Начала по средам и пятницам публиковать свои выписки из книги "РОССИЯ ПЕРЕД ВТОРЫМ ПРИШЕСТВИЕМ" - (Материалы к очерку Русской эсхатологии) Переиздание Спасо-Преображенского Мгарского монастыря Полтавской епархии (ЗАО «Тираж-51»), сделанные мной в 2002 году.
То есть, самое краткое изложение этой довольно толстой книги. Оттого и цитаты не будут строго соответствовать по теме предыдущим цитатам.
(Предыдущая часть остановилась на том, что была нарушена симфония между царизмом и патриаршеством вследствие нарушения клятвы царя Алексея Михайловича, данной патриарху Никону).
«Отказ Никона в прощении, — по словам М.В. Зызыкина, — остался навеки протестом против унижения Церкви светской властью».
После несправедливого захвата церковной собственности в Воскресенском монастыре 25.6.1663 Патриарх Никон пел в церкви молебен Животворящему Кресту, читал молитву и псалмы 68-й и 108-й, которые, по правилам Св. Афанасия Александрийского, полагается читать терпящим насилие.
Английский исследователь Пальмер, пишет М.В. Зызыкин, в 70-х годах XIX в. сопоставил «слова псалмов 68 и 108 с тем, что произошло с семьей Царя и видит в этих событиях исполнение гнева Божия.
Слова Псалма 68 говорят: «Излей на них (врагов моих) ярость Твою, и пламень гнева Твоего да обымет их. Жилище их да будет пусто, и в шатрах их да не будет живущих... Да изгладятся они из книги живущих и с праведниками да не напишутся».
А в Псалме 108: «Отовсюду окружают меня словами ненависти, вооружаются против меня без причины. За любовь мою они враждуют на меня, а я молюсь; воздают мне за добро злом, за любовь мою — ненавистью... Да будут дни его кратки (Царь Алексей умер в 1676 г. до исполнения 47 лет) и достоинство его да возьмет другой; дети его да будут сиротами, а жена его вдовой (дети Царя Алексея преждевременно остались сиротами и вместе со своей матерью, его второй женой подвергались опасностям и несчастьям после его смерти); да скитаются дети его и нищенствуют и просят хлеба из развалин своих (его сын Петр, оставшись без отцовских забот, странствовал у нечестивых иностранцев, моля у них яда, как хлеба, и был странником вдали от Бога и своей страны, ища пищи из опустошенных мест, где не произрастало хлеба); да захватит заимодавец все, что было у него, и чужие да расхитят труды его (его царство обеднело от войны и плоды его ранних побед были захвачены иностранцами, и труд его и его преемников был поглощен немецким басурманством); да не будет милующаго сирот его, да будет потомство его на погибель, и да изгладится имя его в следующем роде (не было никого: Матвеев был в изгнании, когда его присутствие было особенно нужно, изгнанный родственниками самого Царя Алексея; Феодор умер, как скоро достаточно вырос, чтобы делать добро; Петр был духовно истощен и духовно убит своей собственной сестрой Софьей и превратился благодаря плохому воспитанию в чудовище, способное только развить следствие грехов своего отца. Право наследственного преемства отошло от потомков Алексея, и наследник был предан смерти своим собственным отцом, сыном Алексея, и во втором поколении его имя в мужском поколении исчезло). Да будет вспомянуто перед Господом беззаконие отцов его (Иоанн III и IV) и грех матери его да не изгладится (семейство матери его и родственники его Стрешневы). Да будут они всегда во очах Господа и да истребит Он память их на земле (оно исчезло с земли: ни семьи его матери, ни семьи от его первой жены больше не существует)». <...>
Мы не можем не остановиться на размышлениях Пальмера о наказаниях, посылаемых Богом за общественные грехи, как относительно того, на кого может падать такое наказание, так и в отношении того, что это наказание навлекает на себя, по его мнению, и России за ее отношение к Церкви.
«Наказания за общественные преступления и грехи бывают общественные и личные. Общественное наказание падает на нацию, общество или класс, или чин, или на само учреждение, иногда скоро, иногда после долгого промежутка, поражая и будушие поколения. Это общественное наказание часто падает, по-видимому, на правителя и потомков, которые лично невинны, возможно, даже не сознают вину своих предшественников, как бы показывая различие между чисто личными и общественными актами и между личным и общественным вознаграждением и наказанием.
