«Историки»-приспособленцы, а также откровенные враги СССР еще со времен Хрущева тупо повторяют ложь о том, что приказ о полной боевой готовности был отдан в войска только в ночь на 22 июня. Это не так.
«Кано́н (греч. κανών — «правило, норма») — церковное установление апостолов, Вселенских, некоторых поместных соборов и Отцов Церкви, касающиеся церковного устройства и правил…
Каноны являются своего рода канонической интерпретацией догматов в определенный момент исторического бытия Церкви. Они, действительно, являются образцом, правилом, формой жизни церковного общества…»
«Апо́крифы (от др.-греч. Aπόκρiφος — «скрытый, сокровенный»), — произведения позднеиудейской и раннехристианской литературы, не вошедшие в библейский канон…»
Говоря светским языком – «канон», это всё что твердо установлено, стало «общепринятым».
«Апокриф», это информация или знание, существующее до установления «общепринятых» твердо установленных канонов и догм.
Итак...
В конце 1960-х годов прошлого века в военно-исторической науке и в сознании советских граждан была вложена и зафиксирована одна догма, канон – текст «Директивы № 1 от 21.06.41.г.». Текст этот стал «каноническим» и гуляет по военно-исторической литературе скоро уж полвека.
Запущена в оборот данная «Директива №1» была самим маршалом Г.К. Жуковым. Этот текст должен был подтвердить утверждение Г.К. Жукова и всех его коллег-маршалов о том, что именно так и приводили в боевую готовность исключительно в ночь на 22 июня войска на границе, в западных округах. А до этого никаких мероприятий по повышению боевой готовности в этих округах не проводилось вовсе, и только благодаря настойчивости генерала Жукова и маршала Тимошенко они смогли убедить упирающегося и боящегося Гитлера и «провокаций» Сталина, и привели, наконец, в боевую готовность части западных округов.
Но из-за того, что приведение в боевую готовность состоялось так поздно, фактически за пару часов до нападения гитлеровской Германии на СССР, то оно, это приведение в боевую готовность, конечно же, запоздало, и развертывание частей тоже запоздало. И соответственно поражения Красной армии на начальном этапе войны, как и разгром первых дней на границе, произошли исключительно по прямой вине тирана-Сталина. А значит и тот же разгром целых дивизий находящихся в спящих казармах в том же Бресте – тоже на совести злодея Сталина…
Для подтверждения этой легенды, Г.К. Жуков и запустил в оборот такой вариант «Директивы № 1 от 21.06.41 года» (название «№ 1» ей присвоили уже другие умельцы-историки»):
«Ввиду особой важности приведём эту директиву полностью»:
« Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.
Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота
1. В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
Приказываю:
а) в течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко, Жуков.
21 июня 1941 года.» (стр. 243, «Воспоминания и размышления», М. 1969 г.)
«Историки»-приспособленцы, а также откровенные враги СССР еще со времен Хрущева тупо повторяют ложь о том, что приказ о полной боевой готовности был отдан в войска только в ночь на 22 июня. Это не так.
Уже 18 июня 1941 года в войска был отправлен приказ Генштаба и Народного комиссара обороны СССР о приведении частей Красной Армии в западных округах в полную боевую готовность.
Наличие директивы от 18 июня косвенно подтверждает и маршал Василевский, который записал в своих мемуарах:
«12-15 июня этим округам (Прибалтийскому, Западному, Одесскому и Киевскому особому) было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе» (Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1978 г., с. 105).
Как утверждал в своих мемуарах маршал Баграмян, 15 июня 1941 года в штаб Киевского Особого военного округа поступил приказ из Москвы начать с 17 июня выдвижение всех пяти стрелковых корпусов второго эшелона к границе. А еще в начале мая 1941 года по распоряжению руководства Красной Армии были заготовлены директивы вышеназванным корпусам, проведена рекогносцировка маршрутов движения и районов сосредоточения (Баграмян И. «Мои воспоминания». Ереван, 1979 г., с. 202-203).
