С двойным гражданством Украина опоздала на двадцать лет

Украинские националисты состоят из сплошных недостатков. Возможно, поэтому они предпочитают называть себя патриотами. Вроде как похоже, но не одно и то же. Однако одно достоинство, с моей точки зрения, у них есть. Они никогда не принимают разумных решений, даже если ситуацию разжевать и в рот им положить

Давным-давно, в 90-е годы, когда самые радикальные из украинских националистов ещё представлялись белыми и пушистыми, дальше «голодомора» их претензии к России не простирались, Бандеру, Шухевича, 14-ю гренадёрскую дивизию СС "Галичина" они однозначно осуждали, а Петлюру предпочитали не упоминать, как «очень неоднозначную» (по их словам) личность, они тем не менее упорно выступали против двойного гражданства.

Дискуссии в те времена были чисто теоретические (без применения автоматического оружия, бронетехники, артиллерии и боевой авиации), велись спокойно, стороны защищали свои позиции открыто. Поэтому, когда я спрашивал, чем же им двойное гражданство помешало, националисты (тогда ещё именно националисты, нацистами они станут потом) заявляли, что, разреши народу двойное гражданство, все станут россиянами и Украины не останется.

Думаю, насчёт того, что все станут россиянами, они были не так уж далеки от истины: редкий украинец откажется от дополнительного паспорта, который карман не жмёт, а пригодиться когда-нибудь может. А вот насчёт «Украины не останется» я позволял себе с ними не соглашаться.

Свою позицию я аргументировал тем, что любая дорога позволяет двигаться как минимум в две стороны. То есть не только украинцы могли бы получать второе (российское) гражданство, но и россияне — украинское. При этом в условиях 90-х годов с оттоком населения могла скорее столкнуться Россия, чем Украина.

Во-первых, крайне сомнительно, что украинцы в 90-е массово двинулись бы осваивать Крайний Север, Дальний Восток, тайгу, Урал или даже обычное нечерноземье. Климат на Украине всегда был помягче. В 90-е она ещё жила богаче, чем Россия, и никто никуда не собирался уезжать.

Во-вторых, даже в нулевые и в начале 10-х годов ХХI века и даже во вполне русских регионах, вроде того же Донбасса, местное население, подчёркнуто негативно относясь к уже бандеровской Галиции и испытывая симпатии к России, тем не менее в массе предпочитало границу сохранять и суверенитетом поступаться не собиралось. Собственно, об этом свидетельствует поддержка «Партии регионов». Янукович и его команда обещали сближение с Россией, но не вхождение в Россию. И именно этот курс был поддержан большинством избирателей Украины даже после первого Майдана, когда бандеровская опасность была уже ярко выражена. В 90-е, при всей ностальгии по СССР, в Россию не собиралось даже пророссийское население. Тем более, что тогда оно ещё никакой бандеровской опасности не чувствовало.

В-третьих, практически все 90-е прошли для России под знаком двух чеченских войн. То есть украинцы ощущали себя не только зажиточнее, но и защищённее россиян, а политический режим Киева казался им гораздо более стабильным и устойчивым, чем ельцинская власть в Москве. Страшилка: «А в России вас сразу отправят воевать в Чечню» реально действовала на самые широкие круги населения. В конце концов, практически у каждого был сын или внук, муж или отец призывного возраста. Соцопросы второй половины 90-х показывали, что при позитивном в целом отношении к России и стремлении к культурному, политическому и экономическому сближению, большинство украинцев, даже на юго-востоке, предпочитало сохранять суверенитет как гарантию от призыва в воюющую на Кавказе российскую армию.

Таким образом, режим двойного гражданства в 90-е годы оказался бы для Украины либо нейтральным, либо даже выгодным, поскольку мог стимулировать приток экономически активного населения из России. Причём эти «новые украинцы» были бы более чем лояльны киевскому режиму, поскольку их перемещение на Украину было бы связано либо с желанием уклониться от выполнения неких обязанностей (воинская повинность — только одна из возможных) перед российским государством, либо с попыткой обеспечить себе лучшие условия жизни. И в одном, и в другом случае личные интересы требовали от них дистанцироваться от российского государства.

