боинга»

Расследование дела о крушении «Боинга» в небе над Донбассом, как ни странно, активизировалось в преддверии чемпионата мира по футболу. Россию продолжают обвинять в произошедшем: именно российские военные якобы произвели пуск злополучной ракеты, которая сбила самолет. О том, какие «сюрпризы» преподнесла миру Международная следственная группа и как будет развиваться ситуация, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал известный донецкий политолог, историк, журналист, политический обозреватель МИА «Россия сегодня» Владимир Корнилов

— Г‑н Корнилов, Вы известны как один из немногих российских экспертов, которые пристально следят за ходом расследования. Расскажите, что нового удалось «нарыть» следователям?

— Пару недель назад прошла пресс-конференция Международной следственной группы (JIT). По сути, никаких новых «доказательств» вины России представлено не было. Заметьте, следователи честно в этом признались — они по-прежнему оперируют теми данными, которые скомпоновала из видеозаписей и фотографий в социальных сетях скандально известная и сомнительная группа Bellingcat. В этом смысле нельзя сказать, что следствие «нарыло» нечто эксклюзивное.

Но, судя по роликам, которые были опубликованы сразу после пресс-конференции, главным сюрпризом этой пресс-конференции стали две части ракеты ЗРК «Бук». И это, на мой взгляд, действительно выглядело как сенсация. Были представлены деформированное сопло и чудесным образом прекрасно сохранившийся корпус двигателя ракеты. Обратите внимание, следствие без особого энтузиазма сообщало о том, где этот корпус был обнаружен.

Ссылаясь на неуверенное сообщение Следственной группы, все мировые СМИ на следующий день дружно сообщили, что это части той самой ракеты, которая сбила злополучный «Боинг» в небе над Донбассом.

Но данный корпус ранее в деле не фигурировал, он не был найден на месте крушения. Более того, следователи даже не уверены в том, что сопло и корпус — это две части одной и той же ракеты. Я сомневаюсь, что новый «вещдок» вообще был обнаружен в Донбассе.

Это действительно сенсация: нам подсунули неизвестно откуда взявшуюся ракету. Я уже читаю слухи, что ее чуть ли не продали Следственной группе за 25 миллионов долларов.

И в этой связи, конечно, удивительна реакция западных (особенно голландских) СМИ, которые присутствовали на пресс-конференции. Никто не додумался задать вполне логичный вопрос: откуда взялась столь важная часть ракеты, на которой чудесным образом сохранился серийный номер двигателя? Это наталкивает на размышления об ангажированности голландских СМИ, которые занимаются темой расследования.

— Какая-то реакция Следственной группы последовала? Не попытались ли они изъять доклад из публичного доступа?

— Нет, последний доклад по-прежнему «висит» — можете зайти на официальный сайт JIT и убедиться в этом. Пропал из свободного доступа доклад Совета безопасности Нидерландов, который, если не ошибаюсь, был презентован еще в 2015 году. Во всяком случае, я его посмотреть не могу. В нём перечислялись все крупные части ракеты, найденные на месте катастрофы, и корпуса двигателя там не было. Этот доклад у меня скачан, да и во многих СМИ он сохранился. Не думаю, что это большая тайна.

Не знаю, читали ли следователи мои статью на эту тему, но в российских СМИ она получила огласку. Некоторые голландские частные деятели, которые ведут свое расследование, подняли вопрос происхождения невесть откуда взявшейся ракеты. Но мировые СМИ никаких корректировок не вносили: как написали, что это две части сбившей «Боинг» ракеты, так и оставили.

— Почему в расследовании такую большую роль играет пресловутая Bellingcat?

— Сотрудники этой организации делают свою работу очень качественно. Но работа их заключается не в следственных мероприятиях, а в фабрикации «доказательств», которые подгоняются под одну известную версию (никакие другие версии в принципе не рассматриваются).

Слово «доказательства» можно брать в кавычки: Bellingcat не раз попадалась на не самой добросовестной работе, так скажем. Явно неподходящие «доказательства» после этого просто отбрасывались. Но то, что Bellingcat скрупулезно и обстоятельно занимается антироссийской пропагандой, — это факт. Поэтому на нее и ссылаются.