Сначала эти части Красной Армии были придвинуты вплотную к западному рубежу СССР, а затем 18 июня получили приказ о приведении войск в полную боевую готовность.
Другое дело, что до конца воплотить в жизнь эту директиву не удалось вследствие преступного бездействия Павлова и некоторых других военачальников Западного военного округа, которые не привели войска в боевую готовность и вольно или невольно сделали все для того, чтобы гитлеровцы после 22 июня достигли в Белоруссии серьезных успехов.
В протоколе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР от 22 июля 1941 года говорится о том, что подсудимый Григорьев (бывший начальник связи штаба Западного фронта) в своих показаниях заявил:
«...после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность».
В Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны, изданном в 1957 году, опубликовано донесение штаба 12 механизированного корпуса. В нем мы читаем:
«18.06.41 г. На основании директивы Военного Совета Прибалтийского Особого военного округа по корпусу был отдан приказ за № 0033 о приведении в боевую готовность частей корпуса, выступлении в новый район и сосредоточении...».
(Скан документы можно посмотреть здесь:
https://pamyat-naroda.ru/docum... )
Без прямого распоряжения высшего советского руководства Военный Совет Прибалтийского округа не мог дать такую директиву.
Эти свидетельства еще раз подтверждают факт наличия приказа от 18 июня, отданного в войска по предложению Сталина.
На Советском флоте тоже активно готовились к войне. Адмирал А.Г. Головко писал в своих воспоминаниях:
«К весне 1941 года была введена система разных степеней оперативной готовности, очень продуманная и досконально разработанная... Такая система сыграла весьма положительную роль в боевой подготовке: она приучила командиров и личный состав обходиться без дополнительных распоряжений и приказов, всегда отнимающих лишнее и всегда драгоценное время. Короче говоря, система оперативных готовностей была подобна автоматическому переключению, предусматривавшему в конечном счете комплекс определенных действий всего флота. Вот почему и не захватили нас врасплох действия гитлеровцев...» (Головко А.Г. «Вместе с флотом». М., 1984 г., с. 19).
По инициативе И. В. Сталина до начала войны Военно-морские силы СССР получали директивы о повышении боевой готовности. Например, 19 июня руководство Северного флота приняло к исполнению распоряжение Главного морского штаба – готовить к выходу в море подводные лодки. Их задачей являлось отражение нападения противника, если оно последует.
Об этом рассказал в своей книге адмирал Головко (Головко А.Г. «Вместе с флотом». М., 1984 г., с. 24). В этот же день Наркомат ВМФ ввел во всех флотах повышенную готовность.
16 июня 1941 года по инициативе И.В. Сталина ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР вынесли специальное постановление «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». В конце мая – начале июня была призвана на военно-учебные сборы часть приписного состава. 19 июня Наркомат обороны отдал приказ о маскировке аэродромов и других важных военных объектов. В тот же день в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) было дано указание о создании Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Северного фронтов.
Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вполне логичный вывод о том, что Сталин и Советское руководство еще до 20 июня 1941 года провели ряд организационных мероприятий для подготовки к отпору полчищам Гитлера и заблаговременно предложили привести войска в боевую готовность.
Вечером 21 июня 1941 года приграничным округам (фронтам) была направлена директива за подписью наркома обороны, в которой говорилось о необходимости во всеоружии встретить возможное нападение немцев.
Рукописи не горят
История эта давняя. Все началось с того, что в «Сборник боевых документов ВОВ» ( СБД ) № 33 каким-то непостижимым образом "затесался" (причем даже не в самом начале, а на восьмом месте, после документов июЛя 1941 г.) приказ командира 12 МК генерал-майора Шестопалова № 0033 от 18 июня. От 18 июня, т.е. отданный за пять дней до фактического начала боевых действий.
