Окончание. Начало см. — https://cont.ws/@bohun1/298149... . Оно завершалось цитированием из юаньского свода государственных законов, указов и прочих документов Юань дянь-чжан (ЮДЧ), который дошел до нас. Там сохранены законодательные документы в том числе и по системе вспомогательных частей из числа оседлого населения империи.
Эти части состояли из самых разных по характеру "войск": условно "регулярных" (так называемых "ханьских войск"), разного рода ополчений и еще одной, особой, составляющей (о ней разговор будет отдельный). Трактат Юань ши, озаглавленный как "Войска" (находится в цзюанях 98—101 ЮШ), а также документы ЮДЧ дают нам исчерпывающую информацию о системе вспомогательных частей из оседлого населения империи.
Документ, процитированный в конце части первой, сообщает о сложившейся к 1260-м гг. системе, когда призыв в «ханьские войска» осуществлялся из числа совершеннолетних мужчин так называемых «военных дворов», в которые были поверстаны члены семей прежних, служивших еще при Чингисхане и Угэдэе, северокитайцев — как из войск «Черной армии», так и многих им подобных, появившихся позже. А также к ним были подключены и дворы так называемых «военных поселений», которые стали появляться у войск Шимо Есяня (и других представителей киданьского клана Шимо), Ши Тянь-ина, Лю Бо-линя и многих других перешедших к монголам цзиньских военачальников и «местных авторитетов».
Про такие военные поселения есть самые ранние сообщение в Юань ши (от 1219 и 1221 гг.). Например, под 1221 годом в жизнеописании Шимо Бодера в сказано:
«[Мухали] приказал воинам войск [Шимо Бодера] устроить военное поселение, то есть – то пахать землю [в мирное время], то сражаться [во время войны]».
В данном месте использовано стандартное в китайских текстах описание системы военных поселений, издавна существовавших в Китае. При монголах она была модифицирована – если по классической китайской системе на землях военных поселений работали сами члены семей воинов (чтобы обеспечивать себя всем необходимым продовольствием и иными продуктами сельского хозяйства и ряда ремесел), то монголы приписывали к военным поселениям зависимых людей и рабов, которые собственно и работали на семьи военных. Так, в жизнеописании Шимо Есяня говорится, что в 1219 г. «последовал высочайший указ (т.е. указ Чингисхана – Р.Х.) выделить “Черной армии” [земли для] военных поселений во всех [следующих] округах: Чжэньдин, Гоань, Тайюань, Пинъян, Си[чжоу], Цзи[чжоу] и Кэлань» (ЮШ).
Прикрепленные к военным поселениям зависимые люди были позднее переоформлены в реестрах «военных дворов» в качестве так называемых «вспомогательных военных дворов» (они сами не выставляли по призыву людей в войска, но обеспечивали всеми необходимыми средствами воинов из «регулярных военных дворов», к которым они были приписаны как «вспомогательные»). Они так объясняются в трактате «Войска» в ЮШ:
«Сразу после умиротворения Центральной равнины (т.е. Сев. Китая – Р.Х.), направили служить простой народ [Китая] в качестве [пеших] ратников. Они стали ханьскими войсками. Кроме того, учитывая бедность и богатство [дворов] в качестве критерия [призыва], дворы, дающие по одному человеку [каждый], назывались военными однодворками; если 2-3 двора совместно давали одного человека, то [один из них] являлся регулярным военным двором, а остальные являлись вспомогательными военными дворами. А также, при взятии в расчет совершеннолетних мужчин, обычно от 20 совершеннолетних тяглых отдавался один в ратники… если брать в расчет дворы, то от 20 дворов отдавался один в ратники, при этом такой, что находился [в возрасте] от 20 лет и старше. Если семьи воинов являлись [семьями] богатых торговцев с большим оборотом торговли, то брались [от каждой] еще один ратник – эта [повинность] называлась “экстраординарные солдаты”... Еще брались ремесленники в качестве войск, которые назывались “мастеровые войска”».
Такая трансформация происходила уже с конца правления Угэдэя и в полную силу вошла при Мэнгу-каане, при котором и был создан «реестр военных дворов» империи. В трактате «Войска» ЮШ перечислены даты созданий полных реестров «военных дворов», данные которых было доступны авторам ЮШ. Такие крупные мероприятия по переписям и составлениям общеимперских реестров всех видов войск проводились нечасто, с периодичностями в 3-5, и даже 10 и более лет: «Если [учитывать] названия и численность [войск], то имелись: реестр 2-го года Сянь-цзуна (1252 г.), реестр 8-го года [девиза правления] Чжи-юань [правления] Ши-цзу (1271 г.) и реестр 11-го года [Чжи-юань] (1274 г.)» (ЮШ).
Кроме того, в документах показана как существовавшая командная вертикаль этих войск, так и практика их комплектации — т.е. за счет взрослых мужчин военных дворов (становившихся потомственным военным сословием) и их замен (несмотря на грозные запреты, такие замены все равно продолжались, ввиду как периодических смягчений запретов, так и их обхода разными способами, например замены «родственниками» окончательно не запрещались).
