– Зацепка, какую силу ты используешь?
– Я использую силу любви, превращая её в ад (Яннис Эпсилон).
Россия всегда погибала от внутренних проблем. Внешнюю политику ей удавалось выстраивать, а вот сама с собой она разбиралась с трудом.
Оппозиционные течения вообще растут у нас, как грибы. Отколоть часть населения и противопоставить её действующей власти, похоже, не составляет никаких усилий. Широкая русская натура, в которой с завидной лёгкостью уживаются несовместимые противоречия, предоставляет удобное поле для манипуляций. Наша доверчивость и открытость не позволяют нам распознать риски в зародыше, и мы чаще всего прозреваем, когда, откровенно говоря, уже поздно.
Ещё несколько месяцев назад можно было сказать, что оппозиции в России по сути нет. Она бесцветна, беззуба, ведёт себя по-идиотски и не пользуется популярностью в народе. «Эхо Москвы», Ксения Собчак и примкнувшие к ним макаревичи опустили либеральное сообщество до степени полной недееспособности и сделали его изгоем. Но уже сегодня ситуация в корне изменилась.
Наивно было бы думать, что, вложив столько средств в обустройство России по своему вкусу, наши зарубежные покровители оставят нас в покое. Поняв, что недовольство на либеральной основе уже не прокатывает, нам подобрали противоположный идеал, отвечающий нашим чаяниям и надеждам, не встречающий у нас психологического неприятия и сопротивления.
Технологии по расщеплению менталитета используют матрицу, которая уже находится в коллективном бессознательном, но не проходит в сознание. «Партнёрам» не составило труда понять, что до тошноты наевшаяся демократии Россия инстинктивно тянется к сильной руке, жаждет порядка и решительных действий. Крах западных ценностей и подъём национального духа подсказали им идейную базу для нового и очень перспективного антиправительственного проекта.
За прошедший год в России фактически удалось вырастить ещё одну оппозицию, сильную, живучую и активно поддерживаемую значительной частью населения, загадочным образом противостоящую одновременно и правительству, и западникам-либералам. Это новоиспечённое движение, непреложным итогом деятельности которого должна стать смена власти, не имеет своей партии, собственных лидеров и заявленной программы. Оно действует целиком и полностью в рамках сетевой войны.
Скользкая и увёртливая идеологическая платформа не позволяет навесить на эту нью-фронду какой-либо ярлык. Её называют то «путинслилщиками», то караул-патриотами, то радикалами, то «партией войны». Наверное, Ростислав Ищенко придумал ей наилучшее имя – милитаристы.
Её антилиберальный вектор всячески пиарится и является, по сути, прикрытием, обеспечивающим признание. Антиправительственная нацеленность, напротив, очень завуалирована, избирательна и никогда не пытается воздействовать на зашкаливающую популярность Путина. Она сосредоточена на троллинге отдельных персонажей от власти, сочинением и организацией фейковых противоречий между ними и, в целом, на дискредитации проводимого Кремлём курса.
Характерной чертой этого вылезшего на свет демона является истерический патриотизм, выражающийся в бурных переживаниях за страну, терзаемую неумелыми наместниками – негодяями-министрами, ворами-губернаторами и разными Сурковыми. Такая позиция не позволяет применить к приверженцам милитаризма какие-либо законные методы сдерживания. Придраться здесь не к чему. Любая критика немедленно вызовет ответные обвинения в недостаточной любви к Родине и Русскому миру, который убивают в Новороссии и продают с потрохами в Центробанке.
История происхождения нового российского милитаризма, представляющего ныне реальную политическую силу, начинается с воссоединения Крыма и России. Для Запада неожиданностью был не только аншлюс полуострова, но и восторженная реакция на это событие со стороны населения. Рейтинг Путина взлетел до небес. Русским вернули чувство национальной гордости и уверенность в собственных силах.
Скажем сразу – протестное движение, развернувшееся на Украине после майдана, не нуждалось в разогреве извне. Люди боялись, что их будут преследовать и запретят им говорить на родном языке. Благодаря энергичным усилиям киевской хунты они очень скоро стали бояться, что их просто убьют. В таких условиях даже самый ленивый и мирно настроенный может взяться за оружие, чтобы защитить себя. То есть в самом начале конфликт в Незалежной действительно был только украинским. Поэтому первой задачей противника было любыми путями вовлечь в него Россию. Ментальной основой привязки сделали патриотический подъём, связанный с русской весной.
