4. Неистовые бриллиантовые портняжки царя
продолжение, первая часть здесь
Когда и с какой все же целью и кем зашивались в носимую женскую одежду бриллианты и другие сокровища царя в таком количестве? Ретроспектива событий следующая.
4.1.Царскосельский этап.
В период с 6 (19) марта 1917 г. (первый запрос на переезд царя в Англию от Временного правительства) по 18 июня (01 июля) 1917 г. (МИД иностранных дел Великобритании через своего посла Д.Бьюкенена официально извещает Временное правительство о полном отказе принять царя и его семью в Англии в качестве гостя) царская семья жила в надежде благополучного отъезда в Англию.
Даже несмотря на окончательный отказ МИДа Великобритании от 18 июня (01 июля) 1917 г. царь сохранял уверенность в своем отъезде в Англию (допуская, что это возможно некая политическая игра со стороны любимого кузена Джорджи). 4 (17) июля 1917 г. Георг V издает Королевскую прокламацию, и все надежды на переезд царя не только в Англию, но и вообще надежды покинуть Россию рухнули окончательно и бесповоротно (концентрированно здесь и здесь).
Пока царская семья лелеяла мысли об эмиграции, а Керенский упивался своим величием верховного правителя России и занимался «разрешением загадки личности бывшего царя», внезапно грянули «июльские дни», похоронившие все надежды, как царской семьи, так и самого Керенского на безболезненное освобождение от царского «чемодана без ручки» и передачи его на поруки «милому другу Джорджи». Стало понятно даже дураку, что из-за возникшего нового революционного излома в России и опубликованной Королевской Прокламации, Георг V никогда и ни за что не пойдет на попятную и не изменит своего решения об отказе на возвращение Николая II под сень августейшей семьи.
Бриллианты, и не только они, начали зашиваться, конечно же, с 9 (22) марта 1917 г., когда было получено предварительное согласие Лондона об эвакуации Николая II в Англию. Представляю, какую эйфорию испытало все царское семейство от этой надежды уехать из России! Продолжали бриллианты зашиваться и после отказа Георга V 18 июня (01 июля) 1917 г. в надежде, что королевский родственничек изменит решение и политическая конъектура изменится.
Цель припрятывания бриллиантов и драгоценностей проста! Бриллианты и драгоценности зашивались в носимую царствующими особами одежду на случай эмиграции из России. Они готовились к ней именно таким образом, и у них был серьезный настрой и надежда на скорейшую эмиграцию. Царская семья жила в ожидании смягчения позиции родственничка и скорого отъезда и продолжала зашивать бриллианты, накопленные и изъятые императоршей из Камерального отделения Эрмитажа.
При переезде в Англию (или другую страну по любому варианту, официально или нет), набивать трюмы царским добром, как они набивали вагоны, отправляясь в Тобольск, никто им бы не дал. Небольшой, ну пусть, «царский багаж» и все!!! Ну, некая декларация вывозимых ценностей, тоже понятно, коронованные особы. Много все равно вывезти не дадут. Зашитые же в носимую одежду царских женщин бриллианты и другие фамильные драгоценности были в полной безопасности. Вряд ли кто бы осмелился бы щупать царицу и княжон под одеждой (а тем более раздевать их при смердах-таможенниках) на предмет бриллиантовой контрабанды, все было сделано и рассчитано тонко и психологически точно по тем временам. По приезду за границу, содержимое «бриллиантовых корсетов» было бы сдано в любой зарубежный банк под проценты, либо продано, из них можно бы сделать и шикарные дорогостоящие ювелирные украшения – вариантов много. Живи и радуйся. Вот так царь с царицей (она закоперщиком была и финансистом в семье) на первое время планировал подстелить бриллиантовую соломку для своей семьи.
Александра Федоровна была рукодельной – сама вышивала аляпистыми цветочками рубахи Распутину. Бриллианты и драгоценные камни, самые лучшие и отборные, стали вшиваться в Царском Селе в корсеты. Именно пока только в корсеты.
