Он был статным русским врачом-терапевтом, около 45 лет, он посещал один из моих семинаров в начале 2003. Когда он говорил, на его лице отражались сильные чувства.
«Советская система намеренно держала нас в зависимости как детей, - говорил он. - Они говорили нам, когда сидеть, когда стоять, что говорить, что думать, что делать — нас сурово наказывали, если мы пытались думать сами или проявлять инициативу. Потом, когда советская система рухнула в 1991, мы оказались как трехлетние дети, которых бросили в воду, сказав: «Все, теперь плывите и заботьтесь сами о себе!»
Выбросив вперед правую руку, мышцы на ней были напряжены, кулак сжат, он объявил: «Мы не тупые! Мы не ленивые! Мы просто не знаем, как действовать!»
Его рука опустились, когда он тихо добавил: «Пожалуйста, помогите нам. Научите нас, как быть хорошими мужьями и женами, отцами и матерями, сыновьями и дочерями, друзьями и любовниками, работодателями и работниками. Никто никогда не учил нас, как быть здоровыми гармонично развитыми людьми».
Я никогда не забуду эту страстную речь, и часто повторяла его слова американцам, которые относились к России с критикой и были разочарованы, что русские «не вытащили себя за волосы» и не начали быстрый процесс превращения России в функциональную демократию с западной идеологией и модернизацией через несколько лет после крушения Советского Союза.
Они ожидали, что большинство русских будут настойчиво требовать «демократии и свободы» и что они смогут претворить их в жизнь с помощью своих собственных сил и инициатив.
Но большинство иностранцев не имеют никакого представления о том, как жили люди 70 лет при советской власти.
Железный занавес прекрасно исполнял свои функции, не просто пряча от русских внешний мир; он также скрывал от мира реальность постоянного давления, которое испытывали на себе все люди в Советском Союзе.
Мне было дано увидеть маленький проблеск этой жизни во время моих бесчисленных визитов в Чехословакию в семидесятых и восьмидесятых, когда страна была подчинена советской власти.
Я работала там с пастором, лично распределяя финансовые средства нуждающимся по всей стране.
Я узнала, что для того, чтобы закупить продуктов на день, жена пастора уходила из дома в 6 утра, выстаивала длинные очереди и молилась, чтобы продукты были в наличии на прилавках.
Чтобы мы могли выезжать в деревню, пастор должен был каждый день обращаться к властям за разрешением. Так как члены КГБ также жили в этом же здании, дома он разговаривал только о повседневных вещах. Мы ехали в деревню, выходили из машины и шли по полю, и только там он начинал обсуждать со мной планы на следующий день.
Я часто гуляла одна по Праге и заметила, что главная улица города была чистой и за ней хорошо следили. Но всего через несколько кварталов от центра на многих улицах становились видны шрамы от разрушений времен Великой Отечественной войны.
В первый раз, когда я вышла из квартиры пастора, я заметила большую кучу строительного мусора, которая занимала часть улицы.
Это было похоже на результат взрыва во время войны. Мусор находился там так долго, что сквозь него проросло дерево. Я сразу подумала, почему никто его не убрал и была удивлена тем, что другие пешеходы обходили ее, не обращая на нее никакого внимания, как будто они ее даже не замечали.
Но самым шокирующим было для меня то, что на пятый день я обнаружила, что я сама обхожу ее, забыв уже о ее существовании.
Для меня это был важный урок, как человек может адаптироваться к тому, что он видит как непреодолимое препятствие — он просто учится обходить его и не замечать в реальности.
Но какой ценой?
Врач среди моих семинаристов помог мне понять, что советские люди научились адаптироваться к тому, что их окружало — к недостатку продуктов, одежды и предметов первой необходимости, и особенно к постоянному давлению со стороны правительства, но за это им пришлось заплатить большую цену.
Они потеряли связь с реальностью и правдой. А многие потеряли себя.
В ответ на просьбу этого студента и многих других я попробовала взять материал, который я успешно преподавала американцам и людям из других стран в течении нескольких десятилетий, и адаптировать его к русскому менталитету.
Вскоре я поняла, что проблемой, с которой столкнулись русские, был не только факт рождения в Советском Союзе; у них также были культурные ценности и традиции, которые очень сильно отличались от большинства тех, которые были у других участников моих семинаров и моих клиентов в США.
