Нурсултан Назарбаев: уйти, чтобы остаться

Конечно, найдутся маргинальные сторонники теории заговора, которые скажут и напишут, что:

1. Отставку Назарбаева инициировала Москва, и это свидетельствует об извечной агрессивности России. Зато теперь Казахстан уйдёт, и у России не будет союзника.

2. Отставку Назарбаева инициировали США, и это свидетельствует об извечной беспомощности России супротив американской эффективности. Теперь Казахстан уйдёт, и у России не будет союзника.

3. Отставку Назарбаева инициировали местные националистически настроенные элиты. Значит, Казахстан окончательно ушёл, потому что Россия им «не занималась», и у неё больше нет союзника.

В общем, та же самая чушь, которую те же люди регулярно рассказывают об Украине и Белоруссии. Кстати, у них есть и рецепт однозначной победы (если бы «директором» были они). Внутренне они абсолютно уверенны, что просто надо послать танки по всему миру, вплоть до Новой Зеландии, и везде штыком установить справедливость, не считаясь с потерями. Особенно они не любят упоминания о материальных потерях, кривя «честные» пятачки при первом же упоминании о презренном металле. Но поскольку агрессивность нынче не в моде и большинством населения России экспансионизм не поддерживается, на публику они рассказывают о том, что просто надо было «работать не с элитами, а с народом» и «тратить больше денег на конкретные дела, а не чтобы зарабатывали олигархи».

Вот как раз пример назарбаевского Казахстана демонстрирует, что рекомендации «эффективных реставраторов» союза «братских народов» — либо откровенная глупость, либо не менее откровенная ложь. На самом деле Россия тратила на ставшие суверенными государствами союзные республики гораздо больше, чем Соединённые Штаты. И даже не потому, что так хотела, а в связи со сложным переплетением хозяйственных связей, оставшихся в наследство от СССР. Чтобы работала российская экономика, приходилось идти на серьёзные уступки новым национальным элитам. Почему элитам, а не народам? Потому, что даже Бен Бернанке, обещавший разбрасывать деньги с вертолёта, так и не выполнил эту свою угрозу, которая теоретически могла бы вырасти в прямую коммуникацию между Федеральным резервом и простым американцем — потребителем наличных долларов. Как работала ФРС через банки, так и продолжала работать.

Россия также не могла составить списки всех пророссийски настроенных граждан союзных республик и начать просто выдавать им деньги через кассы посольств и консульств. Россия вкладывалась в национальную экономику, справедливо полагая, что в работающих заводах, в рынках сбыта и в дешёвых энергоносителях равно заинтересованы и бизнесмен, и чиновник, и обычный труженик.

И пример Казахстана доказывает российскую правоту. Рассмотрим три постсоветских государственных образования: Украину, Белоруссию и Казахстан. В 1992 году Украина была самой богатой (богаче России), Казахстан — самым проблемным, а Белоруссия — самой бедной. Сейчас из трёх Украина самая бедная, Белоруссия самая стабильная, а Казахстан самый богатый (хоть и беднее России).

Между тем, политика Москвы в отношении всех трёх постсоветских государств была одинакова, а в отношении Украины даже более комплиментарна, поскольку в силу своего географического расположения, а также экономического и демографического потенциала Украина долгое время являлась ключевым партнёром при осуществлении любых интеграционных проектов. На данный момент таким партнёром является Казахстан.Россия везде работала с элитами. Так работают все государства. С элитами работал даже СССР. Рапалльский договор 1922 года Советская Россия подписала с немецкими генералами и веймарской буржуазией, только что подавившей «германскую весну». В Тегеране, Ялте и Потсдаме Сталин договаривался о разделе мира с крупными империалистическими хищниками, с Черчиллем и Рузвельтом, как полномочными представителями буржуазии Великобритании и США. Мнение народов по этому поводу никто не спрашивал (ни чужих, ни своих). Собственно, для того народ и делегирует власть государству в лице избираемых политиков и назначаемых чиновников, чтобы они профессионально решали те вопросы, в которых любительство неприемлемо.

Россия везде работала с элитами. Так работают все государства. С элитами работал даже СССР. Рапалльский договор 1922 года Советская Россия подписала с немецкими генералами и веймарской буржуазией, только что подавившей «германскую весну». В Тегеране, Ялте и Потсдаме Сталин договаривался о разделе мира с крупными империалистическими хищниками, с Черчиллем и Рузвельтом, как полномочными представителями буржуазии Великобритании и США. Мнение народов по этому поводу никто не спрашивал (ни чужих, ни своих). Собственно, для того народ и делегирует власть государству в лице избираемых политиков и назначаемых чиновников, чтобы они профессионально решали те вопросы, в которых любительство неприемлемо.

Только вот результаты работы получились разные. В Казахстане Назарбаев убедил элиту (вирус национализма в представителях которой, кстати, в ранние 90-е сидел глубже, чем в украинских бандеровцах) в необходимости прагматичного сотрудничества с Россией. Заработанные деньги вкладывались в развитие собственной экономики. В результате сегодня Казахстан — второе по экономической мощи после России постсоветское государство.

В Белоруссии Лукашенко также оказался сторонником прагматичного сотрудничества. Но заработанные средства вкладывались в основном в поддержание социальной сферы. В результате Белоруссия является наиболее однородной в социальном отношении из постсоветских стран, с достаточно высоким уровнем социальной защиты населения. Однако экономическое развитие замедлилось, поскольку оборотные средства предприятий в большом количестве уходят на выполнение непрофильных социальных обязательств, да и экономическая инициатива ограничена государственным патернализмом.