Александра Федоровна была дальновидной и жадной женщиной, державшей в узде всю семью, царь же только сибаритствовал и был очень охоч до курева (исследование его черепа показало отсутствие 6 зубов при жизни – выкурил) и алкоголя, «…вечно молодой, вечно пьяный…».
Начав в 1902 закупку только бриллиантов, Александра Федоровна к 1917 г., за 15 лет, создала уникальную коллекцию штучных (!!!) бриллиантов, драгоценных камней и ювелирных украшений (списки есть, но в архиве ее камер-фрау М.Ф.Герингер, кто бы из читающих этот материал достал бы их из архива, о чем ниже). Она в этом прекрасно разбиралась на профессиональном уровне. И со всем этим просто так расстаться, отдать лапотным и вонючим мужикам с винтовками?
Решение зашивать драгоценности в корсеты было оригинальным, и исходило, прежде всего, подчеркнем, из того, что при пересечении границы личный досмотр царствующих женщин являлся оскорблением особ и вообще не рассматривался даже в буйных фантазиях. Мужчина мог вывезти пару портсигаров, там, часы золотые, запонки, какие-то цепочки, брелки с бриллиантами и так, еще кое-что по мелочи, а женщина не только корсет набитый бриллиантами оденет, но и себя как елку новогоднюю еще украсит кучей драгоценностей.
Итак, для нелегальной перевозки драгоценностей за границу тайный «сейф» найден и, следовательно, надо было таких «сейфов» подготовить как можно больше. В первой части мы уже рассмотрели объемы этих «сейфов». В корсетах царицы и четырех ее дочерей много не увезешь. Надо больше таких «сейфов». Но кто будет носителем этих дополнительных «сейфов»? Полагаю, что такие «сейфы» нашлись – это были особо преданные дворцовые фрейлины и служанки. Вот с них и начнем.
Набирается пять таких особо доверенных особ (этот вопрос можно развить шире, но не здесь). Прежде всего, это старшая камер-юнгфера Меделайн (Маргарита) Францевна Занотти (рис.72) и камер-юнгфера Тутельберг Мария Густавовна (рис.72) или по домашнему «Тутельс».
Ниже даны исчерпывающие деловые «резюме» особо доверенных и преданных камер-юнгфер императрицы.
Камер Юнгфера при Комнатах Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Фёдоровны Меделайн (Маргарита) Францевна Занотти.
Российская подданная итальянского происхождения. Зачислена в штат Министерства Императорского Двора 14 ноября 1894 года. Определена к комнатам Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Фёдоровны Младшею Камер Юнгферой.
Всемилостивейше пожалована Серебряная медаль «В память Священной Коронации Императора Николая II» (26.05.1896 г.).
По повелению Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Фёдоровны назначена Старшей Камер Юнгферой.
Всемилостивейше пожалована Светло бронзовая медаль «В память 300 летия Царствования Дома Романовых» (21.02.1913 г.)
В награду отлично усердной службы возведена в звание Личного Почётного Гражданства (22.03.1915 г.).
5 декабря 1917 года М. Ф. Занотти прибыла в Тобольск, но не была допущена к Царской Семье. Проживала на частной квартире и, пользуясь своим независимым положением, оказывала августейшим Узникам посильные услуги.
Уволена за упразднением Гофмаршальской Части по постановлению Народного Комиссариата Имуществ Республики от 15 января 1918 года. Согласно Отношению Административного Отдела НКРИ Р.С.Ф.С.Р. назначено постоянное пособие в 650 руб. в год.
Камер Юнгфера при Комнатах Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Фёдоровны Мария Густавовна Туттельберг («Тутельс»).
Родилась в 1863 году. Происходит из мещан г. Ревеля. Девица. Вероисповедания лютеранского.
В марте 1890 года зачислена на службу при Дворе Великой Княгини Ольги Фёдоровны, а по её кончине – Камер Юнгферой в штат Двора Великой Княгини Екатерины Михайловны, по смерти которой была исключена из списков Двора в ноябре 1894 года.
