Почему вы так думаете? Матрицы мышления.

Знаете ли вы, что наше мышление, наши взгляды и суждения зависят от неосознаваемых нами факторов? И дело вовсе не в мозге и не в особенностях психики, ведь законы мышления с ними никак не связаны.

Мышление человека, даже мышление ученых, психологов и философов, их выводы и интерпретации фактов обусловлены глубинными мыслительными структурами, которые развиваются по своим собственным законам — мировоззренческими парадигмами.

Существуют три главных мировоззренческих парадигмы, которые определяют наше мышление и отношение к миру. Парадигма - это нечто вроде фильтра восприятия, матрица, которая структурирует нашае мировоззрение. Очень важно осознавать ту парадигму, в которой мыслим мы сами, а также распознавать парадигмы мышления других людей, чтобы научиться лучше понимать обусловленность своей и чужой точки зрения с целью достижения взаимопонимания.

Названия этих трёх парадигм: 

- Традиция;                                                                                                                      - Модерн;                                                                                                                          - Постмодерн.

Рассмотрим, как каждый из этих фильтров восприятия обусловливает взгляды людей касательно:

- Истины;                                                                                                                          - Смысла жизни;                                                                                                            - Искусства.

В сознании людей эти парадигмы обычно сосуществуют в разных пропорциях. Мы же опишем их в чистом виде.

Начнем с истины. Именно отношение к истине и формирует саму парадигму, а всё остальное уже вытекает с логической необходимостью.

Истина в Традиции

В парадигме Традиции истина – это то, что подлинно существует. Увы, это не наш видимый мир, потому что он находится во времени и постоянно изменяется. А то, что изменяется, нельзя назвать подлинно существующим. Наш мир – это «недобытие», или становление, балансирующее на грани бытия и небытия. Тогда как истина – это само бытие, вечное и неизменное.

Истина существует в максимальной степени, без прибавления или убывания. Она не зависит от времени, иначе она бы изменялась и тогда не была бы истиной.

Стало быть, неизменная истина пребывает в вечности, а временной мир является как бы ее изменчивым образом и может либо приближаться к истине и уподобляться ей, либо отдаляться от нее, утрачивая своё подобие.

В парадигме Традиции мир – это единое целое, и познание – это познание целого. Если познаются части, то познаются они только в свете целого. Но поскольку человек является частью мира, то познать целое он может только в символической форме. Поэтому любая наука в Традиции – символична. Человек Традиции не нуждается в накоплении знаний, потому что увидеть истину можно в любом предмете. Главное – направить ум в нужном направлении.

Поскольку истина находится вне времени и пространства, она доступна человеку в любую эпоху и в любом месте. Она постоянно присутствует в сознании людей и даже является условием любого познания.

Мифология, религия и искусство в Традиции тоже являются символическим проявлением истины и служат для ее познания.

Главное в парадигме Традиции – это признание иерархичности всего мироздания. Утверждение необходимости вертикального движения от низшего к высшему, от материального к идеальному.

Истина в Модерне

Парадигма Модерна исторически возникает примерно в XVII веке, как результат отрицания бытия абсолютной истины.

Вместе с отрицанием абсолютной истины, отрицается и понятие вечности, а существование человека и мира рассматривается исключительно в аспекте линейного времени.

Поскольку категории «абсолюта» и «вечности» невозможно просто выкинуть из мышления, не разрушив логику вообще, то в Модерне они трактуются не как нечто реальное, а как лишь формы мышления человеческого субъекта. Происходит разрыв субъекта и объекта, и истина человеком Модерна понимается лишь как соответствие субъективного знания объективному положению вещей. (хотя, казалось бы, о какой объективности вообще может идти речь, если истинное бытие отрицается)

Таким образом, в отличие от Традиции, для которой характерен реализм, для Модерна характерен субъективизм – сведение объективных сущностей и закономерностей к человеческому субъекту.

Абсолютная истина, трактуемая в парадигме Модерна как полнота знания, помещается в неопределенное будущее время, как некий гипотетический предел, к которому стремится познающий субъект. В парадигме Модерна считается, что человек познаёт всё больше и лучше и гипотетически может достичь этого предела. Так на первый план в мировоззрении Модерна выходит идея прогресса.