Серия СБД составлялась в середине 50-х и была номинально рассекречена еще в 1964 г. (реально доступна стала только в конце 80-х годов). Все, что предшествовало неожиданному и внезапному вероломному нападению, было в этих сборниках старательно обойдено молчанием. Но вот, то ли по ошибке, то ли по скрытому благому умыслу, один предвоенный документ выскочил из мешка .
Приказ № 0033 украшен грифом "Совершенно секретно. Особой важности", что для документов корпусного уровня является большой редкостью. Содержание под стать грифу (Скан есть в архиве, легко найти):
«1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобилизационные ячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.
4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться...
Дальше идет длинный перечень литовских топонимов. Суть же дела в том, что все конечные пункты маршрутов находятся в лесах ! И на этом забота о скрытности выдвижения еще не заканчивается:
"Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение...»
Куда и зачем короткими ночными переходами двинулся 12-й мехкорпус, т.е несколько тысяч бронированных и обычных машин, тракторов, броневиков и танков? Понятно, что генерал Шестопалов все это не сам придумал. Но «понимать» - это одно, а утверждать — другое.
И вот, в мае 2012 г. рассекречивается группа архивных дел по 12 МК, в частности — ЦАМО, ф. 3447, оп.1, д. 29. На первой странице дела читаем:
«...В 23-10 16 (шестнадцатого) июня был получен из штаба ПрибОВО секретный пакет особой важности («серия А»). Пакет был вскрыт по приказу капитана Ефимова [коллизия в том, что командование корпуса находилось в тот момент в Радвилишкес, в расположении 202-й моторизованной дивизии корпуса; в Елгава, в штабе корпуса за старшего оставался пом. начальника оперативного отдела штаба капитан Ефимов — М.С.]... 17.6 (точное время в документе не указано) шифром доложено командиру корпуса генерал-майору Шестопалову о получении указанной директивы...»
Сам текст директивы штаба ПрибОВО пока не рассекречен и недоступен. Правда, давным-давно (с 1990 г.) известно, что 11 июня командующий ПрибОВО и ЧВС (тов. Кузнецов и Диброва) провели целый час в кабинете Сталина — что для командования округа (да еще и не самого крупного и мощного) было делом весьма необычным. Компанию им при этом составили нарком обороны Тимошенко, начальник Генштаба Жуков, нарком госбезопасности Меркулов и главный армейский политработник Запорожец. Вот через пять дней после этой встречи и появилась директива особой важности, не рассекреченная по сей день. «После того» и «вследствие того» - категории разные. Но совпадение интересное...
Еще одно интересное наблюдение можно сделать, читая недавно рассекреченные документы дивизий, входивших в состав 12 МК (23 тд, 28 тд, 202 мд), полков и батальонов, входивших в состав этих дивизий. Что мы видим? В приказе корпуса слова «учения» НЕТ вовсе. В отданных на его основе приказах дивизий сначала полностью, дословно повторяется первый абзац приказа Шестопалова («самой тревоги не объявлять... быстро, без шума и болтливости... все необходимое для жизни и боя...»), а затем появляется фраза про «совместные с другими родами войск учения». В документах полков и батальонах — ТОЛЬКО учения!
И настойчиво повторяемые требования о строжайшей секретности, запрете работать радиостанциям на передачу, запрете любых перемещений бойцов (не только гремящих танков) в светлое время суток. Категорически запрещается составлять винтовки в «пирамиды» — в любое время, включая прием пищи и сон, оружие должно быть рядом с бойцом! В день положено составлять по четыре (!) оперативные сводки. Сводки, начиная с 18-19 июня, идут с номерами 1, 2, 3... В сводках слова: «Положение противника без изменений...»