По рекомендации Камер Фрау Вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны зачислена в штат Министерства Императорского Двора 28 января 1895 года и определена к Комнатам Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Фёдоровны в должности Камер Медхен.
Назначена Младшей Камер Юнгферой (14.05.1896 г.).
Всемилостивейше пожалована Серебряная медаль «В память Священной Коронации Императора Николая II» (26.05.1896 г.).
Всемилостивейше пожалована Светло бронзовая медаль «В память 300 летия Царствования Дома Романовых» (21.02.1913 г.).
1 августа 1917 года отправилась в добровольную ссылку в Тобольск вместе с Царской Семьёй.
Уволена за упразднением Гофмаршальской Части по постановлению Народного Комиссариата Имуществ Республики от 15 января 1918 года. Согласно Отношению Административного Отдела НКРИ Р.С.Ф.С.Р. назначено постоянное пособие в 412 руб. 50 коп. в год.
Магдалина Францевна и Мария Густавовна приехали из Германии вместе с Александрой Федоровной в Россию в октябре 1894 г, тогда еще юной Гессенской принцессой Алике, говорили с ней только по-английски и, несмотря на 23 прожитых в России лет, с трудом понимали русский язык – что еще больше отгораживало их от внешнего мира. Обе женщины много лет служили императрице, жили во дворце - их комнаты находились напротив комнат великих княжон. У каждой камер-юнгферы имелась собственная служанка. Обе всю жизнь прожили со своей хозяйкой, оставались незамужними пока состояли на службе у императрицы и соблюдали строгую секретность касательно царских семейных дел, держась на расстоянии от остальной прислуги и общества. Эти старые девы готовы были буквально положить жизнь за свою императрицу.
Далее, среди особо преданных - комнатные девушки А.С. Демидова или «Нюта», погибшая вместе с Романовыми (рис.74) и А.А.Теглева (рис.75).
Отдельно следует упомянуть и камер-фрау Марию Федоровну Герингер, которая служила последней императрице с 1895 по 1917 г. Герингер Мария Фёдоровна, урождённая Аделунг. Жена титулярного советника Н.Л.Герингера, дочь генерал-майора Ф.Ф.Аделунга, рязанского дворянина немецкого происхождения, католического вероисповедания. Имела троих детей, занималась благотворительностью. Внучка Фёдора Павловича Аделунга (при рождении Фридрих фон Аделунг; нем. Friedrich von Adelung); 25 февраля 1768, Штеттин — 18 (30) января 1843, Санкт-Петербург) — русский, немецкий историк, философ, библиограф, действительный статский советник (1825), член-корреспондент (1809) и почётный член (1838) Петербургской Академии наук, лингвист. Создал при Учебном отделении музей, в который передавались рукописи, книги, а также найденные на Востоке и в Средней Азии древние и действующие монеты (в дальнейшем Румянцевский музей). Ф. Аделунгу принадлежат библиография санскритского языка, получившая мировую известность, библиография иностранных карт России с 1306 по 1699 год. В 1803 году Ф. Аделунг был назначен Александром I в наставники великих князей Николая (будущего Николая I) и Михаила Павловичей. Вот как попала М.Ф.Герингер в камер-фрау к императрице – потомственное занятие для семьи Аделунгов.
Дядя М.Ф.Герингер, Карл Фёдорович Аделунг (08.03.1803—11.02.1829) — дипломат, второй секретарь русской миссии в Персии в 1828 г., погиб вместе с А. С. Грибоедовым и другими членами Русской миссии в Тегеране 11 февраля 1829 года. Вот это великая семья обрусевших немцев!!!
Через М.Ф.Герингер шла вся «денежная» переписка с Кабинетом Министров, и она ЛИЧНО отвечала за все драгоценности, хранимые в комнатах Александры Федоровны во всех императорских резиденциях, включая, конечно, Зимний, Аничковый и Александровский дворцы. За камер-фрау по традиции сохранялась ответственность за хранение коронных бриллиантов, находившихся в «Комнатах Императрицы», а также следить за гардеробом Александры Федоровны и заботится о питании кормилицы цесаревича Алексея .
