Клин клином

Известная русская поговорка «клин клином вышибают» имеет широкое, я бы даже сказал разноплановое толкование. В одном таком случае мне пришлось убедиться, когда я учился в военно-политической академии имени Ленина.

Слушателей заочного отделения, а я как раз учился заочно, размещали в общежитии на улице Большая Пироговская. Жили мы по четыре офицера в одной комнате. И лишь один слушатель, а именно капитан 3 ранга Станислав Коваленко размещался в отдельном номере. Но кроватей в нём, как и везде, стояло четыре, три из которых пустовали. Правда, иногда на период сдачи экзаменов в эту комнату переселялся Володя Соляров. Однажды, когда Володя Столяров был замполитом на корабле, перед проверкой политподготовки сослуживцы пошутили над ним, спрятав от него его же конспекты. А без конспектов по марксизму-ленинизму этот политработник не мог ничего вразумительного рассказать своим подчинённым. С тех пор он панически боялся остаться без своих многочисленных толстых тетрадей и старался всегда держать их при себе. Справедливо считая, что в комнате, где размещался Коваленко, его тетради никто искать не станет, Володя решил остановиться в его комнате. Но вот спать ему приходилось с плотно завязанным на голове банным полотенцем.

Коваленко жил в комнате один не потому, что был какой-то выдающейся личностью или, допустим, зятем высокого начальника. Просто он храпел во сне так, что никто из ребят вынести подобного храпа не мог. А весил Стас сто двадцать килограммов, лёгкие его вмещали более шести литров воздуха. Каждый акт его дыхания напоминал проворачивание заржавевшего парового двигателя. Тихоокеанцы рассказывали, что в гарнизоне, где он служил, ему выделили не одну, как всем, квартиру, а две малогабаритные, но смежные, в стене между которыми был прорублен проём и установлена плотная дверь. Так он и спал в одной квартире, а семья в другой.

В академии, мы – флотские офицеры, дружили в основном с морскими лётчиками. Это весёлые, жизнерадостные, энергичные ребята, готовые и пошутить, и прийти на помощь во время сдачи экзаменов. Они беззлобно подтрунивали над нами: «корабль без замполита, что деревня без дурачка». А мы в ответ говорили: «зачем лётчикам в академии учиться, им нужно только здоровье, а летать и обезьяну можно научить». При этом мы и экзамены вместе в общежитии «обмывали» и дни рождений в ресторанах справляли вместе.

Как-то раз к нам в комнату зашёл молодой полковник, морской лётчик с Тихоокеанского флота.

-Ребята, можно я у вас пару ночей пересплю, в гостиницу не пробиться, а мне в академии нужно кое-что утрясти, - попросил нас полковник.

Мы с удовольствием пригласили его, всё-таки свой брат, лётчик, да и новости с флота можно будет послушать. Посидели за столом, выпили поставленную им бутылку коньяка, после этого он начал извиняющимся тоном делиться с нами своим огорчением.

-Вы понимаете ребята, грех у меня есть один, храплю во сне, жестоко страдаю от этого. В гостях чувствую себя очень неудобно, если приходится на ночь задерживаться.

Мы ему с лёгкостью рассказываем, что это не проблема.

-Всё очень просто, вон у нас свободная кровать в комнате у Стаса Коваленко есть. Он тоже храпит, так что не волнуйся, иди и спокойно устраивайся там, вы будете два сапога пара.

Полковник обрадовался, камень с души свалился, ну спасибо, моряки, я в долгу у вас не останусь, значит, никому мой храп мешать не будет.

-Да всё нормально, друг, и благодарить-то нас не за что, - ответили мы ему.

Поздно вечером Стас пришёл в свою комнату после хорошей гулянки и сразу же улёгся спать, не заметив при этом, что в комнате есть ещё один человек, морской полковник. Лётчик стеснялся заснуть раньше хозяина комнаты, а Коваленко через минуту уснул и во сне начал выдавать свои обычные рулады. Полковник порадовался, что его храпа сосед, видимо, не услышит, и быстро заснул.

Снилось ему, что его самолёт резко потерял высоту, летит над лесом и вот уже крыльями срезает макушки деревьев. Кругом страшный треск, хруст и самолёт вот-вот врежется в землю. В этот момент он просыпается в холодном поту, но треск и хруст не исчезают. Наконец, он сообразил, что это храпит Коваленко. Оконные форточки вибрировали в такт Стасова храпа, висевший на стене эстамп колыхается из стороны в сторону. Полковник перевернулся на другой бок, но, как ни старался, заснуть не мог. Он вертелся с бока на бок, закрывал голову подушкой, вставал и ходил по комнате, пытался перевернуть Стаса со спины на бок, но ничего не помогало. Так прошли час, два, три. Сна не только не было, но хотелось задушить храпуна его же собственной подушкой. Наконец он вытащил свою кровать в коридор и там только смог заснуть.

Мы не могли скрыть своего хохота, когда утром увидели в углу коридора кровать и сиротливо спящего на ней морского лётчика. Не могли скрыть своего смеха и тогда, когда бедный полковник рассказывал нам о своих ночных мытарствах. Но самое главное в том, что когда он говорил о своём храпе, в его голосе уже не было виноватых нот, мы увидели другого человека, вполне уверенного в себе. Теперь о своём храпе он говорил без малейшего стеснения.

- На фоне храпа вашего Коваленко мой выглядит безобидным детским посапываем, - закончил он свой рассказ о ночных приключениях.

За одну ночь у человека прошёл комплекс вины за свой храп. Вот так, клин клином вышибают.

Источник