Повторюсь, о скомпрометированных свидетельствах, на основе которых выдвигались все обвинения против России, со временем забывают. И мировая общественность это спокойно воспринимает.

Я как-то беседовал с корреспондентом «Нью-Йорк таймс», который рассказывал мне, почему Россия виновата в трагедии. И я его спросил, помнит ли он два главных «доказательства», на основе которых все мировые СМИ выдвигали обвинения в адрес России в первые же дни после крушения «Боинга»? Он с трудом вспомнил и подтвердил, что эти «доказательства» лишний раз уже стараются не вспоминать, поскольку они давно опровергнуты. Но кого это волнует?

На основе «фейков», в том числе «фейков» от Службы безопасности Украины (СБУ), все сделали вывод о виновности Россия. Потом обнаружилось, что это «фейки», но ничего страшного. Главное не отходить от «официальной версии».

— Очевидно, объективное следствие немыслимо без тесного сотрудничества с Россией и Донецкой народной республикой (ДНР), которые с ходу объявили виновными в трагедии. Следователи это понимают?

— Если помните, в первые несколько месяцев после катастрофы только благодаря доброй воле представителей ДНР следователи смогли добраться до места катастрофы и собрать вещественные доказательства (среди которых, подчеркиваю, не было корпуса ракеты). Если бы ДНР не проявила готовность к сотрудничеству, то в распоряжении голландцев не оказались бы ни части ракеты, ни фрагменты самолета, из которых они слепили чуть ли не его готовую модель.

С Россией то же самое. На первых этапах были проблемы с предоставлением данных радаров, которые Россия в итоге предоставила. С этой точки зрения ее сегодня не обвиняют. Но сама Россия к следствию не допускается, в отличие от Украины, которая в этом расследовании явно является ангажированной стороной и которая фактически была обвинена в первом докладе Совета безопасности Нидерландов. Тем не менее она может не просто участвовать в следствии, но и препятствовать публикации тех или иных важных материалов. Этим она, кстати, и занимается.

— Вы неоднократно подчеркивали, что ответственность за произошедшее так или иначе несет Украина, которая не перекрыла воздушное пространство над Донбассом. Почему голландцы сначала обвиняли в этом Украину, а потом отказались от своих претензий?

— В отличие от многих моих российских коллег, я не придерживаюсь какой-то одной версии о причинах крушения «Боинга». Я допускаю все возможные варианты относительно того, кто именно сбил самолет. Есть одно предположение, которое кажется мне наиболее вероятным, но я его не озвучиваю, поскольку у меня нет доказательств и нет желания спекулировать на этой теме.

Но вина Украины в самом деле очевидна. Кто бы ни сбивал «Боинг», Украина обязана была перекрыть воздушное пространство в зоне ведения боевых действий, где уже были «Буки» (в том числе украинские).

Это очевидно, здесь не нужно доказывать, что Украина не выполнила свои обязанности. И об этом, повторюсь, прямо говорится в первом докладе Совета безопасности Нидерландов.

Ваши слова о том, что с Украины сняли обвинения, не совсем точны. Министр иностранных дел Нидерландов Стеф Блок в своем письме, которое многие украинские и российские СМИ цитируют частично, допустил расследование действий Украины в контексте незакрытого воздушного пространства. Сейчас этот факт в рамках уголовного дела не расследуется. Когда дело дойдет до суда, вполне вероятно, будут рассматривать и возможность привлечения к ответственности украинской стороны. Я уверен, что рано или поздно будут рассматривать!

Голландия была очень заинтересована в подписании договора о сотрудничестве с Украиной в рамках уголовного дела и поэтому старалась не форсировать события, не обвинять Киев. Но в Нидерландах никто не заявлял, что Украина априори невиновна. Возможность привлечения ее к ответственности допускали также в голландском парламенте.

И факт ратификации соглашения между Украиной и Нидерландами по судебному преследованию виновных в крушении MH17, на мой взгляд, свидетельствует о том, что рано или поздно перед этим судом могут предстать и лидеры Украины (в частности, Петр Порошенко).

