«Голодомор» как инструмент геополитики

В начале ноября 2018 года The Wall Street Journal опубликовала статью Сары Кэмерон «Забытый советский голод. Мы помним, что Сталин сделал с Украиной, но не с Казахстаном». Автор пытается привлечь внимание к якобы забытой трагедии казахского народа, а также задаётся вопросом, отчего Конгресс США ещё в 80-е годы прошлого века озаботившийся расследованием голода в 1932-1933 годах на Украине, ничего подобного не предпринял в отношении голода того же периода в Казахстане.

А действительно, отчего о казахстанском голоде в США заговорили только сейчас? Ведь голод 1932-1933 гг. в Советском Союзе охватил огромные территории, которые помимо Украины и Казахстана включали Поволжье, Кубань, Северный Кавказ. Погибли миллионы людей.

По данным Института демографии и социальных исследований НАН Украины, опубликованным в 2013 году, относительные потери Казахстана составили 22,42% населения, а Украины - 12,92%. При этом потери от голодной смерти в затронутых голодом областях России (на Поволжье, Кубани, Северном Кавказе) были сопоставимы с казахстанскими, доходя в некоторых районах до 30%. С ними коррелируют опубликованные в 2009 г. данные российских архивов, которые фиксируют сокращение сельского населения в Казахстане на 30,9%, в Поволжье - на 23%, на Украине - на 20,5%, на Северном Кавказе - на 20,4%. Но ввиду того, что главными жертвами голода оказалось во всех пострадавших районах сельское население, в Казахстане эта трагедия еще и серьёзно повлияла на этнический состав населения.

Я умышленно стараюсь не опираться на абсолютные цифры потерь. Учитывая разную численность населения разных регионов СССР, такие цифры дают искажённую картину трагедии. Кроме того, разброс в оценке количества погибших слишком велик, а сами оценки – умозрительны. Вот, к примеру, цифры жертв голода во всём СССР по оценкам различных западных исследователей: Ф.Лоример (1946 год) - 4,8 млн. чел., Б.Андерсон и Б.Сильвер (1985 год) - 2-3 млн чел., Р.Конквест (1986 год) - 8 млн чел. По оценкам Государственной Думы РФ (2008 год) - 7 млн чел.

С.Кэмерон оценивает потери Казахстана в 1,5 миллиона умерших (из которых 1,3 миллиона казахи) и еще около 200 тыс. казахов, бежавших за границу. В свою очередь, Институт истории Украины считает, что только на территории Украины от голода погибло 3,9 миллиона человек. Даже сложив эти две цифры, без учета числа умерших в России, мы получим сумму, превышающую оценки Ф.Лоримера и Б.Андерсона/Б.Сильвера для всего СССР. Таким образом видим, что цифру погибших каждый исследователь определяет умозрительно, исходя из собственной убеждённости или политической целесообразности.

Любопытно, что Р.Конквест приходит к выводу, что голод на Украине и в Казахстане был вызван разными причинами. Так, голод в Казахстане и в России был, по его мнению, вызван плохим управлением (и с ним согласны ряд других американских и европейских исследователей проблемы), а вот голод на Украине он считает искусственно организованным. Подавать по сути трагическое событие одного порядка под разным углом зрения – не научно-объективный, а откровенно политизированный взгляд на проблему.

И вот теперь в Вашингтоне спохватились и решили исправить прежние оценки и объявить казахстанский голод геноцидом. При этом звучит стандартное американское объяснение: «Мы не знали, русские всё скрывали». Такое заявление не выдерживает критики. Уже к середине 40-х годов прошлого века проблема голода тридцатых годов была не просто известна на Западе, но успела стать предметом научных исследований. Упомянутые выше оценки Ф.Лоримера взяты из его книги «Население Советского Союза: история и перспективы», вышедшей в 1946 г. в Женеве.

Казахстанским голодомором на Западе заинтересовались только сейчас и явно не случайно. Надо ли говорить, что голодом на территории России Запад не интересуется вообще. Демонстративное вычленение отдельных региональных «голодоморов» из общего массива голода 1932-1933 гг. в СССР и присвоение им статуса «геноцидов» делается в целях сугубо политических. И цель этого ясна – настроить население бывших советских республик против России. Винить во всех злых умыслах Москву. На Западе это сейчас, как говорится, «в тренде».

И причины здесь вполне корыстные. Абсолютно теми же мотивами руководствовались США, когда подталкивали Европу к санкциям в отношении России. Идея о единой Европе от Атлантики до Урала, обретшая в начале 90-х годов XXвека второе дыхание в виде концепции единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана, всегда была страшным сном Вашингтона. Единая Евразия ставила крест на американской гегемонии. И потому для США было жизненно важно разорвать торгово-экономическое сотрудничество России, которое основывалось на российской ресурсной базе и европейских технологиях и финансах. Причём, если российскую нефть Европа могла без проблем заместить хоть аравийской, хоть африканской, хоть латиноамериканской, то российский газ был для неё безальтернативен. Никто, кроме России, не мог гарантировать поставку нужных объёмов газа, да ещё и по более низким ценам, чем потенциальные конкуренты.

