Жили-были в доме люди. Добро должно бить.

После запуска бойлера и разгона «ценителей» крепленого потекла моя жизнь спокойно и тихо. Глобальные компании по воспитанию прекратились, а мелкие операции лишь добавляли некоторую перчинку в мирное существование. Если честно, я был горд, что нашел общий язык со всеми: от воробьев, которые постоянно тусовались за окном, до уборщицы Ивановны (мы ей даже благодарность писали, всем домом).

Кстати о гордости.

НАКА

Надо мной жила старушка, назовем её Петровна, а еще выше хозяева сдавали квартиру, которую затем приобрела семейная пара лет двадцати семи. Следуя давним традициям, жильцы дружелюбно и приветливо здоровались с неофитами нашей обители. Однако.

В глазах парня и девушки сквозило такое презрение ко всем, что через несколько дней желание здороваться исчезло, как зарплата «ценителя». Идёте – идите, уважаемые молодец Канцер и девица Канцериха, от вашего «здрасьте» не будет нам счастья.

Оказалось, парень работал на Очень Большом Заводе какой-то мелкой шишечкой. Но это там, а в доме:

- Я - начальник - отдела!

Говорилось всегда отчетливо, медленно, с расстановкой и чувством собственного достоинства.

- Завтра хотим провести субботник.

- Вы что, я – начальник отдела!

- Собираем подписи на…

- Еще чего, я – начальник отдела!

Уверен, вы встречали подобных кадров, больных хроническим понтитом. И не важно, что в штате числятся только стол, две табуретки и уборщица Зинаида Артемовна. Важен сам факт:

- Я - начальник - отдела!

Соответственно, царская чета была убеждена, что все вокруг, простите, в какашках, и лишь они в белых фраках с блёстками. А вообще, мы, плебеи, должны были радоваться тому, что исконно рабочий дом почтила своим присутствием благородная пара. Да пожалуйста. Как говорится, в каждом домике свои гномики.

Хотя однажды я не выдержал:

- Слушай, ясновельможный, если ты настолько крут, почему живёшь в пенатах для черни?

- Я – начальник отдела, - пискнул сэр Канцер и, схватив сэршу Канцериху, скрылся в подъезде.

Больше я их не трогал. Честно. Говорю же, и не думал. Правда, клянусь. Ладно, было. Но только раз. Самому стыдно.

Возвращаюсь как-то с работы, настроение преотличнейшее. Птички поют, солнышко светит, красота. Гляжу - у подъезда непривычно многолюдно. Бабули, другие соседи, двое пацанов лет десяти, парочка «ценителей» и собака (о ней позже). После традиционных «здрасьте» мне почему-то захотелось узнать:

- Царь с царицей дома?

- Час назад войти изволили, - с готовностью отозвалась Петровна, - а что?

Что-что. Пять минут переговоров, затем набрал на домофоне номер высокородных. Услышав брезгливое «кто там?»:

- Начальник отдела! – радостно закричали все, даже собака.

Потом, хихикая, мы разбежались. Поверьте, это надо было видеть. В общем, с новыми соседями было весело и классно.

Пока в один прекрасный момент Канцериха не заявила, что особе королевской крови следует проживать не в холопских покоях, а согласно положению! Посему супружеская пара затеяла грандиозный ремонт.

Да так активно, что из вытяжки в санузле посыпались камни. Добрых полчаса, чихая от пыли, я выгребал оттуда мелкий строительный мусор. Полведра с горсточкой!

- Маловато будет, - усмехнетесь вы.

- Сейчас добавлю, - яростно заколотила в дверь Петровна, - сынок, открой!

- Апчхи, здрасьте, что случилось, апчхи.

- Дышать не могу, из вентиляции пыль столбом, спаси, родимый!

Дедушка Ленин завещал помогать, поэтому я бегом поднялся к соседке, уже привычно зашел в санузел, и через полчаса ведро было полным.

- Николаевич, - Петровна мстительно похрустывала пальцами, - ты их накормишь ентим или как всегда – оригинально?

- Подумаю.

Несколько долгих минут я боролся с желанием нанять ставших родными «ценителей». За бутылку они такой хор Турецкого устроят, что Канцеры сбегут в подвал, тем более что место крысы Насти оставалось свободным.

- Твори добро на всей земле, твори добро другим во благо, - донёсся откуда-то шепелявый посвист Шуры.

- Это знак, - сверкнула мысль, - добрее надо быть, добрее.

И, схватив ведро, я решительно поднялся на третий этаж.

- Дзынь!

Слышу: подошел к двери. Глазок потемнел: смотрит.

- Дзынь!

Канцер терпеливо ждал, когда я уйду, я – когда он откроет.

- Дзынь! Дзынь! Дзынь-дзынь-дзынь! Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь! Дзынь-дзынь!

- Кто там? – не выдержал Великий Царь всея чего-то там, добавив, - я милицию вызову.

И тут меня переклинило:

- Козлятушки, ребятушки! Отопритеся, отворитеся! Ваша мама пришла, молочка принесла.

