Власть конструирует новую оппозицию западного типа

Ирина Алкснис

обозреватель РИА «Новости»

Последние годы – а заканчивающийся особенно – дают богатую почву для размышлений о масштабных и глубинных процессах, протекающих внутри российской общественно-политической и государственной систем. Причем процессы эти с очевидностью носят осознанный, управляемый и целенаправленный характер.

Власть в России осмысленно и прицельно выстраивает качественно новую для страны систему, которая должна разорвать порочный круг кризисов и перезапусков государственности, которые стали нашим фирменным знаком за прошедший век.

Можно обсуждать, верный ли выбран вектор общественного и государственного строительства, приведут ли используемые методы к намеченной цели, но отрицать сам факт ведущейся работы, на мой взгляд, теперь могут люди, страдающие катастрофической общественной близорукостью.

Одним из таких направлений деятельности, безусловно, является работа по линии оппозиции. Ее-то и хотелось бы рассмотреть поподробнее.

В силу особенностей исторического процесса оппозиция в России (любая оппозиция – коммунисты, националисты, либералы) уже очень давно находится в положении антивласти, причем в самом радикальном варианте – «весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим».

Привычного западного варианта «демократы/республиканцы», «консерваторы/лейбористы», в котором политические силы регулярно меняются местами в системе «власть/оппозиция», в России не только никогда не было, но он в принципе по сей день во многом кажется немыслимым.

Однако, судя по всему, именно такую систему – с поправкой на ветер и российские реалии – строит в России Кремль. Правда, пока до собственно политической стадии трансформации системы дело еще не дошло.

Страна находится в разгаре самого первого – и, видимо, самого сложного – этапа перемен: изменения общественного образа мыслей и восприятия оппозиции. Это без преувеличения титаническая задача – изменить вековые мировоззренческие установки огромной страны, причем со стороны и общества, и государства, и самих оппозиционеров. Однако первые результаты уже заметны.

Собственно, текущие тенденции хорошо известны и не менее хорошо заметны. Оппозиция – вернее то, что правильнее назвать несистемной оппозицией – радикально теряет поддержку в российском обществе.

Ее аудитория неуклонно сокращается и со стороны все больше выглядит сборищем фриков и городских сумасшедших (ну и детей младшего школьного возраста). Опора на столь специфические общественные группы с неизбежностью влияет и на позиционирование самих деятелей и возглавляемых ими сил, превращая их во все более странные и маловменяемые, на среднестатистический взгляд, фигуры.

Многие представители «Яблока» открыто признают, что партии надо уходить от позиции «Крым – не наш», поскольку это запирает партию в крошечном электоральном гетто. Да и нынешняя Украина, благодаря своим действиям, успешно растеряла симпатии у большинства даже самых либеральных и некогда проукраински настроенных граждан.

Отказ от этого постулата означает потерю микроскопической, но все-таки гарантированной общественной поддержки. А рисковать ею ради потенциальных вполне «яблочных» избирателей, но твердо стоящих на позиции «Крым – наш» и без розовых очков смотрящих на Запад (а таких более чем хватает), но к которым надо искать новые подходы, партия не готова. И как следствие, все сильнее маргинализуется.

Однако процесс этот идет вовсе не самотеком, и российская власть прикладывает совершенно конкретные усилия, чтобы события развивались именно таким образом.

Главное, из несистемной оппозиции вытягиваются и привлекаются в систему все минимально конструктивные, договороспособные и готовые заниматься реальным делом люди.

При этом все эти люди сохраняют свои убеждения (от либеральных до националистических) и ничуть не стесняются публично высказывать крайне нелицеприятные для власти вещи. Но одновременно с этим они занимаются конкретными делами, будь то помощь больным детям, улучшение городской среды, забота об одиноких стариках или работа по гуманизации нашей пенитенциарной системы.

А государство им в этой деятельности помогает – выделяются средства в виде грантов (временами весьма немалые средства), предоставляется административная поддержка, вручаются государственные награды.

Результаты такого подхода очевидны со всех сторон.

В стране происходят позитивные изменения, причем в очень важных и исторически болезненных точках. За счет общественной инициативы развивается и усиливается гражданское общество, которое при этом концентрируется не на целях свержения власти и строительства коммунизма (или любого другого -изма), а на решении конкретных проблем конкретных людей.

Носители оппозиционных взглядов выясняют, что с государством и властью (даже если ты сильно ими недоволен) можно иметь дело и совместными усилиями изменять страну к лучшему.

Да и вообще обнаруживается, что Кремль в России, конечно, тоталитарный левиафан, но в то же время в массе вопросов абсолютно вменяемый, готовый идти на компромисс и занимающийся реальными делами, чего зачастую нельзя сказать о единомышленниках по оппозиционным взглядам.

Ну а для государства привлеченные к работе внутри системы оппозиционеры являются еще одним источником ценных – занимающихся реальным делом, эффективных и вменяемых – кадров в самых разных сферах: от социалки до правозащиты.

В результате такой подход постепенно меняет общественное восприятие оппозиции, причем в то самое, традиционное для Запада русло. Процесс, разумеется, не быстрый: менталитет – это дело такое, но происходящие изменения уже заметны, и даже невооруженным взглядом.

При этом бросается в глаза, что государство канализирует активность новой системной (но не парламентской) оппозиции в общественное и гражданское русло, старательно уводя ее от влияния на собственно политику.

И это, безусловно, можно счесть несколько обидным, поскольку выглядит так, что власть построила для российского гражданского общества ясли или детский сад, в котором его и держит. С другой стороны, стадию яслей российское общество уже ясно переросло и ныне находится в аналоге школы (и возможно, уже даже в старших классах). «Совершеннолетие» не за горами.

И вот тут уже пора начать нервничать российской парламентской оппозиции.

На фоне худо-бедно, но пытающейся реально меняться власти, на фоне активно и реально развивающегося гражданского общества, на фоне новых и заметных общественных лиц КПРФ, ЛДПР и СР, как будто застывшие в 2000-х, выглядят вопиюще несоответствующими всем процессам, протекающим в России. А все более утверждающаяся там геронтократия делает их перспективы еще более мрачными.

И не стоит уповать на Кремль, которому такая парламентская оппозиция удобна. Она удобна до поры до времени.

Нет сомнения, что следом за общественной сферой постепенно начнется втягивание системных, но реальных оппозиционеров – известных и уважаемых обществом за реальные дела людей – в политическую и парламентскую сферу.

И вот тут мнением нынешних парламентских партий и их лидеров никто интересоваться не будет, поскольку с политическими трупами можно не церемониться.