Я поняла, что истинное положение вещей, хотя, конечно, всегда есть и исключения, в следующем:
США, скорее, является «культурой левого полушария», которая уважает и поощряет: логическое и аналитическое мышление, рациональность, объективность, ответственность, инициативу, независимость, честность, благонадежность, добросовестность и пунктуальность, а также активную рабочую этику, в которой акцентируется внимание на высоком профессиональном мастерстве и на своевременном достижении поставленных целей.
Хотя в США много людей, которые по своей сути более «правополушарные», страна в целом все-таки остается культурой левого полушария в образовании, бизнесе и системе управления.
Акцент ставится на «действие» ("doing").
В России распространена «культура правого полушария», которая представляет собой и поощряет: общение, связи, духовность, философию, субъективность, приспособляемость, гибкость, выживание, концепцию коллективного, формализм и традицию, а также эмоции глубокие и страстные.
Отношениям с друзьями и семьей отдается приоритет, и большинство русских знает и любит искусство и культуру.
Они более реактивны (реагируют на возникающие обстоятельства), чем активны.
Хотя в России также много людей, у которых преобладает скорее левое полушарие, страна в целом остается культурой правого полушария, и это влияет на все аспекты жизни.
Акцент ставится на «бытие» ("being").
Когда я работаю с клиентами в США, которые приходят ко мне на индивидуальные или семейные консультации, я часто имею дело с «мыслящими людьми», которых я учу чувствовать.
Но в России я работаю с «чувствующими людьми», которым я помогаю научиться мыслить.
Обе культуры могут действительно многому научиться друг у друга по мере того, как они узнают, как стать теми, кем они созданы быть, - и мыслящими, и чувствующими людьми.
Мерилин Мюррей специализируется на лечении последствий травм, насилия и депривации. Более 2000 человек посетили ее семинары в России и странах СНГ за последние 10 лет.
Недавно автору попалась статья американского доктора психологии Мерилин Мюррей, в которой было подробно описано, чем отличается психология западного человека от психологии нас, русских, людей евразийской региональной цивилизации, которая противостояла и до сих пор противостоит Западу.
По мнению автора статьи, основная масса западноевропейцев и американцев представляет собой людей с ярко выраженной левополушарной ориентацией.
Это люди, для которых логическое и абстрактное являются главным в понимании и осознании реальности.
Они познают окружающий мир в основном через логику и погружение от общего к частному. С точки зрения автора статьи, такой механизм понимания и осознания является самым приемлемым в условиях современного модерна.
Сознание русских, по мнению Мерилин Мюррей, несколько отличается от миропонимания людей западной цивилизации тем, что у нашего народа эпицентр представления о реальности сдвинут в правое полушарие головного мозга.
И этим мы, по её мнению, являемся не совсем полноценными людьми, так как воспринимаем окружающий мир не столько с позиции логики, сколько с позиции ощущений.
При этом, западная учёная ничего не говорит об интуитивном восприятии окружающего мира нами, русскими.
А между тем, все великие открытия в науке сделаны как раз не логиками, а людьми, которые обладали мощной интуицией.
Какой можно сделать вывод из написанного уважаемой Мюррей?
Только один и не самый оптимистичный: автор статьи, сама того не подозревая, показала нам трагедию не только западного человека, но и всего западного общества.
В чём она заключается? Прежде всего, в том, и мы это показали в предыдущих статьях, что левополушарный человек очень легко программируется, причём на всех уровнях.
И в научном плане, и в осознании искусства, и в плане морали и нравственности.
Собственно этого и добивались от своих подданных хозяева западной цивилизации.
Управлять программированным человеком намного проще, чем самостоятельно думающим. Он слепо следует указаниям властных структур, прессу рекламы, и всему тому, что ему предложат хозяева.
Потому что, на интуитивном плане почувствовать неладное он не в состоянии.
Левополушарного человека можно смело назвать говорящим биороботом.
Следовательно, Мерилин Мюррей призналась в своей статье, что западная цивилизация представляет собой цивилизацию не людей, а ходящих, говорящих, в образе человека биороботов.
Но самое страшное в биороботизации — не программы и не способность человека на интуитивном плане разобраться, где истина.
Ужасно другое, то, что изо всей силы скрывается современными психологами от народа.
Это то, что биоробот очень скоро теряет способность принадлежать самому себе.
Тут дело не в программах, которые в него вложены, а дело в его втором «я», в мощном пласте инстинктивного, заложенного в человека самой природой на протяжении миллионов лет эволюции.