Почему Канцер открыл - загадка. Может, на самом деле обожал молоко, а может, по ночам с Канцерихой в козочку играли. Размышлять об этом было некогда, потому что дверь распахнулась, явив надменное чело:

- Чего тебе, смерд?

И тут меня переклинило второй раз:

- Не вели казнить, вели миловать, боярин. Пришел с вопросиком маленьким. Наку хочешь?

- Хочу, - ошарашено кивнул благородный муж.

- Тогда на-ка, - под этот возглас содержимое ведра со свистом и улюлюканьем залетело в квартиру, - возвращаю.

И пока Канцер пытался вычихать угрозы, я добавил:

- Засим позвольте откланяться, ваше сиятельство. Кстати, если вытяжка работать не будет, через неделю вставлю дымовую шашку. Соседи предупреждены, выходы заклеят. И тогда вы испытаете всю глубину моего неземного уважения и любви, уразумел, чучело?

- Апчхи.

- То-то же, - и, напевая «козлятушки, бравы ребяту-ушки», мы с ведром сбежали вниз.

Дальше ремонт протекал мягко, чисто и полушёпотом. В общем, прав Шура – добрее надо быть, добрее. Ведь еще в древних книгах сказано: «Возлюби соседа своего и возрадуйся, даже если он начальник отдела».

Кстати, о возлюби.

КОШАЧИЙ АККОМПАНЕМЕНТ

Долго думал, рассказывать об этом или нет. С одной стороны – тема довольно скользкая и может вызвать кучу возмущений и проклятий в мой адрес. С другой стороны, они сами виноваты. А, семь бед – один ответ. Итак.

Наш дом был старый, кирпичный, с малометражными квартирами и совмещенными санузлами. И если в комнате слышимость была относительно нормальной, то в тронном зале – шикарной. Я отлично слышал, что происходило у соседей, они – у меня. Поэтому делиться мнением о государственном устройстве и политической ситуации в стране там категорически не рекомендовалось, мало ли, враг не дремлет. А уж заниматься…

Но обо всем по порядку. Соседнюю квартиру хозяйка сдала двум студентам. Нормальные спокойные парни. Тихие, аккуратные, вежливые, культурные. Один с небольшой бородкой, другой всегда гладко выбрит. Почему обратил на это внимание? Сейчас узнаете.

Ночь. Сплю и вижу прекрасный сон о том, как исчезла просроченная дебиторка, в цеху наконец-то перестал истерично подпрыгивать компрессор и довольный глава районной администрации почему- то гладит меня по голове, приговаривая:

- Хозяин, хозяин, проснись! Да просыпайся же!

- Соня, отвали.

Это моя кошка, обычно дрыхнувшая без задних лап.

- Проснись, - кончик хвоста требовательно защекотал под носом.

- Ну что случилось, - чихнув, я с трудом открыл глаза.

- Послушай.

Из санузла доносилось приглушённое:

- А! А! А! Бу-бу-бу. А! А! А! Бу-бу-бу.

- Подумаешь, - я почесал кошку за ухом, - у соседей кто-то пригласил девушку, вот и …

- Никого они не приглашали, я бы знала.

- Соня, мне рано вставать, отстань, - с этими словами я повернулся на бок и унёсся на совещание к главе администрации.

Следующей ночью:

- А! А! А! Бу-бу-бу. А! А! А! Бу-бу-бу.

Блин! Голоса-то мужские!

- А я что говорила, - довольно вылизывалась Соня, - как думаешь, бородатый или бородатого?

- Ты о чем? - не сразу понял я.

- Хотя, - задумчиво продолжила кошка, - они и поменяться могут. Ладно, я пошла.

В ту ночь мне поспать не удалось. Я ржал, как ненормальный, уткнувшись в подушку. Почему? Потому! Вы бы уснули от такого:

- А! А! А! Бу-бу-бу. Мяв! А! А! А! Бу-бу-бу. Рмяяяяяяяяяяяяяяяяу. А! А! Мяв! Мяв!

Недоуменно-расстроенное «бу-бу-бу» и тишина.

На следующий день, точнее, ночь, процесс «А-Бу-Мяв» продолжился, при этом Соня еще и подвывала.

В общем, после нескольких неудачных абубушек парни съехали. Нет, я не ханжа, но… Вам что, мало места? Обязательно там, где все услышат? А если бы у меня был пёс?

- Вот-вот, - решительно закончила Соня, - и вообще, какие-то они слишком пугливые и нежные.

Кстати, о нежности.

СИГНАЛИЗАЦИЯ

Вежливое и уважительное отношение к старушкам иногда приносило самые неожиданные плоды. Как-то утром зазвонил мобильник.

- Алло.

- Андрюха, это Артём, привет, завтра буду в Минске. Закажи гостиницу!

- Дружище, сколько Лен, сколько Зин. Давай ко мне, какая гостиница. Как раз положены два отгула.

