Доктор Хастингс преподаёт науку в средней школе Ваксаначи, в г. Ваксаначи, Техас. С 1982 года он отработал и написал большое количество материалов, касающихся спора вокруг Пэлюкси и ранее состоял членом правления Национального Центра Образования и Науки.
Эта статья впервые появилась в “Creation/Evolution” летом 1995 г., выпуск 36, том 15, номер 1, стр. 1-14. Она была размещена здесь 5-10-97 с разрешения Ронни Хастингса и NCSE. Чтобы получить дополнительную информацию о споре вокруг [находок в] Пэлюкси, см. сайт Paluxy Глена Дж. Кубана.
15 июня 1987 Карл Боуг, главный сторонник широко известных разоблачённых заявлений о «человеческих следах» в Техасе, нашёл ископаемый зуб возле некоторых следов динозавров на своём участке раскопок на реке Пэлюкси близ Глен Роуз, штат Техас, к юго-западу от Форт-Ворс (Fort Worth). Он немедленно объявил зуб человеческим и даже нарёк его бывшего владельца «Малышом Дэвидом» (("Creation Evidences from the Paluxy" [CEP], 1987; Hastings 1987a, b; 1988), и некоторые креационисты продолжают рекламировать эту «человеческую» окаменелость в наши дни. Он был обнаружен в мергеле, лежащем поверх слоя со следами динозавров, который Боуг назвал Участком МакФалла II (CEP, 1987). Так же, как и в случае с заявлениями о «следах человека» (многие из которых впервые выдвинул Боуг), этот зуб был провозглашён ещё одним гвоздём в крышку гроба эволюционной теории. Он предположительно доказывал, что динозавры и люди одновременно жили в мире, историю которого лучше объясняет книга Бытия, а не современная наука. Однако скептики (в том числе креационисты, которых Боуг ранее уже «заклеймил» заявлениями) немедленно заподозрили, что в этом новом утверждении что-то было по-рыбьи скользким.
19 июня 1987 года, в день, когда Верховный суд отклонил Закон штата Луизиана о Творении, я посетил участок раскопок. Однако, когда приехал сам Боуг, он рассердился из-за моего присутствия, но велел мне ждать «сюрприза», о котором он собирался объявить в прессе (Hastings, 1987a), хотя и не сообщил мне, что это был зуб.
Первые анонсы и предостережения
Неделей позже все газеты трубили о находке и делали упор на доказательстве со стороны зубных врачей, подтвердивших человеческое происхождение зуба. Возможно, он принадлежал молодому мужчине, хотя, каким образом был установлен его пол, не объяснялось. Также было сказано, что вместе с зубом был найден трилобит. Вновь присоединившиеся к спору люди, например, Дон Паттон, приветствовали заявление, и то же самое сделали видные креационисты вроде A. E. Уайльдер-Смита и Клиффорда Уилсона (Somervell Sun, 1987).
В начале июля Боуг и Паттон взяли зуб на идентификацию (хотя они уже назвали его резцом «человека из Глен Роуз», Humanus Daviddii Glen Rose «Малыш Дэвид», со своим собственным каталожным идентификационным номером, частью которого было [сочетание букв] «FSCM», используемое в дальнейшем). [прим. ред.: Обратите внимание на заявление антиэволюционистов о том, что найдены совершенно новые род, вид и подвид человека!] Был опрошен палеонтолог Артур Басби из Техасского Христианского университета, Форт-Ворс, который идентифицировал этот объект как зуб ископаемой рыбы, сходный с образцами, которые были у него на руках (DeVilbiss, 1988). Затем Боуг и Паттон доставили свою находку в Лабораторию палеонтологии позвоночных в исследовательском центре Бэлконс в Техасском университете в Остине. Профессор Эрнест Лунделиус и аспиранты Мелисса Вайнэнс, Кайл Дэвис и Салли Шелтон идентифицировали её как похожий на резец (incisiform) зуб вымершей примитивной костистой рыбы, называемой пикнодонтом (Carroll, 1988), возможно, являющейся предком панцирных щук или ильной рыбы (амии). Однако Боуг и Паттон, по всей видимости, отрицают тот факт, что эта идентификация когда-либо имела место (CEP, 1987).
