Битва за Киев.»… мы залили врага своей кровью и завалили трупами.»

Сегодня — День освобождения Киева от немецко-фашистских захватчиков. 6 ноября 1943 года солдаты Красной армии вошли в столицу Украины, форсировав с боями Днепр.

Как и все великие битвы Второй мировой с участием армии СССР, правда о Киевской наступательной операция подверглось тщательной «ревизии» со стороны советских военных историков. В частности, потому что Киев был взят невероятно высокой ценой.

Еще с «советских» времен было известно, что Киев «брали» к 7 ноября — главному советскому празднику, 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Сроки поджимали, нужен был «подарок» трудящимся всего СССР, поэтому Днепр поздней осенью форсировали без подготовки, на «подручных средствах», в лучшем случае — на лодках и плотах, а то и вплавь на досках и вязанках камыша. Людей, понятно, не жалели.

Киев брали с двух направлений: советские войска высадились на Букринском (Каневском) плацдарме южнее города и Лютежском — севернее. Основным советские стратеги считали Букринский.

Для захвата Букринского плацдарма был применен массированный авиадесант, который практически весь был выбит немцами в небе и добит на земле, часть десантников потонули в водах Днепра, запутавшись в стропах. Официально признанные потери — 3500 погибших и пропавших без вести десантников.

Известный советский кинорежиссер Григорий Чухрай был одним из участников того десанта, командиром взвода. Позже он вспоминал: «Выпрыгивали из самолета в секторе зенитного огня. До этого мне пришлось хлебнуть немало военного лиха: был дважды ранен, воевал в Сталинграде, но такого — падать навстречу сияющим трассам пуль, сквозь пламя пылающих в небе парашютов товарищей — такого еще не пробовал…»

Затем на плацдарм 6 на 11 километров бросались свежие подкрепления, которые немцы методично выкашивали артогнем, бомбежкой и пулеметами «под ноль», но ночью прибывало пополнение, которое так же «таяло» к темноте.

Одновременно российский историк В. Король указал на почти полное отсутствие средств переправы: по состоянию на 22 сентября 1943 года в разгар переправы на Букринском плацдарме находилось всего 16 понтонов.

«Первыми через Днепр под страшным огнем переправляли бойцов штрафных батальонов. Солдаты плыли держась за деревья, бревна, доски, и тонули тысячами», — написал известный российский историк, доктор исторических наук Виктор Король в своей работе «Битва за Днепр: героизм и трагедия».

По воспоминаниям ряда очевидцев тех страшных дней, часто солдаты-новобранцы шли в бой «в гражданке», в которой были мобилизованы, и даже без какого-либо оружия. Писатель, очевидец тех событий Анатолий Димаров вспоминает, что солдатам в руки выдавали по полкирпича и посылали в атаку.

Другой очевидец боев за Днепр, известный писатель Виктор Астафьев позже писал: «Когда с одной стороны в Днепр входили 25 тысяч воинов, то на противоположном выходили — не более 5-6 тысяч». — Через пять-шесть дней все это всплывает. Представляете?

Эти события он описал во второй части романа «Проклятые и убитые» — «Плацдарм»: «На заречный остров попали люди, уже нахлебавшиеся воды, почти сплошь утопившие оружие и боеприпасы, умеющие плавать выдержали схватку в воде пострашнее самого боя с теми, кто не умел плавать и хватался за все и за всех. Достигнув хоть какой-то суши, опоры под ногами, пережившие панику люди вцепились в землю и не могли их с места сдвинуть никакие слова, никакая сила. Над берегом звенел командирский мат, на острове горели кусты, загодя облитые с самолетов горючей смесью, мечущихся в пламени людей расстреливали из пулеметов, глушили минами, река все густела и густела от черной каши из людей…»

Картина апокалипсиса на Днепре в воспоминаниях того же писателя-фронтовика Астафьева: «Густо плавали в воде трупы с выклеванными глазами, начавшие раскисать, с лицами, которые пенились, будто намыленные, были разбиты снарядами, минами, изрешечены пулями».

Очевидцы тех боев вспоминают жуткие детали: вода в Днепре в те дни была буро-красной от человеческой крови и соленой на вкус. «Мы просто не умели воевать. Мы залили своей кровью, завалили врагов своими трупами.» — это тоже Виктор Астафьев.

Чтобы поднять боевой дух войска, Ставка верховного главнокомандующего — то есть Сталин — приказала: из каждой роты бойца, что первым ступил на правый берег Днепра, представлять на Героя Советского Союза. До конца 1943-го таких было 2438. Для сравнения: на протяжении 1941–1942 годов эту наивысшую советскую награду получили лишь 519 бойцов и командиров. К новоиспеченным героям сразу прицепилось насмешливое прозвище «днепровский герой». Такое отношение в известной мере можно объяснить тем, что среди них было 47 генералов, 1123 офицера и только 1268 сержантов и солдат.