Тёмыч, сотрудник Большой и Страшной Организации, с немалыми звездами, был давним и хорошим другом. Познакомились мы еще в эпоху начала заката рассвета коммунизма, в далеком 89-м году, в городе Н. В ту пору я мечтал о погонах и был настроен штурмовать военный Вуз, Артём же грезил авиацией.

Но судьба распорядилась иначе. На момент описываемых событий один ловил нехороших дядей, которые занимались очень плохими делами, а другой пребывал в статусе замгендирпокомвопр на заводе. Кстати, сокращение не мое, так почему-то писала наша главбух. Ну да Бух с ней.

На следующий день, на вокзале, после радостной встречи, я протянул связку ключей:

- Тёмыч, меня вызвали, побудешь немного один. Еда в холодильнике. Кошку зовут Соня. Скажешь, что ты от меня. Если сама подойдет – можешь погладить, если нет, даже не вздумай: знакомый хирург в отпуске, помочь не сможет.

И, усадив друга в такси, я рванул на протокольное мероприятие под страшным названием «исполком».

Традиционно сделаю небольшое отступление. У бонстиков, т.е. чиновников, уровня района или города иногда наступают периоды бурной озабоченности. В эти критические дни голова болит у всех: от директора завода до сварщика. Куча бумаг, писем, поручений и распоряжений. Проводятся совещания, селекторы, летучки, пятиминутки, выездные заседания и прочая прочая. Грозные выступления, высокие слова, потрясание щечками. Оправдываться или что-то доказывать бесполезно.

Поясню на примере.

Совещание номер один по выполнению показателей. Бонстики:

- Не важно, что не платит Большой Завод, отгружай, потом разберемся, план горит!

Совещание номер два, через неделю, по задолженности. Бонстики (те же лица):

- Почему выросла дебиторка? Зачем отгрузил Большому Заводу? Подумаешь, мы приказали! Выговор, нет, два выговора. Нет, два выговора и лишение премии! И не надо смеяться!

А я и не смеялся. Просто как себя вести в таких случаях, меня очень давно научил один старый и мудрый еврей. Это было в 2003-м в Одессе. Почувствовав, что очень нужно, я обратился с невинным вопросом к гулявшему колоритному дедушке:

- Извините, не подскажете, где здесь туалет?

- А вам зачем?

Немного удивившись, я сделал вторую попытку:

- В принципе, могу сделать прямо на Дюка, но будет ли он рад?

- Ой, молодой человек, таки вировняйте дыхание. Тронная комната в ста метрах правее.

Вот так мы и познакомились. А потом еще долго сидели на скамейке, беседуя. Я откровенно наслаждался историями города в трактовке Зямы Моисеевича:

- Ви думаете, чем знаменит начальник Одесского (предприятия), шо ему таки поставили мемориальную доску? Из белого мрамора, прошу заметить. Он брал взятки среди бела дня, прямо в кабинете, и ни разу не был пойман. А вот…

- И если ви, молодой человек, станете большим начальником, о, я вижу потенциал, не спорьте. Так вот, не надо ругаться и оправдываться. Думайте о кукише и птичках.

- ?????

- Именно, - мягко улыбнулся Зяма Моисеевич, - когда вокруг вас, громко чирикая, запрыгают чижики, ви скрутите кукиш и держите его за спиной.

Дедушка был прав. Во-первых, бонстики на самом деле ведут себя как птички: попискивают, подпрыгивают, толкаются и верещат. Во-вторых, как оказалось, кукиш работает. Главное – не рассмеяться.

Но в тот день мне повезло – исполком отменили. Радостно выдохнув, я решил набрать друга, но мобильный зазвонил сам:

- Андрей Николаевич?

- Да.

- Лейтенант (вырезано цензурой). Скажите, вы кому-нибудь давали ключи от квартиры?

Ё….!

Через десять минут я уже выскакивал из такси, лихо тормознувшего у подъезда. Меня встречали: Петровна с подружками, лейтенант милиции с двумя сержантами и Тёмыч с разбитым носом.

Догадались? Вижу, что да. Пока мы на работе, старушки занимаются постоянным бдением. Вот и забдели, что незнакомый мужчина подбирает отмычки (Артём забыл, какой ключ от чего, и неторопливо примерялся). Одет прилично? А сейчас ворюги хитрые пошли! Сумка? Ну, так унести награбленное! Что делаем, бабоньки? Как что? За дело! Дальше несколько звонков в отдел и вуаля.

Вечером, сидя за рюмкой чая, друг сокрушался, морща опухший нос:

- Андрюх, вот первый раз побывал в шкуре подопечных. Расскажу нашим – не поверят.

Вы спросите, при чем тут нежность?

- Знаешь, - пожимая руку уже на вокзале, улыбался Тёмыч, - все-таки наши по другому работают, нежнее, и лицом об дверь не бьют. А твои бабульки молодцы, оперативно сработали, службу знают.

Автор: Андрей Авдей

Совместный блог Андрея Авдея и Павла Гушинца (Доктор Лобанов) на Яндексе