На Украине местная элита, провозгласив концепцию «многовекторности», пыталась зарабатывать в России и на эти деньги интегрироваться в Европу. Однако ни в развитие экономики, ни в политические проекты ничего не вкладывалось. Получаемые за счёт выгодного географического положения и развитой советской промышленности доходы разворовывались. Политики, неспособные предложить эффективную программу развития, боролись друг с другом исключительно за право воровать. Для получения народной поддержки им приходилось раздувать поначалу незаметные противоречия между различными регионами страны, различными конфессиональными и национальными группами. Итогом стало финансово-экономическое банкротство, а политическим финалом — гражданская война.

Ещё раз повторю, политика России везде была одна и та же, а результаты получались разные, и зависели они от качества национальной элиты.

Изложенное даёт нам право утверждать, что после Назарбаева наиболее влиятельные группировки казахстанской национальной элиты будут заинтересованы сохранить прежний курс. Более того, уход Казахстана «на Запад» (по украинскому примеру) крайне маловероятен. Наиболее влиятельные властные кланы, придерживаются прокитайской, протурецкой и, с некоторыми оговорками, пророссийской, ориентации. Именно на основе достигнутого между ними на основе общности стратегических интересов компромисса и базировалась назарбаевская стабильность.

Тем не менее, глупо было бы скрывать, что вопрос о том, что будет после Назарбаева, волновал и казахстанское общество и союзников Казахстана. Так или иначе, но он является верховным арбитром нации и без него, союзные ныне группировки вполне могли начать борьбу за передел власти. Это, в свою очередь не только дестабилизировало бы Казахстан, но и открыло бы дверь для активной западной работы с конкурирующими политическим группами.

Между тем, в этом году, через два с половиной месяца, Нурсултану Абишевичу исполняется 79 лет. В этом возрасте огромные нагрузки, падающие на человека, занимающегося активной политической деятельностью, тем более на главу государства, уже не проходят бесследно. Вопрос о преемнике необходимо было решать, поскольку в противном случае процветающий Казахстан — дело рук Назарбаева, в любой момент мог быть разрушен амбициями его наследников. Так неоднократно бывало в истории человечества.

Назарбаев принял решение в духе Дэна Сяопина. Он сохранил за собой пост председателя Совбеза (контроль над армией и спецслужбами), пост члена конституционного совета (возможность при необходимости скорректировать Конституцию) и пост главы правящей партии (контроль над парламентом). Кроме того он является национальным лидером, первым президентом и основателем казахстанского государства, и не просто обладает огромным авторитетом в народе, но и неформально, но общепризнанно является национальным арбитром, в том числе и в случае возникновения противоречий между различными органами и ветвями власти, а также между политическими группировками.

Исполняющий обязанности президента Касым-Жомарт Токаев, согласно Конституции, теряет полномочия председателя сената и будет замещать должность до 2020 года, на который назначены очередные президентские выборы. Больше года — время более чем достаточное, чтобы и сам человек утвердился в должности и подобрал команду, и Назарбаев присмотрелся бы к нему в новой ипостаси, в чём-то бы помог, в чём-то бы поправил. Далее перед исполняющим обязанности президента стоит задача победить на очередных президентских выборах. Но, как мы знаем из новейшей истории Казахстана, выборы могут быть и досрочными, а фаворитом может оказаться и другой политик. В конце концов, Назарбаев потому и не выпускает из рук нити контроля над ситуацией в казахстанской политике, что необходимо убедиться, что выбор сделан правильно — человек справится со сложнейшими обязанностями и его не сломает ни груз серьезной ответственности, ни доступ к огромной власти.

Касыма-Жомарта Токаева часто относят к прокитайской группировке казахстанской элиты, на том основании, что он стажировался и работал в Китае. Очевидно, что Китай является для Казахстана одним из основных и наиболее перспективных торговых партнёров, крупнейшим инвестором в казахстанскую экономику, а также страной, заинтересованной в транзите своих товаров через территорию Казахстана. Поэтому Астана развивала, развивает и будет развивать с ним не менее прагматичные отношения, чем с Россией.

Но есть одна вещь, которую Китай пока не может предоставить и сможет ещё не скоро, особенно центральноазиатским странам. Речь идёт о гарантиях военной безопасности, защите от террористической угрозы, а также политического и экономического давления внерегиональных держав. В этом отношении у России нет конкурентов. Да и сама Москва развивает связи с Пекином не менее активно и успешно, чем Казахстан.

Так что в данном случае можно с уверенностью говорить о преемственности казахстанской политики.

Будут ли попытки влиять на курс переходного (а затем и нового) руководства Казахстана в пользу его коррекции в более прозападном духе? Будут. Есть заинтересованные в этом силы и внутри страны, и, естественно, за её пределами. Но они и раньше, в более благоприятных условиях, пытались скорректировать внешнюю политику Казахстана, заставить его отказаться от продвижения постсоветских интеграционных проектов. Сегодня, когда Казахстан является одним из ключевых членов ЕАЭС и ШОС, получая от запущенных интеграционных процессов реальные выгоды, касающиеся миллионов его граждан, сделать это гораздо сложнее, чем в 90-е годы.

Но пытаться будут. Они и Россию поменять пытаются.

Ростислав Ищенко