Бесперебойное поступление российского газа было необходимо для сохранения конкурентоспособности европейской промышленности. При этом 80% российского газового транзита в Евросоюз шло через Украину. Решение напрашивалось само собой – выбить Украину из схемы транзитного российско-европейского торгово-экономического сотрудничества. Тем самым оставить Россию без рынка сбыта энергоносителей, а Европу – без жизненно необходимых её промышленности объёмов дешёвого газа. Таким образом не только устранялась опасность создания в Евразии альтернативного США торгово-экономического объединения, а оба его потенциальных участника – Россия и ЕС – попадали в зависимость от США, которые бы единолично решали, на каких условиях будет работать украинский транзит. За последние 30 лет США немало сделали для реализации этой концепции, начиная от создания различных «санитарных кордонов», вроде объединений ГУАМ или «Междуморье», и заканчивая тремя государственными переворотами в Киеве.

Концепция «голодомора-геноцида» стала одной из основополагающих идеологем, транслированных американцами своим союзникам на Украине, чтобы обосновать алогичный с точки зрения политических и экономических интересов украинского государства курс на конфронтацию с Россией.

За последние 10-15 лет в мире произошли глобальные изменения. Стало очевидно постепенно ослабление Евросоюза и неспособность европейских элит преодолеть свою зависимость от США в формировании внешней и оборонной политики. Зато многократно усилился Китай, ставший (по паритету покупательной способности) первой экономикой мира. В итоге европейский вектор российской политики все более уравновешивается китайским и теперь уступает ему в приоритетности. Внимание России к развитию Дальнего Востока, созданию транспортной инфраструктуры, надёжно связывающей с европейской Россией Север, Камчатку, Приморье, Приамурье, Забайкалье, Якутию, ежегодное участие КНР в Восточном экономическом форуме во Владивостоке, регулярные встречи Владимира Путина с Си Цзиньпином, строительство нефте- и газопроводов в Китай – всё это о многом говорит. Европа не ушла из сферы российских интересов, но она перестала быть критически важной в качестве экономического партнёра. Более важной связкой, определяющей судьбу Евразии на сегодня, является российско-китайская и российско-казахстанская.

И США тут же уловили изменение геополитических приоритетов России, своего, по существу, единственного реального противника в мире, который может дать им адекватный военный отпор. Не случайно в последние годы они наращивают давление не только на Россию, но и на Китай, стремясь любой ценой разорвать опасный для них союз. В Вашингтоне понимают, что нынешняя Европа может существовать как глобальный экономический игрок только в тесном сотрудничестве с Россией и Китаем в рамках проекта единой Евразии. Понимают и то, что в ближайшие годы совокупная экономическая мощь создаваемого Москвой и Пекином единого евразийского рынка, будет притягивать к себе ЕС. Военных средств решения этой проблемы у США нет. Ставка на экономическое давление себя не оправдала. Да, российская и китайская экономики понесли потери, но выстояли, а по ряду аспектов даже и укрепились. Остаётся традиционное решение – блокирование торговых путей, связывающих Россию, Китай и Западную Европу с целью подрыва их экономического взаимодействия. И здесь транзитный потенциал Казахстана трудно переоценить.

Конечно, Вашингтон не сможет заблокировать Транссиб или Северный морской путь. Однако пропускная способность этих двух маршрутов пока относительно невелика, а развитие инфраструктуры займет годы. Обходной путь через южные моря американский флот пока способен контролировать. Зато есть прямые, надёжные, безопасные торговые пути из Китая в Россию и дальше в Европу через Казахстан. Причём Астана не первый год прилагает усилия к развитию транзитной инфраструктуры.

Блокирование этих торговых путей, появление в сердце Азии враждебного российско-китайским планам государства или некой политической «чёрной дыры» наподобие нынешней Украины, серьёзно снизит потенциал российско-китайского сотрудничества, а значит и влияние Москвы и Пекина в Евразии. И тут концепция голода 30-х годов, как геноцида казахов, более чем подходит для создания в казахстанском обществе нужных Вашингтону настроений.

Дальше тему «голодомора казахов» можно легко развить по опробованным на Украине лекалам. Если казахстанский голод особый и к тому же квалифицируется как геноцид казахов, то логично возникнет вопрос: кто и зачем его организовывал? При такой постановке вопроса ответ будет однозначным – Москва. Оттуда ведь шли указания о коллективизации, об осаждении кочевников на землю. Да и комиссаров оттуда присылали. В принципе и завершение темы известно. Быстро найдутся сотни «учёных» и «патриотов», которые либо за мзду, либо за политические перспективы сотворят легенду о свободолюбивом казахском народе, который единственный не подчинился большевикам, и они так его испугались, что решили извести под корень и заменить русскими. Почему не извели, если так бодро начали, никто спрашивать не будет, как никто не будет разбираться и в том, что большевистское правительство по меньшей мере некорректно отождествлять с Россией, а уж тем более с русским народом, который подвергся не меньшим репрессиям, чем все остальные народы СССР.

