Первая "психическая" атака в Гражданской войне случилась в августе 1918 года в боях под селом Тетюшское, когда каппелевцы пошли в наступление на сводную Симбирскую дивизию.
Август 1918 года - самое начало Гражданской войны. Ранее сопротивление красным было плохо организовано и ничего подобного "психическим" атакам не демонстрировало. Хотя в самом явлении ничего нового, конечно, не было - в сражениях Первой мировой идти в полный рост на пулеметный огонь было делом привычным, никак иначе до вражеских позиций ты не дойдёшь.
Позднее советские кинематографисты перенесут этот боевой эпизод во времени и пространстве, сделав частью легенды о Чапаеве (на самом деле каппелевцы и чапаевцы никогда не сталкивались) и самой знаменитой батальной сценой в отечественном кино.
На самом деле и на поле боя под Тетюшским всё было иначе, и обстоятельства этого сражения сильно отличалось от чапаевской истории.
После стремительного захвата Симбирска 22 июля 1918 года армией Каппеля, сенгилеевско-ставропольская группа красных под командованием Гая попала в окружение. Когда на следующий день главком Восточного фронта красных Вацетис приказал 1-й армии Тухачевского отбить город, командарм доложил, что его части не боеспособны.
Вскоре к ним прорвалась группа Гая, в которую на стоверстном пути вливались добровольцы: рабочие Сенгилеевского цемзавода, ткачи Екатериновской суконной фабрики, матросы из портов Шиловка и Криуши, лесорубы из Ташлы, члены сельхозкоммуны из Тушны. Они вышли к станции Майна 26 июля, а на другой день приказом командарма были реорганизованы в сводную Симбирскую дивизию, командиром которой был назначен Гай. Кроме Симбирской, в состав 1-й армии Тухачевского входили ещё две дивизии: Инзенская и Пензенская. Командарм планировал закончить подготовку к наступлению к концу августа.
Каппель в Симбирске не задержался, поспешив наступать по Волге. Вскоре он взял Казань. Вацетис приказал Тухачевскому срочно начать штурм, чтобы отвлечь силы белых. Выполнить приказ вызвался командир Симбирской дивизии. Гай написал командарму: "Вся дивизия рвется в бой за Симбирск. Энтузиазм большой. Разрешите наступать".
Вскоре стало ясно, что наступление не задалось. Белые легко отбивали разрозненные атаки. Немного спустя они сами перешли в контрнаступление. Самые жаркие бои завязались у села Тетюшское (современный Ульяновский район). "Психическая" атака случилась где-то в его окрестностях, 8 или 10 августа (источники расходятся). Со стороны красных участвовал 2-й полк Симбирской дивизии. На них пошла вместе с офицерским георгиевским батальоном и ротой Народной армии рота местных добровольцев "Святая чаша", с хоругвями и священниками.
"Другой бой был за село Тетюшское. Около полудня 10 августа дозоры нашего 2-го Симбирского полка севернее этого села вошли в соприкосновение с противником. Двигавшийся в колонне полк перестроился в боевой порядок. С обеих сторон батареи открыли шрапнельный огонь, а вскоре столкнулась и пехота. Завязалась рукопашная схватка. Село не раз переходило из рук в руки… Белые шли в "психическую" атаку сомкнутой колонной, с винтовками "на руку". Когда кто-нибудь падал раненым или убитым, раздавалась команда: "Сом-кнись!" (Корицкий Н.И., "В штабе армии").
Владимир Хрулёв в книге "Чехословацкий мятеж и его ликвидация", изданной в 1940 году наркомобороны для командного состава РККА, утверждает, что бой случился 8 августа, и описывает его иначе: "Ночью на 8 августа на левый фланг Симбирской дивизии, в районе с. Тетюшского, неожиданно напал георгиевский батальон белых. Вначале красноармейцы пришли в замешательство, но, оправившись, перешли в контратаку. Бой, длившийся несколько часов, закончился штыковым ударом, в результате которого белые понесли большие потери (среди убитых было 8 офицеров, в том числе и командир батальона). Особенно отличилась здесь Смоленская батарея. Когда белые вплотную подошли к орудиям, артиллеристы, оставшиеся без пехотного прикрытия, отбили шашками атаку белых и захватили четыре пулемета".
Из мемуаров красного военного разведчика Тимофеева, летом 1918 года воевавшего под Симбирском: "Ночь прошла без происшествий. И когда уже рассеялась предрассветная мгла, когда земля пробудилась от сна и родился новый день, вдруг послышались тревожные звуки фанфар, затем грянул духовой оркестр, и точно из-под земли вдали показались шеренги солдат с винтовками наперевес. За штурмовой колонной белых колыхались знамена, виднелись церковные хоругви на длинных древках. По бокам колонны шли священники в светлых ризах, с крестами в руках, дьяконы с дымящимися кадилами, подростки с подсвечниками.