М.Ф.Герингер вообще-то таинственная личность. В интернете о ней, о ее жизни нет ни слова. Не известны ни дата рождения, ни дата смерти камер-фрау М.Ф.Герингер. Нет и фотографий М.Ф.Герингер, что является прецедентом – имеются фото практически всех слуг императрицы, кроме камер-фрау М.Ф.Герингер. Вся имеющаяся скудная информация о ней содержится в исследовательской работе: Ивыгина А.А., Данилова Ю.Ю. , Салимова Д.А. Ф.П.Аделунг и его потомки: биография и судьба рода российских немцев/Мир науки, культуры, образования. – 2016.-№6. Стр.462-466.
В ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации), имеется фонд 625, 1 оп, 801 ед. хр.,(гигантский объем информации!!!) в котором хранятся документы служебной и благотворительной деятельности М.Ф. Герингер: прошения об оказании помощи, уставы и отчеты благотворительных обществ «Ясли», «Общество пособия бедным женщинам», а также списки драгоценностей императрицы Александры Федоровны. Письма Герингер к императрице Александре Федоровне, старшей камер-юнгфере М.Ф. Занотти и др. Документальные материалы ее детей: сыновей – Ф.Н. Герингера, Н.Н. Герингера и дочери – Л.Н. Герингер: свидетельства о рождении, образовании, ученические тетради. Вот и тайну сокровищ императрицы и 95 пакетов с бриллиантами можно раскрыть – имеются списки драгоценностей.
В ЦИАМ (Центральный исторический архив Москвы) также имеется фонд М.Ф.Герингер: ф. 1737, оп. 1, 65 ед.хр.
Убедительная просьба к тем читающим, у которых есть возможность работы с архивами и доступ в указанные фонды - ознакомиться с этими фондами и опубликовать документы. Это будет сенсация.
В штате императрицы Александры Федоровны также состояли камер-фрау Клюгель, камер-юнгферы Регенсбург, Брызгалова, Андреева, Барк и белошвейка Цобель. Были и комнатные женщины комнат Ея Величества Государыни императрицы Александры Федоровны: Романова Анна Павловна и Фрулини Мария Гекторовна. Мы видим, что женщин было предостаточно в обслуге Александры Федоровны.
Предположим, что императрица, для помощи при переезде в Англию, могла взять только самых доверенных и надежных своих слуг, и это же конечно Занотти, Тутельберг, Демидова, Теглева и Герингер. Полагаю, что для каждой шился и нашпиговывался драгоценностями свой корсет, плюс еще сменный корсет. Теоретически мы имеем максимум 20 корсетов-«сейфов» с драгоценностями и фактически минимум 10 реальных корсетов-«сейфов» для императрицы и ее дочерей. Это никак не меньше трех ведер бриллиантов, драгоценных камней и ювелирных изделий для 20 корсетов. Не хило, однако, комар носа не подточит.
И вот так получается, что «святой мученик» и «помазанник божий» Николай II и его «страстотерпица» венценосная супруга Александра Федоровна (или в девичестве принцесса Шарлотта) есть банальные, но царственные воры – похитили сокровища Бриллиантовой комнаты, принадлежащие Русскому Народу, о благосостоянии которого они так «заботилися», а заодно прихватили и все сокровища, что попали под их загребущие царственные руки.
Но все для них обернулось ПРАХОМ и ТЛЕНОМ!
На российскую ссылку к черту на кулички, т.е. в Тобольск или еще куда-то, царская семья не рассчитывала, да и что они бы делали в этой глуши с бриллиантами? Кому бы их они продали в то сумасшедшее, революционное время. Золотишко другое дело, оно всем понятно, на зуб определяется, надежное в хранении, веками апробировано, особенно в смутное революционное и братоубийственное время, а вот бриллианты, эти «камушки стеклянные», а вдруг подделка искусная, тонкая, с носом и останешься, да и с голодным желудком – только опытный ювелир по достоинству их оценить в состоянии. В трудную годину на золотой николаевский империал или червонец можно буханку хлеба купить, а на «стекляшку» бриллианта (рис.76) – и понюхать хлеба не дадут. М.Булгаков с женой в гражданскую войну выжили, отрубая по несколько звеньев массивной золотой цепи жены и обменивая их на продукты.
