В последние дни российские СМИ обсуждают курьезный случай направления департаментом информации и печати МИД РФ «закрытой» служебной бумаги, в которой нелицеприятно характеризуются ультранационалистические, да что там, русофобские позиции аккредитованной в нашей стране японской газеты «Санкэй симбун», не адресату, запросившему мнение департамента, а… в московский корпункт самой этой газеты.
И хотя некоторые заподозрили, что «утечка» была организована сознательно, в действительности же налицо в лучшем случае непростительный бюрократический ляп или, того хуже, предательство кого-то из сотрудников департамента, оказавшего по невыясненным мотивам «услугу» вышеназванной газете.
В своем ответе на составленную в едком ироническом стиле публикацию корреспондента «Санкэй симбун» о происшедшем директор департамента Мария Захарова назвала случившееся «загадкой».
Однако целью настоящей заметки является не комментирование «почтового романа» МИД с «Санкэй симбун», а ответ редакции и авторам этой газеты по поводу их игнорирующих факты истории публикаций по так называемому «территориальному вопросу», что, кстати, справедливо ставит им в укор Мария Захарова.
Расхожим утверждением этого рупора правонационалистических сил Японии стало возмутительное обвинение в том, что СССР «украл Курилы», действовал в конце войны, как «вор на пожаре».
При этом наследники развязавшей в союзе с гитлеровской Германией кровопролитную мировую войну милитаристской Японии ничтоже сумняшеся в своих статьях требуют от России «извинений за оккупацию островов».
А один из записных борцов за «северные территории» отставной профессор Хоккайдского университета Хироси Кимура на днях потребовал со страниц «Санкэй симбун» не только «вернуть острова «, но и выплатить Японии «проценты за 70 лет владения ими».
Не абсурд ли — побежденный требует репарации с победителя. Такого в истории еще не было.
А было другое. Всем известно, что по итогам неудачной для России войны с Японией 1904−1905 гг. Россия под давлением Токио и Вашингтона согласилась на позорную для державы сдачу японцам южной половины острова Сахалин с прилегающими островами.
Однако немногие знают, что тем самым Япония потеряла юридические права на владение Курильскими островами, которые в 1875 г. были легкомысленно отданы царским правительством Стране восходящего солнца лишь за согласие не претендовать на Сахалин.
Тогда в ответ на резонный довод главы русской делегации на мирных переговорах в Портсмуте Сергея Витте о том, что требование Сахалина находится в противоречии с так называемым «обменным» соглашением 1875 г., глава японской делегации министр иностранных дел Японии Дзютаро Комура высокомерно заявил: «Война отменяет договоры. Вы потерпели поражение, и давайте исходить из сложившейся обстановки».
По инициативе японской стороны в приложении к протоколам Портсмутского договора было включено условие о том, что все прежние договоры Японии с Россией аннулируются. Тем самым теряли силу Симодский трактат о торговле и границах 1855 г., «обменный» договор 1875 г. и заключенный в 1895 г. трактат о торговле и мореплавании.
Таким образом, настояв на отторжении в свою пользу южной половины Сахалина, японское правительство лишилось юридического права владеть Курильскими островами.
В отсутствие какого бы то ни было нового соглашения о принадлежности Курил в последующие годы Япония владела ими уже не-де-юре, а лишь-де-факто.
Это положение нашло отражение в обращении И. В. Сталина к советскому народу 2 сентября 1945 г., в котором отмечалось, что Япония «воспользовалась поражением царской России для того, чтобы отхватить от России Южный Сахалин, утвердиться на Курильских островах и, таким образом, закрыть на замок для нашей страны все выходы в океан».
Несогласие СССР с территориальными итогами Японско-русской войны было зафиксировано в специальном заявлении советского правительства при восстановлении дипломатических отношений с Японией в 1925 году.