По неофициальным подсчетам, на Букринском плацдарме полегли около 250 тысяч солдат. Некоторые историки цифру потерь советской армии в районе Букрина определяют в пол-миллиона.

Но горькая правда заключается в том, что уже никогда и никто не сможет подсчитать, сколько в действительности человеческих жизней было загублено советскими полководцами (в первую очередь, маршалом Жуковым), чтобы «порадовать» советский народ и лично вождя Иосифа Сталина взятием Киева к 7 ноября.

Дело в том, что помимо армейских подразделений, где был налажен учет потерь в ходе боев, на Букринский плацдарм бросали тысячи наспех отмобилизованных «чернопиджачников» — гражданских с освобожденных от гитлеровцев окрестностей.

Это были те самые — большей частью необученные военному делу, бесправные «пораженцы» и «окруженцы», в силу разных обстоятельств попавшие под немецкую оккупацию, и потому с официальной позиции советских карательных органов — граждане «второго сорта». Вот этим как раз — одну винтовку на троих, пол-кирпича в руки и как напутствие: «Оружие добудете в бою!». А сзади — заградотряды НКВД. Сколько «чернопиджачников» загнали в ледяные воды Днепра, сколько их кануло в Вечность — уже не сосчитает никто…

Битва непосредственно за Киев началась 1 ноября 1943 года наступлением советских войск на Букринском плацдарме — после 40-минутной артиллерийской и авиаподготовки. Враг, который сохранил здесь с периода октябрьских боев сильную группировку, сокрушительным огнем, танками и контратаками остановил наступление.

Третьего ноября 1943 года ударная группировка войск 1-го Украинского фронта на Лютежском плацдарме нанесла мощный удар с севера от Киева. С восьми часов утра в течение 40 минут артиллерия наносила сокрушительный огонь по обороне врага.

В полосе наступления 38-й армии (командующий — уроженец Донбасса Константин Москаленко), которая наносила главный удар, на шестикилометровом участке прорыва было сконцентрировано более 2000 орудий и минометов, 500 установок реактивной артиллерии, что позволило здесь создать невиданную ранее в войнах плотность артиллерии — более 300 единиц на 1 км участка прорыва.

Мощный удар уничтожил защитные сооружения, враг понес значительные потери в живой силе, вооружении, боевой технике. Первый эшелон советских войск перешел в атаку. Во второй половине дня из Пущи-Водицы враг совершил первую контратаку, которая была отбита с большими для него потерями. Наступление продолжалось, тяжелые бои продолжались до глубокой ночи.

Ударную группировку с запада прикрывала 60-я армия, в полосе которой враг оказал упорное сопротивление. Большую помощь наступательным войскам предоставила 2-я воздушная армия, которая атаковала резервы врага, выдвигавшиеся из районов Белой Церкви и Корсунь-Шевченковского.

Утром 4 ноября войска возобновили наступление, враг мощно контратаковал, особенно в Пуще-Водице. Ожесточенные бои на подступах к Киеву продолжались в течение ночи. 7-й гвардейский танковый корпус перерезал шоссе Киев-Житомир и направился на Киев — с западной стороны города, вдоль нынешнего проспекта Победы.

Танки ехали с включенными фарами и сиренами, ведя интенсивный огонь. Враг не выдержал и начал отводить войска в сторону Фастова, одновременно перебрасывая в район Киева войска с Букринского плацдарма.

5 ноября первым в центр Киева прорвался танк уроженца Вышгородского района, гвардии старшины Никифора Шолуденко. Он был разведчиком и его машина шла во главе колонны техники. До войны Шолуденко заочно учился на IV курсе КПИ и хорошо знал западную часть Киева.

На одном из перекрестков между Шулявкой и Борщаговкой старшина был смертельно ранен во время боя с немецким самоходным орудием. Его именем названа улица Керосинная, бывшая главная магистраль от Лукьяновки на юг.

Бои на улицах Киева шли всю ночь на 6 ноября — особенно в районе Борщаговки и Сырца. Враг отступал на юго-запад.

В четыре часа утра 6 ноября генерал Москаленко, лично побывав на Крещатике и убедившись, что войска полностью овладели городом, доложил комфронта Ватутину об освобождении столицы Украины.

Только по официальной статистике, взятие Киева стоило победителям 417 тысяч убитых — это суммарные данные о потерях, которые понесли войсковые соединения, принимавшие участие в битве за Киев. Та же официальная советская (а теперь и российская) статистика утверждает: Германия в этих же боях потеряла практически столько же — 400 тысяч солдат.

В различных источниках мелькает и другая цифра советских потерь — 1 миллион убитых со стороны СССР. Но никакой методики пересчета реальных потерь советских войск в этой операции нигде приведено так и не было.