УКРАИНА, КУРОРТ "КУЯЛЬНИК" ПОД ОДЕССОЙ.
Посреди степи на берегу комариного Куяльницкого лимана стояли многоэтажные корпуса санатория, так называемые «тысячники» по числу «койкомест» для отдыхающих. Обычно после утренних процедур Вера ходила на санаторный пляж пока однажды бродя вдоль берега лимана, не набрела на крошечный пятачок, затерявшийся среди песчаных дюн. В первый момент она испугалась, и было от чего – прямо на песке у самой воды лежали огромные коричневые моржи. Ошибиться было немудрено – на разноцветных подстилках расположились совершенно голые загорелые женщины, размером и цветом кожи напоминавшие огромных экзотических животных. Некоторые стояли лицом к солнцу, раскинув в стороны руки. Их тела, покрытые сухой серой коркой, были похожи на чугунные изваяния. Вера вдруг вспомнила, что ей кто-то рассказывал о «диком голом» пляже, куда съезжаются женщины со всей Одессы.
«Моржихи», увидев замешательство Веры, доброжелательно пригласили занять место среди них. Зерно упало на благодатную почву. Не колеблясь, Вера скинула сарафан и тут же затерялась среди больших обнажённых тел. Устроившись в центре лежбища на своём полотенце, она тут же получила первые ценные рекомендации от завсегдатаев. Следуя их инструкциям, Вера намотала на руку отдельные предметы купальника, вошла в воду и, раскинув руки, легла на спину.
Такого блаженства она не испытывала никогда в жизни. Тёплая зеленоватая вода не просто держала невесомое тело на поверхности, а буквально выталкивала его наружу. Солнце припекало сверху, а снизу нежная прохлада снимала жар. Перевернувшись лицом вниз, почти не прилагая усилий, Вера поплыла. В какой-то момент она почувствовала себя дельфином – ловким сильным животным в своей родной стихии. Недаром Вера родилась под знаком Водолея. Выйдя из воды, она упала на расстеленное полотенце и почувствовала себя совершенно счастливой. Выступившая соль неприятно стягивала кожу, отчего саднило всё тело, но ей не хотелось даже шевелиться, чтобы смахнуть крупинки белого налёта. Вера долго лежала с закрытыми глазами, сжимая в кулаке купальник, пока не услышала:
- Девка, ты перевернись, а то сгоришь.
Вера открыла глаза. Рядом лежало тело. Вера исподтишка рассматривала сморщенную коричневую кожу, похожую на кожу африканского бегемота. Слоновьи ляжки и огромная грудь, напоминавшая коровье вымя, не могли ни у кого вызвать эротических желаний. Её необъятные, почти чёрные ягодицы были похожи на зад самки бегемота. Из объёмной камышовой сумки женщина достала батон белого хлеба и разрезала его вдоль. На одну половинку она рядком уложила солидные ломти сала, а на другую – кружки свежего огурца и помидора. Сложив обе половинки, женщина открыла рот и с хрустом откусила от этого гигантского бутерброда здоровый кусок. Восхищённая Вера не могла оторвать глаз от этой картины.
- А ты шо не ешь? Вон, какая худая. Так и не родишь.
Вера действительно была раза в четыре тоньше соседки, но чтобы её не разочаровывать, не сказала, что у неё уже есть двое детей. Пока она раздумывала, что ответить радушной толстухе, её внимание привлёк мужичонка в чёрных «семейных» трусах. Мужичонка спокойно устроившись среди «бегемотих», сосредоточенно ковырялся в грязной, видавшей виды, тряпичной сумке.
- А это кто? Что он тут делает? – лениво щурясь на солнце, спросила Вера.
- А-а-а, это Петюня, - охотно сообщила толстуха. – Ты его не боись. Он не тронет. Он так – кому водички принести, кому спинку почесать. Безобидный он.
Женщина повернулась на другой бок и подняла над головой пустую бутылку. Петюня подскочил сразу. Вера накинула на себя сарафан.
- Та не боись, - повторила соседка. - Ты такая тонкая, что тебя здесь и не видно. Вот комсомольцев бойсь, холера им в бок. Как затеют облаву, так одна морока с ними. По выходным наезжают.
После этих слов толстуха накрыла голову газетой и тихо засопела. Вера приняла информацию к сведению. Пора было идти на обед и она, перешагивая через неподвижно лежащие тела, направилась к лечебнице.