Так в Англии вина тех Тюдоров, которые в XVI столетии восставали против Бога и Его Царства и вовлекли целую нацию своим тираническим насилием в схизму и ересь, была наказана столетием позже в королях другой фамилии, против которых тогда восстал народ, как раньше короли восстали против Бога; они были свергнуты и изгнаны, и один из них даже обезглавлен через последующее развитие той же ереси, которую они сначала навязали народу...
Также во Франции честолюбие и гордость, с которой Людовик XIV вел войну и наносил обиды Церкви, и безнравственность регента и Людовика XV были наказаны в ближайшем поколении ужасами атеистической и смертоносной революции, в которой были обезглавлены или умерщвлены с еще большими мучениями невинный и добродетельный Людовик XVI, его королева, его сестра и его сын».
Относительно России Пальмер говорит, что, «если мы подумаем только об общественных актах, то, так как все делалось в деле Никона во имя Царя, и не боярам, как классу (хотя на них лежит главная вина в преследовании Никона), а Царю была порабощена Церковь, то для короны и надо было ждать главных наказаний.
«Если бы ты только боялся Бога, — сказал Никон Царю на суде после взрыва гнева на него, во время чтения некоторых мест из его конфиденциального письма к Патриарху Дионисию, — ты бы не поступил со мной так», а после чтения его сказал: «Бог да будет тебе судьей».
А в столовой палате дворца, когда Никон выходил с Собора, он встал посредине и, обернувшись к Царю, отряс прах от ног своих в третий раз (1-й в 1658 г., 2-й в 1664 г.) и сказал Царю: «Моя кровь и общий грех да будет на твоей голове».
Об исполнении этих пророчеств Пальмер уже отмечал, говоря о судьбе детей Царя Алексея. Он видит исполнение и предсказаний Никона, сделанных им на суде, о разрушении Москвы, ибо это все исполнилось с уничтожением боярства, как класса, стрельцов, на Царствующей Династии, и на духовенстве, и на пожаре 1812 г., уничтожившем старую столицу, совершившую апостасию.
Любопытны приводимые Папьмером внешние параллели о сорока годах, о которых говорил Никон для исполнения пророчества о гибели Иерусалима. С Собора 1660 г., когда Собор утвердил восхищение на себя духовной власти Царем, совершенное в 1658 г., до смерти последнего Патриарха Адриана в 1700 г., когда Царь уничтожил и внешнюю форму канонического примата и взял в свои руки всю церковную собственность, прошло также 40 лет; от смерти Патриарха Никона в 1681 году до создания духовного коллегиума в 1721 году также 40 лет.
Но этого мало. Пальмер ждал (в 1870-е годы! — Сост.) дальнейшего исполнения пророчества. «Правительства, — говорит он, — которые однажды пошли на апостасию, нелегко идут обратно; они идут к разрушению»... Пальмер спрашивает: «Пойдет ли Россия к немецкому материализму и в конце концов утрате самого имени христианства... или произойдет Православная реакция? Хвост не может вести голову, а голова и хребет у России немецкие. Православная Церковь привязана к немецкому принципу светсткого верховенства, как хвост к хребту собаки. Хвост должен следовать за головой.
Индивиды, хотя бы они сами, или их отцы, согрешили, могут покаяться, но история не знает примера нации, раз отступившей от более высокого религиозного положения к низшему, чтобы она восстановила сама себе своим собственным внутренним усилием покаяние... Но невероятное человеку возможно для Бога».
А в другом месте он говорит: «Когда либерализм сбросит существующий барьер достижением религиозной свободы, когда Русская Церковь будет предоставлена своим собственным ресурсам, <...> тогда в поисках самозащиты и в особенности против католиков, она откроет, что ее действительный борец и представитель был Никон»
Отец Лев Лебедев: «...Осуждение Патриарха Никона <...> было чем-то вроде конца мира в том смысле, что закончился мир русской жизни, где главным и центральным во всем было то, что условно обозначается емким понятием Святая Русь!
Поэтому мистически совершенно не случайно, что собор, осудивший Патриарха Никона (и одновременно — старообрядцев!), открылся не иначе, как в году 1666-м!