Попытки осуществить это намерение начались с деятельности Игоря Стрелкова, в чём-то действительно спровоцировавшего ответное объявление АТО. Остаётся открытым вопрос, действовал ли он сознательно, или его просто использовали. Но его постоянные подростковые претензии к российскому руководству, не оказывающему ему должной помощи, абсурдные с точки зрения воинского устава и ещё более деструктивные в свете его добровольчества, повернули общественное мнение так, как это не смог бы сделать ни один политтехнолог. В итоге к началу лета население всей планеты с разными чувствами напряжённо ожидало, когда же Путин вторгнется на Украину.
Собственно, в это время партия милитаристов обретает очертания, различимые невооружённым глазом, а проводимая ею информационная атака берёт противника в клещи. С одной стороны, Путин оказывается предателем перед гражданами России и Донбасса из-за слишком мягкой позиции по Новороссии, которую до сих пор не защитили регулярными войсками и не взяли в РФ. С другой стороны, выходит, что Путин подставил бизнес-элиту, оказавшуюся под санкциями из-за его слишком жёсткой позиции по той же Новороссии, которую он так и не сдал, несмотря на всё давление. Куда ни кинь, всё клин.
Однако это было лишь начальным этапом игры в новый радикальный патриотизм - современные политические конструкции не могут существовать без двойного и даже тройного дна. Запущенная спираль проекта по разобщению российского общества в реальности состоит из нескольких разноуровневых витков, охватывающих всё пространство общественно-политической жизни.
Деятельность милитаристов не ограничивается критикой действий Кремля на Донбассе и на самом деле имеет три тренда:
- первый – политика России на Украине;
- второй – экономическая стратегия российского руководства;
- третий – псевдопатриотическая идея о независимой России, действующей в своих интересах без оглядки на мировое сообщество.
Первый тренд является промежуточным и используется как инструмент при работе со вторым. Третий представляет собой общую базу, клей, соединяющий два первых тренда.
С самого начала эти три направления были тесно связаны и переплетены между собой. Большой ошибкой было бы попытаться разделить их и рассматривать отдельно. Партии пророссийских патриотов-радикалов на Донбассе и патриотов-радикалов в российской экономике, действующие в одном стиле с применением одних и тех же инструментов, опирающиеся на одинаковую идейную основу, не могут иметь различный генезис. Мы долго относили их к разным полям деятельности противника, тогда как на самом деле они были составными частями одного и того же сценария.
Недаром санкции так упорно связываются «нашими друзьями» с политикой России на Украине. С точки зрения здравого смысла это выглядит абсурдно. Однако по факту экономические неприятности РФ и трудноразрешимый украинский вопрос имеют один источник, общую цель и покоятся на едином основании.
Стоит вспомнить, что радикальных патриотов, переросших теперь в милитаристов, ещё пару лет назад просто не существовало. Падение потребительского спроса и некоторый экономический застой 2012 – 2013 гг. даже западными и оппозиционными экспертами не трактовались в катастрофическом ключе (примеров очень много: http://ru.reuters.com/article/... http://www.vedomosti.ru/newspa... Причём спад экономики происходил на фоне ещё высоких цен на нефть и постепенного выхода других стран из мирового кризиса. Однако, несмотря на это противоречие, никто не кричал о предательстве элит и либеральном заговоре в Кремле, хотя политическая ситуация после Болотной была далеко не самой стабильной, а рейтинг Путина был ниже, чем теперь.
Так же, как партия милитаристов стремится внести раскол в правящие круги, используя войну на Донбассе, так и партия экономической войны вносит раздор в социум, используя существующие финансовые проблемы. Во всех трёх трендах милитаристы для собственной поддержки опираются на позиции известных политиков, экономистов, общественных деятелей, подавая их как своих идеологов. Можно привести некоторые примеры. В первом – украинском – тренде используется Игорь Гиркин. Во втором – экономическом – специалисты в финансовой сфере, чьи взгляды в чём-то оппонируют официальным и попадают под определение радикализма: Глазьев, Делягин, Хазин и т. д. В третьем – идеологическом – Фёдоров, предлагающий реформировать конституцию.