Вера в прогресс заставляет человека Модерна относиться к другим культурам как к более примитивным, которые он уничижительно называет архаичными. Себя же человек Модерна считает наиболее прогрессивным, а свое собственное развитие считает наивысшей ступенью. Но это лишь из-за того, что Модерн вообще всё оценивает в свете категории прогресса и для человека Модерна «то, что было раньше» автоматически означает: «то, что хуже».

В свете идеи прогресса, существование мира и человечества трактуется как переход от более низких ступеней к более высоким. Главной ценностью объявляется человеческий субъект в его сиюминутном, временном состоянии, вследствие чего возникают такие воззрения как гуманизм и либерализм, отрицающие более высокие ценности Традиции. Раз нет никаких высших нематериальных ценностей, то главной ценностью и главным мерилом прогресса становится развитие индивидуальных способностей.

Возникновение мифологий, религий и других форм культуры человек Модерна способен понимать только генетически, то есть как заимствование из более ранних культур. Так, например, в христианстве находят якобы заимствования у язычников.

А поскольку человек Модерна отрицает всякий символизм, то мифы, религии и искусство перестают указывать для него на некую реальность, а становятся лишь человеческой выдумкой. Отсюда возникают такие, например, утверждения, что религии придуманы правящей верхушкой для получения власти. Это опять же следствие субъективизма, свойственного данной парадигме.

Этой же парадигмой, основанной на вере в прогресс, обусловлена и теория эволюции живых существ, происхождение высшего из низшего, происхождение жизни из неживого, сознания из несознательного.

Тем не менее, в Модерне еще сохраняется идея иерархического устройства человека и общества. Поэтому для человека Модерна важны образование и воспитание, профессиональный и личностный рост. Модерн худо-бедно признаёт мораль, хотя и старается вывести ее из самого же человеческого субъекта и ограничивает общественной полезностью.

Всё это полностью отрицается в парадигме Постмодерна.

Истина в Постмодерне

Парадигма Постмодерна возникает из отрицания иерархического понимания мира, общества и человека. Идеологи Постмодерна считают это пережитком Традиции, сохранившимся в модерне и нуждающемся в искоренении. Символическая вертикаль в Постмодерне заменяется идеей сетевого горизонтального взаимодействия.

Главный пафос Постмодерна – это борьба с любым видом иерархии во всех сферах жизни, которую человек Постмодерна понимает, как неравенство и несправедливость. «Всё одинаково истинно, одинаково ценно и одинаково хорошо!» - вот лозунг Постмодерна.

Если Традиция считает истину объективной и вечной, а Модерн считает истину субъективной и внутривременной, то Постмодерн вообще отрицает понятие истины. Ведь если мы утверждаем, что нечто истинно, значит что-то другое неистинно, а это вносит субординацию в отношения между вещами. А это несправедливо. Поэтому Постмодерн заменяет истину целесообразностью. Если знание приносит желаемый результат, т.е. если оно целесообразно, значит им и нужно пользоваться. А истинно оно или нет – это уже неважно.

Идея прогресса в Постмодерне заменяется идеей постоянной новизны. Характеристики товаров потребления и вкус продуктов питания постоянно «улучшаются». Однако, улучшения эти в основном фиктивные и представляют собой по сути лишь изменение упаковки.

Раз истина в любом виде отрицается, то познание заменяется развлечением. Появляются игровые формы обучения, чтобы учащийся развлекался и не утруждал себя процессом познания. Учитель перестаёт быть фигурой более авторитетной, чем ученик. Семинары и другие альтернативные формы обучения меняют местами учителя и учащегося, чтобы сгладить их различие. Соответственно, обесценивается и понятие авторитета, из-за чего возникает такое явление как тотальное хамство.

Развитие человека тоже теряет ценность. Нет умных и глупых, хороших и плохих, талантливых и бездарных. Любой индивид в любом состоянии одинаково хорош. Поэтому нужно любить себя и других людей такими, какие они есть. Все одинаково хороши, никто не может стать лучше или хуже. Поэтому человеку Постмодерна нет нужды меняться или развиваться; его обязаны принимать таким, какой он есть. Это то, что получило название толерантности.

