Сто лет назад экономику нашей страны (тогда она называлась Советским Союзом) называли аграрной. В результате индустриализации, которая началась с конца 1920-х годов, СССР накануне Великой Отечественной войны был уже страной промышленной. Таковой наша страна оставалась и после войны.
В 1958 году доля промышленного производства в ВВП составила 59,3%, в последующие годы этот показатель превысил уровень в 60%. В 1975 году он равнялся 64,7%; 1980 г. — 63,5%. Остальное приходилось на сельское хозяйство (14,1% в 1980 году); строительство (9,6%); транспорт и связь (4,4%); торговлю, материально-техническое снабжение и прочее (8,4%). («Народное хозяйство СССР. 1922−1982. Юбилейный статистический ежегодник. — М., 1982, с. 67).
Еще после окончания первой пятилетки Советский Союз вышел на второе место в мире по промышленному производству (после США). После Второй Мировой войны разрыв между СССР и США по объему промышленного производства сокращался. В 1970 году доля Советского Союза в мировом промышленном производстве составила 16,2%.
После краха СССР на его обломках была создана Российская Федерация. С самого начала ее экономика стала функционировать на либеральных принципах, произошла радикальная перестройка структуры экономики. Россия вписалась в мировой тренд движения человечества в сторону так называемого «постиндустриального общества».
В структуре мировой экономики и экономики большинства стран мира эта тенденция проявлялась в том, что доля промышленности и других отраслей реального сектора экономики падала, а доля сектора услуг стремительно росла. Причем в ВВП многих стран доля услуг стала доминирующей, существенно превышающей 50%.
Такие тенденции не были обусловлены какими-то объективными причинами. Они диктовались и продолжают диктоваться мировой элитой (разговор о планах мировой элиты по построению нового мирового порядка, которые в том числе включают переход человечества к «постиндустриальному обществу», я выношу за рамки данной статьи).
Согласно последним оценкам Международного валютного фонда (МВФ), структура мирового ВВП в 2023 году выглядела следующим образом (%): промышленность — 30,5; сельское хозяйство — 5,9; сектор услуг — 63,6. Т.е., оказывается, вклад сектора услуг в создание ВВП более чем в два раза превышает вклад промышленности.
У США доля сектора услуг составила 75,3%. А у таких стран, как Франция, Великобритания, Бельгия, Дания она была еще выше. У России данный показатель составил скромную величину в 60,1%.
Т.е. ниже среднемирового показателя. И, тем не менее, мы уже оказались в постиндустриальном обществе, т.е. обществе, где доля сектора услуг превышает половину. В отличие от некоторых «отсталых» стран, где эта доля все еще меньше половины (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Индонезия, Иран).
Более подробную информацию о структуре российской экономики мы можем найти на сайте Росстата. Вот картина по итогам 2023 года. Оказывается, на добывающую промышленность пришлось 12,4% созданного ВВП, а на обрабатывающую — 13,7%. В сумме получается всего 26,1% ВВП. Даже ниже, чем в данных МВФ, который оценил этот показатель в 36,0%.
Я подозреваю, что МВФ фактически дал оценку доли всего реального сектора экономики (за исключением сельского хозяйства), приплюсовав к промышленности ряд других отраслей (энергоснабжение, водоснабжение, переработка отходов, строительство и др.).
А вот информационный ресурс TheGlobalEconomy.com (который пользуется базой данных Всемирного банка), наоборот, дает оценки доли промышленности в ВВП России более низкие по сравнению с данными Росстата.
Доля обрабатывающей промышленности в ВВП России по итогам 2023 года, согласно этому источнику, равняется 12,45%. TheGlobalEconomy.com дает рейтинг стран (всего 127 стран) по доле обрабатывающей промышленности в ВВП; Россия в этом рейтинге оказалась на 67 месте! Т.е. во второй половине списка, находясь между Эквадором и Северной Македонией. Для сравнения: у таких крупных экономик, как Китай, Германия и Индонезия показатели равнялись соответственно 26,2; 19,0; 18,7%.