Также в лабораторию Бэлконс была доставлена часть того, что креационисты в течение всей июньской телевизионной кампании называли несомненно связанным [с находкой] «трилобитом». Это был всего лишь ряд жующих или дробящих зубов пикнодонта, образцы которых уже были обнаружены в более глубоких меловых отложениях вдоль Пэлюкси (Thurmond, 1974). Такой ряд, торчащий из материнской породы, может слегка напоминать наивному наблюдателю боковую часть трилобита. Очевидно, после поездки в Остин Паттон и ДеВилбисс (1988) убедили Боуга отказаться от этой трилобитной версии идентификации.
Положение дел становится скользким, словно рыба
Возможно, зуб FSCM был назван «молочным» или непостоянным зубом из-за того, что в наличии была только его коронка. Он был 1,9 мм в ширину, 5,8 мм в высоту в средней части, выпуклым на внешней или лабиальной стороне, и вогнутым на внутренней, или лингвальной стороне (CEP, 1987) [рис. 1]. Характер износа на верхней лингвальной поверхности ([обращённой] к медиальной или мезиальной стороне) был объявлен уникальным для человека (или, по крайней мере, для млекопитающих), но такие поверхности обнаруживаются на любых противостоящих друг другу рядах режущих зубов у млекопитающих, рептилий или рыб. Отсутствие у него основания или корня стало помехой для того, чтобы сразу решить, принадлежит он рыбе или млекопитающему, на основании его общей морфологической структуры (Fever, 1968).
Отдельные заявления относительно того, что FSCM был «выбит», и что это был молочный зуб, так никогда и не были последовательно объяснены. Если FSCM был зубом, сломанным в основании коронки, то как его могли объявить постоянным или молочным без микроскопического исследования? Даже если бы он не был сломан, ископаемый зуб, у которого есть только коронка, совсем не обязательно является молочным; после захоронения корни постоянных зубов сильнее подвержены эрозии по сравнению с коронками (McLellan, 1988a, b).
Июльская переписка с Вэнном Лэнгстоном-младшим (Wann Langston Jr.) (1987), а также с лабораторией Бэлконс в Остине указала мне идентификацию зуба как принадлежащего пикнодонту. Пикнодонты были примитивными рыбами с прочной чешуёй, которые жили повсеместно от мезозоя до третичного периода. Полных скелетных остатков североамериканского происхождения почти неизвестно, но имеется много полных скелетов из мезозойских отложений Европы. Джек МакЛеллан (Jack McLellan), палеоихтиолог-любитель, отметил, что многие из резцевидных зубов пикнодонтов, найденных в меловых отложениях центрального Техаса, обладали признаками, сходными с FSCM (McLellan, 1987).
Не напуганные результатами своих визитов в Техасский университет, Боуг и Паттон в конце июля доставили FSCM в Национальный Музей Естественной Истории в Вашингтоне, округ Колумбия, узнав, что я спрашивал там о зубах ископаемых рыб, когда был с семьёй на отдыхе. Там Раймонд Ри (Raymond Rye) и Роберт Пурди (Robert Purdy) сказали им то же самое, что сказали мне: Лэнгстон верно заключил, что многие группы рыб обладают особенностями зубов, схожими с человеческими, в том числе современный кубинский морской карась (Archosargus probatacephalus [sic – прим. перев.]) [рис. 3]. Ранний немецкий источник (Guttonnsen, 1937), который обнаружил Пурди, говорил о большом сходстве зубов некоторых ископаемых рыб с человеческими резцами, и музей легко мог предоставить ископаемые остатки рыб с зубами, похожими на резцы.
