От разрыва проиграют все: экономика испано-каталонского развода

О том, насколько экономически выгодно или невыгодно отделении Каталонии от Испании

Правительство Рахоя решило добивать каталонский сепаратизм. Оно запустило процесс лишения Каталонии автономного статуса. Даже если не поминать всуе киевских строителей унитарного государства, теряющих в последние три года территорию за территорией, это не самый умный ход. Особенно с учетом отказа Пучдемона от немедленного провозглашения независимости и предложения Мадриду начать переговорный процесс.

Мне уже приходилось говорить и писать о том, что такие переговоры могут длиться годами, приведя в конечном итоге к компромиссному варианту, в котором территория получает еще больше финансовой самостоятельности, а центр сохраняет политическое единство. Но проблема каталонско-мадридских взаимоотношений имеет не только политическое измерение. В значительной степени эта проблема финансово-экономическая.

Напомню, что каталонский сепаратизм подпитывался относительной зажиточностью региона, по сравнению с остальной Испанией. Ну так и прибалты, грузины, украинцы, выходя из СССР, считали, что будут жить лучше, если перестанут делиться с союзным центром. Не прошло и десяти лет с момента распада единого государства, как сепаратисты выяснили, что центр их не обирал, содержал. Но было поздно.

У испанского руководства значительно лучшая позиция, чем была у союзного. Каталония — не просто регион Испании. Ее экономические успехи определены тем, что она в составе Испании входит в Евросоюз. Выход из состава Испании требует урегулирования этой проблемы. Но в структурах ЕС представлена именно Испания. И, согласно правилам Евросоюза, Мадрид способен заблокировать не только прием Каталонии в ЕС, но и любую форму сотрудничества с отделившимся регионом.

Промышленное и сельскохозяйственное производство Каталонии, равно как и туристический бизнес, не является чем-то эксклюзивным. Достаточно непродолжительного периода неопределенности — и позиции местных производителей на европейском и испанском рынках будут заняты, а захват латиноамериканских, африканских, азиатских рынков и рынков СНГ для Барселоны — задача неподъемная. Даже государства уровня России и Китая десятилетиями занимают и укрепляют позиции на внешних рынках прежде чем появляется возможность говорить о серьезной диверсификации внешнеторговых потоков.

Например.

О газопроводах, обходящих Украину, в "Газпроме" и правительстве России начали предметно говорить пятнадцать лет назад. Об импортозамещении — двадцать. Программа импортозамещения более-менее реализована только сейчас, хоть и здесь еще есть над чем работать. Газопроводы "Северный поток — 2" и "Турецкий поток", позволяющие окончательно нивелировать украинский транзит, вступят в строй только в 2019 году.

О диверсификации поставок газа, чтобы уйти от односторонней зависимости от его закупок Евросоюзом, в России тоже заговорили лет 15 назад. В предметную плоскость эта идея была переведена лет десять назад. Начать реализацию проекта президент поручил в 2012 году. На сегодня газопровод "Сила Сибири" построен почти наполовину. Введение в строй ожидается в том же 2019 году. При этом он рассчитан на транспортировку 38 миллиардов кубов газа в год. Чтобы уйти от односторонней зависимости от закупок газа ЕС, необходимо реализовать еще два-три таких проекта.

Китайская стратегия проникновения на рынки Африки заняла около 20 лет. Аналогичным образом Россия и Китай 15-20 лет заходили на рынки Латинской Америки.

Россия поставляет эксклюзивные товары, Китай вкладывает огромные инвестиции, и оба государства вместе с экономическим сотрудничеством "продают" своим клиентам безопасность, что немаловажно в современном мире.

Понятно, что без соглашения с Мадридом у Каталонии не было никаких шансов сохраниться в качестве экономически развитого и зажиточного региона. То есть, начиная переговоры, правительство Рахоя получало в руки козырь, который бы напрочь нивелировал широкую поддержку сепаратистских настроений.

Вместо этого испанское правительство пошло на обострение, пытаясь задавить каталонский сепаратизм полицейскими и политическими репрессиями. Возможно, на какой-то период у него это даже получится. Однако любое политическое действие имеет свою цену.

Оставим в стороне вопрос политической цены. Подавленный сепаратизм никуда не исчезает. Он тлеет десятилетиями, при удобном случае превращаясь в подпольный терроризм, а иногда и в революционную национально-освободительную борьбу.

Рассмотрим проблему с чисто экономической точки зрения. Неопределенность статуса Каталонии (автономия? провинция унитарной Испании, независимое государство? член или не член Евросоюза?) уже привела у оттоку из нее европейских капиталов (а других никогда и не было). Но аналогичные процессы происходят и в Испании — ведь неясно, чем закончится конфликт, а, как показывает практика, даже локальная военно-полицейская операция по подавлению сепаратистов наносит стране серьезный экономический ущерб, требует огромных непродуктивных расходов и приводит к снижению деловой активности.

Если тенденция сохранится, а в случае продолжения конфронтации между Мадридом и Барселоной она сохранится обязательно, то Испания, чье финансово-экономическое состояние и без того не блестяще, погрузится в очередной кризис, имеющий двойной (политический и экономический) характер. При этом нарастание финансово-экономических проблем будет не только подкреплять каталонский сепаратизм (чем меньше было в Каталонии Испании, тем лучше жилось), но и ослаблять поддержку правительства лояльным испанским населением. Между работой здесь и сейчас и абстрактной Каталонией люди всегда выбирают работу.

В конечном итоге даже если Мадриду удастся временно задавить открытые проявления каталонского сепаратизма, экономически он проиграет и в среднесрочной перспективе столкнется с той же проблемой, но уже находясь в ослабленной позиции.

Имеется ли решение этой проблемы? Сложное и неоднозначное, но имеется.

Британия позволила провести референдум о независимости Шотландии. Сторонники единства проводили разъяснительную работу, победили и сняли эту проблему на ближайшие годы.

Сербия признала результаты референдума о независимости Черногории. Государство разделилось, но в Черногории просербские настроения остаются серьезнейшим фактором внутренней политики и при благоприятных условиях восстановление единства возможно.

Россия после двух разрушительных чеченских войн пошла на переговоры и заключила с адекватными чеченскими элитами компромиссный мир. Деньги, потраченные в результате на восстановление Чечни, не идут ни в какое сравнение с теми, которые тратились на бессмысленную разрушительную войну. При этом удалось стабилизировать весь Северный Кавказ, а сама Чечня из фактора дезинтеграции стала фактором стабилизации России.

Разные государства, разные ситуации, даже результаты разные. Одно общее — неконфронтационная стратегия позволила избежать политических и экономических потерь (либо остановить такие потери), а также создать условия для полного снятия проблемы сепаратизма в перспективе.

К сожалению, испано-каталонский бракоразводный процесс пока идет по худшему сценарию — со скандалами и битьем посуды. Но время остановиться и договориться еще есть.

Ростислав Ищенко