Конечно, обрабатывающая промышленность бывает разной. Бывает обработка исходного материала (сырья) с низкой добавленной стоимостью. Например, производство бензина и мазута из нефти. А бывает с высокой и очень высокой, когда добавленная стоимость многократно превосходит стоимость исходного сырья. Особо высоким удельным весом добавленной стоимости отличается машиностроение.
Уровень технологического развития страны определяется прежде всего ее позициями в области машиностроения. Чем более развито машиностроение, тем крепче позиции страны в мире, тем больше потенциал экономического развития.
Вот рейтинг 145 стран по доле машиностроения в добавленной стоимости обрабатывающей промышленности (по итогам 2019 г.), размещенный на сайте IndexMundi Россию мы находим на 54-й строчке рядом с Южной Африкой и Сербией.
У нее доля машиностроения в обрабатывающей промышленности составила 13,26%. А лидерами здесь являются такие страны, как Южная Корея (48,33%), Япония (45,20%), Германия (43,62%). У ведущих экономик мира — США и Китая — показатель оказался равным 28,72 и 24,53% соответственно. Россия от них отстает примерно в два раза.
Приведенные цифры показывают, что Россия очень уж стремительно за последние три десятилетия превратилась в постиндустриальное общество, опережая в этом многие экономически развитые и развивающиеся страны.
Ее постиндустриализм проявляется в том, что у нас на сегодняшний день имеется большое количество секторов экономики, которые, если верить данным Росстата, вносят гораздо более весомый вклад в создание валового внутреннего продукта (ВВП), чем обрабатывающая промышленность и машиностроение. По данным Росстата отрасли, включенные в группу «машиностроение», в 2023 году создали 2,4% ВВП.
А вот вклад в создание ВВП основных «постиндустриальных» отраслей (%): оптовая и розничная торговля — 13,4; деятельность по операциям с недвижимостью — 10,3; государственное управление — 7,8; финансовая деятельность — 5,2; деятельность административная и сопутствующие дополнительные услуги — 2,3.
Получается, что государственные чиновники обеспечивают гораздо больший вклад в создание ВВП, чем все машиностроение, включая электронику, производство электрического и механического оборудования, автомобилей, самолетов, турбин, станков, кузнечно-прессового оборудования, медицинской, технической и научной аппаратуры и т. п. Некая таинственная «административная деятельность и сопутствующие дополнительные услуги» внесла примерно такой же вклад, как все российское машиностроение.
Нам на протяжении многих лет твердят об импортозамещении и укреплении технологического суверенитета России. Мне не нравится слово «импортозамещение». Наши чиновники понимают это слово своеобразно. Некоторые считают, что импорт из стран Запада, которые стали в одночасье «недружественными», следует заместить импортом из стран «дружественных».
Другие считают, что синонимом «импортозамещения» является слово «локализация». Мол, организуем на территории России производство своих автомобилей, станков, электрооборудования и проч., наладив импорт необходимых для такого производства узлов, деталей и комплектующих.
Т.е. импорт готовой продукции следует заместить импортом комплектующих. Правда, есть большое сомнение, что подобные импортозамещающие манипуляции поддержать и укрепить технологический суверенитет России. Скорее, наоборот.
Правильным и точным, по моему мнению, является слово «индустриализация». Услышав этого слово, наши сограждане вспомнят о той индустриализации, которая проводилась в Советском Союзе. А вспомнив о ней, могут также вспомнить о том, как она проводилась.
Первая пятилетка заложила фундамент тяжелой промышленности СССР в виде гидро- и тепловых электростанций, предприятий черной и цветной металлургии, новых угольных шахт и нефтебуровых вышек, нефтеперерабатывающих заводов и т. д. Приоритетом второй пятилетки стало развитие машиностроения.
Строились машиностроительные заводы по производству автомобилей, тракторов, сельскохозяйственной техники, производственного оборудования для всех отраслей добывающей и обрабатывающей промышленности. Создавалось отечественное производство средств производства, что должно было обеспечить, выражаясь современным языком, «технологический суверенитет» Советского Союза.