Сам факт отрыва казахстанского голода от общесоюзного, попытка его сепарации, приватизации для нужд нового казахстанского государства, ведёт к противопоставлению голода в Казахстане и голода в России, к утверждению о различном характере этих двух голодов. Те же самые западные исследователи, которые ещё вчера утверждали, что казахстанский голод был следствием грубых ошибок, быстро поменяют свое мнение в угоду политической конъюнктуре и заявят, что казахи также стали жертвами целенаправленного геноцида.

Если уж на Украине, где до сих пор не разберёшь кто русский, а кто украинец (национальность является скорее предметом политического, чем культурного выбора), удалось заморочить голову и убедить народ в том, что в «голодомор» гибли исключительно украинцы, а выгодоприобретателями были русские, то в Казахстане, где от голода действительно пострадали в большей степени казахи, которых лишали скота и осаживали на землю, и особых усилий не потребуется.

Между тем, если мы посмотрим на то, как развивались события во всех поражённых голодом регионах, то обнаружим, что проблемы, приведшие к катастрофе, были абсолютно идентичны. Это, во-первых, слепое следование идеологическим догмам, а во-вторых, банальный непрофессионализм и головотяпство.

Идеологическая установка была на раскулачивание зажиточных крестьян-богатеев. Соответственно необходимы были некие нормативы, которые позволяли бы не шибко грамотному деревенскому активу определить, кто кулак, а кто середняк или бедняк. В земледельческих областях с этим было проще. В кулаки записывали всех, кто нанимал батраков или владел средствами механизации (мельницы, молотилки и проч.).

Сложнее было со скотом, поскольку в одних регионах богачом считался крестьянин, имевший трёх лошадей, а в других – и семь было немного (с коровами аналогично). Поэтому в определении, кто подлежит раскулачиванию, а кто нет, в основном полагались на мнение местного актива.

С кочевыми казахами, жившими к тому же ещё родоплеменным строем, все обстояло намного сложнее. Как приезжему большевику, незнакомому с местной спецификой, было определить, кто бай и эксплуататор, а кто – просто глава большой семьи или старейшина рода? Чьи это табуны в тысячи коней и стада в сотни голов крупного рогатого скота – рода, целого племени или одного владельца? А как контролировать исполнение спущенных сверху директив, если эти кочевники сегодня здесь, а завтра за сотни километров? К ведению какого райкома или губкома они относятся, если живут в нескольких районах по очереди?

Выход нашли примитивный – осадить кочевников на землю. Заставить их заняться земледелием. Определить, сколько голов скота должно приходиться на одного человека, чтобы он не считался кулаком (или баем). То есть насильственно ломался и переделывался быт, навязывался чуждый образ жизни. Значительная часть скота подлежала обобществлению.

Естественно, казахи сами стали вырезать «излишки», да так, что к началу голода количество крупного рогатого скота и коней у них сократилось на 80%. Те же процессы шли и в славянских областях, где также вырезался подлежащий обобществлению скот. Но при всей важности скота для крестьянства хлебородных областей, главным продуктом там всё же был хлеб. Поэтому голод на Украине, в Поволжье, на Кубани, на Северном Кавказе и в Западной Сибири начался тогда, когда в процессе хлебозаготовок по завышенным нормативам у крестьян выгребли не только излишки, но и хлеб, нужный для собственного потребления, и семенное зерно.

Почему уже в 1934 г. «голодомор» в аграрных районах прекратился? Большевики хоть и с опозданием, но смекнули, что перегнули палку, что дело неладно. Правительство немедленно прекратило грабительские хлебозаготовки и начало отправлять в поражённые голодом районы эшелоны с зерном. А когда удалось засеять поля и получить урожай, нормальная жизнь мало-помалу восстановилась.

Кочевникам же, лишённым скота и посаженным на землю, восстановить нормальную жизнь было в разы труднее. Процесс восстановления поголовья растягивался на десятилетия. Им приходилось начинать новую хозяйственную деятельность, о которой они ничего не знали. Поэтому голод в Казахстане был более суровым, чем в земледельческих районах СССР. В конечном итоге он привел к перестройке всей казахстанской экономики, поскольку прежний кочевой образ жизни восстановить было уже невозможно.

Однако даже объективно признав кочевое население Казахстана наиболее пострадавшим от голода, нигде ни в каких документах самый дотошный и добросовестный исследователь не найдет свидетельств того, что большевиками ставилась задача искоренить местное население и что голод устраивался советской властью искусственно, чтобы обезлюдеть казахстанские степи для их заселения русскими. Наоборот, именно в эти годы Казахстан повысил свой административный статус и стал из полноправной союзной республикой совсеми вытекающими преимуществами и последствиями.

Страшное бедствие голода начала 30-х стало уделом огромной части населения СССР. Нашей общей бедой, когда смерть не выбирала, кто украинец, кто русский, кто казах. Поэтому и память о нём у нас должна быть общая, а не разделенная по национальным углам, согласно тем или иным директивам американского Сената, который резолюции свои принимает тогда и такие, какие выгодны прежде всего самим США и американскому бизнесу, но никак не казахам, украинцам или русским. И мы не должны позволить нас заморочить и поссорить.

Ростислав Ищенко