4.2.Тобольский этап.
Полагаю, что срыв выезда из России в Англию особо не обременил царскую семью, еще сохранялись надежды покинуть Россию и никакой опасности они в переезде в Тобольск не видели, несмотря на довольно тревожное развитие политических и общественных процессов, тем более в Крыму оставалась мать Николая II – Мария Федоровна, с которой царь до марта 1918 г. регулярно переписывался (рис.78). Известно, что «маман» для «Ники» была серым кардиналом по многим вопросам, в том числе и по общественно-политическим.
В марте 1917 г. вдовствующая Императрица вместе с младшей дочерью Ольгой и мужем старшей дочери Ксении великим князем Александром Михайловичем перебралась в Крым. Пребывание в Крыму для неё было фактически арестом. Дания, Британия и Германия обсуждали с Петербургом возможности спасения той части семьи Романовых, которая осталась в живых. Тогда же, весной 1917 г., обстановка в Крыму резко обострилась. Ялтинский совет требовал немедленной казни всех Романовых, а севастопольский ждал приказа из Петрограда, так как заложников могли вывезти туда для публичной казни. От имени Севастопольского совета Романовых переселили в более безопасный дворец, чтобы они не стали жертвами "ялтинцев". Судьба всех, кто был в Крыму, висела на волоске. К началу лета 1917 г. Ялта была занята немцами, начавшими оккупацию Крыма. Когда в Крым пришли белогвардейцы и английская эскадра, Мария Федоровна поддалась на уговоры родственников и согласилась уехать из России. Она уже знала, что царская семья погибла. 11 апреля 1919 года на борту британского линкора «Мальборо», через Константинополь и Мальту, Мария Фёдоровна эвакуирована в Англию, к своему племяннику королю Георгу V, где пробыла всё лето. В августе она садится на корабль "Фиония" и вместе с дочерями отбывает в родную Данию, в Копенгаген, где королем был ее другой племянник Кристиан X. Материально поддерживал Марию Фёдоровну английский королевский дом. По указанию племянника Георга V вдовствующая императрица получала ежегодную пенсию в десять тысяч фунтов стерлингов.
Переезд в Тобольск особо не волновал Александру Федоровну – все основные драгоценности были зашиты в корсеты, и это облегчало их безопасную транспортировку в Тобольск, поскольку с ними ехала практически вся прислуга – 45 человек, однако, среди них не было «хранительницы» драгоценностей - М.Ф.Герингер. Вероятнее всего, у нее была семья, трое детей и для нее закончились все ее обязательства перед императрицей после отречения царя (данных, как было упомянуто выше, нет).
Худо-бедно, но безопасная жизнь в Тобольске шла, хотя нарастали хулиганские проявления солдатского настроения по отношению к августейшей семье и ее слугам.
И вот в дневнике Александры Федоровны впервые появляется знаменательная и фантастическая запись:
«Тобольск. 28 (10 [апреля]). Март. Среда. -10°, -8°. С детьми и Тутельс зашивала свои драгоценности. 1 ч<ас>. Обедала с Бэби. Снова зашивала. Прекрасная солнечная погода. Сидела снаружи 1/4 часа, затем меня попросили снова вернуться в комнату. Вышивала. 4 1/2 [часа]. Чай. Отдыхала. 6/2-7 [часов]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 11.29. 8 ч<асов>. Ужинала с Бэби. Н<иколай> читал нам».
Невероятное признание, да еще письменное!!! Александра Федоровна вместе с великими княжнами (рис.78) и Тутельберг Марией Густавовной (см. рис.73) зашивает свои драгоценности!!! С утра и до обеда, а затем и после обеда.