Число шестьсот шестьдесят шесть, как известно, — это число имени антихриста, последнего губителя человеческого рода, который должен воцариться над миром в конце земной истории человечества. На совпадение с этим числом даты —1666 г. — современники обратили должное внимание, правда, по-разному толкуя значение такого совпадения. Обратили они внимание и на самый дух того, что творилось в русском обществе как на соответствующий концу мира. Очень яркие слова в этом отношении сказаны были и Патриархом Никоном; он тоже чувствовал приближающийся конец чего-то очень-очень основополагающего в русской жизни и переживал это как духовную катастрофу для всей страны.
Иначе говоря, конечные судьбы всего человечества были моделированы на России XVII столетия. Подобные моделирования, имеющие значение знамений, пророческих прообразований, случались и прежде и не только в России. Случались они и впоследствии, в том числе и прежде всего — в России. Но то, что произошло у нас в XVII веке, явилось самым узловым для дальнейших судеб Отечества. Кончился мир жизни, где всеопределяющим и всеорганизующим началом было святоотеческое Православие; вместе с Патриархом Никоном оно уходило как бы в некую ссылку. От столичного шума — в пустыню народного быта, народной веры, в тайники духовного опыта».
«Семнадцатый век в истории России является эпохой того коренного, глубинного перелома, который с поразительно прямой закономерностью приводит к семнадцатому году... а через него — к настоящему и возможному будущему»
Неотвратимость Божия суда над Династией, а значит и над Россией, видна из невозможности отмолить Александра III великим молитвенником Руси св. праведным о. Иоанном Кронштадтским.
И. К. Сурский (протоиерей Иаков В. Ильяшевич, t 23.3.1963), духовный писатель (1938): «В предсмертной болезни своей Император Александр III пригласил к себе о. Иоанна, который возложил руки свои на голову умирающего Царя, и Царь сказал ему: «Когда вы держите руки свои на моей голове, я чувствую большое облегчение, а когда отнимаете, очень страдаю, не отнимайте их». О. Иоанн ответил Царю, что это от того, что он пришел прямо после совершения таинства Евхаристии за ранней обедней. О. Иоанн продолжал держать благословляющие руки свои на главе умирающего Царя до тех пор, пока Царь не предал праведную душу свою Богу.
У многих, вероятно, напрашивается вопрос: почему же столь великий чудотворец, как о. Иоанн, не мог исцелить обожаемого народом Царя?
... могу добавить, что не всегда Господь исполнял молитвы даже Первоверховного Апостола своего Павла <...> Таким образом, сила молитвы о. Иоанна не оскудела, когда он был в Ливадии, а действительно он не мог изменить судьбы Великого Царя, предрешенной в неисповедимых путях Божиих. Григорий Карпович Сухоленцев пишет мне из Алверна в Германии: «Во время моей действительной службы, когда заболел наш Батюшка-Царь Александр III и умер, тогда я сам лично читал в газете, что о. Иоанн Кронштадтский писал: «Я мертвых воскрешал, а Батюшку-Царя Александра Ill-го не мог у Господа вымолить. Да будет на все Его Святая воля».
Преподобный Нил Муроточивый Афонский (XVI в.): «Ныне осень монашеству, и завладеет им царица погибели. Вы спросите: что это за осень? Осень — это время, в котором мы находимся теперь. (Преподобный вещал об этом в 1817 г. — Сост.).
Ныне осень, в которой погибает благодать (т. е. плодоношение) монашеской жизни. Но держитесь <...> удерживайте то, что еще держите, чтобы не сделаться и вам виновными в погублении монашеской жизни <...> Теперь осень! Увядает благодать, красота души, т. е. прежняя красота душ подвижнических в монашестве. Зима грядет!
Современный исследователь и публицист Н. Н. Лисовой пишет о некоторых событиях французской революции 1789 г.: «Сентябрьские убийства» — так назвали современники массовые избиения дворян и священников в парижских тюрьмах, производившиеся санкюлотами 2-4 сентября 1792 г. по инициативе «друга народа» (*масона) Марата. Вот что говорит «великий маг и каббалист», крупнейший авторитет в области масонских традиций, Элифас Леви о сентябрьских событиях:
«Во время сентябрьских убийств какой-то таинственный старик громадного роста, с длинной бородой, появлялся везде, где убивали священников.
