«Коалиция эскалации» и «коалиция деэскалации» на Ближнем Востоке

ДМИТРИЙ  ЕВСТАФЬЕВ

Проходящий в канадском посёлке Кананаскис на фоне зарева надвигающейся большой ближневосточной войны саммит G7, вопреки политическим декларациям, стал символом современного Запада и той модели мироустройства, что он пытается навязать всему миру. 

Во-первых, в «мире Запада» существует доминирующая сила — США, которых остальные не хотят признавать безоговорочно гегемоном. Поэтому и формат саммита выглядит скорее как G1 + 6. 

Во-вторых, при всём фрондёрстве по отношению к Д. Трампу лидеры других стран понимают, что без соучастия США невозможен ни один крупный геополитический проект Запада ни в Европе, ни на Ближнем Востоке, ни в АТР. Без США G7 — «коалиция желающих, но не могущих». 

Наконец, главная и почти не скрываемая цель как минимум части стран «шестёрки» — заставить Трампа втянуться в два текущих конфликта: на Украине и на Ближнем Востоке. Тогда как цель Трампа — минимизировать вовлечённость США в конфликт на Украине и избежать втягивания в ближневосточный.

Шанс, что США всё-таки удастся втянуть в воронку нового ближневосточного конфликта, был: в ночь на понедельник, 16 июня, началась переброска  на Ближний Восток авиационного компонента стратегических сил США. Трамп одной ногой уже вступал в конфликт на Ближнем Востоке, причём делал это под давлением скорее внутриполитических обстоятельств: единственным государством G7, оказывавшим на момент начала саммита прямую поддержку Израилю, была Великобритания.

Ситуация порой выглядит как хаотическое метание лидеров. Дональд Трамп, судя по его же заявлениям, четырежды менял за последние дни позицию — от нейтралитета к полной поддержке Израиля, а затем по мере понимания сложности ситуации стремился вернуть себя в статус миротворца. 

И наконец совершил «кульбит» в Канаде. Р.Т. Эрдоган менял позицию от дружественного по отношению к Израилю нейтралитета к попыткам полностью откреститься от какой-либо поддержки Тель-Авива. А затем просто замолчал. Саудовская Аравия, выждав, заявила о своём нейтрально-антиизраильском статусе. Позиции европейских стран НАТО, за исключением Великобритании, твёрдо ставшей на сторону Израиля, сводятся к тому, что душой они поддерживают Израиль, но готовы действовать только в коалиции с США.

Такие метания неслучайны. Не только участники саммита G7, но и все страны, вовлечённые в конфликт, осознают, с одной стороны, что ситуация постепенно перерастает в противоборство на истощение в условиях перенапряжения военно-промышленных ресурсов стран Европы. Все понимают, что конфликт либо будет деэскалирован в ближайшее время, либо затянется надолго, хотя пока рано говорить о переходе Запада от ожидания скорого поражения Тегерана с последующим распадом политической системы страны к более сбалансированному восприятию ситуации как несущей риски серьёзных политических последствий для обоих участников.

С другой — даже самые произраильски настроенные политики Запада, в том числе Д. Трамп, осознают, что безоговорочная поддержка Израиля в данной ситуации открывает не один, а целых два ящика Пандоры: в сфере использования террористических методов в межгосударственных отношениях и в сфере нераспространения ядерного оружия. И эти два бумеранга могут прилететь и к ним.

Главный риск для Трампа заключался в возможности втягивания в конфликт «явочным порядком». И эта угроза, судя по уклончивым заявлениям Д. Трампа по прилёте в Канаду, вполне осознавалась. И именно поэтому, сделав ряд резких произраильских заявлений по ходу саммита, Трамп оттуда практически сбежал и уже из США сделал несколько куда более мирных заявлений о готовности к переговорам.

Пока Трампу не удалось окончательно выйти из цейтнота, но, во всяком случае, из-под прессинга «шестёрки», оставив итоговое заявление по Ближнему Востоку, на удивление не полностью произраильское, без своей подписи. 

Трамп, конечно, пытается использовать свою любимую тактику — сделку с позиции силы. Но в конкретной ситуации его возможности балансировать на грани втягивания в конфликт ограничены. Хотя бы потому, что он на поле большой ближневосточной войны не единственный игрок.

Конфликт уже на данной стадии развития выглядит как некая «китайская шкатулка», где у каждой из сторон есть скрытые цели, мало соотносящиеся с заявляемыми на политическом уровне.

Израиль, говоря публично о необходимости остановить ядерную программу Ирана, в действительности ставит целью смену режима в Тегеране. Надо отдать должное Тель-Авиву: он первый решился публично озвучить свои реальные цели. И вряд ли стоит считать случайностью то, что сделано это было в момент, когда лидеры G7 собирались в Канаде. Ясно, что Б. Нетаньяху всерьёз рассчитывал на поддержку как минимум части участников саммита.

Великобритания, похоже, идёт ещё дальше, ставя своей целью развал Ирана по этноконфессиональному признаку, считая, что это создаст новые возможности «управления хаосом» в Восточном Средиземноморье.

Турция заинтересована в лишении Ирана возможности претендовать на статус регионального лидера, а как минимум — отказаться от влияния в Сирии и Ираке.

Как ни странно, цели Дональда Трампа выглядят наиболее логично и прозрачно: он хочет быть миротворцем, не ввязываясь в конфликт, продолжая получать «ренту безопасности» от арабских стран. А действия Израиля и, вероятно, стоявшей за ним Великобритании эту перспективу почти уничтожили. А ещё Трампу не нужны партнёры в его «миротворчестве». Ближний Восток он считает «своей», и только «своей» территорией. И поэтому прозвучала столь жёсткая отповедь Макрону, попытавшемуся «примазаться» к миротворчеству Трампа. А ещё Трампу нужна полная свобода рук.

Некоторые соседи Ирана, похоже, всерьёз рассчитывали на изменение позиции Тегерана по статусу Каспийского моря в результате военно-политического разгрома. Что, похоже, и собирались обсуждать в Тель-Авиве уже в самое ближайшее время, но пока на экспертном уровне.

Говорить при таком расхождении реальных целей вовлечённых сторон о каких-то устойчивых коалициях невозможно. Даже если США решатся на участие в конфликте. Этим и вызвана нервная реакция Трампа на происходящие события.

Новым фактором, способным изменить ситуацию, стало заявление группы арабских и исламских государств с требованием вернуться за стол переговоров. В сформировавшемся политическом контексте его можно считать призывом к Трампу отказаться от втягивания в конфликт. 

Это и обозначило главный разлом — между «коалицией эскалации» и «коалицией деэскалации». В первую входят Великобритания и большая часть израильской элиты. Во вторую — Россия, арабские страны и Китай. Дональд Трамп застыл между двумя коалициями, что совершенно точно отражает сложнейшую внутриполитическую ситуацию в США. И вместе с ним застыли большинство европейских стран, включая даже тех, кто высказался в поддержку Израиля, — Германию и Францию.

Но есть нюанс: «коалиция деэскалации» может реализовать свой потенциал, только если во главе переговорного процесса будет стоять Россия. Просто потому, что может говорить с обоими участниками конфликта и не имеет в регионе скрытых целей. 

Россия осталась единственным честным посредником в ближневосточном конфликте.

====================================================