Кроме таких, условно говоря «регулярных» войск, вроде «ханьских войск», в Китае имелся еще один ресурс пополнения вспомогательных сил. Это были всевозможные варианты местных ополчений из крестьян и различный люмпенизированный элемент. Из первых формировались вспомогательные силы для поддержания правопорядка и патрулирования (ночные дозоры, противоконтрабандистские патрули и т.п.). А из вторых — очень специфические части, именуемые в источниках по разному, но одно из названий которых очень ясно описывает их назначение: «ищущие выгоду от нападений и грабежа».
О сущности этих «войск» хорошо сказано в докладе великому хану Хубилаю, сохраненному в трактате «Войска» в Юань ши, где объясняется необходимость их окончательно упразднить:
«Тот подлый люд, что прекратил занятие хозяйством и жадно ищет ценности и наживу, принявший наименование ‘[войска,] ищущие выгоду от нападений и грабежа’, вторгается и грабит эти [недавно завоеванные] земли, а все захваченное население перепродает, чтобы покрывать свои потребности в вине и еде. Если [они] победят, то в этом не будет пользы для императорского двора, а если [они] потерпят поражение, то это поистине станет унижением государства. Было бы подходящим, чтобы люди [войск,] ищущих выгоду от нападений и грабежа, собранные под началом управления по привлечению [сдающихся] и подавлению [сопротивляющихся] (чжаотаосы), могли быть все распущены [как организация] и их зачислили бы в регулярные войска, определив им ранги — от низшего до высшего — и приказав выступить в военные походы под командованием различных темников. С одной стороны, это дало бы им настоящее применение, а с другой — славу действительно государева войска, ‘проявляющего сострадание [к народу] и безжалостно карающего виновных [в его бедствиях]’. Поистине это было бы выгодно и удобно [для государства]» .
Таким образом, данные иррегуляры первоначально использовались как карательные и грабительские отряды, вносившие панику и дезорганизацию в землях противника. А при необходимости из них брали рекрутов для пополнения потерь в «ханьских войсках».
Сформированные из местных ополчений патрульные части хорошо известны по сообщениям ЮШ и ЮДЧ. Патрульные войска (сюньцзюнь или сюньбин) составлялись из ополчений крестьян и горожан. Их общее название в Юань — «патрулирующие и охраняющие войска лучников» (сюньфан гуншоу). Указ от 26 августа 1264 г. с регулирующими их функции положениями сохранился в ЮДЧ. В нем приводятся как цели и назначение этих войск (патрулирование городов, их окрестностей и сел в целях недопущения шатающихся ночью в комендантский час, поимка преступников и разбойников и т.п.), так и зоны их патрулирования (обычно в радиусе 57 ли, т.е. порядка 30 км). Также там приведены нормы мобилизации от местного населения для всех уровней – от столиц (там требовалось выставлять в сумме по 1000 человек патрульных) до округов, уездов и сел, для последних и вводилась норма призыва в 1 человека с каждой сотни военных дворов — причем военных дворов в самом общем смысле, т.е. от «регулярных военных дворов», до дворов ямских, ловчих, соколятников, мастеровых и т.д., которые в Юань тоже относились к «войскам». В этом же указе данные войска сокращенно называются «патрульные войска (сюньцзюнь)». В трактате «Войска» в цз. 101 ЮШ они подробно описаны в параграфе «Лучники (гуншоу)», т.е. под еще одним их сокращенным названием . Это краткое название «лучники» для всех видов патрульных и правоохранительных отрядов связано с тем, что в данном указе специально сказано, что служащие в них люди «держат в руках оружие (луки)».
Точная численность и описание функционирования всех этих видов вспомогательных частей из оседлых земель Монгольской империи до сих пор являются целями многих исследований, которые далеко не окончены. Для некоторых периодов времени и мест есть попытки общих подсчетов и оценок, например такой подсчет сделал Г.В. Мелихов для Северного Китая по периоду 1210-х – 1230-х годов, хотя там приведены далеко не полные данные, требующие еще уточнений (но как ориентир вполне ценные). Впрочем, в сунской истории Да Цзинь гочжи (Описание государства "Великая Цзинь") прямо называется количество таких соединений — 46.
Тем не менее, исчерпывающее исследование по численности и временной динамике (т.е. возникновения, упразднения или трансформаций в их хронологическом порядке) всех таких формирований еще предстоит создать. Ведь надо также учесть еще один мощный источник пополнения этих частей — остатки войск новых "погибших государств" (новых — т.е. после падения Си Ся и Цзинь, войска которые уже учтены среди "ханьских войск"). В частности, войск Южной Сун. В юаньских документах они называются как "новоприсоединенные войска". Армия Сун в основном состояла из пехоты, поэтому они органично вливались в вышеописанную систему вспомогательных войск империи.
Сунская пехота (фрагмент сунской картины)
Оценили 9 человек
15 кармы