Вновь будучи в Техасе, я встретился с Паттоном в Далласе 11 августа 1987 года, подтвердив, что мы получили ту же самую информацию из Национального Музея. Паттон проявлял твёрдую уверенность в том, что лаборатория в Остине и музей в Вашингтоне, округ Колумбия, сговорились, чтобы подтвердить результаты анализа друг у друга, хотя они друг с другом не консультировались. По мнению Паттона, лаборатория имела в виду, что зуб FSCM был человеческим, а музей заблуждался в отношении своих собственных окаменелостей. Несмотря на независимые указания Боугу и Паттону со стороны лаборатории и музея на то, что зубные врачи обычно не являются авторитетами в области сравнительной анатомии, Паттон продолжил проявлять твёрдую уверенность в [правильности] идентификации дантистами зуба в качестве человеческого.
Паттон любезно предоставил мне дополнительные фотографии зуба FSCM (в публикации которых мне всегда отказывали в дальнейшем), уверенный в человеческом происхождении FSCM. Мне показалось, что он совершенно не осознавал сомнительной репутации Боуга как исследователя, за которым тянется след из опрометчивых утверждений (Cole and Godfrey, 1985; Godfrey and Cole, 1986; Hastings, 1986; 1988; Kuban, 1989; McIver, 1987; Schadewald, 1984a, b).
Три дня спустя в лаборатории в Остине я обнаружил, что Боуг и Паттон извратили замечания учёных, сделанные во время их июльского визита. Многочисленные примеры рыб, как современных, так и вымерших, которые обладают передними рядами «подобных человеческим» противостоящих резцевидных зубов, похоже, не оказали на них никакого впечатления; они интерпретировали выражение «подобный человеческому» в буквальном смысле как «человеческий»!
Далее Боуг издал серию чёрно-белых «Представлений» ("Displays") в качестве дополнения к их предыдущему информационному бюллетеню (CEP, 1987). Ничто из информации, которую им предоставили лаборатория в Остине и Национальный Музей, и которая указывала на то, что зуб, вероятнее всего, был рыбьим, похоже, не поколебало их по-прежнему сильного убеждения в том, что зуб FSCM был человеческим. «Представления», фактически, были попыткой дискредитировать идентификационные признаки рыбы.
Некоторые зубы ископаемых рыб, принадлежащие лично мне
В переписке коллеги в области изучения находок из Пэлюкси Глен Кубан и Джон Армстронг лишь спросили, насколько редкими были находки зубов ископаемых рыб, похожих на FSCM, на реке Пэлюкси. Начав поиски в середине октября на Участке Керра, как раз на противоположном берегу реки от места находки FSCM, при помощи Рика Нили я обнаружил несколько отдельных мелких дробящих зубов и их фрагментов, заключёных в известняковые булыжники, а также несколько ископаемых чешуй пикнодонтов. Среди моих октябрьских находок был только один резцеподобный зуб (IH1), который треснул вдоль после фоссилизации, будучи 6 мм в высоту и 5 мм в ширину. Он был лишь похож, но не точно совпадал с [зубом] FSCM, поскольку обладал пульпарной полостью, определённо характерной для зубов рыб (Fever, 1968).
Присутствие зубов рыб в слое со следами динозавров и около него соотносимо с тем, что мы знаем о том нижнемеловом равнинном местообитании в приливно-отливной полосе (Langston and Pittman, 1987). Морские рыбы могли бы кормиться, вероятно, во время прилива добычей с твёрдым панцирем, теряя при этом зубы.
Встречаем IH2
Накануне Хэллоуина в 1987 году на участке TSA, в нескольких километрах ниже по течению от участка [где найден] FSCM, при содействии Рика Нили и Джея Вудса я нашёл почти точную копию образца FSCM. Немного крупнее, чем FSCM, он был 1 см в длину, с наклонным верхним краем; его высота менялась от 4 до 6 мм [рис. 2]. FSCM несёт вертикальную трещину на своей лабиальной стороне, тогда как IH2 гладкий [рис. 1 и 2]. FSCM – явно верхний правый или нижний левый резцеподобный зуб, тогда как IH2, вероятно, верхний левый или нижний правый. FSCM имеет гладко стёртую поверхность износа, а тип износа IH2 напоминает щербину на его внутренней стороне.