Лежавшим в окопчиках красноармейцам атакующие со стороны восходящего солнца белогвардейцы казались великанами. Среди бойцов отряда началось замешательство. Уверенные в успехе белогвардейцы быстрым шагом подходили к нашим окопам. Оставалась сотня шагов — и штыковая схватка казалась неизбежной. На бруствер свежевырытого окопа поднялся командир латышского отряда, и в напряженной тишине раздался его громкий, спокойный голос:
— По белогвардейцам прицельно — огонь!
Огонь из винтовок и пулеметов скосил передние шеренги атакующих, но психическая атака продолжалась.
— В штыки! — скомандовал латыш и первым бросился вперед. За ним поднялись бойцы интернациональных отрядов. Атака была отбита.
Зачем понадобилось организаторам психической атаки бросать против наших окопов своих солдат и офицеров? Ведь мы последнее время отступали и лишь за два дня до этого, впервые после Туймазы, заняли оборону. Вероятно, белогвардейцы хотели показать чехословацкому командованию, как надо спасать Россию от большевизма".
С последним рассуждением автора можно не согласиться. Скорее всего, офицеры-фронтовики, составлявшие костяк армии Каппеля, стремились подавить малобоеспособного противника своим боевым опытом, взять его на испуг и не дать закрепиться в обороне. Результат атаки был как в кино: красные подпустили белых поближе, а потом расстреляли их. Затем красные, попытавшись ворваться на плечах отступающих в их окопы, тоже нарвались на пулемётный огонь и отступили с большими потерями.
Мог ли рисковый манёвр каппелевцев оказаться успешным? Вполне. Поручик Бобриков описал удачную "психическую" атаку, которая случилась немного позже, 2 февраля 1919 года, в Башкирии: "Впервые нам пришлось столкнуться с красными у Амидбаево. Мы пошли в лоб... Солдаты наши вязли в снегу. Красные сделали себе окопчики из снега и ждали нас. Капитан Серебров отдал приказание не стрелять и идти молча, "ура!" тоже не кричать. Мы двинулись вперед. Красные тоже молчали. Здесь были их отборные и дисциплинированные части. Мы подошли уже на 1000 шагов — красные молчат… Какая-то дрожь охватила меня. Долго ли будет продолжаться это молчание?.. Мы шли, взяв штыки наперевес. Приблизились на 800 шагов — красные молчали... Минута была жуткая: хотелось бежать назад без оглядки — так действовала эта убийственная тишина. В это время на санях по фронту проехал Серебров и говорил:
— Если красные начнут стрелять, вы идите молча, как шли.
Некоторые наши солдаты стали отставать и пятиться назад, но капитан Серебров подъехал к одному и выстрелил в него из револьвера: пуля просвистела мимо его ушей, и тот вернулся в цепь. После этого случая никто не захотел более оставаться сзади цепи.
Если у нас были напряжены нервы до крайности, то и красные чувствовали себя очень скверно: я видел, как некоторые красноармейцы покидали окопы и уходили назад. Когда между нами и красными оставалось не более 400 шагов, кто-то у них выстрелил (не выдержал!), и вслед за тем послышались выстрелы и затрещали пулеметы. Мы молча шли вперед. Через две минуты красные бежали. У нас были убитые и раненые (человека 3 или 4 убитых и около 20 человек раненых). Когда красные повернули спины, мы открыли по ним огонь и, закричав "ура!", кинулись вперед".
Но всё же чаще всего "психические" атаки - чтоб без выстрелов да с оркестром - в Гражданской войне проваливались и приводили к большим потерям. Воспоминания Бобрикова - свидетельство редкое, большинство участников таких атак в них же и погибли, не написав мемуаров.
Сам Каппель позднее прибегнул к этому приёму лишь единожды (и на этот раз успешно), в самом конце войны, под Иркутском. Но та атака была уже не психическая, а от отчаяния: у белых закончились патроны, и оставаться на своих позициях они не могли - красные бы их просто расстреляли артиллерией. Бой более-менее достоверно (оркестр, гибель медсестры, последовавший за ней натиск) реконструирован в фильме «Адмирал».
Августовский штурм Симбирска закончился с парадоксальным результатом. Стратегически это был успех: Каппель был вынужден отвлечь силы от штурма Свияжского моста под Казанью, перебросив по Волге сводный отряд, который обрушился на левый фланг Симбирской дивизии в районе Погребы — Отрада, и нанёс ей полное тактическое поражение.
Большие потери красных командиров не обескуражили, сводная Симбирская дивизия начала готовиться к сентябрьскому штурму, который станет для неё победным.
Оценили 12 человек
15 кармы