В мифологиях, религиях и духовных учениях Постмодерн приветствует всяческое разнообразие, и не считает, что какое-то одно учение ближе к истине, чем другое. Для человека Постмодерна в духовных исканиях важна не столько истина, сколько получение нового опыта. Во всём главное – разнообразие.

Традиция

Для человека традиционного типа сознания проблемы смысла жизни не существует, потому что истина – это и есть тот глобальный смысл, который наделяет значимостью все события и вещи в нашем мире.

Смысл жизни человека традиции заключается в том, чтобы максимально уподобить себя и свою жизнь вечным архетипам. Архетипам, конечно, не в юнговском психологическом и субъективно понимаемом смысле, а в смысле реальных личностей, под которыми понимаются боги, герои или святые.

Нам с вами уже может быть непонятно, зачем это делать и какая в этом выгода? Дело в том, что, уподобляясь тому, что вечно, человек и сам приобщается к вечности, отождествляется с той вневременной частью своего существа, которая в традиции называется духом, умом, атманом или высшим "Я". Благодаря этому человек может в итоге выйти из бесконечного процесса становления, в котором пребывает мир, и достичь вечной жизни.

Соответственно, вся временная жизнь индивида и жизнь общества строятся так, чтобы максимально соответствовать вечной истине.

Человек и общество должны стать символом абсолюта, и тогда вся земная жизнь будет видимым проявлением невидимой истины. Поэтому для человека традиции совершенно естественно понимание смысла жизни как служения вечным идеалам.

Модерн

Поскольку для человека модерна самое важное – это прогресс, а самое ценное - общество, то смыслом жизни становится работа на благо общественного прогресса. В этой парадигме смысл жизни заключается в том, чтобы жить и трудиться на благо будущих поколений, во благо гипотетического идеального общества будущего. В парадигме модерна тоже присутствует идея смысла жизни как служения, только это служение уже не надмирным идеалам, а общественным.

Постмодерн

В парадигме постмодерна смысл жизни понимается как постоянный поиск новых впечатлений и нового опыта. Главное – новизна. Любой опыт одинаково ценен, кроме, разве что, того, который может прервать получение новых впечатлений.

Вечный и неизменный смысл жизни традиции, как и темпоральный смысл жизни модерна заменяется бесконечной постановкой новых и новых целей. Руководящей идеей здесь является уже не достижение идеала, как в традиции и не служение обществу, как в модерне, а «получение ништяков».

Человек постмодерна не принимает идею смысла жизни как служения кому бы то ни было, кроме себя. То есть, для постмодерна характерен индивидуализм.

Поскольку никакого определенного смысла жизни нет, то люди постмодерна формулируют такие лозунги: «нужно просто жить», «смысл жизни – в самой жизни», «смысл жизни каждый определяет для себя сам». Или, в лучшем случае, «смысл жизни - в поиске смысла жизни».

Даже если человек постмодерна ставит на первое место саморазвитие, то итоговая цель этого саморазвития – получить как можно больше новых впечатлений и ништяков. Эмоционально обогатиться. Здесь это называется жить по-максимуму.

Теперь должно быть понятно, отчего у многих современных людей возникает чувство бессмысленности жизни, чувство неудовлетворенности, тоска и прокрастинация. Оттого, что парадигма постмодерна в принципе не способна сделать жизнь человека осмысленной, придать ей необходимое надындивидуальное значение.

Человек хочет ощущать себя частью мира и частью общества, это совершенно естественное желание, и само слово счастье и означает причастность чему-то большему.

Традиция давала человеку возможность ощущать себя и частью общества, и частью мира. Каждый знал своё место, знал, что нужно делать, а чего делать не стоит.

Модерн противопоставил человека природе, увидев в ней лишь бесконечно большой неодушевленный механизм и человек перестал быть частью мирового целого. Но у него еще осталась возможность ощущать себя частью общества, и в построении культуры и в покорении природы человек продолжает видеть свое предназначение.