Но украинские националисты, сами будучи вчерашними русскими либо потомками русских в первом-втором колене (до 1917 года украинцы не существовали как этническая общность, будучи даже на территории Австро-Венгрии не более чем политической фракцией местного русинского населения), боялись увеличения русского элемента на территории Украины даже больше, чем прибалты у себя. Это и понятно: латыша, эстонца или литовца от русского отличить несложно, а вот украинец и русский практически ничем не различались, кроме записи в графе «национальность» в советском паспорте (в новых «суверенных» паспортах и этого не было). Увеличение русского элемента в составе населения Украины, по мнению украинских националистов, усилило бы тягу к активизации интеграционных процессов с Россией.

Националисты не понимали, что к серьёзной полноценной интеграции в то время Россия сама не была готова. Частичный же (в отдельных отраслях экономики) запуск интеграционных механизмов был в интересах Украины. Конечно, националистам пришлось бы проститься с властью и с существенной долей политического влияния, но от этого (сколь бы парадоксальной такая ситуация не казалась) украинское государственность только укрепилась бы — исчез бы раздражавший большую часть населения и расшатывавший основы законности галицийский фактор.

Двадцать — двадцать пять лет назад, механизм двойного гражданства благоприятствовал скорее Украине, чем России. Но украинские националисты не смогли ни понять это, ни использовать ситуацию.

Как известно, история повторяется в виде фарса (тем более, что трагедия Украину в 2014 году также настигла). И вот, в совершенно иных условиях, когда народ миллионами бежит с Украины и борется за паспорт любого из близлежащих государств, президент Зеленский вынужден в устной форме (но публично) дать своей команде поручение обдумать введение механизма двойного гражданства, с тем, чтобы предоставлять его зарубежным этническим украинцам. Сомневаюсь, что украинцы из США, Канады или из России в массовом порядке начнут обращаться за гражданством исторической родины. И думаю, что Зеленский это понимает. Его заявление — не более (но и не менее) чем попытка уесть Путина, распространившего правило упрощенной выдачи российских паспортов на всё население Донбасса.

Второй элемент заявления составляет предвыборный пиар. Зеленский и команда в своих заявлениях допустили слишком сильный крен в сторону русофобского электората, русофилы стали отказывать им в поддержке. Заявление о возможности признания в будущем двойного гражданства должно сработать, как предвыборное обещание, ориентированное на интересы именно русофильской части избирателей.

В сравнении с возможностями 90-х — всё это мелочи. Время, когда украинское руководство могло за счёт признания двойного гражданства расширить себе пространство для манёвра, безнадёжно ушло лет двадцать назад. Со стабилизацией внутриполитической ситуации в России, при последовательном росте её экономической и военной мощи, украинцам стало объективно выгоднее становиться россиянами, тем более что теперь на Украине идет пожирающая молодых мужчин гражданская война. Единственным «бонусом» Зеленского в безнадёжно запущенной ситуации становится возможность не просто «расслабиться и получить удовольствие», но и сделать вид, что именно этого-то и хотел, к этому результату всю жизнь стремился. Если у всех по два паспорта, то вроде как и проблемы нет, а практика свидетельствует, что миллионы убегают за границу в поисках работы и без второго гражданства. С введением двойного гражданства можно хотя бы своих гастарбайтеров учесть и посчитать.

Украинская власть не только опоздала, но ещё и оказалась неспособной выжать из озвученной Зеленским инициативы хоть какую-то пользу. Фактически, они в очередной раз «пошутили», поскольку разрешать украинцам двойное гражданство никто не намерен. Впрочем, кто очень хочет, тот его (венгерское, румынское, польское) и так уже имеет.

Ростислав Ищенко