Детали их сходства превосходят их различия. Эти два зуба не только подобны в общих пропорциях; у них одинаковый характер излома в основании. Общие их цвет от янтарного до тёмно-коричневого и прозрачность на ярком свету. Их пульпарные полости имеют сходную форму, а степень вогнутости примерно одинакова. Между этими двумя [образцами] нет никаких существенных различий, которые обосновали бы предположение о том, что они принадлежат различным группам организмов. Годом позже я нашёл ещё несколько похожих рыбьих зубов в этих местах.
Микрофотографии
Пока Боуг и Паттон продолжали настаивать на том, что FSCM является человеческим, несмотря на свидетельства в пользу противоположной ситуации, теперь появилась гарантированная возможность дальнейшего анализа обоих зубов. Микроскопический анализ с использованием сканирующего электронного микроскопа (SEM) может чётко отличить зубы человека и рыбы, даже если от них осталась только коронка. Большинство рыбьих зубов состоит из дентина, тогда как зубы человека или млекопитающих обладают эмалью; и то, и другое представляет собой определённый тип строения [кристаллов] ортофосфата гидроксиапатита (McLellan, 1988b). Фотографии результатов работы со сканирующим электронным микроскопом, или микрофотографии, демонстрируют отличающийся характер поверхности у зубов различных животных; также диапазон изменчивости [рисунка] на микрофотографиях человеческих зубов невелик и зависит от конкретной исследованной области, природы вещества, использовавшегося при протравливании поверхности зуба в процессе подготовки к сканированию, а также от состояния и вида (молочный или постоянный) зуба (ten Cate, 1985). Ископаемые зубы показывают вариации от частичного до полного геохимического замещения исходного материала зуба, но микроструктура дентина или эмали отчётливо сохраняется (Banner, 1985). Следовательно, ископаемый зуб или современный зуб той же самой группы организмов должны сканироваться сходным образом и показывать на микрофотографии сходные особенности поверхности.
До того, как был обнаружен IH2, Дэвид Ментон из Департамента Анатомии Медицинской школы Вашингтонского университета, Сент-Луис, Миссури, сканировал для Боуга [образец] FSCM. По словам Ментона, исследования FSCM с помощью сканирующего электронного микроскопа, «похоже, исключают возможность того, что FSCM принадлежит человеку». На обеих сканированных областях FSCM не было обнаружено никакого характерного для зубов человека «призматического» рисунка эмали (Menton, 1987). Его рисунок, однако, хорошо соотносился с рисунком поверхности сканированного зуба рыбы кубинского морского карася, что заставило Ментона предположить, что FSCM был зубом рыбы из числа пикнодонтов, вроде Sargodon (Guttormsen, 1937).
Анализ Ментона особенно важен в том плане, что он – младоземельный креационист, член правления ICR и ведущий креационист в Mиссури. В своём отчёте (стр. 4) Ментон указывает, что молочные зубы человека редко находят в ископаемом виде, и что если бы FSCM действительно был зубом рыбы, то были бы обнаружены похожие образцы. Поскольку это было сказано до того, как обнаружился IH2, Ментон оказался пророком.
Несмотря на микрофотографии Ментона, Боуг и Паттон попытались спасти идентификацию FSCM как человеческого [зуба], ссылаясь на то, что микрофотографии FSCM выглядели сходными с нетипичным человеческим образцом в рамках диапазона сканов человеческих зубов. Согласно Рэнсу Трэкслеру из Missouri Committee of Correspondence liaison, Ментон «был недоволен» тем, что его анализ не изменил позиции Паттона и Боуга. Паттон (в личном сообщении) заявил, что Ментон позже сменил свои взгляды на то, что FSCM не был человеческим, с «определённо» на лишь «наиболее вероятно».
