Интересные привычки необычных людей

Какие бы вредные или странные привычки ты ни имел, мы всегда на твоей стороне. Поэтому смотрите список странностей и слабостей, которым были подвержены величайшие люди в истории.

Теперь на просьбы не горбиться и вынуть носки из холодильника ты смело можешь сказать: «Я-то что! Вот Эйнштейн, например...»

Иосиф Сталин

Сталин был известен своим пристрастием к простой одежде, причем одной и той же. Если он привыкал к какой-то вещи, то носил ее до упора. «Выходные туфли у него имелись только одни. Еще довоенные, — вспоминает тело­хранитель вождя А. С. Рыбин...

— Кожа уже вся потрескалась. Подошвы истерлись. В общем, дышали на ладан. Всем было страшно неловко, что Сталин в них на работе и приемах, в театре и других людных местах. Вся охрана решила сшить новые туфли. Ночь­ю Матрена Бутузова поставила их к дивану, а старые унесла...» Однако подмены не вышло. Проснувшись, генсек Плюшкин устроил скандал и потребовал, чтоб ему вернули старые ботинки. Он носил их чуть не до самой смерти.

А еще Сталин имел привычку ходить туда-сюда, когда говорил что-нибудь. При этом он, если удалялся от слушателей или поворачивался к ним спиной, совершенно не заботился повышать голос. Подчиненные должны были соблюдать гробовую тишину, вслушиваться и схватывать все на лету. Говорят, после длительных совещаний люди выходили чуть не качаясь от перенесенного напряжения и страха пропустить что-то важное. Источник этой привычки на самом деле прост: из-за полиартрита вождя мучили боли в ногах, которые усиливались, если он долго сидел на одном месте.

Сальвадор Дали

Великий живописец и скандалист тщательно старался сделать свою жизнь как можно более экстравагантной. Даже простую испанскую привычку поспать после обеда он переделал на сюрреалистический лад. Дали называл это «послеполуденный отдых с ключом» или «секундная сиеста». Художник садился в кресло, зажав между большим и указательным пальцами левой руки большой медный ключ. Рядом с левой ногой ставилась перевернутая металлическая миска. В этой позиции следовало попытаться заснуть. Как только цель была достигнута, ключ падал из разжавшейся руки, раздавался звон, и Дали просыпался. Он уверял, что секундный сон невероятно освежает, вдохновляет и дарит потрясающие видения. Кстати, не исключено, что под этим даже есть кое-какая научная основа. Современные исследования доказали, что в момент перехода между дремой, которая является первой фазой сна, и глубокой второй фазой творческий потенциал человека раскрывается, он способен предложить совершенно неожиданные решения проблем, которые казались неразрешимыми. Если, конечно, кто-нибудь догадается его разбудить.

Исаак Ньютон

В письмах к друзьям великий физик жаловался на бессонницу, которая мучила его из-за дурацкой привычки засыпать по вечерам в кресле у камина. Проснувшись в этом положении среди ночи, совершенно бесполезно перебираться в спальню: нормального сна уже не будет.

Фридрих Шиллер

По части извращений всех, пожалуй, сумел переплюнуть немецкий поэт и философ Фридрих Шиллер, который не мог писать, если ящик его письменного стола не был набит… гнилыми яблоками.

Гете, друг Шиллера, рассказывал: «Однажды я пришел навестить Фридриха, но он куда-то отлучился, и его жена попросила меня подождать в рабочем кабинете. Я сел в кресло, облокотился о стол и вдруг почувствовал резкий приступ тошноты. Я даже отошел к открытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. Поначалу я не понял причины этого странного состояния, а потом догадался, что дело в резком запахе. Скоро обнаружился и его источник: в ящике стола у Шиллера лежала дюжина подпорченных яблок! Я позвал было слуг, чтобы они убрали безобразие, но мне сказали, что яблоки тут положены специально, что иначе хозяин и работать не может. Вернулся Фридрих и все это подтвердил!»

Александр Суворов

Знаменитый полководец был настоящим жаворонком: он вставал задолго до рассвета, в два или три часа ночи. После этого обливался холодной водой, завтракал и, если дело происходило на поле боя, проезжал по позициям, крича петухом и пробуждая солдат. В семь утра граф уже обедал, а в шесть вечера ложился спать.

Рихард Вагнер

Биографы утверждают, что великий немецкий композитор имел привычку сочинять музыку в особой обстановке. Он окружал себя шелковыми подушечками и саше с цветочными лепестками, а в установленную в углу кабинета ванну с водой выливал флакон одеколона. Впрочем, весь этот будуар довольно точно передает куртуазную атмосферу вагнеровской музыки. Некоторые исследователи также открывают нам такую интимную подробность из жизни гения, как пристрастие к шелковому нижнему белью. Мы бы, возможно, постеснялись писать об этом в нашем честном мужском журнале, если бы сам Вагнер не объяснял эту свою слабость регулярными рожистыми воспалениями кожи, которые не позволяли ему носить обычное белье.