«Вот вам за альбигойцев, — восклицал он. — Вот вам за тамплиеров. Вот за Варфоломеевскую ночь. За Севенских осужденных». (Перечисляются некоторые секты и люциферианские ереси, в борьбе с которыми обвинялась католическая Церковь).
Он рубил направо и налево и весь покрыт был кровью с головы до ног. Борода его слиплась от крови, и он громко клялся, что он вымоет ее кровью.
После казни Людовика XVI этот самый вечный жид крови и мести поднялся на эшафот, погрузил обе руки в королевскую кровь и окропил народ, восклицая: «Народ французский! Я крещу тебя во имя Якова и свободы».
«Это был тот самый человек, который предложил мадемуазель де Сомб-рейль выпить стакан крови «за народ», — прибавляет цитировавший этот же отрывок о. Павел Флоренский (9.1.1882-8.12.1937) и продолжает: «В 1307 году был арестован орден Тамплиеров, подготовлявший ниспровержение христианства во имя взращенного в его недрах древнего манихейства. Вместе с религиозным переворотом подготовлялась величайшая социальная революция, имевшая перестроить облик всей Европы. Но орден был разгромлен, а великий магистр его Яков Моле был сожжен на медленном огне 18-го марта 1314 года. Но, влиянием ордена, имевшего огромные связи, эта казнь была отсрочена и из тюрьмы заключенный вел широкую организационную деятельность. Плодом ее были четыре великих масонских ложи: в Неаполе — восточная, в Эдинбурге — западная, в Стокгольме — северная, в Париже — южная. Тайное общество принесло клятву вечной ненависти французскому королевскому дому и католической Церкви, а также и вообще началам монархии и церковности. Эту свою ненависть вместе с девизом: Liberte, Egalite, Fraternite (*свобода, равенство, братство) оно понесло через века и передало великой революции. От имени Моле может быть отчасти понятным пристрастие этого тайного общества ко всему, что носило имя Якова (*якобинцы); но далеко не все совпадения тут могли зависеть от человеческих пристрастий, как бы они ни были горячи. Так ни от чьих намерений не могло зависеть имя признанного вдохновителя французской революции — Жан -Жака Руссо, данное ему при крещении, ибо не за имя же Жак в нем увидели пророка революции. В том самом доме на улице Платриер, в котором умер этот Жак, была основана ложа — центр революционного движения. «Якобинизм имел уже имя раньше того, чем главы заговора выбрали старую церковь тнахов-якобитов местом для своих собраний. Их имя происходит от имени Якова — имени рокового для всех революций.
Старые опустошители Франции, сделавшие Жакерию, назывались Философ, роковые слова которого предуготовили новые жакерии, назывался Жан-Жаком, и тайные двигатели революции клялись низвергнуть трон и алтарь на гробнице Якова Моле <...>» (Элифас Леви)»
Без Яковов, как известно, не обошлась и «наша» революция. Речь идет о Яковах-Янкелях - Свердлове и Юровском.
Первый принадлежал к семье высокого посвящения. Особая роль Свердлова, как куратора цареубийства, теперь не подлежит ни малейшему сомнению. Небезынтересны будут и другие подробности причастности этой семьи к этому преступлению. Известно, например, что во время пребывания Царской Семьи в Тобольске там жила племянница Я. Свердлова. Старший же брат Якова, Зиновий Пешков, в годы гражданской войны, и как раз во время расследования Екатеринбургского злодеяния, сопровождал французского генерала Жанена (главу «союзнической» миссии) в его поездках на Урал и в Сибирь.
(Между прочим, именно генерал Жанен неотступно был при следователе Н. А. Соколове, когда тот вывозил материалы следствия в Европу; часть этих материалов впоследствии оказалась у Жанена «на хранении»)
Что касается другого Якова — Янкеля Юровского, то этому непосредственному палачу доверили торговать не только имуществом изуверски убитых им жертв. Как работник Гохрана, он был причастен к скандальной торговле выковыренными из русских коронных драгоценностей бриллиантами в 1923 г. в Амстердаме и Антверпене. Именно он был одним из вдохновителей и исполнителей читинской авантюры 1923 г.: под охраной латышских стрелков в Читу, где было японское представительство, были доставлены русские короны, держава и скипетр. Цель — продажа их в Америку или Европу через Маньчжурию. В результате скандала советское правительство было вынуждено пойти на организацию в 1925 г. выставки в Колонном зале Дома союзов. Юровский был перемещен из Госхрана, за два года способствовав его разорению подчистую.