Постмодерн превратил человека в изолированного индивида, объединенного с другими такими же индивидами уже не идейно, а чисто механически. В ситуации полного отсутствия истины и полного обесценивания авторитетов каждый человек поставлен перед сложнейшей задачей самостоятельного самоопределения. Теперь каждый обязан сам себе выбирать мировоззрение, цели, ценности, пол, ориентацию, а в ближайшем будущем даже тело. Неудивительно, что у людей, ещё сохранивших естественный взгляд на мир, это вызывает уныние.

К счастью, само разрушение идеалов является тем ориентиром, по которому можно определить направление к истине. Логика подсказывает, что идеалы невозможно разрушить, иначе они не были бы идеалами. Идеалы сами по себе вечны и не разрушаются. Разрушается только сам человек и его мировоззрение.

Тот, кто утверждает, что нет добра и зла, самим своим утверждением проводит границу между добром и злом.

Тот, кто отрицает смысл, делает это осмысленно.

Кто оскверняет святое, самим своим действием утверждает святость того, что он оскверняет.

Так, что само отрицание истины является ее утверждением.

Функции искусства в Традиции

Для человека традиции искусство является способом познания истины, бытия.

Абсолютная истина, с одной стороны, всегда доступна для познания, а с другой стороны, не может проявиться в сознании человека в своей бесконечной полноте. Стало быть, истина одновременно познаваема, и непознаваема. Это логическое противоречие разрешается в понятии символа.

Символ – это то, что одновременно и скрывает истину, и раскрывает ее. Поскольку истина бесконечна, то символ может иметь бесконечное число трактовок. Но поскольку истина есть нечто единое и определённое, постольку каждая трактовка символа направляет мысль на один и тот же предмет, раскрывая его с разных сторон.

Итак, в парадигме традиции, подлинное искусство символично; в нем проявляется вечная истина и знание о самом бытии. Оно возводит ум человека к вечным архетипам. Такая функция искусства называется анагогической, и ее нет ни в одной другой парадигме.

Раз истина не ограничена пространством и временем, то в любой момент в сознании любого человека могут проявиться символы высшего бытия. А это значит, что художник, поэт или создатель фильма может, не обладая знанием сакральной символики, по некоему творческому наитию поместить их в своё произведение.

Стало быть, с точки зрения традиции, любой фильм, в принципе, может обладать символическим потенциалом и может быть подвергнут символической трактовке, даже если у авторов фильма не было намерения закладывать в него какие-то дополнительные смыслы. В наше время вероятность этого, конечно, довольно мала.

Вполне очевидно, что в отличие от других народов мира китайцы фиксируют смыслы бытия иероглифами (японцы, корейцы, вьетнамцы пользуются китайскими иероглифами. 800 иероглифов включены в общий список, подлежащий запоминанию наизусть).

Иероглифы – это символы всегда изобразительно передающие значения слов, иногда картинные, иногда намекая и на их звучание, но всегда минуя их точное чтение в звуках. Тогда как буквы выступают абстрактными знаками звуков.

Самый сложный иероглиф – лишь бренд фирменной лапши «бянг» с особым вкусом.

Буквы составляют алфавит – основание кода звукового письма. В китайском языке алфавита для звуков речи нет, а основание кода иероглифического письма в повседневной практике составляет от двух до пяти тысяч единиц смыслов односложных слов, с учетом же древних текстов основание кода переваливает за 40 000 символов.

Такое огромное основание кода обеспечивает покрытие свежих смыслов подбором значений двух-трех иероглифов для любых новых имен, возникающих в процессе инноваций и технической революции. Обработка же иероглифических текстов компьютерами оказалась эффективнее, чем текстов звукового письма. 

Символы – это то, что образно соединяет пространное разномыслие в единый смысл, как правило, бессознательный, но часто и вполне осознаваемый. Так, серп и молот ☭ есть символ красной идеи.

Краеугольным камнем китайской специфики является то, что китайцы думают иероглифами. Символизм иероглифов тянет мысль к конкретному. Вообразить можно новое, небывалое, то, чего не было. Особенно это касается парадоксального мышления одаренных людей, говорящих и думающих по-русски.

