Циклы русской жизни ускорились. Привычно, надо сказать, ускорились. Призрак жизни "по-западному" занял то ли 10 то ли 15 лет, и Россия по всей своей окружности - от Бреста до Сахалина и от Мурманска до Кушки - возвращается в лоно привычного имперского бытия. Медленно возвращается, болезненно, но так уж свыше, видно, дано. Бытие это дано судьбой нам все больше военное, скудное, жертвенное.
События последних дней - были невероятно насыщенными. Тут вам и мифическое вооружение миссий ОБСЕ в Донбассе, и размен убийцы российских журналистов на двух офицеров из РФ. И это на фоне визита Медведева в Крым, за который Киев успел пожурить его, и грозное заявление Эрдогана по поводу виз для турецкоподданных, за которое никто его осуждать не стал.
Да, событий, повторюсь, немало случилось, но еще больше принесли эти дни слухов, размышлений, стенаний, сомнений. Горько сознавать, что масса этих слухов порождена усталостью людей от войны. Люди Донбасса переживают ужасное состояние, в которое попадают те, кому трудно объяснить, что это за война - то ли гражданская, то ли национально-освободительная, а то и вовсе - феодальная. Или все три вместе? Люди большой России устали и от войны в Донбассе, и от войны экономической, и просто, как и мы все - бывшие советские люди, дети бывших советских людей, а то и внуки, все мы устали - пока еще, слава богу, не смертельно, - от предчувствия войны большой и затяжной.
Ровно два года прошло с того ужасного дня 26 мая 2014 года, когда Донецк, до того переживавший за Славянск с Краматорском, Мариуполь, Красноармейск, был обстрелян украинской авиацией, и смерть пришла в наш старательный город. Поэтому я и называю этот день ужасным – первое очное столкновение посланцами зла, первые десятки трупов на въезде в город. "КАМАЗ" трупов, жара, стрельба, неизвестность. Были позже дни и с большими потерями, и с не меньшим отчаянием, но ужаснее 26 мая двухлетней давности не было. Это как 22 июня сорок первого года было. Теперь-то точно ясно.
Конец мая шестнадцатого рисует нам новую картину неизвестности. Мы все еще стоим в своей борьбе. Мы сильней, чем жутким "летом сорок первого" - летом отступления и близкого ввержения целого народа в бездну безвестности, в могилу истории. Но мы все равно пока не знаем, что отвечать нашим мертвым, нашим павшим героям и безвинным жертвам - отомщены ли они, благодатна ли жертва в полной мере?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Было все на кону.
Все рядом, все живо и больно. Та война рядом с нынешней – руку протяни. И семьдесят пять лет спустя. Потому и "Бессмертный полк", потому и все так. Стоит "Средним Доном", стоит грозным и непонятным Советским Союзом Донецкий край, Донецкий бассейн, Донбасс. И снова пронзительно искренний, русский, советский голос великого Твардовского:
...Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять как стена,
Ибо мертвых проклятье -
Эта кара страшна.
Родина-мать. Словосочетание, понятие, кажется, только в русском языке - своем, родном и понятном - на всем имперском пространстве, - говорящее так много. Столь многозначен русский словарь, что разложение этого понятия даже только на слова, на всего только два слова, его составляющие, даст бездну прочтений. Но всего этого не надобно, и так видно, что мать, отдающая последний кусок своим детям, по воле рока, попущению божьему, истощила силы, клонит голову перед неизвестностью, перед нахрапом чужой воли. Ясности мало. Тревоги же множатся как встарь и слышны уже копыта татарской конницы, перешедшей брод, и мнится свист арканов, захлестывающих плечи русых пленниц, и видится сверкание мечей харалужных.
И снова князь Игорь ведет Русь навстречу судьбе - кровавой и страшной. Навстречу – «на счастье» по-сербски. Ох и много ж счастья у нас! По выжженным солнцем степям Донбасса бредет усталое русское войско, отбиваясь от половцев всех мастей, от иуд-Гориславичей. Дружина Игоря Святославича как шла по тем самым местам в междуречье Донца Северского и Дона Великого, так и идет сквозь века, и под стрелами степняков падают отважные русы по сей день.
О, русская земля!
Уже за шеломянем еси!
Порой и не видны контуры Родины, кровь и мастерская брехня застят борцам глаза. Чужие люди пришли из-за моря и сломали привычный уклад жизни. И вместо Ярославны на валу Путивля на красной дорожке Борисполя кривляется, бьется в припадке бесноватая садистка с руками по локоть в крови.