Микрофотографии FSCM, сделанные Ментоном, не показывали никакого очевидного сходства с отклоняющимся от нормы человеческим образцом; скан FSCM демонстрирует несколько волокнистый, грубый, переплетённый, разветвляющийся рисунок поверхности [рис. 4], тогда как отклоняющийся от нормы человеческий образец (ten Cate, p. 214) показывает чётко различимые остатки сильно разрушенных границ призм эмали.
Боуг и Паттон пытались аргументировать тем, что макроскопические особенности резцов или резцевидных зубов варьируют незначительно, тогда как микроскопические особенности обладают большей изменчивостью. Но этот довод вступает в противоречие с общими закономерностями, обнаруженными в анатомии зубов всех типов. Изменчивость в макроскопических особенностях обычно выражена более явно (Wheeler, 1974), чем в микроскопических особенностях, таких, как изображения [поверхности] человеческого резца, полученные с помощью сканирующего электронного микроскопа (ten Cate, 1985). То, что макроскопические анатомические особенности строения зубов человека и рыбы могут проявлять значительное сходство – не удивительно, тогда как различное молекулярное строение двух типов зубов заставило бы ожидать получения весьма различных микрофотографий, сделанных с помощью сканирующего электронного микроскопа, на аналогичных участках двух типов [зубов].
Ясно, что я должен был отсканировать IH2. Мы с Кубаном запланировали сделать серию сканированных изображений, которые можно использовать для прямого сравнения. С помощью Уэнна Лэнгстона-младшего я договорился о проведении сканирования в лаборатории Остина. Я прислал IH2, крупный дробящий зуб пикнодонта и современный человеческий резец, предоставленный Стэнли Паркером, стоматологом. Кубан добавил два резцевидных зуба кубинского морского карася Archosargus probatacephalus – современной рыбы из Флориды, и зуб современного лесного сурка.
Семинар в декабре 1987 г.
В конце декабря мой сын Дон и я посетили Семинар по раскопкам во имя Творения (Creation-Excavation Seminar), проводившийся в Глен Роуз. Разговору о FSCM на семинаре было посвящено лишь немного времени, возможно, потому что по моему прибытию Боуг и Паттон заговорили со мной о «новом зубе», который, как они слышали, был у меня. Объяснив, что он всё ещё находится в лаборатории для сканирования, я показал им свои фотографии и слепки. Паттон больше, чем Боуг, комментировал сходство. О различиях было сказано очень немного. Я убеждал Паттона сообщить на семинаре о результатах работы Ментона с FSCM при помощи сканирующего электронного микроскопа, но этого так и не было сделано. Позже, я узнал, что Боуг и Паттон планировали доказать, что IH2 был зубом рыбы, но что FSCM был всё-таки человеческим. Кольцо вокруг них сжималось.
В полдень первого дня раскопок я дал одну из многих своих серий фотографий IH2 Полу Гоазу (Paul Goaz), профессор из Колледжа стоматологии Бэйлора в Далласе. Гоаз был очень удивлён, увидев противопоставленные резцевидные зубы с признаками шейки в основании коронок на голове современного кубинского морского карася, которую Кубан отправил мне как раз перед семинаром ([это была] та самая рыбья голова, из которой Кубан вытащил два резцевидных зуба, чтобы просканировать их в лаборатории в Остине). Гоаз счёл наличие поверхностей износа и признаков шейки на слепках и фотографиях IH2 столь же неожиданными, поскольку он считал, что все эти особенности свойственны исключительно зубам млекопитающих. Похоже, точка зрения Гоаза на FSCM в целом изменилась благодаря фотографиям IH2 и вонючей рыбьей голове из Флориды [рис. 3], и в следующем месяце письмо от него подтвердило это.