А когда думаешь иероглифами, в голове всегда что-то, что можно представить. Нечто, что как смутный образ "ежика в тумане" уже было когда-то.

Вторичная функция искусства в традиции – дидактическая. Искусство воспитывает человека, предоставляя ему образцы для подражания.

Функции искусства в Модерне

Для человека модерна существует только видимый мир и субъективные человеческие переживания, поэтому от искусства он требует в первую очередь реалистичности изображения внешнего мира и реалистичности изображения переживаний субъекта.

В парадигме модерна искусство является, с одной стороны, самодостаточным, не имеющим внешней цели, предназначенным лишь для незаинтересованного наслаждения, а с другой стороны может выполнять и дидактическую, воспитательную функцию, возвышать и облагораживать человека.

Поэтому и от кино представители модернистского сознания ожидают либо чисто эстетического удовлетворения, либо требуют, чтобы оно выполняло свою воспитательную роль.

Чаще всего человек модерна не понимает символизм искусства, поскольку в принципе не понимает символичности мира. Ведь для него мир ничего не означает, за явлениями мира ничего не стоит. Это просто набор вещей, которые взаимодействуют друг с другом по воле случая, поэтому символизм – это просто выдумка, и символы – это продукт фантазии человека.

Поэтому люди с таким мировоззрением называют поиски неочевидного смысла фильма высасыванием из пальца, СПГС, любят приводить глупый пример с синими занавесками и вообще советуют не искать смысла, там, где его нет.

Смысл произведения представители данной парадигмы понимают исключительно как результат сознательного намерения художника. Человек модерна думает, что если в произведении есть некий древний символ, то это значит, что художник обладал соответствующими знаниями о древних учениях и сознательно поместил его в произведение.

Поэтому они не устают утверждать, что «Только автор знает подлинный смысл произведения, а всё, что не соответствует замыслу автора – это заблуждение и натягивание совы на глобус».

Наверное, единственная понятная человеку модерна символическая форма – это аллегория, или иносказание. Поэтому часто фильмы эти люди трактуют как иносказательное изображение политических реалий. Например, говорят, что медведь в фильме «Выживший» означает Россию, космические корабли в фильме «Гравитация» обозначают соответствующие страны, а телескоп Хаббл – всевидящее око мирового правительства.

То есть образы здесь указывают не на проявление другого уровня реальности, как это мыслит традиция, а лишь на другие вещи, находящиеся на том же самом уровне реальности. То есть образ видится не как символ, а как знак.

Однако и в парадигме модерна есть символизм, который мы заслужили.

В начале 20 века Фрейд открыл новый слой субъективной реальности — бессознательное, которое проявляется не непосредственно, а через образы. Благодаря этому открытию стало возможным понимание произведений искусства как проявление личного бессознательного художника.

Позднее Юнг ввел понятия коллективного бессознательного и надличных архетипов. Искусство в таком понимании приобрело гораздо бОльшую глубину. Коллективное бессознательное стало аналогом абсолютной истины, а воображаемые образы стали трактоваться как проявления архетипов, которые по сути являются аналогом традиционных богов и демонов.

Таким образом, учение Юнга является своеобразным синтезом парадигм традиции и модерна, но всё же не выходит за рамки модерна, т.к. сохраняет свойственный ему субъективизм, ведь носителем коллективного бессознательного и архетипов является тот же самый человеческий субъект, хотя и взятый предельно обобщенно, как единство всех когда-либо живших людей. К тому же, и архетипы юнгианцами обычно понимаются не как вечные и объективные, а как сложившиеся исторически в течение миллионов лет и имеющие свою эволюцию, а эволюционизм – это тоже признак парадигмы модерна.

Люди, знакомые с учением Юнга и признающие психологию вообще, гораздо лучше понимают сущность символизма. Им ясно, что образы – это не просто ничего не значащая внешняя шелуха, а проявление коллективного бессознательного, надличной психической сферы. Однако, даже таким людям всё еще очень трудно понять, что символы могут быть проявлением самого бытия. Что не только сигара может быть символом фаллоса, но и сам фаллос является символом мирового логоса.

