В этой статье рассмотрим историю появления так называемых полков "иноземного строя" и их состояние в правление царя Михаила Федоровича.
Первую попытку создания в русской армии подразделений, обученных по европейскому военному образцу, предпринял М.В. Скопин-Шуйский. По его распоряжению летом 1609 г. шведский "маршалок" Христиер Сомме обучал "полевым упражнениям по голландскому обычаю" собравшееся в Новгороде 18-тысячное русское войско, сформированное в основном из крестьян-ополченцев. Ратники учились действовать в тесном строю, пользоваться огнестрельным оружием и пиками ("списами"), быстро возводить полевые укрепления. Именно эта армия, взаимодействуя с частями шведского корпуса Якоба Делагарди, смогла разгромить "тушинские" войска и деблокировать Москву. Позже она была погублена бездарным воеводой Дмитрием Ивановичем Шуйским ,братом царя Василий Шуйского, в злосчастной Клушинской битве 24 июня 1610 г.
Вновь к европейскому опыту организации вооруженных сил в России обратились спустя 20 лет, накануне новой войны с Речью Посполитой. В 1633 г. истекал срок Деулинского перемирия. Русское правительство не хотело мириться с потерей смоленских, черниговских и новгород-северских земель, поэтому, готовясь к возобновлению борьбы, старалось укрепить армию и усилить артиллерию. Целью готовящегося нападения являлся Смоленск, представлявший собой первоклассную крепость. Овладеть ею и другими потерянными в Смутное время городами, а затем удержать их, было невозможно без победы над сильной польской армией,которая имела лучшую кавалерию в Европе и неплохую пехоту в том числе наемную (в основном немецкую).
К концу 20-х гг. XVII в. правительство смогло восстановить старую военную систему, но возрожденная русская армия имела недостаточный опыт, поэтому русское командование испытывало вполне обоснованные сомнения в боеспособности своих вооруженных сил. Из 92 555 человек, числившихся на службе в 1630 г., лишь около 20 тыс. могло выступить в поход в составе полевой армии; остальные 72,5 тыс. человек находились на городовой службе. Тогда решено было подготовить в качестве ударной группировки несколько солдатских полков, обученных приемам ведения военных действий на западный манер. Помощь в подготовке полков "нового строя" оказали Швеция и Голландия. В эти страны для закупки больших партий вооружения (мушкетов, пик, шпаг), найма офицеров и солдат направили находившихся на русской службе полковников А. Лесли и Г. ван Дамма.
В апреле 1630 г. в Ярославль, Кострому, Углич, Вологду, Новгород и другие города были посланы грамоты о наборе на службу беспоместных детей боярских, которым предписывалось быть в "ратном наученье" в Москве у полковников-иноземцев. Запрещалось "писать в службу" тех из них, "за которыми поместья есть". Всем зачисленным в строй обещали жалованье в размере 5 руб. человеку в год и кормовые деньги по алтыну в день. Кроме того, каждый получал казенную пищаль, порох, свинец. Организовывалось 2 полка, по 1600 человек в каждом. Указанной грамотой было положено начало комплектованию и формированию полков "нового строя".
Судя по тексту грамоты, правительство намеревалось создать новые полки исключительно из детей боярских, не имеющих возможности нести полковую службу (из-за скудного материального положения), сформировав дворянскую пехоту нового строя, однако те не проявляли интереса к пехотной службе — к сентябрю их записалось лишь около 60 человек. Из Великого Новгорода в солдатское "научение" прислали всего 8 беспоместных детей боярских. Поэтому в полки разрешили принимать стрелецких детей, «охочих вольных людей», казаков и др., в результате чего к декабрю 1631 численность полков составила уже 3323 человека.
К этому времени состав каждого солдатского полка был установлен в 1600 рядовых и 176 начальных людей, как правило, из иноземцев "старого" и "нового выезду". Оба полка делились на 8 рот во главе с полковником, полковым большим поручиком (подполковником), майором (сторожеставцем или окольничим) и пятью капитанами. В каждой роте полагалось быть поручику, прапорщику, трем сержантам (пятидесятникам), квартирмейстеру (станоставцу), каптенармусу (ружейному дозорщику), шести капралам (есаулам), лекарю, подъячему, двум толмачам, трем барабанщикам и 200 рядовым солдатам, в том числе 120 пищальникам (мушкетерам) и 80 копейщикам (пикинерам).
В начале 1632 г. число солдатских полков увеличилось до шести. Правительство стало привлекать в солдаты "вольных охочих людей", что дало положительные результаты: именно ими были укомплектованы последние солдатские полки.
В середине 1632 года началось формирование рейтарского полка из дворян и детей боярских. К декабрю численность рядовых рейтар составила 1721 человек. В составе полка была организована драгунская рота. Так что общая численность полка была около 2400 человек. В 1633 году они были отправлены на войну. Вскоре был сформирован отдельный драгунский полк, численностью 1600 человек, из которых 1440 рядовых. Он делился на 12 рот.
До нас не дошло сведений о том, чему и как учили иноземцы первых русских солдат, но известно, что в течение нескольких месяцев усиленного обучения они должны были получить необходимые навыки в обращении с оружием и в строевой службе. Упоминание о разделении солдат на пищальников и копейщиков свидетельствует о том, что в бою стрелки-мушкетеры должны были действовать отдельно от колонн пикинеров. Используя для ратного "научения" иностранных офицеров, правительство стремилось подготовить низший командный состав из среды русских людей.