Свои особенности были и у третьей пятилетки (выполнение которой было прервано Великой Отечественной войной). Особый приоритет перед войной получили производства оружия, боеприпасов и военной техники. Кроме того, стало наращиваться производство потребительских товаров (в предыдущие две пятилетки приоритет был в пользу ускоренного развития производства средств производства).
Глава советского государства Иосиф Сталин в 1931 году на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50−100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Историей нам было тогда отведено точно десять лет. И мы успели пробежать это расстояние за отведенные десять лет, преодолели свое отставание от Запада. Кроме того, мы укрепили свою обороноспособность. Успели подготовиться к нападению фашистской Германии.
Наконец, мы стали экономически независимыми, самодостаточными. Добились 100-процентного технологического суверенитета. На протяжении нескольких лет (особенно в годы первой пятилетки) СССР делал на мировом рынке гигантские закупки. Но почти исключительно машин и оборудования производственного назначения (выражаясь современным языком, «инвестиционных товаров»). Пикового значения советский импорт достиг в 1931 году — 3,851 млн рублей (по курсу рубля 1950 года).
Во второй половине 1930-х годов советский импорт стал сокращаться. В 1939 году его величина составила 749 млн рублей.
По сравнению с 1931 годом сокращение более чем в пять раз. «Мотор» советской экономики в виде машиностроения, производящего машины и оборудование для всех отраслей народного хозяйства, на рубеже 1930−40-х годов заработал на полную мощность. Подробнее об этой странице нашей истории читатель может узнать из моей книги «Экономика Сталина» (М., 2014), особенно из главы 4 «Сталинская индустриализация: импорт машин и оборудования».
Если бы у нас проводилась настоящая индустриализация, то мы давно уже имели бы другую структуру импорта Российской Федерации. А у нас на протяжении всех лет существования Российской Федерации самой большой статьей импорта была и остается товарная группа «Машины, оборудование и транспортные средства». Ее доля в российском импорте в этом столетии устойчиво выше 40%. В 2014 году, когда правительство РФ объявило об импортозамещении, доля равнялась 47,6%.
А вот данные за последние годы (%): 2019 г. — 46,2; 2020 г. — 47,8; 2021 г. — 49,3; 2022 г. — 48,6; 2023 г. — 51,1. За десять лет никаких особых сдвигов в товарной структуре импорта не произошло. Более того, как я отметил выше, стал быстро расти импорт комплектующих и деталей, используемых в так называемой «локализации». С учетом этих изделий, проходящих по другим товарным группам, доля машинотехнического импорта будет еще выше. Я уже не говорю о том, что в стоимостном выражении объемы машинотехнического импорта России постоянно росли (даже если выражать в постоянных ценах).
Опять возвращаюсь к сталинской индустриализации. Те времена были для нас очень непростыми. По разным причинам. В том числе и потому, что мы тогда были первопроходцами в деле импортозамещающей индустриализации. Действовали методом проб и ошибок. И даже несмотря на ряд ошибок, мы все-таки добились тех целей, которые были поставлены руководством страны в конце 1920-х годов, когда начинали индустриализацию. Одной из главных причин успеха было наличие у страны стратегии индустриализации. С четкими целями, средствами достижения целей и алгоритмами (временными рубежами).
Нам сегодня проще. Мы имеем бесценный опыт. И должны им немедленно начать пользоваться. С чего начать? С разработки стратегии импортозамещающей индустриализации. Кстати, у нас еще в 2014 году был принят закон о стратегическом планировании. Он, между прочим, предусматривает разработку и реализацию стратегии социально-экономического развития Российской Федерации. До сих пор такой стратегии нет. Она должна быть срочно разработана и включать в себя стратегическую цель импортозамещающей индустриализации. Стратегия должна предусматривать возвращение России из состояния «постиндустриальной» в индустриальную. Как это было в СССР.
Оценили 23 человека
32 кармы