Что это было? Исаевцы-гареевцы давно знают правильный ответ. Мехкорпус двинулся на учения. Максимально приближенные по условиям к боевой обстановке. Теперь им предстоит объяснить смысл маленького пожелтевшего листочка (ЦАМО, ф. 3025, оп. 1, д. 3, л. 6)
На этом клочке бумаги, черным карандашом начальник штаба 12 МК полковник Калиниченко ранним утром 20 (двадцатого) июня написал:
«Только начальнику штаба в/ч 9797 (это 28-я танковая дивизия Черняховского). С получением сего немедленно выслать начальника 2-го отделения в штаб в/ч 9443 (12 МК). На руках иметь карту масштаба 100000 района Восточной Пруссии (Мемель, Шталюненен, Сувалки)».
Если бы учения были «командно-штабными на картах», то появление карты обстановки на сопредельной территории было еще понятно. Но зачем дивизии, которая самым реальным образом движется на местности, карта района Сувалки? Чтобы окончательно сбить с толку две ночи не спавших водителей танков? И почему намерение что-то обозначить (показать) по карте Восточной Пруссии возникло после того, как дивизия покинула район постоянного расквартирования (пригороды Риги) и углубилась в безлюдные леса?
Уникальной особенностью Прибалтийского ОВО стала не объяснимая логически сохранность (доступность, рассекреченность) документов командования округа и его войсковых соединений за последние предвоенные дни. Ничего подобного по другим округам/фронтам не наблюдается, доступные историкам оперативные документы, как заговоренные, начинаются с 22 июня (или еще более поздних дат). В порядке очень зыбкой гипотезы можно предположить, что это связано как раз с тем, что войскам других округов (Западного, Киевского, Одесского) с первых же дней войны предстояло решать отнюдь не оборонительные задачи, и их архивные фонды в большей степени подверглись засекречиванию и "зачистке".
Как бы то ни было, но начиная с 18-20 июня (т.е. в середине календарного года и за 3-4 дня до "внезапного нападения") в архивных фондах ПрибОВО начинают появляться оперативные документы (приказы, боевые донесения, оперативные и разведывательные сводки) с номерами 1, 2, 3…
"Оперативная сводка 1, штадив-48, лес 0,5 км вост. ст. Далбе
1. Выполняя приказ, дивизия начала марш из г. Рига в 23-00 17.6.41 и совершив ночной марш (30 км) к 9-00 18.6.41 сосредоточилась в лесу юго-восточнее с. Далбе…"
"Боевое донесение № 2, штадив-48, лес юго-западнее ст. Далбе, 9-10 18.6.41 г.
Дивизия, выполнив задачу дня, сосредоточилась к 9-00 18.6. 41 в районе лес юго-западнее ст. Далбе…"
"Начальникам отделов штаба и окружных управлений.
Сообщаю для сведения, что штабам армий даны указания по предоставлении срочных донесений по следующим срокам:
а) Оперативные сводки к 7-00 по состоянию на 5-00, 14-00 по состоянию на 12-00, 19-00 по состоянию на 17-00… Зам. начальника штаба генерал-майор Трухин. 20 июня 1941 г. № 01 (тип документа не обозначен)"
"Разведдонесение № 01 к 14-00 21.6.41, штаб СЗФ, Паневежис
Достоверными данными по состоянию на 18.6.41 установлено…"
Донесение подписал заместитель начальника РО штаба округа, но адресовано оно начальнику штаба ВВС фронта!
Разведсводка № 02 к 20-00 21.6.41, штаб ПрибОВО, Паневежис
По данным, заслуживающим доверия, продолжается сосредоточение немецких войск в Восточную Пруссию…"
Оперсводка № 01 к 22-00 21.6.41, штаб ПрибОВО, лес 12 км с-в Паневежис
Первое. Части и соединения Прибалтийского особого военного округа в пунктах постоянной дислокации занимаются боевой и политической подготовкой…"
Приказание по СУВ № 01 штаб СЗФ, Паневежис, 12-00 21.6.41
1. Шифросвязь осуществлять согласно особых указаний.
2. Кодированную связь не применять
3. Для маскировки несекретных переговоров и вызова начсостава для переговоров по техническим средствам связи применять: а) в сети ШТАФРОНТ - ШТАРМ переговорную таблицу ОПТ-2.."