После отъезда Николая II, Александры Федоровны и княжны Марии с комиссаром Яковлевым в Екатеринбург через Покровское, родину Распутина (концентрированно здесь), история с зашиванием драгоценностей приобретает новый оборот.
Ярчайшие свидетельства о последующих событиях оставила комнатная девушка Александры Федоровны Теглева Александра Александровна (см. рис.75).
На допросе следователя Соколова она показала следующее (протокол допроса А. А. Теглевой, 5—6 июля 1919 г.): «Потом стали приходить письма. Были получены письма от Государыни и Марии Николаевны на имя Княжен и мной от Марии Николаевны и Демидовой…. Демидова мне писала: “Уложи, пожалуйста, хорошенько аптеку и посоветуйся об этом с Татищевым и Жильяром, потому что у нас некоторые вещи пострадали”. Мы поняли тогда, что пострадали у Них некоторые ценные вещи, и решили, что это Императрица дает нам приказание позаботиться о драгоценностях. Впоследствии мы и поступили с ними таким образом. Мы взяли несколько лифчиков из толстого полотна. Мы положили драгоценности в вату, и эту вату мы покрыли двумя лифчиками, а затем эти лифчики сшили. Таким образом, драгоценности, значит, были зашиты между двумя лифчиками, а сами они были с обеих сторон закрыты ватой. В двух парах лифчиков были зашиты драгоценности Императрицы. В одном из таких парных лифчиков было весом 41/2 фунта драгоценностей вместе с лифчиками и ватой. В другом было столько же весу. Один надела на себя Татьяна Николаевна, другой — Анастасия Николаевна. Здесь были зашиты бриллианты, изумруды, аметисты. Драгоценности Княжен были таким же образом зашиты в двойной лифчик и его (не знаю, сколько в нем было весу) надела на себя Ольга Николаевна. Кроме того, Они под блузки на тело надели много жемчугов. Зашили мы драгоценности еще в шляпы всех Княжен между подкладкой и бархатом (шляпы были черные бархатные). Из драгоценностей этого рода я помню большую жемчужную нитку и брошь с большим сапфиром (не помню, кабошон или нет) и бриллиантами. У Княжен были верхние синие костюмы из шевиота. На этих костюмах (летних, в которых Они и поехали) пуговиц не было, а были кушаки и на каждом кушаке по две пуговицы. Вот эти пуговицы мы отпороли и вместо пуговиц вшили драгоценности, кажется, бриллианты, обернув их сначала ватой, а потом черным шелком. Кроме того, у Княжен были еще серые костюмы из английского трико с черными полосками; это были осенние костюмы, которые Они носили и летом в плохую погоду. Мы отпороли на них пуговицы и также пришили драгоценности, так же обернув их ватой и черным шелком».
Показания Теглевой просто фантастические. Перед отправкой царских детей к родителям в Екатеринбург, императрица распоряжается и далее зашивать, видимо, оставшиеся драгоценности в одежду, а именно, в лифчики княжон. Речь идет именно о лифчиках. Следовательно, повторяю еще раз, корсеты уже давно набиты отборными сокровищами еще в Царском Селе в надежде отъезда из России.
Фунт весит 0,41 кг, а 41/2 фунта это 1,845 кг, т.е. один ватный лифчик весил 1,845 кг. Таких лифчиков было 3, в итоге имеем 1,845х3= 5,535 кг царских сокровищ.
А сколько по весу было зашито в другие элементы одежды? Неизвестно.
4.3. Екатеринбургский этап.
Женщин при расстреле было 6, корсетов тоже было шесть, значит, и лифчиков было шесть. Невероятно, но уже в Ипатьевском доме императрица с дочерями и Демидовой дошили, что вполне очевидно, еще три лифчика с драгоценностями, т.е. спрятали еще около 6 кг сокровищ. Вот запись в дневнике императрицы в доме Ипатьева. Зашивание драгоценностей продолжается.
