Василий Эсманов: «Радикальные перемены — это не уехать из Саратова в Майами, а встать с дивана и начать учиться»

В детстве Василий Эсманов сочинял детективные истории в кружке юных писателей и из духа протеста отказался добиваться «успешного успеха» (будь то оценки по математике или типичная карьера выпускника МГИМО). Он создал несколько медиапроектов — и вернулся к историям: помогает компаниям рассказывать их о себе и своих брендах. T&P поговорили с Василием Эсмановым о том, почему получение новых знаний — это не сверхусилие, а часть нормальной жизни, а лучшая образовательная среда — люди.

О книгах

Я вырос в неблагополучном районе на окраине Петербурга — в Веселом Поселке. Кроме названия, ничего веселого там, конечно, не было. Поэтому главным развлечением для меня стала библиотека на первом этаже нашего дома. Я был постоянным клиентом, читал много и без разбора.

Летние каникулы проводил в деревне у бабушки и дедушки. Бабушка работала школьным учителем, а дед — агрономом. У них была разнообразная библиотека, и за лето я узнавал, как рыть траншеи, строить окопы или выращивать брюкву в черноземной полосе. Все было страшно интересно.

Особая любовь — книги типа «Юный мастер». Там подробно описывали, как сделать самому какие-то крутые штуки. Я все время что-то строил, крутил, придумывал вещам новую жизнь. Помню, в мультике «Чип и Дейл» был скейтборд с пропеллером. Я очень хотел себе что-то подобное, но скейта у меня не было. Зато были ролики, какие-то лопасти и моторчик, который питался от девятивольтовой большой батарейки. При помощи всего этого я смастерил что-то похожее на девайс спасателей. Он даже ездил.

Несмотря на любовь к конструированию разных штук, в средней школе мама отдала меня в кружок юных писателей. Решила, что у меня литературный талант. В кружке были популярны три жанра: «серьезная женская проза» (молодые двенадцатилетние девушки почему-то писали про нелегкую судьбу взрослых женщин), какие-то фанфики на Толкина и, наконец, большое количество историй на тему «В жизни так было». Я чаще всего пинал там балду или писал детективные истории. Делал это очень плохо и надеюсь, что их никогда никто не найдет.

Тем не менее свой первый гонорар я заработал как раз благодаря писательству. Получил 100 рублей за художественный рассказ в газете «Белгородская правда». На эти деньги купил себе плеер и диск с энциклопедией Britannica.

О духе протеста

Из разных учебных заведений меня выгоняли четыре раза. До девятого класса я учился в небольшой районной школе и был там самый умный. А потом поступил в математическую школу — там-то и стало понятно, что я страшно отстаю. Мои одноклассники с пяти лет учили математику, а я старался нагнать их за полгода.

Сначала получалось, а потом я очень устал соревноваться и изменил стратегию — нашел область, которая одноклассников вообще не интересовала (это была химия), и постарался стать в ней первым. Стратегия сработала — просто из духа сопротивления я начал участвовать во всех возможных олимпиадах и даже их выигрывать. Правда, из школы меня все равно выгнали.

Потом меня трижды исключали из университета. Я учился в МГИМО на журналистике, попал туда почти случайно — дойдя до финала в передаче «Умники и умницы». Сначала было интересно. Но на втором курсе я пошел работать, и это увлекло куда больше. На третьем курсе меня исключили впервые. Потом я восстановился — и через год вылетел снова. А в третий раз — уже на дипломе.

Высшего образования у меня нет. Мама до сих пор не может мне этого простить. Она мечтала, чтобы я стал каким-нибудь дипломатом. А мне всегда хотелось найти область, в которой я сам определяю критерии успеха, — это снова про тот же дух протеста. И еще очень хотелось что-то рассказывать, транслировать людям.

О людях

На старте Look At Media я ничего не знал о бизнесе и управлении людьми. У меня было желание, я просто брал и делал как могу. Конечно, много ошибался и платил за это. Иногда сном, иногда возможностями, деньгами и даже отношениями.

Отношения с людьми — вообще самый сложный для меня вопрос, в котором я не разобрался до сих пор. Гений рекламы и продаж Джон Уонамейкер как-то сказал: «Я знаю, что половина моего рекламного бюджета расходуется впустую. Беда в том, что я не знаю, какая именно половина». С отношениями то же самое. Люди прощают друг другу 50% поступков, но ты никогда не знаешь какие.

Жизнь меня научила, что можно выкладываться, пытаться прыгать выше головы, делать миллион вещей, и людям этого будет недостаточно. Сильно фокусироваться на этом не стоит. Надо делать так, как считаешь правильным, быть честным и особо ничего не ожидать от людей сверх того, что прописал в договоре.

Одновременно люди — важнейший источник знаний. Например, я захотел снимать документальные фильмы. Можно собрать денег и поехать учиться в киношколу. А можно просто сказать знакомым о своей идее. Обязательно найдется кто-то, кто поддержит. Именно так появился проект «20 лет „Яндексу“». Однажды [продюсеры и партнеры компании ASAP Production] Макс Кузьмин и Ася Котельникова просто сказали: «Давай с нами поучишься». Я умел брать интервью и очень любил Яндекс, поэтому проект сложился — было легко учиться каким-то киношным навыкам, рассказывая про любимую компанию и людей, которые ее делают.