СУВ - это "скрытное управление войсками". Самое примечательное в этом документе даже не номер 01 посреди года, а то, что поверх букв "СЗФ" и "ФРОНТ", выполненных, как и весь документ, на печатной машинке, коричневым карандашом (возможно, 70 лет назад он был красным) жирно написано "ОКР".
Исправлена и подпись под документом - начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант Кленов "перекрашен" тем же карандашом в начальника штаба "ОКР". Для того, чтобы все это увидеть, даже не обязательно ехать в Подольск, в Центральный архив МО - электронная копия документа представлена для всеобщего обозрения на сайте "Подвиг народа".
Через несколько часов, в 16-45 21 июня от имени начальника штаба Северо-Западного фронта, генерал-лейтенанта П.Кленова (фактически документ подписал начальник Оперативного отдела штаба, генерал-майор Ф.Трухин) всем начальникам отделов штаба и окружных управлений было под расписку объявлено следующее распоряжение:
"Некоторые штабы частей и отделы окружного управления в документах и разговорах употребляют слова "ФРОНТ", СЗФ и пр., чем разглашают место и наличие фронтового управления. Немедленно прекратить это явление и впредь штаб и управления именовать ПрибОВО".
О наличии фронтового управления, созданного за несколько дней ДО "внезапного нападения", можно догадаться уже по одному только появлению документов с номерами 1, 2, 3 посреди года. Не менее примечательно и требование предоставлять по три Оперсводки в день (в мирное время так не бывает), и появление документов с названием "боевое донесение".
Однако документ, процитированный выше, чрезвычайно важен другим - он показывает, что смысл и значение развертывания на базе округа фронта был вполне ясен причастным к этому командирам; они отчетливо понимали, что это значит, и почему такую тайну нельзя доверить даже бумагам, украшенным грифами "секретно", и телефонным линиям шифрованной связи. Запредельная конспирация дошла до того, что 21 июня 1941 г. начальник Управления политпропаганды Прибалтийского ОВО товарищ Рябчий приказал: "Отделам политпропаганды корпусов и дивизий письменных директив в части не давать; задачи политработы ставить устно через своих представителей".
Стоит обратить внимание и на место нахождения штаба новоявленного фронта. По меньшей мере с 21 июня (штаб ВВС находился там уже с вечера 20 июня) - это лес северо-восточнее г. Паневежис. Именно там в соответствии с Планом прикрытия и должен был находиться штаб Северо-Западного фронта "через 6 часов после начала войны или объявления мобилизации".
Какое же из этих двух событий произошло за 6 часов до перемещения штаба новообразованного фронта из Риги в лес у Паневежиса? Мобилизация (открытая мобилизация) была объявлена Указом Президиума ВС СССР даже не с 22, а с 23 июня. Может быть, для тайно созданного Северо-Западного фронта война началась за несколько дней до утра 22 июня?
Согласен, такое предположение выглядит дешевой "конспирологией", однако на первой странице документа, хранящегося в ЦАМО (фонд 221 опись 1351 дело 201) мы можем прочитать такой вот невероятный текст: "Из журнала боевых действий войск Северо-Западного фронта об обстановке, положении и боевых действиях войск с 18 по 23 июня 1941 г."
А на следующей странице этого документа первый интервал времени в описании "боевых действий" обозначен как "18-21.6". И этот документ доступен в весьма качественной электронной копии для всех желающих…
Не менее красноречивым является и содержание документов штабов ПрибОВО, выпущенных со "старой", многозначной нумерацией. Вот, например, приказ командира 12 МК генерал-майора Шестопалова № 0033 от 18 июня 1941 г. Документ украшен грифом "Совершенно секретно. Особой важности", что для документов корпусного уровня является большой редкостью.