В 1988 году
Только в апреле 1988 года сообщение, касающееся анализа Ментоном [образца] FSCM, появилось в креационистской прессе («Библейско-научный информационный бюллетень», 1988). Результаты анализа были изложены лишь в очень осторожных выражениях. Хотя об IH2 знали на декабрьском семинаре, IH2 не был упомянут, словно FSCM всё ещё был единичной находкой: «Ментон высказался о том, что, если зуб действительно является зубом пикнодонта, вполне возможно, что в Пэлюкси будут обнаружены дополнительные образцы. Это очень поможет в исследовании и увеличит вероятность того, что зуб принадлежал пикнодонту. С другой стороны, если зуб человеческий, вероятность того, что будет найден другой образец, может быть невелика».
В конце июля 1988 года результаты убедительного «нового анализа» FSCM, наконец, пришли и были оглашены Паттоном на ежемесячном собрании MIOS. Но они были далеко не убедительны. Согласно Паттону, FSCM был направлен в Департамент иммунологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско для проведения теста на белок коллаген, при котором соскобы из пульпарной полости FSCM были проанализированы на ископаемый белок. Хотя любые результаты были явно рискованными из-за проникновения влаги, это не удержало Паттона от того, чтобы объявить, что тесты не показали никаких признаков в пользу рыбьего, и слишком мало для человеческого белка. Я заявил о своём непосредственном интересе в том, чтобы IH2 был проверен подобным образом, но Паттон сказал, что отношения с калифорнийской лабораторией были разорваны, и что в любом случае это было дорого.
К концу августа моя коллекция зубов ископаемых рыб состояла из 5 резцевидных зубов типа пикнодонтных, 163 дробящих зубов или фрагментов зубов, похожих на зубы пикнодонтов, 15 ископаемых рыбьих чешуй и 6 остроконечных зубов или зубов, похожих на рептильные. Я также видел ископаемую челюсть пикнодонта с рядами дробящих, но без резцевидных зубов, найденную кем-то ещё. В это число не входили многочисленные ископаемые зубы рыб и их фрагменты, найденные креационистами на участке FSCM и распознанные как принадлежащие рыбам.
Примером такого искателя зубов из числа креационистов был Арт Чедвик (Art Chadwick), преподаватель креационизма в Юго-западном адвентистском колледже, Кин, штат Техас, около Глен Роуз. Коллекция ископаемых рыбьих зубов Чедвика несомненно напоминала мою собственную, дополненную резцеподобным зубом, напоминающим FSCM и IH2, обнаруженным около участка FSCM (Chadwick, 1988). По телефону Чедвик пояснил, что, как бы сильно ему ни хотелось, он не видит никакой вероятности того, что какая-либо из его находок могла бы принадлежать человеку.
Долгожданные результаты
В сентябре Паттон вновь говорил со мной. Фактически, он, казалось, спешил просканировать вместе и FSCM, и мой IH2. Он хотел, чтобы я получил IH2 назад, словно ему было интересно взглянуть, был ли у меня такой зуб – настолько долгой была задержка в лаборатории в Остине. Я просил разрешения опубликовать фотографии FSCM, но мне было отказано.
Наконец, в начале декабря 1988 года мой набор зубов, наконец, вернули из лаборатории в Остине, просканировав его. Задержку объясняли поломки оборудования и следовавшее за ними откладывание работ. Результатом сканирования, выполненного работником лаборатории Риком Туми (Rick Toomey), были микрофотографии, которые подтверждали и результаты работы Ментона с FSCM, и результаты макроскопического сравнения FSCM и IH2.
Сканированные IH2 и зуб кубинского морского карася давали фактически одну и ту же картину, показывая волокнистый, разветвляющийся, неоднородный рисунок поверхности, типичный для зубной системы рыб [рис. 5]. И этот рисунок соответствовал таковому у FSCM [сравните рис. 4 и 5]. С другой стороны, современный человеческий резец демонстрировал ожидаемый мозаичный узор призм эмали [рис. 6]; схожий рисунок проявился на сканах зуба лесного сурка, присланного Кубаном, и резца енота, который предоставила лаборатория. На моё предложение Ментону поделиться копиями этих результатов не последовало ни ответа, ни подтверждения о получении.