По-моему, лучшее, что можно сделать со своей жизнью, — это окружить себя классными интересными людьми, которые дают вдохновение. Вообще, мы первое поколение, которое имеет возможность выбирать настоящих друзей. Что было раньше? Двор, школа, институт, армия, одна работа на всю жизнь. Сейчас феноменальные возможности и информационное поле. Мы можем находить самых разных людей и наконец иметь смелость задавать честный вопрос: «Зачем мы друг другу, для чего вместе?»

О самообразовании

Сейчас у меня две главные образовательные привычки. Первую мне подарил каршеринг и московские пробки: я начал каждый день слушать аудиокниги. Вторая привычка — вечерами прохожу курс по дата-аналитике.

В остальном мое самообразование довольно несистемно. Большинству вещей учусь по принципу «Ты можешь это делать? — Наверное, могу». Стараюсь одновременно врубаться в практику и параллельно подкачивать теоретическую часть. Например, надо разобраться, как работает PNL❓. Пытаюсь составить табличку, ничего не получается, иду к друзьям, они объясняют, и у меня получается. Потом читаю, как это работает, в какой-то умной книжке или статьях и пробую еще.

Если бы у меня было больше времени, я бы хотел пойти учиться на режиссера. Иногда в работе над проектами чувствую, что мне не хватает академической базы. Приходится действовать по наитию.

Об идентичности

Недавним большим открытием для меня стала книжка Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века». В ней много очевидных вещей, но меня зацепила одна мысль, и я с ней согласен: в будущем человеку нужно будет разбираться в трех вещах — в биотехнологиях, машинном обучении и в себе, то есть в идентичности.

Я остро ощутил важность идентичности, когда работал в Штатах. Как и многие иностранцы, там я был непонятно кто. Белый цисгендерный мужчина, когда молчу, и сраный иммигрант, когда начинаю говорить. Людям нужно время, чтобы рассмотреть твои внутренние черты. Если у тебя есть идентичность, на тебя интересно смотреть. Если нет — никому нет до тебя дела. Вернувшись в Москву, я вдруг понял, что всегда занимался именно идентичностью.

Я познакомился с концепцией «Пути героя» известного исследователя мифологии Джозефа Кэмпбелла, и у меня случилась настоящая одержимость историями, героями, характерам, архетипами, игровыми механиками. Я читал и смотрел все, что мог найти, — от Проппа до подкастов Дэна Хармона. Наше сознание устроено так, что мы очеловечиваем все вокруг: характер есть у стула, пончика, автомобиля и уж точно у бренда. С персонажем мы строим отношения и ожидаем от него определенного поведения. Если бренд видит себя в роли героя, он понимает, как разговаривать с клиентами и командой, какие отношения строить, какие истории о себе рассказывать. Миссия и ценности компании перестают быть абстрактными разговорами и превращаются в систему принятия решений, инструкцию для сотрудников и обещание для клиентов.

Сейчас консалтинг выглядит для меня интересным опытом. Мы работали с дизайн-студиями, торговыми центрами, барами и банками. Интересно погружаться в разные индустрии, понимать, как они взаимосвязаны, в чем похожи, а в чем, наоборот, абсолютно уникальны. Это почти как с книгами — возможность прожить 1000 жизней.

О смысле знаний

На мой взгляд, в российском образовании все еще не хватает одной ключевой вещи — пространства для безопасного совершения ошибок. Условно говоря, сегодня ты пилот и не справился с управлением. Ничего страшного, вот тебе новый самолет, лети. При таком подходе образование — это игра без последствий. У нас вместо этого — дисциплина и отсутствие выбора.

По-хорошему, окончив институт, выпускник должен иметь 10 проектов, из которых семь были очень плохими, а три ничего. Нет ничего хуже, чем иметь после вуза только успешный опыт. Потому что потом люди просто не справятся с ситуацией, если что-то пойдет не так. А в жизни всегда все идет не так.

Я сейчас довольно много преподаю, работаю с образовательными проектами и вижу, как меняется и актуализируется потребность в знаниях, как они становятся доступнее. Появляются проекты, которые помогают с небольшими затратами получить новую профессию. Скажем, человек, который закончил какой-нибудь «туристический менеджмент» и работает продавцом телефонов, может вдруг начать писать код и зарабатывать нормальные деньги. Важно, что это не спорт высоких достижений, не про «успешный успех». Это про спокойное и естественное желание изменить качество жизни.

Мы ведь как часто представляем себе радикальные перемены? Жил в Саратове, а переехал в Майами. На самом деле перемены — это начать два раза в неделю на спорт ходить, отказаться от дивана и признать, что не хочешь больше продавцом работать, начать учиться. И людей, которые к этому приходят, становится все больше.

https://theoryandpractice.ru/p...