Наполеон Бонапарт

Французский полководец известен своей маниакальной любовью к горячим ваннам. В мирное время он мог принимать ванну по нескольку раз на дню. Специальный слуга должен был следить за тем, чтобы вода в ней всегда была необходимой температуры. Наполеон отмокал не меньше часа, диктовал письма, принимал посетителей. В военные экспедиции он обязательно брал с собой походную ванну. Под конец жизни на острове Св. Елены низложенный император почти весь день проводил в горячей воде. Помимо того, что Наполеон получал от этого гигиеническую пользу и удовольствие, он считал ванны прекрасным средством от геморроя, которым страдал с юности.

Еще одна характерная привычка Бонапарта — очень быстро, невнимательно и неопрятно завтракать, всегда в полном одиночестве (в комнату бывали допущены просители или жена с ребенком, но никого из них Бонапарт не приглашал за стол). Император требовал, чтобы все блюда приносили одновременно, и ел сразу со всех тарелок, не делая различия между супом, жарким и десертом. Обычно завтрак занимал не более десяти минут. Что касается знаменитой треуголки, то Наполеон действительно носил ее постоянно во время своих походов. Однако шляпы часто менялись: в гневе полководец имел обыкновение бросать их на землю и топтать ногами. К тому же под дождем фетровая треуголка довольно быстро размокала, поля ее свешивались на лицо и затылок. Впрочем, Наполеон ничуть не терял при этом достоинства.

Трумен Капоте

Капоте называл себя «горизонтальным писателем». Для продуктивной работы ему были необходимы три вещи: диван, кофе и сигарета. Впрочем, во второй половине дня кофе можно было заменить стаканчиком бренди или виски. Строго в положении лежа Капоте писал простым карандашом на бумаге: он не признавал печатных машинок.

Иоганн Вольфганг фон Гете

Имел привычку каждый день купаться в реке Ильм, которая протекала рядом с его домом. Еще Гете обязательно открывал на ночь окно, а иногда даже спал на веранде, в то время как его современники и соотечественники считали сквозняки главным врагом здо­ровья.

Генрик Ибсен

Норвежский драматург тоже имел довольно странные отношения со своей музой. Во время работы Ибсен периодически смот­рел на портрет шведского драматурга Августа Стриндберга, которого люто ненавидел. Швед отвечал норвежцу взаимностью: он терпеть того не мог и обвинял в наглом плагиате. Ибсен, в свою очередь, называл Стриндберга психопатом, на что, кстати, имел некоторые основания. Август страдал манией преследования: иногда он резко оборачивался, выхватив из кармана нож, и грозил невидимым врагам. Когда друзья спрашивали Ибсена, что у него на стене делает Стриндберг, норвежец отвечал: «Знаете ли, не могу написать ни строчки, если на меня не смотрят эти безумные глаза!»

Альберт Эйнштейн

Великий ученый никогда не носил носков. Он говорил, что не видит в носках необходимости, к тому же на них мгновенно образуются дырки. На официальные мероприятия Эйнштейн надевал высокие ботинки, чтобы отсутствие этой детали туалета не бросалось в глаза.

Бенджамин Франклин

Отец-основатель США славился, во-первых, ранними подъемами (в пять утра он уже был на ногах), а во-вторых, как и Наполеон, любовью к горячим ваннам. В ванне Франклин предпочитал работать — сочинять свои научные и публицистические статьи, а иногда и Декларацию независимости США. Также сэр Бенджамин считал очень полезными воздушные ванны, то есть он попросту сидел голышом и опять же корпел над текстами. Любил, так сказать, чтобы мысли ничто не стесняло.

Александр Пушкин

Помимо знаменитой привычки рисовать на полях рукописей всевозможные каракули, Александр Сергеевич страшно любил во время работы пить лимонад. «Бывало, как ночью писать, — сейчас ему лимонад на ночь и ставишь», — рассказывал камердинер поэта Никифор Федоров. Еще Пушкин, отчаянный дуэлянт и невероятно суеверный человек, веривший в предсказание, что ему суждено умереть от руки блондина, постоянно ходил с тяжелой железной палкой, больше похожей на палицу. «Для того, чтобы рука была тверже: если придется стреляться, чтоб не дрогнула», — пояснял поэт друзьям.