Узнав, что я получил обратно в своё распоряжение IH2 вместе с микрофотографиями комплекта зубов, Паттон перестал проявлять столь сильное беспокойство в своём желании вновь просканировать FSCM и IH2. На собрании MIOS в январе 1989 года меня, наконец, представили доктору Джеймсу Макинтошу (James McIntosh) из Колледжа стоматологии Бэйлора в Далласе, который, по словам Паттона, будет проводить для нас сканирование. Макинтош был очень спокойным, когда я показал ему свою коллекцию зубов и микрофотографий. Он согласился с тем, что для получения дальнейших доказательств мог быть повторно сканирован весь набор.
Объявление о сюрпризе
Хотя я думал, что мы с Паттоном согласились сканировать наши образцы вместе, перед февральским собранием MIOS я узнал, что FSCM уже был сканирован повторно. Я договорился о встрече с Макинтошем, чтобы, по крайней мере, повторно сканировать IH2. Во время февральского собрания речь Паттона была любопытной. Предметом его речи было то, что сходство не всегда означает генетического родства – главный довод против того, что FSCM является человеческим. Это было сделано лишь для того, чтобы подготовить почву для главного номера, когда Боуг и Паттон вместе взяли слово, чтобы объявить: теперь они думают, что FSCM не был человеческим, а принадлежал какой-то рыбе!
Их последние надежды явно были разбиты анализом FSCM, сделанным Макинтошем. Убедившись, что сканирование Ментоном образца FSCM недостаточно глубоко проникало в подповерхностные слои, он сделал вертикалоьный срез FSCM для внутреннего сканирования. Даже на микрофотографии поперечного среза на небольшом увеличении, показанной аудитории, видна коронка, слишком толстая, чтобы принадлежать молочному зубу. Внутреннее сканирование, согласно отчёту, дало чёткую картину строения, характерного для рыбы, и никакого подобия человеческих эмалевых призм, хотя нам не показывали его результата [рис. 4]. Всё было кончено: даже Боуг или Паттон не смогли бы не признать себя побеждёнными.
Дымовая завеса и хорошая мина при плохой игре
Боуг, Паттон и президент MIOS провели остальную часть вечера, спасая сложившуюся ситуацию. Они подчеркнули, что это является доказательством того, что креационисты действительно могут прийти к научным заключениям, следуя [имеющимся] свидетельствам. Когда они позволили свидетельству в конце концов загнать их в угол, они повели себя как учёные, и за это Боуга и Паттона стоит похвалить.
Но почему им потребовалось так много времени, чтобы прийти к тем же самым заключениям, что и их научные критики в самом начале? Паттон очень искренно допускал, что на протяжении этого времени их мотивом было желание привести в замешательство учёных, которые, как считали он и Боуг, «врали» им. Они подчеркнули, насколько строго они придерживались научных рамок на протяжении почти полутора лет с момента, когда был обнаружен FSCM, всегда придерживаясь осторожных заключений, пока «не были собраны все свидетельства». Но совершенно никакой осторожности не наблюдается в опубликованных утверждениях вроде «и остатки нашего зуба однозначно идентичны исключительно человеческому зубу» и «Наши окаменелые остатки принадлежат исключительно человеку» (CEP, 1987). Не более осторожны фразы «... погружённый на 5,8 дюймов в глину, был человеческим зубом!» и «Музей свидетельств Творения в Глен Роуз, штат Техас, объявил о находке человеческого резца шириной 7,9 мм в тридцати дюймах от отпечатка следа динозавра» (Baugh, 1987, стр. 144, 147, соответственно). Очевидно то, что первооткрыватели FSCM были изначально убеждены в том, что FSCM был человеческим [зубом].