— Во время выступления в «Политкафе» Вы отметили, что трагедия «Боинга» повлияла на риторику голландских СМИ. А изменилось ли после этого восприятие Украины в Нидерландах? Повлияла ли история с «Боингом» на отказ голландцев ратифицировать Соглашение об ассоциации Украины с ЕС?

— Я не скажу, что голландские СМИ были абсолютно объективны в самом начале украинского конфликта, хотя на фоне одиозных британских, французских, немецких изданий они были, пожалуй, самыми объективными на Западе. Но после крушения «Боинга» любые попытки искать альтернативную точку зрения там прекратились — Россия стала виновата абсолютно во всём, а голландские СМИ вошли в когорту наиболее ярых антагонистов Москвы.

По поводу Украины — да, в ходе проведения референдума по ратификации Соглашения об ассоциации Украины с ЕС тема «Боинга» периодически звучала. Я видел газетные опросы, в которых респонденты-голландцы в большинстве своем выступали за то, чтобы наказать Украину за незакрытое воздушное пространство в небе над Донбассом. Поэтому нельзя сказать, что подавляющее большинство граждан Голландии считает Украину абсолютно невиновной в случившемся. И рано или поздно общественность потребует привлечь Украину к ответственности. Но это не значит, что они откажутся от требований наказать Россию.

— Когда в марте 2014 года бесследно пропал другой малайзийский «Боинг», родственники пассажиров ставили под сомнение заявления малайзийского правительства и протестовали. В Голландии не пытаются усомниться в компетентности следователей и честности политиков?

— Политик политику рознь. В парламенте Голландии на протяжении последних нескольких недель шли довольно бурные дискуссии — опять-таки по поводу привлечения к ответственности Украины. Две партии, «За свободу» и «Форум за демократию», выступали с жесткой позицией: раз уже дело дошло до принятия политического решения о виновности России, то стоит рассмотреть и вопрос виновности Украины. И если Вы посмотрите на рейтинги указанных партий, то поймете, что широкие слои населения поддерживают их решение (во всяком случае, поддерживают силы, которые эту точку зрения отстаивают).

Кого общественность считает виновным? У меня нет данных, поэтому не могу сказать. На эту тему опросы общественного мнения не проводятся. Повторюсь, были газетные опросы года два-три назад (по-моему, перед референдумом по украинскому соглашению) и большинство респондентов посчитали, что Украина тоже виновна. Но Вы же понимаете, что газетные опросы — это не социология.

Могу лишь по косвенным данным сказать, что значительная часть граждан Голландии желает хотя бы поставить вопрос об ответственности Украины за то, что она не закрыла свое воздушное пространство.

Но мое мнение субъективно; как и другие люди, которые по этой теме высказываются, я не могу опереться на какие-либо социологические исследования.

— История с корпусом двигателя ракеты демонстрирует беспомощность следователей. Доказательств вины России нет, а обвинить ее в преддверии чемпионата мира нужно обязательно.

— Вы же видите, что они делают: обращаются к населению Украины и России с просьбой помочь в поисках сведений о бойцах российской бригады, которая якобы произвела запуск ракеты, и к тем, кто может знать, что за цифры на ней написаны. Я думаю, сейчас должна сделать свой ход Россия. Нужно поднять старые амбарные книги, найти следы «Бука», корпус которого неизвестно как попал в руки следователей, выяснить, кому этот «Бук» был передан еще в советское время. На мой взгляд, это был бы довольно сильный и правильный ход.

Нам, конечно, очень важно, чтобы общественность как минимум Нидерландов (а лучше всей Европы и Запада) была осведомлена о действиях следствия, которое представляет неизвестно откуда взявшуюся деталь как часть «той самой» ракеты.

Россия должна действовать по аналогии с делом Скрипалей — постоянно тыкать носом следователей в несоответствия. Но этого, к большому сожалению, не происходит. В России интерес к расследованию крушения «Боинга» находится отнюдь не на самом высоком уровне.

Алексей Ильяшевич