Лев Толстой

Многие современники считали, что Лев Николаевич совсем сошел с ума на поч­ве своих религиозных идей, оттого и ходит в рубище да якшается со всяким сбродом. Однако яснополянский граф объяснял свое пристрастие к пахоте и косьбе обычной привычкой к движению. Если Толстой за день ни разу не вышел из дома хотя бы на прогулку, то к вечеру становился раздражителен, а ночью долго не мог заснуть. Верхом он не ездил, тренажерных залов в Ясной Поляне не предвиделось в ближайшие сто лет — оставались только упражнения с косой и плугом.

В этом смысле особенно тяжело давались графу осень и зима с их вынужденным затворничеством. Впрочем, Лев Николаевич придумал себе занятие — рубить дрова. Зимой в своем московском доме в Долгохамовническом переулке писатель никому не позволял делать эту работу. Каждое утро он выходил во двор и рубил поленницу дров, а потом еще на санях привозил воду из колодца.

Виктор Гюго

Пожалуй, никто не может похвастаться такими экстравагантными привычками, как писатели, преследующие музу самыми затейливыми способами. Вот, например, французский классик Виктор Гюго частенько писал свои нетленные произведения в голом виде*. Это был свое­образный самошантаж: Виктор приказывал слуге забрать всю его одежду, чтобы исключить любой соблазн выйти из дома и отвлечься от работы. Добровольное заключение прекращалось только после написания определенного количества страниц. Нам, людям в этом смысле прожженным, остается только удивляться бедности фантазии французских классиков. Ведь даже если отключить в доме Интернет, там всегда можно найти столько прекрасных соблазнов, отвлекающих от работы! Чего стоит одно только изучение в зеркале чистоты зубов, глубины морщин и брутальности профиля… А выглядывание в окно, а вынашивание проекта перестановки дивана?! Остается только удивляться, как эта статья была написана.

Примечание:

« Кстати, если ты думаешь, что Гюго был одинок в своей привычке, то глубоко ошибаешься. Этой же слабостью отличались Бенджамин Франклин и Эрнест Хемингуэй»

Мао Цзедун

Следуя простой крестьянской привычке, великий кормчий ни в каком виде не признавал чистку зубов. Он свято верил в народный китайский способ ухода за полостью рта: следует полоскать его зеленым чаем, а чаинки съедать. Именно эту процедуру Мао и проделывал каждое утро. Правда, на состоянии зубов такая гигиена сказывалась самым плачевным образом: уже к середине жизни они покрылись медно-зеленым налетом, развился пародонтоз… Но, поскольку голливудские широкие улыбки никак не соответствовали канонам коммунистической идеологии, Мао, как Джоконда, улыбался на парадных фотографиях уголками рта и не особо волновался по поводу цвета и наличия своих зубов.

Император Александр III

Начнем с того, что российский самодержец регулярно и крепко выпивал. Тоже мне привычка, скажешь ты, и будешь, конечно, прав. В условиях российской, а тем более дореволюционной действительности — это скорее национальная особенность. Однако Александр III проделывал все-таки кое-что любопытное. Вообще-то пить он умел и, даже будучи сильно пьян, мог долгое время совершенно не подавать виду. Тем не менее рано или поздно наступал момент, когда государь валился неожиданно на спину, начинал дрыгать в воздухе ногами и хватать всех, кто проходил мимо, особенно предпочитая женщин. Жена его очень не любила эту привычку и следила, чтобы супруг воздерживался от зло­употреблений. Однако самодержец вместе со своим приятелем, начальником царской охраны П. А. Черевиным, все равно умудрялся ее обхитрить.

«Императрица, словно надзирательница какая-нибудь, раз десять пройдет мимо его карточного стола, увидит, что около мужа нет никакого напитка, и, счастливая, спокойно уходит, — рассказывал Черевин. — А между тем к концу вечера, глядь, его величество уж опять изволит барахтаться на спине и лапками болтать, визжа от удовольствия… Царица только в изумлении брови поднимает, потому что не понимает, откуда и когда это взялось. Она же все время следила… А мы с его величеством умудрялись: сапоги с такими особыми голенищами заказывали, чтобы входила в них плоская фляжка коньяку вместимостью с бутылку… Царица подле нас — мы сидим смирнехонько, играем, как паиньки. Отошла она подальше — мы переглянулись — раз, два, три! — вытащили фляжки, пососали, и опять как ни в чем не бывало… Ужасно ему эта забава нравилась… Вроде игры… И называлось это у нас «голь на выдумки хит­ра»…

Оноре де Бальзак

Автор «Человеческой комедии» привык писать практически исключительно по ночам и был заядлым кофеманом. «Кофе проникает в ваш желудок, и организм ваш тотчас же оживает, мысли приходят в движение, — писал он. — Встают образы, бумага покрывается чернилами…» Помимо чернил, рукописи Бальзака были покрыты следами от кофейных чашек: он пил их одну за другой, приготовляя на специальной спиртовке, которая стояла рядом с письменным столом.