Завершающая подробность
Экспертное заключение зубных врачей помогло подлить масла в огонь неверной идентификации FSCM, но оно же помогло в итоге закрыть дело о FSCM. Макинтош просканировал для меня IH2 в Колледже стоматологии Бэйлора, как и было запланировано, в марте 1989, затронув слои, лежащие глубже под его поверхностью, для внутреннего сканирования. Как и в случае с FSCM, он не обнаружил никаких свидетельств наличия у IH2 призматического узора, связанного с человеческими зубами. Выполненное им повторное сканирование вновь показало типичный для рыб характер поверхности, хотя Макинтош сказал, что он считает, что образец обладает типом поверхности, характерным для несколько иной рыбы, чем таковой у FSCM [сравните рис. 4 и 5]. Если они различны, то эти два зуба, возможно, принадлежат двум различным видам рыб мелового периода, у которых развились резцевидные зубы.
Резюме и закрытие вопроса
Ирония этой «сказки о зубах» состоит в том, что задействованные в ней креационисты совершили ту же самую ошибку, которую они сами и другие креационисты неверно приписали учёным-эволюционистам – создали ископаемые остатки человека из единственного зуба! Несколько учёных в 1920-е годы слишком торопливо описали коренной зуб свиньи как принадлежащий древнему североамериканскому «небрасскому человеку» (Wolf and Mellett, 1985; Gould, 1989). Странно, что во время попыток спасения положения вечером 28 февраля 1989 года Боуг сделал убийственное сравнение, процитировав миф о том, что «небрасский человек был использован в качестве свидетельства на суде над Скоупсом!» [имеется в виду тот самый первый, ставший легендарным «обезьяний процесс» в США – прим. перев.] (Возможно, это могло бы иметь место, но судья Роулстон даже не позволил экспертам давать показания о свидетельствах.) И Паттон через несколько месяцев приводил в качестве аргумента ту же самую дезинформацию. Мне кажется, действия Боуга и Паттона, в сущности, убрали из арсенала креационистов часто используемую ими историю, хотя она была сомнительной.
Конечно, если бы Боуг и Паттон преследовали цель найти подтверждающие свидетельства, как того требует настоящая наука, они нашли бы ископаемые остатки рыб, как это сделал я. После того, как они выказали полное отсутствие (или же недостаточность) интереса к поиску новых находок, я не упустил возможности найти дополнительные свидетельства. Эта гонка не только привела к обнаружению IH2, но также подтвердила первоначальную оценку, данную Лэнгстоном и другими учёными из его лаборатории, Артом Басби и Национальным Музеем летом 1987 года, сразу после того, как был найден FSCM. К концу лета 1987 года для большинства учёных вопрос был бы решён. К концу 1987 года вопрос был бы снят даже для многих креационистов. Но не для ярых поклонников человеческих следов и «человеческого зуба»; чтобы довести решение вопроса до самого конца, нужны затраты энергии, денег и времени.
Хотя даже в 1994-1995 годах Боуг иногда вновь пускал в оборот давно уже мёртвые сказки о зубе, им противоречат события 1987-1989 годов, когда стало ясно, что рыбий зуб под любым другим названием остаётся тем же самым [зубом]. Как сказал мой друг, в итоге Боуг и Паттон получили «зуб, только зуб, и ничего, кроме зуба». [непереводимая игра слов: в английском языке слова «правда» (truth) и «зуб» (tooth) сходны по звучанию – прим. перев.]
----------------------------------------------
Автор: Ронни Дж. Хастингс
Перевод: Павел Волков
Оригинал статьи тут.
Дополнительные материалы для чтения по теме:
Загадка камней Ики: научная сенсация или мистификация?
Резное изображение стегозавра на камбоджийском храме?
Ну и бонус. Не всё, что мы видим, является чем-то особенным:
Спасибо за внимание!
Оценили 19 человек
35 кармы