На что пошли народные деньги. О фильме «28 панфиловцев»

На что пошли народные деньги. О фильме «28 панфиловцев»

Сегодня мне посчастливилось попасть на пресс-показ фильма «28 панфиловцев». Стремился к этому я не потому, что мне так уж сильно не терпелось (ждал несколько лет, мог бы и ещё пару недель подождать), а потому что запланировал сводить на официальную премьеру группу молодых студентов в воспитательных и образовательных целях. Вести ребят на фильм, имеющий хоть какой-либо изъян, я бы не стал, поэтому и нужен был строгий предварительный просмотр без скидок на «народный» характер всего проекта и моё личное знакомство с режиссёром Андреем Шальопой.

Как видится, основная задача команды Шальопы состояла в том, чтобы отойти от привычного уже нам очернительства темы Великой Отечественной Войны в голливудской обёртке, но при этом не скатиться к идеологическим штампам советского периода (в них ничего плохого по сути нет, но с их помощью снято уже всё, что могло быть снято по этой теме в принципе). То есть, попросту говоря, снять кино о войне так, как его в России снимать ещё не привыкли (за исключением редких картин). Прибавить к сложности этой задачи ещё и отсутствие стабильного источника финансирования, и можно примерно понять её заведомую невыполнимость. Однако Шальопа справился и вот почему.

В фильме нет надрывного пафоса – ни патриотического, ни антигосударственного. Никто в кадре не умирает долго и красиво под трогательную музыку. Никто не «насилует немок» и не бросается с выпученными глазами под немецкий танк. Фильм, вообще, про другое. Он про то, как 28 мужиков разной национальности оказываются в одном окопе и им нужно вместе сделать трудную, смертельно-опасную работу. Заведомо невыполнимую работу. И чтобы выполнить её они должны научиться ценить свою жизнь, а не смерть, так как каждый боец в таких условиях на вес золота.

Это, несомненно, фильм про жизнь, а не про войну. Вот молодой советский пехотинец под артобстрелом поднимается во весь рост, смотрит, как крупнокалиберные немецкие снаряды выворачивают тонны земли и говорит: «Мы же потом это не вспашем»…

Это фильм про жизнь. Здесь нет привычных для жанра ужасов войны в виде расчленёнки или картинно умирающих бойцов. И тем сильнее чувствуется кошмар войны и ценность жизни. Когда немецкий танк прорывает линию обороны и начинает хладнокровно крутиться на окопе, заживо погребая наших раненых бойцов, в этом нет никакой нарочитости, но в одном только этом эпизоде прекрасно отражена вся холодная расчётливость немецкой военной машины, которая была на нас брошена. И нами уничтожена.

Шальопа смог передать всю суть той войны в одной картине, в одном, строго говоря, хоть и героическом, но всего лишь её фрагменте. А это и есть мастерство. И ещё он смог удержаться от соблазна и не выделил кого-то из персонажей, дав каждому из них равные по значимости роли. Он вновь отказался от шаблонов и не стал рисовать супер-героев, олицетворяющих подвиг народа. Среди этих 28 – каждый герой и каждый другому равен.

Если же говорить о технических особенностях фильма, то их хватает и они интересны. Буквально каждые несколько минут просмотра хотелось нажать паузу, чтобы насладиться картинкой во всех деталях. Так тщательно строить кадр нужно уметь. Ну, и, конечно, то, о чём писали уже многие – диалоги. Их хочется перечитать, вдуматься и осмыслить. Но пока такой возможности нет, я просто схожу ещё раз. С группой студентов, естественно, как и планировал.