Разумеется, названными кандидатурами доказательная база «партии войны» далеко не исчерпывается. Ясно и то, что профессионалы-аналитики, общественники и экономисты ни во сне, ни наяву не давали клятвы играть на милитаристском поле и содействовать таким образом подрыву авторитета власти. Схема идейной поддержки строится на выдернутых и подходящих к случаю цитатах и общем мнении, которые могут сильно отличаться от реального положения дел. Но здесь, как говорится, кто успел схватить инициативу, тот и съел результат.
Для широкой публики он заключается в том, что политику, проводимую Путиным, милитаристы стараются развернуть в направлении более решительных действий. На самом деле это означает, что во внешней политике усиленно продавливается курс «взять всё и захватить», а во внутренней всё отчётливее проступают контуры шариковского «взять всё и поделить».
Агрессия, содержащаяся в предлагаемых милитаристами сценариях, едва ли не превышает агрессию «Правого сектора», не говоря уже о киевской хунте. Те, по крайней мере, не призывают к полной зачистке 40-миллионной Украины или её денацификации в спецлагерях, куда граждан, очевидно, предлагается загонять по признаку недостаточной преданности Путину. Если, согласно технике айкидо, довести радикальные мечты до логического конца, мы должны:
- начисто разрушить нашими же кровью и потом созданные минские договорённости;
- залить кровью соседнюю страну, населённую такими же славянами, большинству из которых Путин, честно говоря, фиолетово безразличен;
- посадить в Киеве пророссийское правительство в лице Захарченко, Дейнего и Пушилина, которое никто никогда не признает, и теперь для этого будут все основания.
После этого нам надо будет на много десятилетий забыть о сотрудничестве с ЕС и США и вообще о нормальной жизни, потому что в эти десятилетия мы будем беспрерывно воевать с ними. Причём война эта будет проходить исключительно на украинской – в основном донбасской – территории до последнего жителя Незалежной и Новороссии, о чём патриоты, кричащие «Путин слил!», конечно, не предупреждают ни тех, ни других.
Согласно тем же мечтам, но уже применительно к российской экономике, мы должны:
- немедленно отрезать РФ от всех международных платёжных систем;
- выгнать взашей Кристин Лагард;
- утопить мешки с долларами в Северном Ледовитом океане;
- есть только то, что выросло в Краснодарском крае и Иркутской области.
Тогда, конечно, вопрос о вреде и пользе санкций и контрсанкций отпадёт сам собой: после этой операции немногих выживших в течение полугода ждёт переход на натуральное хозяйство.
То, что все технологии манипуляции сознанием основаны на отрицании здравого смысла, проистекает из самой их цели. Если в коллективное бессознательное внедрена мысль о том, что все беды России проистекают из-за экспорта сырья, подчинённости МВФ и Владислава Суркова, переубедить граждан будет невыполнимо. Можно сколько угодно уверять население, что экономика складывается из множества факторов, и сводить все беды к Набиуллиной и Улюкаеву бессмысленно. Можно долго твердить, что Президент, которому они оказывают столь высокое доверие, нисколько не глупее, чем они, и не станет держать рядом с собой предателей, разрушающих страну у него на глазах. Можно, наконец, сказать, что Новороссию сливают уже больше года и почему-то никак не сольют до конца. Напрасные старания: логика легко подчинится доводам бессознательного, и все дискуссии будут бесполезны.
Настоящая проблема не в дилеммах «отказаться или не отказаться от доллара», «вор или не вор министр» и «вводить или не вводить войска». Как верно сказал Вазген Авагян, не здесь сейчас пролегает линия раздела. Ключевая задача милитаристского проекта сводится к тому, что под видом неопатриотизма нам внушают перевёрнутую и совершенно чуждую нам национальную идею, основанную не на гуманности и дружеских отношениях со всем миром, а на разрыве всех связей и изоляции.
Русское мышление в своей основе соборно, ему не свойственно замыкаться в себе. Мы очень открыты миру и не стремимся воевать с ним, под каким бы предлогом нас на это ни провоцировали. Нашей природе отвечает объединение, а не разделение. Для нас всё, что основано на вражде, – от лукавого.
Поэтому, когда вас призывают нарушить мир, пусть хрупкий и неустойчивый, вместо того чтобы его сохранить, – не слушайте.
Когда вас призывают к ссоре вместо обсуждения, – не соглашайтесь.
Когда вас заставляют закрыть двери перед теми, кто пришёл к вам с просьбой, – не делайте этого.
И если вам велят убивать, приводя для этого очень убедительные доводы, – гоните прочь того, кто это сказал.
Он вам точно не друг.
Оценили 44 человека
83 кармы