«Екатеринбург.16 (29). Май. Среда. +14°. Преполов<ение> Пятидесятницы. Ночь Бэби провел лучше. Чудесная погода. Татьяна зашивала мои д<рагоценности>. +20°. Мы с Бэби обедали в его комнате, а потом он пришел в нашу комнату, спал недолго до прихода Вл<адимира> Ник<олаевича> [Деревенко] (и нового коменданта), который наложил ему шину пополам с гипсом. +15°. Остальные ходили на прогулку, как обычно, и утром — тоже. Бэби унесли ужинать в его комнату. После ужина я легла в постель с сильнейшей головной болью».
Юровский в своих воспоминаниях «отчитался» о 9…10 кг драгоценностей, но их с учетом только корсетов и лифчиков (без зашитых в другие части одежды) набирается минимум два ведра, т.е. около 20 кг (однако, бриллианты меряем на ведра!!!). Юровский упоминает только четыре лифчика и корсета – а где же остальные две пары? Хочется воскликнуть: «А где же остальные килограммы бриллиантов и драгоценных камней, тов. Юровский?» Полагаю, что вес всех зашитых драгоценностей мог составлять 25…30 кг. По 5 кг распределенных в корсете и лифе драгоценностей для шести крепких женщин совсем ничто. Действительно, они были настоящими «драгоценными» женщинами, когда шли на расстрел!
Однако, это еще не все. Мы знаем, что драгоценности зашивались именно в лифчики. На рис. 79 даны показания следователя Соколова и Юровского о драгоценностях. Соколов показывает, что в лифчиках были наиболее мелкие драгоценности, именно «наиболее мелкие» (обведено красной чертой), т.е. в лифчики зашивались остатки драгоценностей.
Если в корсеты зашивались отборные драгоценности для вывоза за рубеж, то в лифчики и элементы одежды императрица уже от жадности зашивала остатки царских сокровищ. Жадность бывшей императорши зашкаливала и была так велика, что вокруг пояса Александры Федоровны, между прочим, был просто обернут огромный кусок круглой золотой проволоки, загнутой в виде браслета, весом около фунта или 410 гр. Впрочем, императрица была вообще серьезно больна не только психически, но и физически (концентрированно здесь). По нашим меркам она была бы инвалидом I-й группы гарантированно. На рис.78 хорошо видно депрессивное состояние не только императрицы, но и ее дочерей, направляющихся в Тобольск. Что впечатляет своим запредельным символизмом, так это то, что пароход под именем «Русь» в последний раз вез на своем истоптанном горбу (палубе) царственную семью в никуда, в забвение.
Теглева на допросе следователя Соколова уверенно опознает все драгоценности, предъявляемые ей для опознания, обнаруженные белым следствием на месте преступления (см. протокол допроса Теглевой).
Итак, считаем доказанным, что на шести женщинах перед расстрелом было не менее 15…20 кг зашитых драгоценностей. В книге И.В. Зимина и А.Р. Соколова (Ювелирные сокровища российского императорского двора. - М.: Центрполиграф.- 2013. – 526 с) эти данные подтверждаются. Ознакомимся с ними.
Охрану императорской семьи возглавлял весьма лояльный к семье полковник Кобылинский. Видимо, не без его помощи Александре Федоровне удалось среди множества вещей вывезти из Царского Села несколько десятков килограммов ювелирных изделий. Вывезли не только компактные ювелирные изделия (бусы, браслеты, броши и т. д.), но и такие объемные вещи, как диадемы. Тогда же в Тобольск из Царского Села челночными поездками были доставлены бриллиантовые диадемы императрицы и ее дочерей, а также и другие оставленные ценности из сейфов Александровского дворца. Этой доставкой занимались известные нам камер-юнгферы Занотти и Тутельберг. Вероятно, не обошлось и не без участия хранительницы бриллиантов - камер-фрау М.Ф.Герингер, но это предположение, данных нет. Каких психических и физических напряжений стоили им эти поездки, в которых они, рискуя жизнью, перевозили колоссальные царские ценности через охваченную анархией страну, можно только догадываться. В результате, в начале 1918 г., в Тобольске у Романовых скопилось довольно много драгоценных вещей, и в их числе были даже такие малотранспортабельные и крупногабаритные предметы, как драгоценные кинжалы, шашки и сабли.