Функции искусства в Постмодерне

В постмодерне, поскольку единая истина отрицается, а образцы для воспитания потеряли свой авторитет, у искусства остаётся одна функция — развлекать. Вслед за В.Пелевиным можно сказать, что произведение в постмодерне не несёт месседж, а делает массаж.

Когда режиссер говорит, что каждый зритель должен сам по-своему трактовать его творение, это типичная постмодернистская позиция. Художник уже не считает себя проводником высшей истины, как в традиции, не служит своим искусством обществу, как в модерне, а просто создаёт некие визуальные стимулы, которые любой может интерпретировать, как ему угодно.

Поскольку постмодерн отрицает иерархию, то произведение искусства уже не имеет познавательной ценности, а является лишь системой отсылок к другим произведениям. Эта система отсылок образует бесконечную цепь знаков без означаемого, которая в итоге никуда не ведёт. Это означает, что любое произведение является симулякром.

Поэтому в постмодерне постижение единого и завершенного в себе смысла произведения заменяется поиском отсылок, пасхалок и цитат. Характерный пример постижения фильмов, снятых и понятых в парадигме постмодерна – это разборы на канале Cut the crap.

В целом люди постмодерна благосклонно относятся к поиску скрытых смыслов. Такой поиск воспринимается ими как утонченная интеллектуальная игра, которая позволяет взглянуть на вещи новым взглядом. Человек постмодерна понимает смысл исключительно как субъективное создание индивида, поэтому любые непривычные комбинации вещей, слов и образов, и рождающиеся из них смыслы переживаются как своеобразное творчество.

Нетрудно заметить, что такое, чисто субъективное творчество, замыкает человека в его собственном мире фантазий. Это ведет к созданию авторами тщательно детализированных воображаемых игровых и киновселенных. На продукцию авторов накладывается придумывание потребителями фанатских теорий и интерпретаций, трактовок. Всё это растёт как снежный ком и ведет к утрате связи с реальным миром. Реальность кажется уже чем-то скучным, неприветливым и вполне изученным. Познание заменяется творческим воображением.

Если традиция стремилась к единому бытию, то постмодерн хочет по максимуму уйти от него и полностью отдаться непрерывному становлению, в котором нет ничего единого, статичного и определённого. Поэтому постмодерн и в жизни, и в искусстве отрицает всякое единство, так что сам поиск смысла в фильмах внутри этой парадигмы становится бессмысленным занятием. Нужно не искать смысл, а переживать те стимулы, которые нам дают авторы. Поэтому часто в комментариях можно встретить советы не искать смысла фильмов, а просто наслаждаться.

Если фильмы, построенные по классическим принципам, представляют собой завершенные произведения, то под влиянием постмодерна фильмы стремятся уйти от смысловой завершенности. Это достигается при помощи сюжетных недосказанностей, открытых концовок и превращения фильмов в бесконечно длящиеся сериалы.

Заключение

Из всего вышеизложенного по теме мировоззренческих парадигм можно сделать массу выводов, но я думаю, что излагать мы их будем постепенно.

В жизни мы видим наглядные примеры того, что индивид, полностью находящийся внутри одной парадигмы, в принципе не способен понять представителя предшествующей парадигмы. Часто он даже не способен отрефлексировать собственную парадигму. А ведь именно рефлексия даёт возможность выхода из матрицы мышления на некий метауровень. Недаром «рефлексия» – способность думать о том, как мы думаем, что даёт возможность заниматься наукой. Целью этой статьи было: помочь совершить этот акт рефлексии.

Разумеется, что представленная модель трех мировоззренческих парадигм предельно упрощена. Тем не менее, она даёт оптику, которая может помочь нам начать видеть то, чего мы не видели раньше. 

Литература:

1. Роман Т., Скрытый смысл,  "Три мировоззренческих парадигмы".

2. Петр Адольфович Гваськов  (Андрей Девятов) "Ктиайская специфика новой эпохи" https://t.me/APDevyatov/200