100 лет примирения

100летие Великой Октябрьской Социалистической революции, навсегда изменившей ход мировой истории, накладывает на нас, ее наследников, особые обязательства – обязательства, наконец подвести итог и осмыслить результаты, тем более, что государство, этой революцией воздвигнутое, уже 26 лет как кануло в лету… Однако несмотря на столь солидный временной лаг между нами и другим семнадцатым годом, несмотря на новое тысячелетие, несмотря на то, что потомки белых и красных давно переженились и нарожали детей, внуков и правнуков, мы, по-прежнему, все еще не можем прийти к консенсусу и выработать какую-то общую позицию. Для нас все еще болезненны и актуальны доски Маннергейму и Колчаку, хотя мы уже смутно понимаем, кто все эти люди и за что их стоит не любить. Так в чем же причина?

Россия никогда не существовала, как мононациональное и моноконфессиональное государство, в отличие от почти всех европейских стран. У нас за тысячелетнюю историю не случилось ни одного серьезного межрелигиозного или межнационального конфликта, а многие окраины добровольно присоединялись к Москве, зачастую с трудом преодолевая сопротивление российских государей, не желавших прирастать проблемами. Мы всегда имели выбор между западным и восточным путем, а потому всегда выбирали свой третий, чтобы быть встроенными в обе парадигмы и служить мостом между первыми и вторыми. И хотя в 17-22 мы знатно порезали друг друга по идеолого-экономическим причинам, идеология никогда не имела для народов России решающего значения и линия раскола, порожденного революцией, прошла немного не там, где кажется.

Дело в том, что ввиду национального, культурного и религиозного многообразия страны, кто сегодня русский у нас всегда решалось не измерением черепа линеечкой, а в очередном окопе, коих на земле русской хватало всегда. С кем можно в разведку – тот русский, «наш», с кем нельзя – «чужой». Метод отделения агнцев от козлищ – проще, понятнее и объективнее не придумаешь. Наполеона у нас разбили шотландец, грузин и русский, шведов под Полтавой вообще неудобоваримый конгломерат из немцев, татар, голландцев и русских, а под Сталинградом немцев давили представители всех многочисленных народностей огромного СССР. С крымскими татарами и чеченцами тогда в окопах, увы, не получилось, зато теперь последние отрабатывают карму под сирийским грозным небом.

С «белыми» и «красными» та же история. Когда Керенский работает на французскую разведку, Корнилов – на английскую, Ленин и Краснов – на немецкую, а Троцкий – на вашингтонский обком, то нет никакой разницы, кто из них каким цветом мажется. Все они – «чужие» и никакого примирения с ними быть не может, как и с Маннергеймом, обеспечивавшим блокаду Ленинграда. А с Колчаком – вполне себе вероятно, поскольку он герой Первой мировой и исследователь Арктики, а дорогу под лед ему обеспечили как раз «западные» союзники вместе с потерявшимися в нашей огромной стране несчастным чехами. И ключевая проблема в том, что красные в 30-х уже провели необходимую чистку рядов, отмежевавшись раз и навсегда и от ленинской гвардии, и от троцкистов, и от всех прочих любителей «мировых пожаров», а «белые» все еще решают, что было правильнее: выступить против родины на стороне врага или поддержать врагов на стороне родины? Когда, те отмежуются, тогда и возможно будет примирение. А пока – извольте.