Скорее всего, были драгоценности и в вещах, которые составляли личную кладь великих княжон. Об этом косвенно свидетельствует факт наличия вскрытых шкатулок после расстрела и то, что княжны после прибытия в Екатеринбург несли свои личные вещи сами, не доверяя никому и они, по свидетельству очевидцев, были достаточно тяжелыми. Кроме этого, во время обыска дома особого назначения белогвардейцы нашли обгоревшие конверты с подкладкой синего цвета с надписью: «Золотые вещи, принадлежащие Анастасии Николаевне». Такие надписи делались на пакетах, сдаваемых в кладовые Камеральной части.
Ну, вот круг и замкнулся. Конверты с бриллиантовым приданным из Камеральной кладовой №2 совершили круговорот и вернулись в Ипатьевский дом. Воспитанные на немецком педантизме своей матерью, юные княжны не расстались с конвертами из Камеральной части, в которых хранилось их бриллиантовое приданное. Можно с большой вероятностью допустить, что конверты были достаточно удобны и княжны складывали в них остатки разнобойных мелких драгоценностей, зашитых впоследствии в лифчики в доме Ипатьева.
В интернете медленным потоком лавы текут «иззззследования» о якобы пропавших сокровищах царской семьи. Нет надобности анализировать всю эту ахинею и шизофрению, но остановимся только на одном эпизоде. Считается, что Александра Федоровна перед отъездом из Тобольска в Екатеринбург распорядилась распределить сокровища между доверенными лицами (имеются фамилии и даже адреса) для их сохранения. И в этот маниакальный бред верят и ищут сокровища на местах пепелищ. При этом почему то забывается простое здравое понятие – если что-то отдается на хранение, это что-то предполагается потом, после хранения забрать. Из каких таких соображений следует, что Александра Федоровна в определенный момент приедет и заберёт у доверенных лиц свои драгоценности, «нажитые столь непосильным трудом»? Это первое. И второе. Лица, которым она якобы передала ценности, могли сгинуть в революционном горниле и с кого тогда спрашивать? И последнее. Жадная до психического безумия Александра Федоровна просто не могла по этой причине передать кому-либо свои драгоценности. Те драгоценности, которые якобы находили у тех или иных лиц и которые считали элементами царских драгоценностей, таковыми могли не являться. Кто проводил атрибутирование этих драгоценностей на предмет их принадлежности к царским сокровищам? А никто! Наконец, действительно, единичные царские драгоценности могли быть украдены с места преступления исполнителями, которых было не меньше 30…50 человек. Юровский за всеми углядеть не мог.
И в заключении. На будущее. Все царские драгоценности являлись неучтенными. Сколько было их у царской семьи в ссылке, не знает никто. Сколько было утаено Юровским со товарищем Свердловым для будущего старообрядческого госпереворота, никто никогда не узнает. Сдал он в Госхран бриллиантовы слезы царевы, для отвода глаз. Старообрядческие восстания Пугачева и Разина были подавлены. Революция 1905 г. не удалась – подавлена. Февральская революция удалась. Царь подписывает отречение при участии Гучкова (внука влиятельнейшего старообрядца на Руси), но успех Гучкова, ключевой фигуры февральского переворота, перехватил внук потомственных дьячков Керенский. Октябрьский перехват власти Лениным опять старообрядцы упустили – они по большому счету все же были купцы, а не революционеры. Из их рядов был выдвинут Свердлов, который готовил свой, старообрядческий переворот. Все было подготовлено, но Сталин, отлично знавший ситуацию со старообрядчеством (в каждой серьезной православной семинарии была кафедра по борьбе со старообрядчеством) и планы Свердлова о свержении Ленина, устраняет его. Занавес.
Возможно, знал о царских сокровищах, которые утаил Свердлов, только Сталин И.В., но это для следующих исследований.
окончание 2-й части…
концентрация смыслов в продолжении…
Оценили 2 человека
3 кармы