В одну из суббот к «дикому» пляжу подкатил жёлтый автобус. «Бегемотихи», кутаясь в простыни и большие махровые полотенца, нехотя зашевелились. По случаю субботы процедур в лечебнице не было, и Вера с самого утра загорала на «голом» пляже. Её тело покрылось ровным красивым загаром без белых полос и треугольников, которые так уродуют тело. Жёлтый автобус Вера увидела издалека. Она бултыхалась у берега в упругой воде и рассматривала прозрачных комариных личинок в зарослях ажурных водорослей. Поспешно натянув купальник, Вера не спеша вышла на берег. Она могла бы и не выходить, но было очень интересно посмотреть на развитие событий.
Из автобуса высыпали комсомольцы. В тёмных костюмах при галстуках, они казались инородными телами на этом солнечном празднике жизни. Вере стало их жалко. «Такой прекрасный день, такое солнце. Живи и радуйся, - подумала она. - Зачем портить жизнь этим безобидным огромным женщинам. Ведь они просто не могли нанести никакого вреда моральному облику строителя коммунизма (разве что только эстетически), в силу своего внешнего вида и возраста».
События развивались не стремительно, но активно. Уже кого-то, закутанного в простыню, вместе с пляжным скарбом заводили в автобус. Остальные женщины, слегка прикрыв мощные телеса, без суеты, отпуская ехидные замечания, собирали в кучки, разбросанные на песке вещи. Одни лишь «чугунные изваяния» не проявляли ни малейшей тревоги. Они продолжали неподвижно стоять у самой кромки воды, широко раскинув руки навстречу заходящему солнцу. Вид у них был устрашающий: на лице, измазанном серо-голубой лечебной грязью, негодующе сверкали глаза, а всё тело было покрыто растрескавшейся засохшей коркой, под которой не было видно тела. Попытка комсомольца усовестить одно из аморальных «изваяний» кончилась для него плачевно – комок липкой грязи со свистом отлетел от мощной руки «изваяния» и намертво приклеился к выходному костюму борца за нравственность.
Наконец, один из комсомольцев подошёл к Вере. Вера стояла на своём полотенце, уперев руки в бока, и наблюдала за происходящим.
- Вот вы, девушка, что здесь делаете? – спросил он строгим голосом.
- Отдыхаю, - с вызовом ответила Вера.
- Как вам не стыдно! – укоризненно продолжал комсомолец.
- А почему мне должно быть стыдно? – возмутилась Вера. – Порядок я не нарушаю, матом не ругаюсь и совершенно трезвая.
- Вы что, не понимаете, о чём я говорю?
- Нет, не понимаю.
- Кругом же голые женщины!
- Вот именно. А вы здесь ходите, смущаете их. Это неприлично!
- Неприлично быть голым в общественном месте, - возмущался молодой человек.
- Но я же не голая, и место это не общественное, - парировала Вера, оглядывая пустые окрестности, - а они больные и здесь лечатся.
- А вот вы, такая молодая, тоже больная? – горячился комсомолец.
- Конечно. А что же я тогда делаю в этом санатории?
- И чем же вы больны? – настаивал активист.
Тут Верой овладело веселье. Она подошла совсем близко к симпатичному комсомольцу и, почти касаясь его грудью, постучала кулаком в вырез купальника и произнесла хриплым голосом:
- А может я внутри вся больная.
Парень испуганно отшатнулся и поспешно переключил своё внимание на лежащую «бегемотиху».
- А вы вставайте и идите в автобус.
«Бегемотиха», не шелохнувшись, хмыкнула и произнесла:
- А ты подыми меня.
На этом акция борьбы за нравственность была закончена. Парень махнул рукой и, утопая в зыбком песке начищенными до блеска ботинками, направился к автобусу. Вскоре автобус пылил по степной дороге, увозя комсомольцев и севших в него женщин. Основная масса так и осталась на берегу. Тут же появился Петюня, и всё опять пошло своим чередом.
Вера сладко растянулась на своём полотенце. Уходить не хотелось, до ужина ещё было время.
- А почему кроме тех женщин они больше никого не забрали? – спросила она знакомую «бегемотиху».
- Так им на автобусе по пути. Они домой поехали.
Вера весело расхохоталась.
Из повести Евгении Фабр "Возвращение к себе"
Оценили 4 человека
7 кармы