Был на Екатеринбургской Голгофе и свой жид.
Принимавшие прямое участие в следствии генерал М. К. Дитарихс и английский журналист Р. Вильтон в своих книгах свидетельствуют, что за день до злодеяния «в Екатеринбург из Центральной России прибыл специальный поезд, состоявший из паровоза и одного пассажирского вагона. В нем приехало нечто в черной одежде, похожее на иудейского раввина. Это лицо осмотрело подвал дома, в котором, как известно, была найдена каббалистическая надпись. По свидетельству очевидцев вечером 5 июля 1918 г. через железнодорожный переезд в Коптяки (т. е. к месту глумления над Царскими телами) проехал автомобиль с 6 солдатами и одним штатским — «жид с черной, как смоль, бородой». Солдаты сопровождения на расспросы сказали, что они—московские.
Святитель Феофан Затворник: «Если у нас все пойдет таким путем, то что дивного, если и между нами повторится конец осьмнадцатого века со всеми его ужасами? Ибо от подобных причин подобные бывают и следствия»
Святитель Феофан Затворник (1815-1894 гг.): «Нас увлекает просвещенная Европа... Да, там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие; оттуда уже перешли они и переходят и к нам. Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня. Но припомним двенадцатый год: зачем это приходили к нам французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее. А теперь, кажется, начали уже забывать тот урок. Если опомнимся, конечно, ничего не будет; а если не опомнимся, кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь таких же учителей наших, чтобы привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему. Это не пустые слова, но дело, утверждаемое голосом Церкви. Ведайте, православные, что Бог поругаем не бывает»
Святитель Феофан Затворник: «Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам в толк не берется... Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим; есть уши, но не слышим; и сердцем не разумеем. Господи, помилуй нас! Поели свет Твой и истину Твою!»
«...Как развратился Запад? Сам себя развратил: стали вместо Евангелия учиться у язычников и перенимать у них обычаи — и развратились. То же будет и у нас: начали мы учиться у отпадшего от Христа Господа Запада, и перенесли в себя дух его, кончится тем, что, подобно ему, отшатнемся от истинного христианства. Но во всем этом ничего нет необходимо определяющего на дело свободы: захотим, и прогоним западную тьму; не захотим, и погрузимся, конечно, в нее»
В.С. Соловьев (1863-1900), философ (14.3.1889): «...Я не верю в будущность самостоятельных государств. Ведь одной европейской войны было бы достаточно, чтобы смести нынешние политические границы среди христианского человечества и уготовить пути для Всемирной монархии — Христовой, если государи и народы исполнят свой долг, или же, в противном случае, — антихристовой»
«Обыкновенный народ, желая похвалить свою национальность, в самой этой похвале выражает свой национальный идеал, то, что для него лучше всего, чего он более всего желает. Так, француз говорит о прекрасной Франции и о французской славе (la belle France, la gloire du nom Francais); англичанин с любовью говорит: старая Англия (old England); немец поднимается выше и, придавая этический характер своему национальному идеалу, с гордостью говорит: die deutche Treue. Что же говорит в подобных случаях русский народ, чем он хвалит Россию? Называет ли он ее прекрасной или старой, говорит ли о русской славе или о русской честности и верности? Вы знаете, что ничего такого он не говорит, и, желая выразить свои лучшие чувства к родине, говорит о «святой Руси». Вот идеал: и не либеральный, не политический, не эстетический, даже не формально-эстетический, а идеал нравственно-религиозный»
Надменность и злорадство Запада о бедствиях в России сейчас обратятся еще большим гневом Божиим на Запад. После «перестройки» в России начнется «перестройка» на Западе, и там откроется невиданный раздор, междоусобица, смута, падение властей, развал, анархия, моры, голод, людоедство, невиданные ужасы накопленного в душах зла и разврата. Господь даст им жать то, что сеяли много веков и чем угнетали и развращали весь мир. И поднимется на них все злодейство их. Россия выдержала свое искушение, ибо имела в себе мученическую веру и Милость Бога и Избрание Его. А Запад этого не имеет и потому не выдержит.
(продолжение в пятницу)
1 часть: https://cont.ws/@elenavr/28797...
Оценили 5 человек
10 кармы