Комплектование и обучение первых четырех солдатских полков закончилось к августу 1632 г., и уже в начале войны они приняли участие в походе армии М.Б. Шеина на Смоленск; два последних полка направили туда в июне 1633 г. К сожалению, овладеть городом не удалось. С прибытием к месту боев главной польской армии короля Владислава IV события приняли неблагоприятный для России оборот. Под стенами Смоленска сошлись две армии, обученные и вооруженные по европейскому образцу. Преимущество оказалось на стороне поляков, армия которых за год до описываемых событий была реорганизована.
К исходу Смоленской войны существовало уже 10 полков «нового строя», составлявших внушительную по европейским меркам армию общей численностью не менее 17 тыс. чел., что было почти эквивалентно русской полевой армии конца 1620-х гг.
После окончания Смоленской войны полки "нового строя" были распущены,так как оказались непозволительно дороги для еще не оправившейся от Смуты страны: на их годичное содержание (сентябрь 1632 - октябрь 1633 г.) ушло около 430 тыс. р., при том, что доходная часть бюджета России даже через полвека, в куда более благополучном 1681 г., составляла не более 2 млн. р.Очень дорог был и иноземный офицерский корпус с его чрезвычайно завышенными (просто колоссальными, чему удивлялся еще А.З. Мышлаевский) окладами месячного денежного жалования в 250-400 р. для полковника и в 75-100 р. - для капитана (последнее, учитывая падение как минимум вдвое стоимости рубля, фактически равнялось годовому (216 р.) жалованию петровского капитана-иноземца по штату 1711 г.). Оклады эти, на чрезмерность которых жаловались после Смоленской войны даже московские дворяне, обеспечили быстрый, но кратковременный приток «первой волны» иноземных офицеров.
Кроме того, в самой военной европейской традиции первой половины XVII в. эти полурегулярные полки («нового строя») рассматривались преимущественно как наемные, собираемые на время военных действий и распускаемые после их окончания, в связи с чем по завершении Смоленской войны они были распущены и в России. Увольнение излишних офицеров-иноземцев, пересмотр с 1634 г. явно завышенного офицерского жалования, резкое (в некоторых случаях до 10 раз) снижение офицерских окладов с доведением их до умеренных и реалистичных, перевод с 1634 г. офицерского жалования на ставки мирного времени, учитывающие действительную службу (полный оклад - только участвовавшим в военных действиях, занятым в гарнизонной службе - 2/3 полного оклада, не несшим действительной службы - 1/3) способствовали оттоку иноземных офицерских кадров и сокращению полков «нового строя». Не вполне понятно, намерено ли было правительство сохранить их хотя бы как кадровые военные структуры для развертывания полков в будущем (скорее всего, даже здесь не было ясности).
Пожелавшие вернуться в Европу офицеры и солдаты, получив причитающееся им кормовое жалованье, выехали из страны через Новгород и Архангельск. Лишь часть их осталась в России и познее использовались для развертывания полков в 1638 г. при строительстве Белгородской черты (В.В. Пенской считает возможным говорить в это время о существовании по меньшей мере 2 драгунских и 3 солдатских полков полковников А. Краферта, В. Росформа, подполковника Я. Вымса и майора Р. Кормихеля и об общей численности их военных формирований с отдельными командами в 13,8 тыс. чел.). Хотя по самому смыслу указа весны 1638 г., предписывавшего «для нынешней службы учинить салдатского строю 4000, драгунского строю 4000», ясно, что фактически (пусть и с использованием личного состава старых формирований - нового социального слоя так называемых «старых солдат») спустя три года после войны создавались новые временные военные формирования, вызванные конкретной угрозой масштабных татарских набегов в данный период времени.
Набор новых частей закончился к осени 1638 г.; всего на южной границе было собрано 5055 драгун и 8658 солдат. Служба их продолжалась недолго, сезонность пограничной охраны отразилась и на полках нового строя. 1 ноября 1638 г. все солдаты и драгуны были распущены по домам и лишены жалованья. Оружие, коней и "всякую ратную сбрую" они сдали в Туле "дозорщикам". По сохранившейся "росписи" военнослужащими полка А. Крафтера были оставлены: 22 знамени, 48 барабанов целых и пробитых и 2 "остава" барабанных, 13 протазанов, 56 алебард, 4001 мушкетов "целых и порченных", 3060 банделер, 4308 шпаг, 1674 седла, 1316 узд, 1330 крюков даргунских. Солдатами и драгунами полка В. Росформа – 10 знамен, 19 протазанов, 11 алебард, 12 барабанов, 2442 мушкета, 2074 шпаги, 2168 банделер, 1862 шпаги и другая амуниция.
Весной 1639 г. "прибор" в драгуны и солдаты для службы на южной границе был повторен. В сентябре людей вновь распустили по домам до весны. Подобные призывы драгун и солдат на сезонную пограничную службу проводились и в последующие годы.
Ежегодные наборы кормовых и даточных драгун и солдат на временную службу не давали положительных результатов. Содержание ратных людей стоило дорого, видимо из-за необходимости оплатить все издержки снаряжения на службу, так называемого "подъема". В то же время по своей военной подготовке и опыту службы они стояли ниже стрельцов и детей боярских На временную службу записывались случайные люди, которые в течение нескольких летних месяцев не получали необходимых знаний и навыков в ратном деле, а в следующем году могли и вовсе не явиться на службу. Невысок был и уровень военной подготовки даточных людей, собираемых в полки на сезонную службу, а затем распускавшихся по домам.
Правительство, не прекращая приборов на временную службу, перешло к другим методам комплектования ратных людей нового строя. Прежде всего изменилась организация службы драгун.
Продолжение во второй части-http://cont.ws/post/113754.
Оценили 3 человека
11 кармы