Трудное лето ждет Донбасс. Трудная страдная пора. Одна с Донбассом судьбина ждет и всю Россию. Москва, как это часто бывало в нашей истории, сгорит последней. Вечно у нее, слезам не верящей, так. То насильников-поляков приютит, то французов, то Тохтамыш спалит ее, то Наполеон. Вот только Гитлеру, венскому живописцу, кукиш показала. Дабы не путал верный последователь британского человеконенавистничества праведное с грешным. А, нет, еще и Деникиным с Красновыми и Шкуро энергично рукой руку в локте рубанула. Хотя, конечно, они не в счет. Это у них только танки, шинеля, сапоги с патронами были британско-американскими, а остальное-то свое, русское. Даже иудство. Но не смотрите на Москву, она страхом и сытостью ученная, ей просто времени не было, не пришла ее пора, ее 26 мая.
Уже давно подготавливается большое, основательное вторжение в Россию. Прежнее-то, иезуитское, кончилось. Люди современные, не чета старым европейцам, ждать не хотят. Запад, этот диавольский бастион прельщения и сытой отрыжки человеческой, уже послал в бой авангарды свои. Русь, Россия, вся великая империя наша атакована множеством мелких бесов. Все эти алексиевичи, савченки, пусси, ахеджаковы, джамалы, допинг-скандалы, дипломатическое хамство, санкции, Сирия, Турция, Карабах, Приднестровье, из темной дыры истории восставшие вдруг разговоры о Курилах и Сахалинах - исконно джапанской землице, весь гнусный набор слухов, взводы и роты предателей в политике, экономике культуре, сбитые малайские самолеты и мифы об этих самолетах, взорванные в воздухе над Синаем русские туристы, нефтяные ценники в качестве кистеня, и долларом - по печени - все это огромная, невообразимая, дорогостоящая работа одной части человечество по уничтожению другой. Нас с вами, то есть.
И, поверьте, поверьте - здесь нет пафоса. Здесь его очень мало - для такой-то всемирной задницы.
Запад проштробил уже канавки, в которые закладываются бикфордовы шнуры для подрыва русского миробытия, миросознания, русского миросозерцания. Отгрызен и подл прибалт и финн, озлоблен грузин и чечен, буйным цветом рвется из-под асфальта национализм белорусский и казахский. Национализм у нас в рубище эвфемизма ходит - так именуют стыдливо русофобию.
Трудным, тяжелым будет лето. Но еще трудней будет осень. Загуляет свинцовой мерзостью "цветная революция" в Казахстане, отрежут в пользу европейских ценностей Белоруссию. Но самую ценную часть России - Малороссию/Украину уже загнали в стойло и пытаются водрузить на нее антироссийское рыло. Рыло в конфетах и доспехах. Колонны Мазеп, Петлюр, мобилизованных в помощь Бандере с Шухевичем, и Колчаку с Врангелем да Власовым, рвутся в бой. Убивать русских и всех, кто в русском мире согрет и накормлен русской культурой, мощью, языком, кровом. По разным поводам - и по социальным, и по расовым, национальным, религиозным, экономическим. У дьявола - обликов столько, сколько у бога любви и веры.
А вера есть? А веры хватит?
Донбасс - не последний рубеж. Но жесткий и понятный. Здесь нет ни расслабленности, ни расхлябанности, ни предательства. Два бастиона, два крыла обороны есть у Руси на Юге - непризнанный, но не брошенный Донбасс, и полупризнанный, и флотом прикрытый Севастополь. Донбасс – сердце России, отбивается, и гложет его неизвестность. Но помнит он, что Донецк (Юзовка) был построен для того, чтобы были рельсы для дорог из России к Севастополю, к Русскому морю. Так и нынче - своей обороной Донецк, Донбасс даст время для восстановления Севастополя, чтобы к приходу вражеских орд на всех рубежах жизни был убран мусор украинского бытия, окрепли мускулы заводов, фабрик, верфей, чтобы грозный Севастопольский щит прикрыл и Донбасс, и всю Южную Русь. Всю родную и горькую землю нашу.
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Зима, зима, ты будешь долгой. Нам еще Киев освобождать, и Винницу, и Чернигов , где в белом Кремле в скромной церкви упокоены и князь Игорь и брат его, Буй-Тур Всеволод. И Брестской крепости насмерть еще стоять, и Ленинграду славу Петербурга и память детей своих чтить. И возвышать братство трех русских народов со всеми народами русской империи.
А будет это русской весной, когда не знаю. Потому что кровь и слезы Донбасса это только начало грандиозной битвы, в которой Русь стоит на стороне Света, Бога, Любви и Веры. На советской стороне победителей, на русской земле святителей, на нашей земле.
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
...
И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
Оценили 12 человек
13 кармы