Благодаря кофе писатель мог работать по 48 часов кряду, однако врачи считают, что эта привычка во многом и стала причиной его смерти: не выдержало сердце.

Томас Эдиссон

Великий изобретатель постоянно хвастался друзьям, что он может обходиться всего тремя-четырьмя часами сна в сутки. С одной стороны, это была правда: Эдиссон ложился в постель не более чем на четыре часа. Однако у него была привычка в течение дня несколько раз задремывать в самых неподходящих местах. Томас мог заснуть в кресле, на лавке у себя в лаборатории, в шкафу и даже чуть ли не облокотившись о лабораторный стол с реактивами. Как правило, этот сон длился около получаса и был так крепок, что разбудить изобретателя в этот момент не было никакой возможности.

Александр Дюма-отец

Французский писатель имел довольно странную привычку: ежедневно в семь часов утра он съедал яблоко под Триумфальной аркой. Инициатором этого с виду бессмысленного ритуала был личный врач Дюма. Дело в том, что его пациент страдал бессонницей из-за своей чрезвычайно бурной и неорганизованной жизни. Необходимость вставать в шесть утра, чтобы дойти до арки и съесть проклятое яблоко, должна была побудить писателя ложиться пораньше и организовать свой режим.

Уинстон Черчилль

Привычка британского премьера курить сигары и пить виски с самого утра, конечно, известна тебе и без нас. А еще великий политик был ярым поклонником сиесты. Обыкновенно он выходил из дома лишь вечером. С утра Черчилль завтракал и занимался деловой перепиской прямо в постели, затем принимал ванну, обедал, а потом, сыграв партию в карты с женой или позанимавшись живописью, он надевал пижаму и опять удалялся в спальню на пару часов.

Во время войны домашний распорядок пришлось несколько изменить, однако даже в здании парламента премьер держал персональную кровать, на которой регулярно дремал после полудня, несмотря ни на какие новости с фронтов. Более того, Черчилль считал, что именно благодаря дневному сну ему и удалось отразить воздушное нападение Гитлера на Великобританию.

Орхан Памук

Знаменитый турецкий писатель как-то признался, что совершенно не может работать там, где живет. Привычка «ходить на работу» укоренилась в нем настолько сильно, что во время учебы в США, когда Памук жил в скромной квартире и никак не мог позволить снимать еще одно помещение под офис, ему приходилось идти на хит­рость. Утром, перед тем как начать писать, Орхан завтракал, прощался с женой, выходил из дома, некоторое время кружил по окрестностям, затем возвращался домой и сосредоточенно, ни с кем не разговаривая, садился за письменный стол.

Уильям Фолкнер

Никого не удивишь писателями, которые творят в состоянии алкогольного опьянения. Но вот у Фолкнера была более оригинальная творческая манера: он работал исключительно с похмелья. Этому искусству его научил писатель Шервуд Андерсон, когда они познакомились в Новом Орлеане. Дело было в разгар сухого закона, и Фолк­нер подрабатывал бутлегером — нелегально торговал алкоголем. Они встречались с Андерсоном после полудня, пропускали по стаканчику, потом еще и еще. Уильям почти все время слушал, а Шервуд блистал красноречием. Однажды Фолкнер зашел за другом не в обычное время, а прямо с утра и застал его в странном, почти экстатическом состоянии: тот быстро-быстро записывал что-то. «Если так живут писатели, то эта жизнь для меня!» — подумал будущий классик американской литературы и позаимствовал у Андерсона секреты мастерства.

Барак Обама

Афроамериканский телохранитель первого чернокожего президента США Реджи Лав (ты заметил, как мы политкорректно избегаем слова «негр»?) недавно покинул свой пост и дал несколько интервью о личных привычках Обамы. В частности, мы узнали, что Барак терпеть не может автомобильных кондиционеров и даже в самую отчаяную жару не позволяет включать их в президентском авто. «Это меня прямо убивало, — пожаловался Реджи. — Мне очень жарко. Я потею. Я ему говорю: здесь тридцать градусов в этой душегубке, я сейчас сознание потеряю!»

Лев Ландау

Летом на даче ученый очень любил раскладывать пасьянсы, особенно такие, где надо просчитывать варианты. Даже самые сложные всегда у него складывались. «Это вам не физика, тут думать надо!» — говорил он.

Источник