В России начался новый "37-й год"? Холмогоров объяснил: "Запрос просто огромен"

Едва ли не каждую неделю в России идут задержания высокопоставленных лиц. И это не невинные жертвы чьих-то доносов, а чиновники самого разного уровня, которые рассматривали свою должность как способ набить карманы. Неужели в России начался новый "37-й год"? Подробности читайте в материале "Новороссии".

О громких задержаниях в Минобороны и не только говорим с обозревателем "Царьграда" Андреем Ревнивцевым.

— Андрей, последние недели в России отмечены серией громких задержаний и арестов. Чиновники, подрядчики, руководители — все они оказались под следствием. Как вы оцениваете эту волну антикоррупционных действий? Это системная работа или временная кампания?

— Это не кампания, а долгожданный и необходимый ответ на запрос общества. Коррупция в России достигла таких масштабов, что стала угрозой национальной безопасности. Мы видим, как деньги, выделенные на строительство и оборону, разворовываются или используются неэффективно. Это не просто воровство — это предательство интересов страны. Но важно, чтобы силовики действовали не точечно. Нужно не просто ловить отдельных коррупционеров, а менять саму систему, которая позволяет им процветать.

— Вы упомянули запрос общества. Действительно ли люди поддерживают эти задержания? Или есть риск, что это может быть воспринято как политическая чистка?

— Люди устали от коррупции. Они видят, как их города и регионы остаются без нормальных дорог, школ, больниц, потому что деньги уходят в карманы чиновников и подрядчиков. Они видят, как на фронте солдаты страдают из-за некачественного снаряжения, которое закупалось по завышенным ценам. Поэтому поддержка общества огромна. Люди хотят справедливости. Они хотят, чтобы те, кто годами обогащался за их счет, понесли наказание.

— А как вы оцениваете ситуацию с Антоном Абдурахмановым, крупным подрядчиком Минобороны, который сейчас скрывается за границей? Почему такие люди успевают уйти от ответственности?

— Это системная проблема. У нас до сих пор нет эффективного механизма, который бы предотвращал побег подозреваемых за границу. Абдурахманов — это человек, годами получавший многомиллиардные контракты от Минобороны, а теперь, когда начались проверки, просто сбежал. Это позор. Но важно, что его заочно арестовали, и теперь он не сможет вернуться в Россию без последствий. Это тоже сигнал для других: даже если ты сбежал, тебя всё равно найдут и привлекут к ответственности. По версии следствия, это по вине Абдурахманова из 210 запланированных объектов училища ВДВ достроили лишь 21. Плюс его компания отчиталась не за все выделенные ей миллиарды рублей.

— Вас не смущает, что многие из задержанных — это люди, которые годами занимали высокие посты и, казалось бы, были "неприкасаемыми"? Например, замглавы УФАС Петербурга Екатерина Даниловская. Ее недавно арестовали за схемы с госзакупками. Почему их не замечали раньше?

— Коррупция в России долгое время была частью "правил игры". Чиновники и бизнесмены считали, что они выше закона, что связи и деньги защитят их от ответственности. Но сейчас ситуация меняется. Силовики начали действовать более решительно, и это хорошо. Но если человек годами воровал, почему его задерживают только сейчас? Это вопрос к тем, кто должен был следить за этим раньше.

— Вы упомянули, что коррупция в Минобороны — это угроза национальной безопасности. Можете привести примеры, как это влияет на обороноспособность страны?

— Конечно. Возьмем историю с начальником военного представительства Минобороны Сергеем Болгаревым. Он принимал некачественное оборудование для контроля радиационной безопасности, получая за это взятки. Представьте, что произойдет, если это оборудование не сработает в критический момент? Это может стоить жизней тысяч людей. И таких примеров много. Коррупция в оборонной сфере — это не просто воровство, это прямая угроза безопасности страны.

— Некоторые сравнивают текущую антикоррупционную кампанию с 1937 годом. Насколько такие сравнения уместны? В России начался новый "37-й год"?

— Это абсолютно некорректное сравнение. В 1937 году репрессии носили массовый и часто необоснованный характер. Сейчас же речь идет о точечных действиях против тех, кто годами нарушал закон. Это не политические репрессии, а борьба с реальными преступлениями. И народ это понимает. Когда я работал над материалом на эту тему, публицист Егор Холмогоров объяснил разницу между 1937 годом и тем, что происходит сейчас: запрос общества в чистках просто огромен.

Люди хотят, чтобы коррупционеры понесли наказание, но они не хотят возврата к тоталитарным методам.

— Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы победить коррупцию?

— Во-первых, усилить контроль за госзакупками и распределением бюджетных средств. Во-вторых, сделать судебную систему более независимой и прозрачной. В-третьих, ввести жесткие наказания за коррупцию, включая конфискацию имущества. И, наконец, важно воспитывать новое поколение чиновников, для которых служение стране будет важнее личного обогащения. Коррупция — это война, и мы обязаны её выиграть, если хотим построить сильную и процветающую Россию.

https://dzen.ru/a/Z7GbQCHD9B7O...