Приказ № 0033 начинается такими словами:
"С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять… С собой брать только необходимое для жизни и боя…" (Полный текст смотрите выше)
В тот же, богатый событиями день 18 июня командующий ПрибОВО генерал-полковник Ф.И.Кузнецов подписывает пространный, многостраничный Приказ № 00229. Там, в частности, сказано:
"… Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа…
К 19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.
До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них… Не позднее утра 20.6.41 г. на фронтовой и армейские командные пункты выбросить команды с необходимым имуществом для организации на них узлов связи…
Наметить и изготовить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20.6.41 г. по приказу командиров соединений взять под свой контроль утвержденные мною узлы связи…
Определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов противотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41 г.…
Создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Готовность отрядов - 21.6.41 г…
План разрушения мостов утвердить Военным Советам армий. Срок выполнения - 21.6.41 г…Отобрать из частей округа (кроме механизированных и авиационных) все бензоцистерны и передать их по 50% в 3-й и 12-й механизированные корпуса.
Срок выполнения - 21.6.41 г…
До 23.6.41 дооснабдить части всем положенным по табелям…"
Не отставали от пехоты и авиационные части Прибалтийского округа. В донесении "О боевой деятельности 86-й авиабазы с 22.6 по 28.6" читаем:
"20 и 21 6.41. Постройка оборонительных сооружений по плану обороны. 21.6.41 в 22-00 занятие оборонительных сооружений составом полка и базы для обороны аэродрома. Окончание работ по засыпке и зарывке ГСМ, хранившегося в бочках…"
Доклад "О проделанной работе 213-й авиабазы с 17.6 по 28.6 41 г." вполне буднично констатирует:
"При объявлении боевой тревоги к исходу дня 21.6.41 г. на оперативном аэродроме Кармелава было сосредоточено следующее имущество…"
Просто удивительно, как советские историки/пропагандисты, сочинившие и растиражировавшие миф про наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова, который якобы "не побоялся нарушить запрет Сталина и привел накануне войны флот в боевую готовность", не обронили ни одного доброго слова про аналогичный "подвиг" генерала Ф.И. Кузнецова. Или разнарядка была на один миф про одного Кузнецова? В любом случае, никаких "запретов Сталина" командующий ПрибОВО не нарушал, скорее наоборот - в меру своего разумения и организационных способностей подчиненных пытался выполнить полученные им ранее указания...
А если ещё изучить протоколы допросов Павлова...
http://www.xliby.ru/istorija/k...
А начало войны на южном направлении....
Для войск Одесского военного округа начало войны не было неожиданным и немецко-румынские войска не достигли внезапности нападения.
Боевые действия на южном направлении советские войска начали организованно, так как все соединения Одесского военного округа были своевременно приведены в боевую готовность и заняли свои районы обороны на границе. В результате противник, пытавшийся форсировать реку Прут и захватить плацдармы на его восточном берегу, был встречен огнем пограничников и войск прикрытия границы.
Благодаря правильным действиям генерала Захарова, которые оказались не соответствующими требованиям приказа №1, войска Одесского военного округа встретили врага при его вторжении на советскую территорию огнем в соответствии с планом прикрытия границы. Условия действий войск Одесского военного округа в начале войны позволили полностью реализовать их боевые возможности.
В отличие от других театров военных действий советско-германского фронта сражение на юге первоначально проходило не в столь драматичных условиях. Южный фронт был создан только 26 июня 1941 года и, несмотря на натиск противника, отходил на восток организованно. Однако разгром Юго-Западного фронта и угроза с фланга потребовали от командования Южного фронта изменить стратегию обороны. Так появилась Отдельная Приморская армия, при поддержке флота умело защищавшая Одессу от румынских и немецких войск в течение двух месяцев и оставившая город только по приказу советского командования.
Этого не было в Западном и Киевском особых военных округах, где противник в основном беспрепятственно перешел границу и продвигался на восток...
ИСТОЧНИК:
http://izhvkpb.narod.ru/mol/mo...
http://baldin.ru/article/a-100...
http://www.solonin.org/article...
Оценили 44 человека
74 кармы