Ведь инстинкты являются теми же самыми программами, только вложенными в человека на низших ступенях его развития.
Когда человек был полноценным, и у него гармонично, дополняя друг друга, работали оба полушария головного мозга, он мог управлять своими инстинктами посредством интуиции и ощущения истинного.
Когда же правое полушарие перестало корректировать левое, то на пути инстинктов, этих древних эволюционных программ, не стало преграды.
И во что превратилось сознание человека?
В то, что мы сейчас видим: комплекс инстинктов самосохранения, выраженный в форме эгоизма, выдвинулся, в его сознательном, на первое место.
Мало кто знает, что эгоизм довольно сложная организация психики.
Он состоит из букета различных, собранных в единое целое, инстинктов.
И самое страшное в том, что он со временем обретает своё собственное сознание и теперь уже оно доминирует над миропониманием биоробота.
Программированный системой биоробот начинает видеть окружающий мир через призму своего эгоизма и его разум теперь обслуживает гигантское гипертрофированное, наделённое своим собственным сознанием, эго.
Фактически, инстинкты начинают полностью управлять сознанием человека.
И человек-биоробот не в состоянии им противиться. Теперь не сознанием можно остановить проявление какого-либо негативного инстинкта, как это делается у нормального человека, а только противоположным инстинктом, потому что сознание у биоробота парализовано.
Например, чтобы остановить инстинкт гнева и злобы, на кого-то, требуется эмоция страха, что за это можно сесть в тюрьму или попасть на электрический стул, а там где эмоция страха на человека-биоробота не действует, он проявляет себя во всей полноте того, кто он есть, по сути.
Подобных примеров в западном мире сколько угодно. Где-то мы читали, как на одной из центральных улиц Нью-Йорка внезапно погас свет и через два часа, пока восстанавливали линии электропередач, все супермаркеты были разграблены до нитки.
Почему это произошло? Потому что люди знали, что их никто не увидит, а раз так, можно пойти на преступление.
Но ведь инстинкт страха возмездия единственный, который признает мир зверей. Чтобы управлять животным, нужен пряник и кнут.
Вот мы и подошли к пониманию того, что собой психологически представляет западный социум.
Да, биороботы являются идеальными покупателями, они легко программируются и сметают с полок магазинов всё, на что укажет им реклама.
Это неотъемлемая часть рыночной экономики.
Без них ни один рынок не возможен, программирование людей — это одна из главных задач системы. Но то видимая задача, та, которая на виду, и которую можно понять.
Невидимая же – освобождение в биороботе нечеловеческих звериных инстинктов.
Вот где беда и беда весьма серьёзная. Потому, читая западные брошюры по психологии, невольно удивляешься, в них цинично сказано, что сознание является всего лишь проводником информации в область бессознательного, т.е. в инстинкты человека.
Этим всё сказано. Какой из всего вышеизложенного можно сделать вывод?
И биороботизация, и рыночная экономика, всего лишь являются ступенями к превращению человека из вида Homo sapiens sapiens в новое говорящее животное, в новый вид архантропа с последующим превращением его в обезьяну.
Если понаблюдать за приматами, да и за другими животными, на первом месте у них стоит инстинкт самосохранения, который выражен в форме эгоизма. Даже стайные звери предельно эгоистичны.
Они только по тому собираются в стаю, что им всем вместе легче противостоять окружающему.
Но внутри стаи все особи предельно обособлены. Каждая обезьяна, антилопа или гиена, не важно, гребёт только под себя. Она признаёт только силу и больше ничего.
Кто сильнее в таком обществе, тот больше и получает.
Фактически, к такой модели общества пришла хвалёная западная цивилизация, по сути, это огромное обезьянье стадо, которое живёт по законам джунглей, где каждый сам за себя.
Но у человека этот процесс ещё более аморален, чем у животных.
Животные заботятся, в основном, о хлебе насущном, но человеку мало хлеба, ему требуется нечто большее.
Он хочет власти над людьми.
Для своего бесценного тела предельного комфорта, максимального удовлетворения половых инстинктов и некоторых извращений, которые присущи только ему, человеку.
Почему это произошло? Как мы уже сказали, инстинкт эгоизма, или эго, в человеке имеет своё собственное сознание, оно им управляет, и биоробот, не способный видеть истинное, предельно запрограммированный системой, вынужден его обслуживать.
С эзотерической точки зрения, у людей западной цивилизации произошло автоматическое вселение другого иного низкого звериного сознания и оно управляет их поведением.