Вопреки утверждениям японских историков и пропагандистов о том, что до 1945 г. Москва якобы не предъявляла своих прав на Южный Сахалин и Курильские острова, а «захватила их, воспользовавшись японской капитуляцией», в действительности руководство СССР ставило Токио в известность о намерении вернуть утраченные русские дальневосточные территории.
Так, например, при выработке условий заключения с Японией пакта о ненападении или нейтралитете министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов заявил 18 ноября 1940 г. японскому послу Ёсицугу Татэкава, что «общественное мнение в СССР будет связывать вопрос о заключении пакта о ненападении с вопросом о возвращении утраченных ранее территорий — Южного Сахалина и Курильских островов».
Мало известно, что именно нерешенность территориального вопроса побудила советское правительство заключить с Японией пакт не о ненападении, а о нейтралитете.
Зная о содержании ялтинских договоренностей «большой тройки», японское правительство пыталось в конце войны превратить Южный Сахалин и Курилы в разменную монету, «добровольно» предлагая Москве эти территории в обмен на невступление СССР в войну против Японии на стороне союзных США и Великобритании.
Соглашаясь капитулировать на основе Потсдамской декларации, японское правительство принимало условие о том, что «японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и менее крупными островами, которые мы укажем».
В Акте о безоговорочной капитуляции Япония обязалась «честно выполнять условия Потсдамской декларации».
В годы оккупации так и было. Японские власти без каких-либо возражений согласились с Меморандумом № 677/1 от 29 января 1946 г. главнокомандующего союзными войсками американского генерала Дугласа Макартура японскому правительству.
В нем указывалось, что из-под юрисдикции государственной или административной власти Японии исключаются все находящиеся к северу от Хоккайдо острова, в том числе «группа островов Хабомаи (Хапомандзё),включая острова Сусио, Юри, Акиюри, Сибоцу и Тараку, а также остров Шикотан».
Отказ Японии от Курильских островов зафиксирован в действующем и поныне Сан-Францисском мирном договоре 1951 года. Тогда японское правительство пыталось оспорить лишь принадлежность островов Хабомаи и Шикотана.
Так, премьер-министр Итиро Хатояма признавал, что, поскольку Япония отказалась от Курильских островов и Южного Сахалина по Сан-Францисскому договору, у нее нет оснований требовать передачи ей этих территорий. Он подчеркивал, что нельзя смешивать вопрос о Хабомаи и Шикотане с вопросом обо всех Курильских островах, который был решен Ялтинским соглашением.
В отличие от нынешних пытающихся ревизовать итоги войны японских деятелей тогдашние руководители страны не считали возможным игнорировать данные при вступлении в ООН обязательства, которые гласят:
«Настоящий Устав ООН (статья 107) ни в коей мере не лишает юридической силы действия, предпринятые или санкционированные в результате Второй мировой войны несущими ответственность за такие действия правительствами, в отношении любого государства, которое в течение Второй мировой войны было врагом любого из государств, подписавших настоящий Устав, а также не препятствует таким действиям».
Облеченные профессорскими регалиями японские борцы за «северные территории», конечно же, сознают, что эта статья и по сей день обязывает Японию, следуя ялтинским и потсдамским соглашениям, признать территориальные итоги войны.
Но вместо этого они обрушиваются с критикой на российских руководителей, напоминающих этот и другие основополагающие международные документы.
Упомянутый выше профессор Кимура пишет в «Санкэй симбун»: «То, что господин Лавров неоднократно заявляет, что четыре „северных“ острова стали советской территорией по итогам Второй мировой войны и японской стороне необходимо это принять, неприемлемо».
Если японское правительство будет следовать позиции авторов газеты «Санкэй симбун», мирного договора между Японией и Россией еще долго не будет.
Ибо эти люди рассматривают такой договор не как цель, устремленную к всемерному развитию двусторонних отношений, а лишь как средство удовлетворить, скажем прямо, реваншистские устремления ностальгирующих по былому величию Японии националистов, не желающих извлекать уроки истории.
Оценили 85 человек
91 кармы