Глава 12, в которой спецкоры «КП» Дмитрий Стешин и Виктор Гусейнов приплывают в город, ставший «на ровном месте» центром туризма и познают его коммерческую тайну
Любителей порассуждать о какой-то патологической лени и предпринимательском скудоумии присущем именно русским ( в отличии от других, более сметливо-торговых народов) нужно привозить в Мышкин. Нужно тыкать их в Мышкин и заставлять каяться.
Мышкин – это волжский Лас-Вегас, по воле человека, возникший среди мерзости запустения. Потому что еще полтора десятка лет назад, у города Мышкина не было ничего, кроме простоватой и облупившейся купеческой застройки конца 19-го века и немного дурацкого топонима. А теперь, этот городок – один из объектов главного туристического маршрута страны – «Золотого кольца» и асфальт тут насквозь протоптан посетителями. Двести тысяч туристов приезжает сюда каждый год.
Даже скептичный Гусейнов бредил Мышкиным. Последний день в Угличе он постоянно повторял: «нужно заехать в Мышкин» или «опять пришла смс-ка, читатели просят Мышкин».
- Читатели – святое, - заметил Стешин, расходясь с паромом, который вез в Мышкин очередную толпу автотуристов. Близ города до сих пор нет моста, зато действуют паромные переправы и в наш век это дополнительное и приятное развлечение.
Причалили напротив городского отдела полиции, выбросившись на бережок в начале какой-то старинной улочки. Бывшей улочки. Старинные дома вблизи оказались кирпичными коробками без этажей и перекрытий. На одном из домов, ехидные уличные художники намалевали двух одинаковых котов – привратников или сторожей мышиного царства. Стешина вся эта мерзость запустения расстроила, но у юнги загорелись глаза:
- Заброшка! Можно я полазаю?
Но, даже для «сталкинга» эти дома не годились, их внутренности заросли жирной крапивой и юнга выскочил из «заброшки», как ошпаренный.
- Может быть, так и надо, может быть для контраста эти дома оставили, не стали реставрировать – бормотал рассудительный Стешин, еле поспевая за Гусейновым. И оказался прав.
Сам Мышкин, его сердцевинка, состоящая из одной единственной улицы, была похожа на свежеоблизанный леденец. Облизанный мышами, а кое-где слегка надкусанный.
Есть несколько версий происхождения этого странного топонима – «Мышкин». Волжское село, ставшее в последствии городком, специализировалось на торговле зерном, а где хлеб, там и мыши. Нам больше понравилась вторая версия – благородная. Якобы мышка пробежала по лицу князя Федора Мстиславского, изволившего почивать на волжском бережку. Князь было возмутился, и тут узрел змею, которая подкрадывалась, чтобы его укусить. Все тут же сделалось наоборот…
Город, в который вернулась молодежь
В конце 90-х годов, когда в стране завелись первые деньги, сметливые мышкинцы эту мышь, отжали буквально досуха – организовав натуральный культ грызуна, который начинается со специального «музея Мыши». К нему пристроилось все остальное. Гостиницы с конференц-залами, десятки сувенирных лавок, центр по изготовлению валенок и гостевые дома. По плотности застройки маленькими частными гостиницами, Мышкин можно сравнить только с Южным Крымом или Сочи. Объявления «Комната-панорама» - на каждом втором углу. Расценки от полутора тысяч. Даже в магазине с фермерскими продуктами, где по определению, ценник должен быть «конский» - мы набрали рюкзак пирожков, оторвавшись по полной аж на триста рублей. Улыбчивые девчонки все запаковали в бумажные пакеты, и куртуазный Гусейнов, не удержавшись поинтересовался:
- Барышни, а чего вы не в Москве?
- А смысл? – огорошила Гусейнова, синеглазая, с высоким, благородным лбом, и до скрипа заплетенной русой косой:
- Я здесь те же самые пятьдесят тысяч заработаю, и может и больше. У нас все девчонки повозвращались. Чего мы не видали у вас-то в Москве-то? Женихи у нас и здесь есть.
В антикварной лавке, Стешин спросил у колоритного, бородатого продавца:
- Сколько стоит «Иоанн Богослов в Молчании» отливка 19 века по изводу 16-го века?
- Семь тысяч пятьсот – степенно ответил продавец.
- Надо же, - изумился Стешин, - как по каталогу! Копейка в копейку!
Продавец довольно заулыбался:
- А то! Соответствуем! Но если хотите, некоторую сумму сброшу – вижу сразу, человек разбирается, такому и уступить-то не грех.
Возможно, в этом коротком диалоге и крылся весь успех города Мышкин. Мы долго с Гусейновым подбирали термин, и в конце-концов его нашли – «антижлобоватость». Не было в мышкинцах разъедающей карму жадности, от того так потянулись к ним люди. И воздалось в конце-концов всем.
И был второй момент, который нас мучал, и который мы обсуждали, неспешно шурша мотором по пути к коварному Рыбинскому морю: нужно ли полностью вылизать Мышкин до идеала? Решили – нет. Ни в коем случае. Ибо некоторая неряшливость здесь – культурное достояние.
В таких городках, обязательно должен быть внезапно-возникающий угол с печально-поникшей лебедой, отколовшаяся штукатурка, обнажившая ослепительно-красный старинный кирпич, не растерявший свой цвет за сотни лет. Должны быть деревянные рамы и кривоватые балкончики сделанные неумелыми строителями-крестьянами, которые эти балконы видали только в книжках. Черно-седые заборы в занозах и одноглазые беспородные коты… За сайдинг и стеклопакеты в таких городках нужно расстреливать солеными огурцами и изгонять навсегда.
Арифметика воды
Уже за десяток километров до впадения Волги в Рыбинское водохранилище, наш драккар стало нещадно колотить волной. На румпель сел Гусейнов, но это помогло мало. Лоция подсказала, что справа от нас – какой-то яхт-клуб, последнее убежище перед разошедшемся на ночь глядя рукотворным «морем». Идти вперед было страшновато и на всякий случай мы решили узнать – сколько стоит номер в гостинице? Яхт-клубом явно рулили не «мышкинцы»:
- Жлобы детектед! Семь девятьсот номер «стандарт»! – заорал в ужасе и гневе Стешин и чуть не выронил за борт телефон.
- Все что на воде – умножай на пять – философски заметил Гусейнов, и неожиданно поинтересовался:
- Слушай, а какая самая сильная молитва?
- Наверное 90 –й псалом…
- Где у тебя был псалтырь? Доставай и читай! Деваться нам все равно некуда!
- Не надо ничего доставать, я наизусть его знаю…
Глаза юнги были круглые, но мужественные. Приготовили плавучий якорь. Лодку отжимало ветром к группе островов, дразнивших нас сливочными пляжами в свинцовых волнах. Гусейнов смотрел на горизонт и жарко молился.
Поблагодарить авторов, особенно того человека, который сидит на земле, подключив комп к генератору и вешает эти материалы на КОНТ, можно простым кликом по ссылке:
Оценили 16 человек
18 кармы