Ничего не скажешь, не цивилизация, а именины сердца, где каждый биоробот готов другому такому же, в случае чего, перегрызть горло, останавливает это только эмоция страха, но не высокий нравственно-моральный уровень.
Мерилин Мюррей в своей статье искренне недоумевает: почему никак не наладится тесное сотрудничество между Западом и Россией, которое бы цивилизовало нас, русских?
Фактически, превратило в то подобие человека, которым так восхищается западный психолог. И, слава богу, что мы пока не посходили с ума.
Среди нас, безусловно, встречаются даже не тысячи, а миллионы ярко выраженных левополушарных, и миллионы сформировавшихся под влиянием Запада злобных эгоистичных биороботов.
Но если верить американским статистикам, то Россия всё ещё представляет собой особую региональную цивилизацию не правополушарных, как пытается доказать Мюррей, а людей с гармонично развитыми и синхронно взаимодействующими друг с другом обоими полушариями головного мозга.
Это отрадно и вселяет надежду. Но хочется обратить внимание читателя на одну деталь: на критерий биороботизации, чтобы он мог легко отличить биоробота от гармонично развитого нормального человека.
Как, наверное, читатель уже догадался, индикатором биороботизации сознания является неуправляемый сознанием человека эгоизм.
Если перед тобой эгоист, и он не способен блокировать это негативное качество, если сознание его подчиненно эмоциям, которые фактически, базируются на инстинктах, то перед тобой уже не человек.
В лучшем случае — просто левополушарный, в худшем – окончательный биоробот.
И такого человека, точнее говорящего животного, сознание которого обслуживает его инстинкты, практически, воспитать и изменить не возможно, потому что процесс падения уже не обратим.
Все усилия, направленные на духовный рост этого человека, окажутся тщетными, потому что его эгоизм, обладая своим собственным сознанием, имеет ещё и чувство самосохранения.
Эго должно быть у каждого человека, но оно у полноценных людей всегда находится в рамках их идентификации.
Оно придает психическую окраску личности, не смешивая её с толпой, и всегда управляется сознанием человека.
источник
- Музыка имеет два языка: технологический и эмоционально-образный.
Один воздействует на разум, другой - на чувства.
Технологический язык музыки - как и любой вербальный язык (язык, связанный с понятиями, выраженными словами), может быть "свернут" в определенные формулы-блоки.
Их алгоритмы я разрабатывал около двадцати лет. Эти формулы-блоки имеют вид специальных мелодий или ритмических структур. Чтобы облегчить и ускорить усвоение технологического языка, была сформирована система образов - эмоционально-образный язык.
На основе этой системы образов создана "Библиотека музыкального мифа" в виде 62 книг-сказок в стихах и в прозе с цветными иллюстрациями и звукозаписями.
Интересно, что образы были рождены четырьмя с половиной тысячами моих учеников, т. е. являются продуктом коллективного творчества. Причем оказалось, что каждое средство музыкальной выразительности рождает у различных детей примерно одинаковые эмоциональные характеристики, переводимые потом в конкретные образы.
Вместо девятнадцати лет, которые обычно уходят у человека на полноценное музыкальное образование, у этих детей уходило 2-3 года. Мало того, в процессе обучения дети начинали стремительно умнеть по всем предметам.
Академик В.В. Кирюшин
----------------------
Скачать свободно с Яндекс-диска
Интонационно-слуховые упражнения для развития абсолютного звуковысотного музыкального слуха, мышления и памяти..zip (742 МБ)
В архив входят следующие файлы:
1.Упражнения (с голосом) для прослушивания и подпевания
2. Фонограммы (без голоса) для самостоятельного пения
3. Картинки
ПОДСКАЗКА. В случае проблемы со скачиванием можно сохранить на свой Яндекс-диск и скачать потом оттуда.
-------------------------
Тем же, кто не совсем в теме, предлагаю предварительно ознакомиться с этими публикациями:
Человечество становится глупее, почему — никто не знает..Ой ли?
Открытая группа ВКонтаке "Наследие Владимира Кирюшина как спусковой механизм запуска ИНТЕЛЛЕКТА ЧЕЛОВЕКА" предназначена для восстановления, структуризации и популяризации наследия педагога-новатора Кирюшина В.В. и его учеников с возможностью читать, смотреть, слушать и скачать себе.
Оценили 47 человек
87 кармы